Но затем, прежде, чем кто-либо из них смог сообразить, что же происходит, они вдруг оказались друг у друга в объятиях. Вир жадно целовал Сенну и сжимал ее тело с такой силой, словно от этого зависела сейчас его жизнь.
— Идем со мной, — прошептал он. — Хотя бы сколько-нибудь. Пока мы будем знать, что это безопасно.
— Я пойду с тобой…
— Но дети… Тебе ведь нужно позаботиться…
Сенна покачала головой.
— Пару минут назад Люка и Лиссу забрали родители. У них есть бункер, они построили его себе уже довольно давно, и теперь он им пригодился. Дети будут там в полной безопасности.
— Мне нужно ненадолго заглянуть в личную библиотеку императора…
На лице Сенны отобразился вопрос.
— Но зачем?
— Я должен позаботиться о его наследстве, — мрачно ответил Вир.
Лондо медленно склонился вперед и явно попытался сфокусировать свой взгляд на Г’Каре. Нарну казалось, что Лондо сейчас видит своими двумя глазами гораздо меньше, чем он, Г’Кар, своим единственным.
— Ты видишь его? — прошептал Лондо.
Г’Кар даже не попытался скрыть свое недоумение.
— Вижу кого?
— Ах. Спасибо, ты уже ответил на мой вопрос.
— Ответил?
— О, даааа, — невнятно пробормотал Лондо. — Если бы ты видел его, ты бы не задавал вопросов о том, кого же ты должен увидеть.
— Да, я вижу.
— Сядь, сядь. Знаешь, я уже настолько привык к тому, что именно ты все время обедаешь со мной, что ни за что бы не лишил тебя этого последнего обеда.
— Последнего обеда? — Г’Кар уселся напротив Лондо и взял кусочек фрукта. Откусил от него, интересуясь про себя, отравлен он или нет. Если даже фрукт и был отравлен, то, определенно, очень сладким ядом. Сок сбегал по лицу Нарна, и ему пришлось даже приложить усилия, чтобы утереть его рукавом. — Так значит, в твои планы входит убить меня?
— В мои? У меня нет никаких планов. Они требуют слишком долгого… планирования, — Лондо отхлебнул содержимого бутылки и почему-то взглянул на свое плечо. — Я всему на свете уделял… слишком много умственных усилий. И я решил… что все было… только ради меня.
— Все, это что? — спросил Г’Кар с искренним интересом.
— Все. Вавилон 5… Война Теней… судьба, постигшая Приму Центавра… Все только ради меня. Ради того, чтобы я сумел, наконец, стать самим собой.
— Очень эгоцентрично, — заметил Г’Кар.
— Но от этого не менее истинно, — возразил Лондо. Он, похоже, наслаждался тем эффектом, который оказал на него алкоголь. Его речь становилась все менее разборчивой, слова налезали одно на другое, и Г’Кар испытывал трудности с пониманием его высказываний. — Это ведь все, знаешь ли, было в ее предсказаниях. Насчет человека, который уже мертв… это совсем просто. Это Шеридан. Она также велела мне спасти глаз, который не видит. Еще час назад я думал, что она имела в виду тебя.
Г’Кар был уже совершенно сбит с толку, но признавать этого никак не желал.
— Но теперь ты уже так не считаешь.
— Нет. Я думаю, что просто неправильно понял ее. Я думаю, она имела в виду не какой-то конкретный глаз, но скорее, обладателя этого глаза. Она имела в виду меня. Потому что предо мной были все знаки, все предупреждения, какие только можно пожелать. Все было прямо передо мной. Леди Морелла пыталась предупредить меня… и техномаги… и Вир, о Великий Создатель, Вир снова и снова и снова пытался предупредить меня… и все они лишь хотели, чтобы я увидел. Но мои глаза не видели. Я не видел, куда ведет меня мой путь. И теперь, чтобы избежать пламени, ожидающего меня в конце пути, я должен прежде всего спасти… самого себя.
— Выглядит как тавтология, — указал Г’Кар. — Чтобы спасти себя, ты должен спасти себя? Я бы не счел это слишком уж полезным советом.
— Любой совет становится полезным лишь в том случае, если ты пользуешься им… что, впрочем, тоже весьма похоже на тавтологию, да? Но я император, и потому я могу располагать прерогативой произносить тавтологию. — Лондо сделал еще один большой глоток из своего стакана. А затем склонился вперед и заговорщически спросил. — Итак… Ты уже увидел его?
— Мне кажется, нет, — признался Г’Кар.
— Ничего, скоро увидишь. Так на чем я закончил?
— Спасти себя.
— Ах, да! Спасибо, мой добрый друг Г’Кар, — похоже, эта фраза показалась Лондо забавной. — Мой добрый друг Г’Кар. Кто бы мог подумать, что такие несоединимые слова все же соединятся, а? Почти столь же несоединимые, как и Император Моллари. Нет… Не мой добрый друг. Мой… величайший друг, — и он хлопнул Г’Кара по плечу. — И мой величайший страх.
— Обе эти оценки весьма лестны, — сказал Г’Кар. — Но что ты…
— Но теперь-то ты уже должен видеть, — внезапно сказал Лондо, и голос его звучал несколько раздраженно. — И я не понимаю, почему… ох. Ох, ну конечно. Я все еще ношу свою мантию. Естественно… Естественно, ты его не видишь, потому что я сам его прикрываю. Ну теперь… держись, — и он сбросил церемониальную белую накидку. Озадаченный Г’Кар склонился вперед. Ему показалось, что на плече у Лондо он заметил некий нарост, своего рода опухоль…
А затем он охнул и попытался вскочить на ноги так быстро, что стул, на котором он сидел, со стуком опрокинулся. Он едва и сам не свалился, но удержался в последний момент.
Существо на плече Лондо буквально дымилось злом и порочностью. У него, очевидно, был некий глаз, но сейчас этот глаз явно собирался закрыться. Г’Кар также смог различить какие-то усики, которые уходили вниз под императорские белые одежды.
Лондо остался совершенно невозмутим.
— Так значит, увидел, да?
Г’Кар ухитрился кивнуть, сам не зная, как ему это удалось.
— Очень стильно, не правда ли? Думаю, это могло бы войти в моду, и вскоре каждый захотел бы иметь такого у себя.
— Что… это?
— Моя совесть, — ответил Лондо. Его густые брови нахмурились, он изо всех сил пытался не упустить нить разговора. — Оххх… да. Да, вспомнил. Все ради меня. Именно так все и было.
— Лондо… — ошеломленный Г’Кар указывал пальцем на существо, угнездившееся на плече у императора.
Но Лондо не обратил на это особого внимания. В его представлении разговор продолжался в прежнем русле.
— Все это… было лишь одним великим эпосом, посвященным тому, как человек теряет свою душу… и как он после этого добивается восстановления и возрождения, но только заплатив за это ужасную цену. И у этого эпоса есть большой потенциал… как ты думаешь?
Г’Кар сумел молча кивнуть.
— Вся штука в том, Г’Кар… что в данный момент, Дракхи — верь мне или нет — нуждаются во мне. Хотя некоторые из них покинули этот мир, но другие пожелали остаться. И они по прежнему видят во мне инструмент отмщения… считают меня своей марионеткой, которая еще некоторое время будет дергаться на сцене по мановению их пальчиков. Без меня… у них ничего не останется. А без Шеридана и Деленн… они не добьются отмщения. Они ненавидят Шеридана и Деленн, ты понимаешь. Потому что они велели Теням уйти… и те ушли. Дракхи, в некотором роде… — Лондо подыскал сравнение и улыбнулся. — Они как дети. Дети, которых бросили родители и которые решили сорвать свой гнев на окружающем мире. Копаясь в своей душе, я уже даже почти что не нахожу там ненависти к ним. Но только почти.
— Ты сказал: «Без Шеридана и Деленн». То есть ты намерен дать им уйти?
С видимым усилием, Лондо все-таки сумел утвердительно кивнуть.
— Таковы мои намерения. Это будет… весьма сложно. Дракхи не желают допустить их бегства. Дракхи хотят видеть их казненными. А в последние дни, суметь сделать нечто… не согласующееся с желаниями Дракхов… это стало для меня чрезвычайно важно.
И внезапно почти все из случившегося здесь стало ясным и понятным. Как давно Лондо не отвечает за свои поступки? Как давно на его плече сидит это существо, которое следит за ним и манипулирует его действиями? С самого начала Войны? Это ли существо велело ему начать бомбардировку Нарна? Предать Г’Кара? И можно ли считать Лондо, учитывая все это, невинным человеком?
— Если Шеридан и Деленн могут бежать отсюда… то можешь и ты, Лондо, — сказал Г’Кар с внезапной решимостью. — Все мы можем. Все мы спасемся…
Лондо покачал головой.
— Нет… нет. Рано или поздно, мой маленький… напарник… проснется. И в тот момент, когда это случится, звездолеты Дракхов придут за нами и разнесут все к чертовой матери.
— Тогда позволь мне убить эту тварь…
— Если она умрет, то умру и я. И кроме того, Г’Кар, некоторые вещи предопределены. Поверь мне. Это единственный путь.
— Но если эта… тварь… всегда контролировала твои действия…
— Аххх… Я вижу, о чем ты подумал. Нет, Г’Кар, нет. В огромной схеме мироздания, это, — он указал на тварь, — лишь недавнее мое приобретение. — Лондо вновь склонился вперед, кашлянул несколько раз, а затем заговорил отрывисто: — Хочешь ли ты знать… что я за человек? После того, как я организовал бомбардировку Нарнской колонии в Квадранте… тогдашний император, Император Турхан, с последним своим вздохом проклял меня и всех моих союзников. А я вместо этого объявил всем, что он похвалил и благословил наши действия[30]. И знаешь что еще, Г’Кар, старый друг? — и Лондо полуулыбнулся. — Если бы мне вновь представилась такая же возможность… я бы поступил точно так же. Я бы просто нашел потом какой-нибудь способ избавить мой народ от этого… этого фиаско, — и он жестом указал на дымящиеся руины Примы Центавра. — Но то, что я навлек на твой народ… — и он щелкнул пальцами — вот так вот, вновь, и вновь, и вновь, будь мне даже дана еще, и еще, и еще одна возможность.
Г’Кар ощетинился, кровь стучала у него в висках, и все его силы ушли лишь на то, чтобы не напрыгнуть на ухмыляющееся лицо, которое он видел перед собой…
А затем он все понял. Он понял, что Лондо просто пытался сейчас задеть его… взбесить его… добиться, чтобы он…
Напал на Лондо? Убил его?
Ну, конечно. Убить его. Именно этого он и добивается.
И тут, прежде чем Г’Кар успел что-либо еще сказать или сделать, снаружи раздались приближающиеся голоса. Гвардейцы сурово повторяли: