Плененная Стампет услышала отдаленные слова, но душа жрицы была окутана серой пустотой, пустынным местом, где ее мольбы не мог услышать даже ее бог.
* * * * *
Этой ночью Дриззт, Бруенор и остальные с беспомощным удивлением смотрели на то, как Стампет, с отсутствующим выражением лица, казалось, лишенная всяких эмоций, входила в шахты дварфов. Она пошла в главный приемный зал на самом высоком этаже и просто встала там.
“У нее отсутствует душа”, — высказала догадку Кэтти-бри, и остальные, изучавшие дварфа, пытавшиеся вывести ее из ступпора, даже зашедшие так далеко, что решились дать ей сильную пощечину по лицу, справедливо не могли не согласиться.
Дриззт провел много времени перед похожей на зомби дварфом, задавая ей вопросы, пытаясь разбудить ее. Бруенор выгнал почти всех остальных, позволив только своим самым близким друзьям — а по иронии судьбы ни один из них не был дварфом — остаться.
Неожиданно дроу попросил Реджиса дать ему драгоценный кулон, украшенный рубином, и Реджис охотно подчинился, стащив зачарованные предмет с шеи и бросив его эльфу. Дриззт несколько секунд восхищался большим рубином, непрекращающимся кружением его небольших огоньков, которые могли погрузить ничего не подозревающего наблюдателя в свои гипнотические глубины. Затем Дриззт поднес предмет прямо к лицу зомби-дварфа и начал говорить с ней мягко, нежно.
Если она его хоть как-то услышала, если она вообще заметила рубиновый кулон, она не подала вида.
Дриззт повернулся к друзьям, как будто собирался что-то сказать, как будто собираясь признать поражение, ну тут его лицо просияло — он что-то вспомнил — это продлилось лишь мгновенье, а затем оно снова приняло выражение могильного уныния. “Стампет ходила наружу одна?” — спросил Бруенора Дриззт.
“Попробуй-ка удержать эту на месте”, — ответил дварф. “Она всегда шляется снаружи — посмотри на ее мешок. Мне кажется, она снова отправилась куда-то, где можно карабкаться”.
Быстрый осмотр огромного мешка Стампет подтвердил слова краснобородого дварфа. Походный мешок был набит едой, зацепами и веревками, а также другими приспособлениями для подъема на скалы.
“Она взбиралась на Гору Кельвина?” — внезапно спросил Дриззт, все наконец-то начало вставать на свои места.
Кэтти-бри тихо простонала, понимая, куда клонил дроу.
“Поглядывала в ту сторону с того момента, как мы вошли в Десять Городов”, — объявил Бруенор. “Я думаю, что она поднималась на нее, по крайней мере, она так говорила, не так давно”.
Дриззт посмотрел на Кэтти-бри, и девушка кивнула, соглашаясь с ним.
“О чем вы думаете?” — решил узнать Реджис.
“Осколок кристалла”, — ответила Кэтти-бри.
Тогда они внимательно обыскали Стампет, потом отправились в ее личные покои, перевернув там все вверх дном. Бруенор позвал еще одного из своих жрецов, того, кто мог замечать магические ауры, но поиск с помощью чар также не увенчался успехом.
Через некоторое время они оставили Стампет со жрецом, который испытывал на ней весь ассортимент заклятий, чтобы разбудить или, хотя бы, расслабить похожую на зомби дварфу. Бруенор расширил число ищущих осколка кристалла до всех дварфов в шахтах, двухсот усердных трудяг.
И тогда все, что они могли сделать — это ждать и надеяться.
Поздно ночью Бруенора разбудил жрец, дварф, бывший в ярости оттого, что Стампет только что ушла от него, выходил прямо из шахт.
“Вы остановили ее?” — быстро спросил Бруенор, прогоняя сонливость.
“Ее держат пять дварфов”, — ответил жрец. “Но она просто продолжает идти, пытаясь протолкнуться через них!”
Бруенор поднял трех своих друзей, и вместе они понеслись к выходу из шахт, где все еще пыталась пройти Стампет, отскакивая от живого барьера, но, упрямо продолжая идти прямо на него.
“Ее не утомишь и не убьешь”, — пожаловался один из дварфов закрывавших проход при виде своего короля.
“Тогда просто держите ее!” — прорычал в ответ Бруенор.
Дриззт не был столь уверен в правильности такого курса. Он начал что-то ощущать здесь, и понял, что это не просто совпадение. У дроу появилось чувство, что каким-то образом то, что произошло со Стампет, было связанно с его возвращением в Долину Ледяного Ветра.
Он посмотрел на Кэтти-бри, и увидел по ее ответному взгляду, что она разделяла его чувства.
“Давайте собираться в дорогу”, — прошептал Бруенору Дриззт. “Возможно, Стампет хочет нам что-то показать”.
Прежде чем солнце поднялось над горами к востоку, Стампет Рэкингкло вышла из долины дварфов, направляясь на север через тундру, ведя за собой Дриззта, Бруенора, Кэтти-бри и Реджиса.
Как раз, как и планировал Эррту, смотревший из комнаты магического наблюдения в Кришал-Тирит.
Демон махнул когтистой рукой, и изображение в зеркале стало серым и нечетким, а затем и совсем исчезло. Потом Эррту поднялся на самый высокий этаж башни, небольшую комнатку, где весел осколок кристалла, паривший в воздухе.
Эррту чувствовал любопытство предмета, ведь демон выработал довольно чувствительную и телепатическую связь с Креншинибоном. Он чувствовал его радость, понял демон, и хотел знать ее источник.
Эррту лишь рассмеялся над ним и направил на предмет поток заградительных, бессмысленных видений, подавляя его ментальные вторжения.
Внезапно демона ударило шокирующее вторжение, плотный поток воли Креншинибона, который чуть не вырвал историю Стампет из его уст. Могучему бэйлору пришлось задействовать все, вплоть до мельчайших крох своих метальной энергии, чтобы противостоять зову, но, даже сделав это, Эррту обнаружил, что у него не было сил, чтобы выйти из комнаты, и он знал, что не сможет долго сопротивляться.
“Как ты смеешь …” — задыхаясь, прошипел демон, но атака осколка кристалла не ослабевала.
Эррту продолжил выставлять барьер из бессмысленных мыслей, понимая, что если Креншинибон сейчас прочтет его мысли — он обречен. Он осторожно потянулся к бедру и взял меленький мешочек, который был прикреплен и висел на нижнем зубце его кожистых крыльев.
Одним резким движением Эррту вытащил мешочек и разорвал его, схватил контейнер и открыл его, в его руку выпал черный сапфир.
Атака Креншинибона усилилась; ноги демона подкосились.
Но Эррту подобрался достаточно близко. “Я хозяин!” — объявил он, поднеся антимагический камешек к Креншинибону.
Взрыв, который за этим последовал, отбросил Эррту к стене и сотряс башню и айсберг до самых корней.
Когда клубы пыли рассеялись, антимагический камня не было, просто не было, и лишь небольшая кучка бесполезного порошка указывала на то, что он вообще там был.
Больше никогда не делай таких глупостей! пришел телепатический приказ Креншинибона, к этому приказу артефакт прибавил обещания жесточайших пыток.
Эррту поднялся с пола, кипятясь и радуясь одновременно. Чистая сила Креншинибона была и в самом деле огромна, ведь он смог полностью уничтожить обладавший огромной силой сапфир, убивающий чары. И все же, этот последний приказ, который Креншинибон бросил Эррту, был не так силен. Эррту знал, что он ослабил осколок кристалла, скорей всего лишь временно, но все же он сделал то, чего никогда не хотел делать. Этого нельзя было избежать, решил демон. Он должен был командовать здесь, а не слепо служить магическому предмету!
Скажи мне! снова вторгался упрямый осколок, но, как и в случае с яростью из-за фокусов демона с антимагическим камнем, в телепатическом послании было мало силы.
Эррту открыто рассмеялся над парящим осколком. “Я здесь хозяин, а не ты”, — объявил великий бэйлор, вытянувшись во весь рост. Его рога терлись о самую макушку кристальной башни. Эррту бросил пустой, экранирующий контейнер в кристалл, слегка промахнувшись. “Я скажу, когда сам захочу и скажу столько, сколько захочу!”
Осколок кристалла, притом, что большую часть своей энергии он истратил при близком столкновении с дьявольским сапфиром, не смог заставить демона поступить иначе.
Эррту, смеясь, вышел из комнаты, зная, что он снова контролировал ситуацию. Ему придется уделять особое внимание Креншинибону, придется завоевывать полное уважение предмета в предстоящие дни. Креншинибон скорей всего восстановит потраченные силы, а у Эррту больше не было антимагических камней, которые он смог бы бросить в артефакт.
Эррту будет командовать, или они будут работать вместе. Меньшего, гордый бэйлор не примет.
Часть VСмертельные враги
Берктгар был прав.
Он был прав, вернув свой народ в Долину Ледяного Ветра, и более того, вернув его к древним обычаям их наследия. Возможно, жизнь в Сэттлстоуне была для варваров легче, их материальное богатство было намного выше. В Сэттлстоуне еды было больше, укрытия были крепче, а их безопасность охраняли союзники, окружавшие их. Но здесь, в открытой тундре, бегая со стадом оленей, обитал их бог. Здесь, в тундре, в почве, хранившей останки их предков, обитал их дух. В Сэттлстоуне варвары были гораздо богаче в материальном плане. Здесь же они были бессмертны и, таким образом, намного богаче.
Поэтому Берктгар был прав, вернувшись в Долину Ледяного Ветра, и вернувшись к старым обычаям. И все же, Вулфгар был прав, объединяя племена и формируя союзы с населением Десяти Городов, и, особенно, с дварфами. И Вулфгар, неосмотрительно выведя свой народ из долины, был прав, когда пытался улучшить долю варваров, но, возможно, они слишком далеко ушли от старых обычаев, обычаев духа варвара.
Вожди варваров обретают власть через открытый вызов, “по праву крови или деяния”, и также они и правят. По праву крови, по мудрости времен, по родству, пробужденному следованием наилучшим намерениям. Или по праву деяния, силой и сущей физической удалью. Оба и Вулфгар и Берктгар захватили власть по праву деяния — Вулфгар убил Дракос Айсингдеф, а Берктгар взял лидерство над Сэттлстоуном после смерти Вулфгара. Но на этом сходство кончается, ведь впоследствии Вулфгар правил по крови, в то время как Берктгар правит по деянию. Вулфгар всегда добивался лучшего