– Зачем? – Выражение моего лица омрачается. Никто никогда не дарил мне подарки, кроме Миши, и я не очень люблю их получать.
– Ну так, для твоей же свадьбы. – Она закатывает глаза, словно я несу нелепицу, а затем направляется в комнату для гостей. И через несколько минут возвращается с большим розовым подарочным пакетом в руке. – Держи будущая невеста, – нараспев произносит она и вручает его мне. – Я собиралась тебе его отдать вчера, но ... ну, ты знаешь. Кое-что случилось.
– Да, знаю. – Я кладу пакет на стол. – Это не из-за моей паники по поводу свадьбы. Клянусь.
Она плюхается на стул, примостив локти на стол.
– Тогда что это было?
– Ерунда. – Я колеблюсь, и когда своим взглядом она давит на меня, решаюсь немного впустить ее в свою жизнь, тем более недавно мне стало известно, что и ее родителей нельзя назвать образцовыми. – Я просто беспокоюсь о будущем.
Она откидывается на спинку стула.
– Это нормально, Элла. Все испытывают беспокойство о своем будущем, особенно когда собираются пожениться и начать совместную жизнь с кем-то еще.
– Да, полагаю, что ты права. Наверное, мне стоит просто расслабиться. – Но даже произнося эти слова, мне не кажется такое возможным. Расслабиться. Конечно, это легко, когда Миша держит меня в своих руках или он внутри меня, и все остальное вокруг – реальность – не существует. Но находясь в одиночестве, без его поддержки, я слишком чувствительна к тому, что во мне присутствует, мрачность, которая в любой момент может обрушится на меня вместе с печалью – я могу потерять себя в любой момент.
Мы сидим в тишине, пушистые снежинки тают на окнах, оставляя тонкие полосы воды на стекле.
В конце концов Лила приподнимается и прилагает усилие выглядеть счастливее.
– Ладно, хватит грустить. Тебе нужно открыть мой подарок.
Я подозрительно смотрю на подарочный пакет, а затем открываю его. Внутри, завернутая в декоративную бумагу и скрепленная бантом, лежит коробка. Кладу ее на стол, затем развязываю бант и поднимаю крышку. Первое, на что я натыкаюсь – отделанная белым кружевом голубая подвязка. Я вынимаю ее и надеваю на запястье.
– Ты же знаешь, что это не так делается? – дразнит меня Лила, выпрямляясь на стуле. – И это твое что-то голубое1.
– Так типично для тебя, – шучу я, на лице Лилы расползается улыбка, когда я перехожу к следующему предмету: серебряному браслету с подвеской в виде сердца.
– А это что-то взятое взаймы, – сообщает она мне. – Вернешь его после свадьбы.
– Он миленький, – говорю я ей, хотя это не совсем мой стиль. Но я ценю ее старания. – Правда я думала, что платье мое «что-то взятое взаймы».
Она отодвигает в сторону журнал и скрещивает руки на столе.
– Нет, ты можешь оставить платье себе и считать его чем-то старым. В любом случае, кроме болезненных воспоминаний, оно ничего не приносит.
– Ты уверена? – спрашиваю я.
– Абсолютно, – уверяет она, а затем указывает на коробку. – Возьми следующую вещь. Это может быть что-то новое.
Я направляю внимание обратно на коробку и вытаскиваю гораздо меньшую по размеру коробочку. Внутри лежит красная кружевная ткань, я вынимаю ее и демонстрирую.
– Боже мой, какая пошлость! – восклицаю я, крутя пальцами через то, что выглядит как отверстия для сосков.
Она хихикает.
– Пошло, но весело.
Я вздыхаю, просовываю руку в коробку и вытаскиваю украшенные блестками трусики.
– Это нижняя часть или что?
– Думаю, это именно то, что ты хочешь, – с нотками веселья в голосе произносит она. – Они могут и Миши пригодится.
Я фыркаю от смеха и бросаю стринги на кружевную ткань.
– Это что-то вроде сексуального набора?
Она пожимает плечами, рассматривая свои ногти.
– Я ходила в тот действительно сомнительный магазинчик с секс-игрушками и бельем и велела продавцу подобрать лучшие подарки для новобрачных.
Я снимаю с запястья подвязку и складываю ее в кучу со стрингами.
– Значит, ты и понятия не имела, что здесь?
– Ни капельки, кроме подвязки и браслета, их я добавила от себя. Но умираю от любопытства.
– Хорошо, теперь я действительно заинтригована. – Я запускаю руку внутрь и выуживаю следующий предмет – перьевую метелку с очень длинной ручкой. – А это для чего? – Я провожу пальцами по метелки и вздрагиваю. – Щекотно.
Она хихикает, накручивая прядь коротких волос на палец.
– Полагаю, в этом весь смысл, – произносит она, я протягиваю руку через стол и щекочу ей лицо. – Эй, какого черта? – Она смеется, когда я убираю вещицу. – Это предназначено не мне, и я абсолютно уверена, что ее используют не для щекотки лица.
– Вы с Итаном можете ей воспользоваться. – Я кладу плетку поверх груды остальных вещей и тянусь к последнему предмету, который находится в другой коробке, длинной и узкой.
– Ты действительно этого хочешь? – спрашивает она. – Поговорить о наших сексуальных жизнях.
Я, пожимая плечами, открываю верхнюю часть маленькой белой коробочки, наклоняю ее и оттуда выпадают батарейки.
– Ты постоянно рассказывала мне о парнях, с которыми спала. – Я подхватываю батарейки и морщу лоб.
Выражение ее лица омрачается, и она внезапно испытывает неловкость.
– Да, но я не сплю с каким-то там парнем. Я встречаюсь с Итаном, и в прошлом вы двое не всегда казались лучшими друзьями. – Она с любопытством выхватывает у меня батарейки и странный взгляд пересекает ее лицо.
– Да, в последнее время наши отношения улучшились, кроме того неважно ладим мы с Итаном или нет, ты всегда можешь поговорить со мной. – Говорю я ей, засовывая руку в узкую коробку. – Я просто не хочу знать всех подробностей… – Я умолкаю, доставая предмет. – Во имя всего святого, Лила. В смысле, я знала, что это сексуальный набор, но в самом-то деле?
Лицо Лилы приобретает пунцовый оттенок, она взрывается смехом, наклоняясь вперед.
– Меня интересовало, было ли это тем самым, когда выпали батарейки.
Я держу розовый вибратор с прикрепленной к нему странной передней частью, прикусывая губы, чтобы не расхохотаться. Лила, продолжая смеяться, протягивает руку через стол и забирает у меня вибратор. Затем она вставляет батарейки, поворачивает головку, и аппарат начинает гудеть. Смех соскальзывает с наших губ, когда она опускает его на стол, и тот вибрирует.
– А теперь представь, как приятно он ощущается, – произносит она, слезы катятся из ее глаз, а тело дрожит от смеха.
– Кто был продавцом: парень или девушка? – спрашиваю я, не прекращая смех.
– Парень, – отвечает она, пальцем тыкая вибратор, не давая ему упасть со стола. – Такой ползучий аппар... – она замолкает, когда задняя дверь распахивается. Порыв снежных хлопьев проникает в дом, как только Миша и Итан с несколькими пакетами в руках входят внутрь, оставляя снежные следы на полу.
Миша бросает взгляд на вибратор, на груду кружева и ткани с блестками, на перьевую метелку и, взрываясь от смеха, моментально роняет пакеты.
– Что мы, черт возьми, пропустили? – Он сжимает кухонную стойку в качестве опоры, когда его колени подгибаются.
Итан стоит у задней двери, выглядя растерянным, как будто не может понять, чем, черт возьми, мы занимаемся.
Лила складывает пальцы домиком и откидывается назад в кресле.
– Мы играли в игру.
– В какую игру? – удивляется Итан, и недоумение сменяется пошлым взглядом. – Посмотрим, кто засунет его глубже...
Лила прерывает его, поднимает вибратор и швыряет через комнату. Он пролетает мимо его головы и ударяется о дверь, продолжая вибрировать.
– Даже не продолжай, Итан Грегори.
Мы все ненадолго погружаемся в неловкое молчание, а после взрываемся хохотом. И продолжаем смеяться, пока Миша не поднимает вибратор и не выключает его. Гудение прекращается, и он, подмигивая мне, кладет его передо мной на стол, и возвращается к брошенным пакетам с продуктами.
– Мы подумываем о вечеринке, – объявляет он, складывая сумки на кухонный стол.
Я корчу лицо, упаковывая вибратор, белье и метелку в пакет.
– Серьезно?
Он вытаскивает коробку хлопьев из пакета.
– Вроде мальчишника и девичника.
– Разве они не должны проходить раздельно? – спрашиваю я, отталкивая сумку в сторону.
– И со стриптизершами, – добавляет Лила, Итан кидает на нее странный взгляд, снимая куртку и вешая ее у задней двери.
– Да, мы могли бы это устроить, но я предпочитаю вечеринку с тобой, – говорит Миша. – А, когда все закончится, ты сможешь раздеться для меня. На мой взгляд так намного лучше.
– TMI2, – произносит Итан с раздраженным вздохом, складывая пакеты, которые он нес, на столешницу.
Миша закатывает глаза и поворачивается ко мне.
– Так ты согласна?
– На вечеринку? – уточняю я. – Наверное.
– Наверное? – спрашивает он, убирая коробку с хлопьями в шкаф. – Нам необязательно, если ты не хочешь.
– Все в порядке. Вечеринка звучит отлично. – Я встаю со стула и иду через кухню к нему. По пути пересекаюсь с Итаном, когда тот направляется к Лиле. Он шепчет что-то ей на ухо, а после они вдвоем уходят в гостевую комнату. Итан бормочет, что они скоро вернутся.
Я принимаюсь помогать Мише распаковывать пакеты и убираю консервы в шкаф.
– Кого планируешь позвать? – спрашиваю у него.
Он пожимает плечами и открывает холодильник, убирая галлон молока.
– Лишь народ, с которым мы зависали. Тех, кто все еще живет здесь.
Я закрываю шкафчик и наклоняюсь к столешнице.
– Тогда, вероятно, это почти все, – бормочу я, а затем про себя вздыхаю. – Собираешься играть на этой вечеринке?
Он закрывает дверь холодильника и возвращается к пакетам.
– Хочешь, чтобы я играл?
– Если сам этого хочешь. – Мой взгляд прикован к полу.
Он молчит, а я продолжаю разглядывать линолеум, пока его ботинки не появляются в поле моего зрения, а затем приподнимаю подбородок, встречаясь с его глазами.
– Что? – спрашиваю я, когда он с подозрением смотрит на меня.