— В конце сентября.
— Только тогда.
— Решено.
— А теперь выкладывайте, зачем вы меня искали.
Пауза. Удинленныи взгляд.
— Я вас искала? Разве?
— Искали-искали, душенька. В Варне, у собора. Дело в том, что я — Матадор.
Она исчезла так внезапно, что он не успел ничего понять. Помчался за ней почти, в чем был, в костюме, натянутом на голое тело. Картина та еще. Дмитрий Холмогоров, заместитель генерального директора телеканала «Седьмое небо», несется по гостинице «Олимпик-Пента» почти в исподнем. Слава Богу, что поблизости не было коллег-журналистов, а то первые полосы газет были бы ему обеспечены. С соответствующими фотографиями.
Карьера его взлетела стремительно, как ракета в ночное небо. Старина Фрейд сказал бы, что он сублимировал свое либидо в бурную деятельность, которая не замедлила принести свои плоды. Шутка ли, в двадцать восемь лет стать заместителем директора третьего в России частного телеканала. Родители я друзья гордились им. не задумываясь толком, в чем причина его взлета. А причина была одна. Лика.
Она существовала где-то параллельно его жизни. Он следил за ней со стороны, как бы вскользь, между делом, поскольку привык думать, что она навсегда для него потеряна.
А раз так, нечего и суетиться, тешить себя ненужными иллюзиями. Два раза в одну и ту же воду, как известно, не войти.
Короткий опыт супружеской жизни был ужасен и вызвал в нем стойкое неприятие брачных уз в любых формах и проявлениях. После того, как Вика надула его с ребенком и таким образом женила на себе, он перестал доверять женщинам и вообще рассматривал их не иначе, как партнеров по сексу. Сценарий был прост, как правда, как передовица газеты «Гудок». Знакомство, легкая прелюдия, постель. Трам-бам, мерси, мадам. Это устраивало еще и потому, что не затрагивало души, не бередило эмоций. Можно было ни о чем не заботиться, кроме наличия качественного презерватива, обязательно качественного, другие рвутся.
Вику он уже лет пять не видел и не хотел. До сих пор осталось чувство, будто с ним обошлись как с дешевкой, с полным идиотом, телком с кольцом в носу. Первое время он прямо-таки отдраивал себя под душем жесткой мочалкой, только что кожу не сдирал. Не оставляло ощущение, что его вываляли в липком дерьме.
Спасибо Вике. Вышел он из всего этого свежим, чистым, закаленным, с новой непробиваемой, бегемотной шкурой. Идеальный плейбой, глазки с ироническим прищуром, легкая улыбочка на губах. Гибкий и скользкий, как угорь, не ухватить.
Но ничто на земле не проходит бесследно. На этот долбаный прием в «Олимпик-Пенте» он пришел не случайно. Знал, что она там будет. Подумал, что не прошибаем. Решил показаться во всей красе, пощеголять новообретенной независимостью и….. - сгорел. Броня превратилась в воск.
То, что произошло потом, вообще не поддавалось ни описанию, ни осмыслению. Чудо узнавания, восторг, смерч. Прижимая ее к себе, проникая в самые глубины ее тела, он чувствовал, что возрождается вновь. Все прежние подружки представлялись теперь как удобные резервуары для слива перестоявшейся спермы, не более. А тут другое, сродни волшебству.
И она чувствовала то же. Сама сказала ему об этом. Они были друг для друга как раскрытая книга сказок, читать не перечитать.
А наутро она исчезла, не попрощавшись, не объяснив ничего. Он сбежал вниз взмыленный, с мокрыми после душа волосами, сплошь покрытый любопытными, недоумевающими взглядами, и увидел отъезжающее от обочины такси.
Но на этот раз он так легко не сдастся. То, что произошло между ними в эту ночь, дорогого стоит. Они уже слишком взрослые люди, чтобы играть в такие глупые игры.
Телефон зазвонил резко и неприятно, разорвав тишину полутемного кабинета. Игорь пошевелился в кресле, протянул было руку, но наткнулся на стакан и передумал отвечать. Пусть звонит. Ему сейчас не до разговоров.
Коньяк терпкой горечью разлился по языку. Первоклассное пойло. Враз снимает все проблемы и согревает изболевшуюся душу. Не совсем, конечно, а на время. Завтра будет еще поганее и омерзительнее, но это завтра. А сегодня можно расслабиться, отстраненно, с безопасной дистанции обозреть свою жизнь и даже посмеяться. Правда, смех выходит натужный, ну да ладно. Хоть какой.
«Лика, Лика, красавица моя, лисичка». Вильнула хвостом — и след простыл. А ведь неплохо все складывалось. Ему уже казалось вот-вот. Поймал свою жар-птицу. А она возьми да упорхни.
Никогда еще он не чувствовал себя таким идиотом. Исчезла неизвестно куда, неизвестно с кем и оставила его объясняться с гостями. Чего он только там не плел, вспомнить противно. Но это еще полбеды. Главное, ее больше нет с ним. Ушла, ничего не объяснив, по-английски. Леди, так ее и разэтак.
А телефон все звонил и звонил. И кому это так пpиспичило? А может, это Лика звонит из Болгарии? Одумалась и хочет извиниться и все объяснить. Нет, не похоже, у междугородний звонок другой. Или приехала?
— П-Платонов.
— Добрый вечер. Я разыскиваю Елену Орлову. Лику. Звонил ей домой. Никто не отвечает. Вы не поможете мне?
Фига с два помогу. Голос был незнакомый, но Игорь почему-то сразу понял, что это он, тот самый человек, с которым ушла Лика. Черт его знает, почему он так уверен. Значит. Лика и его послала, если звонит сюда. «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел». Круто.
— Она в Болгарии. Поехала отдохнуть перед свадьбой.
— Простите, не понял.
«Где уж тебе понять, — усмехнулся про себя Игорь. — Я и сам ни черта не понимаю».
— У нас свадьба назначена на двадцатое июня. У Лики и у меня. А с кем имею честь?
— Извините, не знал. До свидания.
Отрывистые гудки в трубке. Игорь налил себе еще коньяку. Ничего, пусть и этот помучается. Не ему же одному.
— Дело в том, что я — Матадор.
Лика смотрела на него как громом пораженная, не веря споим ушам. Это же Зак, милый, умный, забавный Зак. Такое знакомое лицо. Нет, чужое. Что-то в нем переменилось.
Глаза подернулись ледком, да затвердели губы.
— Что так смотрите? Не похож? — Он криво усмехнулся. — А ведь это именно меня вы искали в Варне. Милчо все передал. Бесценный человек. Так зачем вы меня искали? Хотели предложить свои услуги?
Лику как ледяной водой окатило. Она мгновенно пришла в себя.
— Куда уж мне! Старовата буду. Второй сорт.
— Не скажите. — Он окинул ее придирчивым взглядом. — Есть охотники и на вашего брата, вернее, сестру. Опять же натуральная блондинка. У нас на юге это в цене. Так как, устроить вам «гастроли»?
— Благодарю. Я иначе зарабатываю деньги.
— Деньги здесь зарабатываю я, — сухо перебил ее Зак. — А у вас бы получилось. Крас от вас в восторге.
— Крас? — Ему снова удалось удивить ее. — Так он тоже в деле?
— Естественно. Незаменимый эксперт… кхм… как это сказать… по выявлению природных качеств товара.
Лику передернуло.
— Как вы можете так говорить о живых людях?!
— Вы что сюда приехали мне мораль читать? — поморщился Зак. — Глупые телки, которые только для одного и годятся. Умные сюда не поедут.
— Можно подумать, что у них есть выбор.
— Выбор всегда есть, — философски заметил Зак. — Никто их сюда на веревке не тянет. Сами едут, голубушка, сами. Слышали бы вы, как они самозабвенно в аэропорту на паспортном контроле про свой возраст врут. Песня. Всех нынче на легкие деньги потянуло.
— Но вы же им сулите золотые горы?
— А кто заставляет во все верить? Никто. Кто хочет обмануться, всегда обманется. Они ведь как считают, покажут свои смазливые, мордашки, пару раз задом вильнут, и им тут же отвалят кучу баксов. А деньги просто так не платят.
— Куда вы отправляете девушек?
— В основном в Турцию и на Кипр. Еще в Грецию, в Египет. Там на славяночек спрос большой. Так что не жалуюсь. Крас занимается сортировкой… Я его называю сексперт. Энтузиаст своего дела. Они все через него проходят, за исключением разве что девственниц. Но это в наши дни большая редкость. И куда только катится современная молодежь. Никаких моральных устоев. Прискорбно, прискорбно.
Он с комичной озабоченностью покачал головой. Еще и ерничает. Поразительное хладнокровие. И цинизм.
— К вам попадают только русские?
— Нет, что вы. Украинки, польки, чешки, латышки, эстонки. Словом, весь Варшавский Договор. Налицо повальная эпидемия. Одна болезнь на всех, и лекарства пока еще не выдумали. Так что за свой карман я спокоен. А главное, все чисто. Девушки подписывают контракт. Профессии разные: официантки, танцовщицы, стриптизерши, массажистки.
— Куда попадают девушки после вас?
— Кто куда. В бордели, в стриптиз-бары, в частные гаремы. Меня это уже не касается.
— И вам ни разу не стало жаль никого из этих несчастных, ни paзy не захотелось ничего изменить?
— Милочка, это бизнес. Здесь нет места жалости. Иначе прогоришь.
— А что с ними происходит потом?
— Это вопрос не ко мне. Теоретически по истечении срока «контракта» они свободны, а практически… Новые хозяева, естественно, заинтересованы в том, чтобы задержать у себя девиц как можно дольше. Обкатанные кадры всегда выгоднее. Многие привыкают.
— Вы так откровенны. — Лика уже не таясь, строчила ручкой на салфетке. — Не боитесь?
— Чего? Огласки? — Зак небрежно махнул рукой. — Мне нечего бояться. Многие представители власти у меня тусуются. Основной инстинкт, так сказать. Имею солидный компромат. Так что все схвачено.
— Так-таки и все?
— Абсолютно. И я спокоен. Вы ведь не из праздного любопытства меня расспрашиваете, верно? Небось, статеечку тиснете у себя в Москве?
— Вы не против?
— А что мне протестовать? У меня есть все основания полагать, что все здесь сказанное не выйдет за стены этого заведения. — Лика иронично вздернула брови, как бы говоря: «И не надейся, дорогой», — но Зак невозмутимо продолжай. — Да и в Москве у нашей конторы такие люди в доле, что шансов у вас никаких. Не последние шишки в МВД прокуратуре, таможенной службе и кое-где еще.