290. Это была та самая логика, которая потом резюмировалась в выражениях: «Дыма без огня не бывает» и «лес рубят — щепки летят». Такое массовое превращение граждан социалистического государства в щепки опробовалось пока только на деревенских полигонах…
А что тут, собственно, было колебаться? Главное-то было сделано: город исправно (почти…) получал хлеб по карточкам, хотя контингент на государственном снабжении вырос в 1932 году на 20% по сравнению с 1931 годом и более чем на 50% по сравнению с 1930 годом291. И не беда, что зимой 1930/31 года в ряде районов снимали часть людей с государственного снабжения, что в 1932 году сократили нормы выдачи хлеба, что привело к волнениям на ряде заводов, — город все равно снабжался чуть получше, чем деревня292.
Не беда, что валовые сборы хлеба все время падали, начиная с 1928 года (если не считать урожайного 1930 г.), зато росли хлебозаготовки и экспорт. И если в 1930 году собрали 771,6 млн ц хлеба, а вывезли на экспорт 48,4 млн ц, то в 1931 году, собрав всего 694,8 млн ц, вывезли 51,8 млн ц293. Правда, с 1932 годом вышла небольшая неувязочка. Если урожай в 1932 году по сравнению с 1931 годом немножко вырос: с 694,8 млн ц до 698,7 млн ц, то заготовки упали с 228,4 млн в. до 187,75 млн ц294.
Однако есть большие сомнения в достоверности данных официальной статистики за 1931-33 годы. Почему разразился голод на селе в 1932-33 годах, если, по официальной статистике, урожай 1932 года был чуть выше, чем в 1931 году, а хлебозаготовки — значительно ниже? Почему, если, по официальным данным, сборы зерна урожая 1933 и 1934 года были ниже, чем в 1932 году, а хлебозаготовки — выше, это не только не привело к голоду, но и позволило отменить продовольственные карточки? Марк Таугер провел обстоятельный перечень сомнений подобного рода и показал, на основе анализа первичной отчетности колхозов об уровне урожайности, собиравшейся Наркомземом, и аналогичных обследований, проводившихся ЦУНХУ Госплана СССР, что данные об урожае 1932 года были очевидным образом завышены, а об урожае 1933 года, напротив — занижены. Резюме его расчетов таково: «расчетная посевная площадь (99,7 миллионов гектаров) сокращается на 7% (по данным ЦУНХУ) до 92,72%, а при умножении на показатель средней урожайности НКЗ (5,4 центнера), мы получаем общий объем советского урожая на уровне 50,06 миллионов тонн, что почти на 30% ниже официальной цифры (69,87%)»295
Данные зерновых балансов СССР в начале 30-х годов, реконструированных Дэвисом и Уиткрофтом по архивным источникам296 свидетельствуют о том, что реально наблюдалось резкое падение сбора зерновых на протяжении двух лет подряд — в 1931-ом и особенно — в 1932 году, когда он был в лучшем случае на четверть меньше урожая 1930 года, и на 19% меньше официальной цифры. По подсчетам М. Таугера, также базирующихся на архивных данных по урожайности и засеянным площадям, касающимся Украины, то урожай тут составил лишь 8,5 миллиона тонн, или менее 60% от официально заявленных 14,6 миллионов тонн, иными словами, 40% биологического урожая погибло297.
Такая оценка ситуации находит подтверждение и из других источников. Отто Шиллер, атташе Германии по вопросам сельского хозяйства, служивший в Москве в 30-е годы, имел прямые выходы на правительственных статистиков, и говорил, что советские статистические данные составлялись в трех вариантах. Первый вариант предназначался для публикации, второй — для руководителей среднего звена, а третий — для высших чиновников. Исследования, проведенные советскими чиновниками, пишет он, подтвердили его наблюдения о том, что данные по сбору урожая отдельными колхозами регулярно завышались примерно на 10% — как на районном, так и на областном уровне. На основании этого он оценивал урожай 1932 года в 50-55 миллионов тонн, урожай 1933 — в 60-65 миллионов тонн, а урожай 1934 — в 65-70 миллионов тонн. Шиллер называл эти данные «цифровым оправданием за местами катастрофические трудности с поставкой продовольствия сельскому населению в 1931-1934 годах»298. Полученные уже после смерти Сталина данные по фактическому урожаю 1933 и 1934 года демонстрируют правоту оценок Шиллера по урожаю 1934 года и небольшое занижение по 1933 году. Тем не менее, его оценка урожайности 1932 года настолько ниже официальной, что остается только предполагать, что официальные данные могли быть оценкой урожая на корню или прогнозом урожайности до уборки299.
За 1929-1931 годы на селе произошло значительное сокращение числа рабочих рук, в основном из-за миграции крестьян в города. Поставки техники на село еще не могли восполнить убыль значительного числа работников. Суммарная мощность тракторов достигла планируемой на 1933 год цифры только через 7 лет, а комбайны только начинали использоваться300. Хлебозаготовки 1931 года оказали очень сильное давление на запасы зерна на селе, в том числе — и фуражного зерна, что предопределило значительный падеж скота, продолжавшийся на фоне его массового убоя и распродажи в начальный период сплошной коллективизации (конец 1929 — начало 1930 гг.).
В итоге к началу весенней посевной 1932 года деревня подошла с серьезным недостатком тягловой силы и резко ухудшившимся качеством трудовых ресурсов. В весеннюю посевную кампанию 1932 года, например, в Нижне-Волжском крае нагрузка на одну рабочую лошадь в среднем составила 23 гектара (вместо 10 гектаров до начала коллективизации), что приводило к растягиванию сроков основных полевых работ и падению их качества (см табл. 29).
| 1930 | 1931 | 1932 | 1933 | |
|---|---|---|---|---|
| Апрель | 6,1 | 0,2 | 0,8 | 1,9 |
| Май | 33,1 | 13,7 | 15 | 25,3 |
| Июнь | 70,3 | 76 | 75,1 | 78,9 |
| Июль | 88,3 | 97,5 | 96,5 | 93,1 |
Источник: Ховратович Д. Причины голода 1932-33 годов, http://wiki.istmat.info/миф:голод
Особенно сильно огромное сокращение тягловой силы при одновременной попытке увеличения посевных площадей сказалось в наиболее пострадавших от засухи районах — на Украине и на Северном Кавказе, что привело к ухудшению качества вспашки, засева и уборки, а, следовательно, снижению урожайности и увеличению потерь. В 1932 году, согласно отчету комиссии ВЦИК, весенняя посевная кампания на Северном Кавказе растянулась на 30-45 дней, вместо обычной недели или чуть больше. Украина к 15 мая 1932 года засеяла только 8 млн гектаров против 15,9 млн в 1930 году и 12,3 в 1931 году301.
Согласно зерновому балансу, составленному Дэвисом и Уиткрофтом302, в 1932 году на корм скоту доставалось вдвое меньше зерна, чем в 1930. Пало 6,6 млн лошадей — четвертая часть из еще оставшегося тяглового скота, остальной скот был крайне истощен. Общее поголовье лошадей сократилось в СССР с 32,1 млн в 1928 году до 17,3 млн в 1933303. Крайне тяжелые последствия имело постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 30 июля 1931 года «О развертывании социалистического животноводства», приведшее к усилению нажима в сторону передачи скота с крестьянских дворов в общественное стадо. Это вызвало ту же реакцию, что и перегибы 1929—1930 гг. От 107,1 млн овец и коз, которые были на начало 1930 года, к 1933-му осталась лишь треть, свиней и крупного рогатого скота — около половины, или меньше того304. Некоторые обобщающие данные приводятся в табл. 30.
| Лошади | В том числе рабочие | Крупный рогатый скот | В том числе коровы | |
|---|---|---|---|---|
| 1928 | 33,5 | — | 70,5 | — |
| 1929 | 34,6 | — | 74,8 | — |
| 1930 | 30,2 | 20,8 | 52,5 | 26,7 |
| 1931 | 26,2 | 19,5 | 48 | 24,4 |
| 1932 | 19,6 | 16,1 | 40,6 | 21 |
| 1933 | 16,6 | 14 | 38,3 | 19,6 |
Источник: Ховратович Д. Причины голода 1932-33 годов. http://wiki.istmat.info/миф:голод
Что касается природных факторов, то на низкие урожаи в 1931 и 1932 году повлияла не только засуха, но и слишком обильные дожди, среди всего прочего провоцирующие рост сорняков. Такая ситуация наблюдалась в 1932 году на Украине и Северном Кавказе305. В итоге поля, засеянные хлебами в 1932 году в Украине, на Северном Кавказе и в других районах, зарастали сорняками. На прополочные работы были направлены даже части РККА. На рост сорняков повлияло также распространение в совхозах американского метода мелкой вспашки, позволяющего с небольшим числом тракторов обработать значительные площади, но создающего риск засорения посевов при недостаточной очистке посевного зерна.