Посмотрите, как формируются наши отношения к чему-то. Один из моих друзей ненавидит голубей и кошек, ничто не может убедить его в том, что это не самые мерзкие животные, ведь он действительно чувствует отвращение. Он помнит то, что сформировало это отношение, но не понимает самого процесса. Или, скорее, не может от этого отношения избавиться, так как серьезно относится к тому, что чувствует. Всему виной та картина, которую он наблюдал в детстве: дохлую, разлагающуюся кошку клевали голуби. Его отвращение при виде подобного зрелища было настолько интенсивным, что закрепилось, приклеилось к восприятию кошек и голубей. У маленького ребенка нет отношений, но у его матери они есть, и она учит его чувствовать то же, что и она, говоря «фу», «бяка» и т. п., например, в отношении фекалий. И затем отношение, эмоция цепляется за восприятие чего-то определенного, за образ, за слово, за идею. После этого, когда мы слышим, видим, ощущаем, то есть воспринимаем это что-то, мы автоматически чувствуем некоторую определенную эмоцию, связанную с этим образом. А так как мы серьезно относимся к тому, что чувствуем, то не сомневаемся в своем отношении, и, реагируя на свои эмоции действием, этой своей реакцией мы поддерживаем эмоциональные фиксации нашего восприятия. Мы перестаем жить реальностью, мы живем собственными, относительными, ее интерпретациями. Как сказал дон Хуан Кастанеде: «Сначала мы учимся думать о вещах, а потом учимся смотреть так, как мы думаем».
Вы кричите на одного человека, и он начинает плакать; кричите на другого, и он приходит в ярость. Эти реакции людей (то есть наши реакции), эти ответы на вызовы восприятия были сформированы нашими жизненными обстоятельствами, и хотя, конечно же, все люди разные, однако же и у очень похожих по характеру людей, могут сформироваться совершенно различные реакции на одни и те же раздражители. Процесс формирования реакций прекрасно описан психоанализом, и нам ни к чему в него вдаваться. Нас здесь интересует лишь понимание их условности.
Нам совершенно необходимо понять, что наша эмоция не является индикатором обоснованности, оправданности и истинности нашего отношения к чему бы то ни было. Однако это очень сложно, ведь она целиком захватывает наше осознание, и свободного внимания практически не остается. И здесь мы переходим ко второй части данной главы, к иллюзии независимого «я». К вопросу о том, есть ли что-то действительно независимое в содержании нашего сознания?
Мне бы хотелось, чтобы вы увидели, что эмоциональное состояние первично по отношению к мышлению, хотя мышление и поддерживает эмоциональное состояние. Вспомните, когда вы чувствуете гнев или любую другую эмоцию, разве ваше мышление не оправдывает ее? Разве не считает ее обоснованной, оправданной? А когда вы находитесь в депрессии, разве ваши мысли не следуют за вашими чувствами. Когда это эмоциональное состояние проходит, вы понимаете абсурдность и необоснованность тех мыслей, которые вас посещали, но в то время, когда эмоция жила, все эти глупые мысли казались обоснованными и совершенно оправданными. Вы понимаете, к чему я клоню? К тому, что в нас нет ничего независимого от содержания нашего сознания. Мы думаем так, как чувствуем. Эмоции чаще всего первичны по отношению к мышлению. А когда это не так, то мы думаем в соответствии с нашими идеями, умозаключениями, взглядами. То есть в соответствии с содержанием нашего сознания. Задайте себе вопрос — существует ли «Я» без того, что мы знаем, без того, что чувствуем, во что верим, то есть без этого (условного) содержания нашего сознания? Или это («я») создается самим содержанием, когда оно говорит о себе самом? Или это лишь способ работы содержания нашего сознания, при котором оно говорит о себе самом, путем этого анализа, путем мышления перемещая выделяющий фактор нашего внимания в поле этого содержания с одного фрагмента на другой, заставляя наше сознание (то есть нас) реагировать на себя самого?
В этом поле содержания своего сознания мы придаем одним вещам более важное значение, чем другим, и перемещаем свое внимание с места на место. Или мы анализируем какую-то из частей своего сознания, какую-то концепцию с помощью других концепций, снова блуждая в этом содержании с одного места на другое, находя какие-то связи, что-то, как нам кажется, объясняя. Что есть это наше «я» без содержания нашего сознания? Ведь совершенно очевидно, что «я» — это и есть то, что мы думаем, чувствуем, весь этот комплекс наших отношений, знаний, эмоций, то есть все содержание нашего сознания. «Я» — это лишь некая структура внутри поля сознания, некая идея, которая, не выходя за рамки поля нашего сознания, путем мышления заставляет нас, то есть наше сознание с его условными ценностями, реагировать на себя самого.
Просто остановитесь, перестаньте метаться, перестаньте оправдывать или осуждать, перестаньте анализировать. Ведь вы же уже понимаете относительность отдельных элементов нашей системы ценностей и иллюзию независимого «я». Так зачем же бродить от одного фрагмента к другому, зачем анализировать самих себя и на самих себя реагировать? Возьмите паузу.
И здесь мы подходим к еще одной исключительно глубокой вещи, которая называется «принятие». Не знаю, понимаете ли вы, что весь смысл и глубина пути заключены в слове «позволить». Сейчас мы не будем в это углубляться, а скажем лишь о том аспекте этого понятия, который связан с обсуждаемой нами темой. При осознании всего выше написанного, та пауза, о которой я сказал выше, возможна лишь в случае, когда мы позволяем себе быть такими, какие мы есть. Мы в смирении принимаем себя такими, какими мы являемся. Мы более не обманываем себя. Мы осознаем, что, вследствие своей ничтожности и стремления к безопасности, «я» создает образ себя, убегая от действительности. В попытках соответствия этому образу и в стремлении к становлению мы постоянно убегаем от того, что есть. Однако сейчас, после осознания всего выше написанного, мы уже можем просто смотреть без реакции. Мы уже поняли из главы о грехопадении, что другого зла кроме эго, кроме «я», не существует, и что, поскольку мы живем личностным самосознанием, то в нас есть все зло мира. Мы все личности, мы такие же, как все остальные. И не важно, делаем мы зло или нет, но в нас это есть. Мы можем принять на себя все грехи человека (тем более что их не существует). Ведь мы — это и есть другие. Хотелось бы остановиться на этом более подробно, но мы сделаем это позже (в частности, в обсуждении равнозначности и ничтожности), а то это уведет нас далеко от темы. Итак, мы принимаем себя со всей нашей мерзостью и добротой, со всей нашей глупостью, мелочностью, честолюбием, щедростью, любовью и ненавистью. В этой паузе смиренного принятия мы останавливаемся, прекращая становление анализа и оценки.
Просто просмотрите на то, как функционирует ваше сознание. Просто остановите это постоянно бегство от того, что есть. Зачем оно, если вы и есть это? Получилось? Видите, как это просто.
Теперь, в следующей главе я бы хотел несколько более подробно остановиться на факте того, что мы реагируем на самих себя. Не знаю, до конца ли вы это осознаете. Для того чтобы увидеть это, нужна некоторая скорость, некоторое особое качество внимания, которое у вас уже появилось, если вы осознали то, что было написано выше.
4. БЕЗУПРЕЧНОСТЬ, САМООТРАЖЕНИЕ
Основная вещь на пути к знанию. Единственное, что учитывается на этом пути. Будучи таковой, и будучи ключом к сохранению, освобождению и накоплению энергии, ее понимание является крайне сложным осознанием. Оно не является интеллектуальным пониманием (скорее, не только интеллектуальным), а, пожалуй, видением факта того, чем она не является. Видением того, как работает наше сознание. Я попытаюсь объяснить это чуть ниже.
По мере продвижения Кастанеды по пути, дон Хуан давал ему различные определения этого понятия. Начать с начала или с конца? Начну с конца, с ее сути, а потом перейду на другие определения. «…конечно, она подразумевает и простоту, и моральную чистоту, но в первую очередь, безупречность — это отсутствие самоотражения». Итак, чтобы нами была действительно понята безупречность, необходимо осознать, увидеть в себе, что означает самоотражение.
Самоотражение — это наше реагирование на себя самих, то есть тот постоянный и практически никогда не прекращающийся процесс, идущий во всех людях. Результат современной позиции осознания человека, способ работы его сознания. Потакание себе, своим собственным реакциям, индульгирование.
Итак, мы реагируем на самих себя. Мы реагируем на свои собственные реакции, мнения, оценки. Это достаточно просто звучит, но действительное видение этого, совместно с осознанием абсолютной относительности всех отдельных элементов нашей системы ценностей, означает революцию в сознании, означает полное изменение способа работы сознания, выход за пределы нашей обусловленности. Итак, приступим…
Мир не оказывает на нас никакого влияния. Мы не реагируем на то, что мы воспринимаем. Мы реагируем на свое отношение к этому, на свою собственную реакцию в отношении воспринимаемого. Нам только кажется, что мир влияет на нас. Я не беру в расчет факторов температуры, столкновения с какими-то материальными предметами; я говорю скорее о психологическом влиянии, хотя здесь все и взаимосвязано.
Мы из предыдущей главы уже поняли абсолютную условность наших реакций. Теперь нам следует увидеть, как протекает сам процесс реагирования. Мы воспринимаем что-то, например, фекалии (дерьмо то есть; надеюсь, вы простите меня за такой жесткий пример). Допустим, мы случайно наступили на их кучу или споткнулись и упали в них лицом (вот незадача!). Какова наша реакция? Она будет различной у разных людей. Кого-то может стошнить, а кто-то может просто засмеяться. Все зависит от того, какая реакция у этого человека когда-то была сформирована. Она, конечно же, условна. Это — факт. Если вы — сантехник и каждый день копаетесь в дерьме (ой, извините, в фекалиях), то для вас это почти такое же вещество, как и любое другое. Так же реагирует на него и малолетний ребенок, у которого реакция еще не сформирована. Однако какую-нибудь, так называемую, утонченную особу сразу же вырвет, она может даже упасть в обморок. Но мы уже говорили об этом, об условности и формировании реакций.