Глава 8. Стечение обстоятельств
Глава 8. Стечение обстоятельств
В преддверии Новогодних праздников, главная улица моего родного города превратилась в настоящую сказочную дорожку, каждое дерево которой было обмотано разноцветными гирляндами. На высоких столбах то загорались, то снова тухли яркие золотистые шары, а витрины магазинов то и дело старались перещеголять друг дружку по яркости и креативности украшений.
Город жил своей жизнью, а его жители в этот вечерний час всё ещё куда-то спешили, благо хоть пробок на дорогах уже не было, что позволило нам без особых задержек преодолеть последний участок из намеченного пути.
Подъехав к дому, я отметила, что отцовского автомобиля нет на месте, а этот факт говорил о несомненном отсутствии обоих родителей дома. Но в окнах первого этажа горел свет, а разноцветные блики работающего телевизора, тонко намекали, на присутствие хоть кого-то из обитателей.
Открыв входную дверь, я спокойно разулась и тихо прошла по направлению к залу, и та картина, что предстала передо мной там, заставила вздрогнуть и умилённо улыбнуться даже ту часть души, которую я давно считала безвременно почившей. В полумраке комнаты, освещенной сейчас лишь лёгкими бра на стенах и тусклым светом телевизора, на застеленном старым плюшевым пледом диване, сидели двое…
Арти смотрел куда-то перед собой и казался полностью погружённым в собственные мысли. Настя залезла на сидение с ногами и, опиревшись на грудь своего любимого, сосредоточенно уставилась в экран… Но то, что зацепило моё равнодушное ко всему сердце оказалось сущей мелочью — ладони Артиона, накрытые загорелыми ручками Насти, очень аккуратно и заботливо поглаживали заметно округлившийся живот моей сестрёнки, и эти движения были настолько лёгкими и какими-то… правильными, что делали общую картину завершённой.
Вот она — идиллия. Наверно именно о такой семье мечтают многие… о таких моментах. И атмосфера комнаты казалась такой тёплой, что нарушать её целостность и гармоничность нашим вмешательством было бы просто жестоко. И я уже было собралась развернуться, как вдруг за спиной что-то громко ударилось об пол.
Обернувшись на звук, я тут же наткнулась на озадаченное лицо Иларии, виновато косящейся на рассыпанные по полу остатки большой керамической вазы… Маминой любимой.
— Ну, вот так всегда! — проговорила я, снова поворачиваясь к будущим молодожёнам.
— Это точно, — довольно улыбаясь, отозвался Арти, с любопытством рассматривая компанию нарушителей их мирного спокойствия. — А могу я узнать, чем обязаны явлением такой делегации?
— А разве мы не могли просто соскучиться? — картинно возмутилась Лари, собирая осколки того, что ещё минуту назад было пристанищем для цветов. — Вот я, например, за вами скучала!
— И всё-таки? — не унимался мой будущий родственник, глядя на Тамира, прислонившегося к дверному косяку.
— Привет тебе от папочки приехали передать, — ответил учитель, злобно усмехнувшись.
После этих слов Арти весь напрягся и, мягко отодвинув от себя ничего не понимающую Настю, поднялся на ноги.
— Зачем? — в этом простом слове было столько чувств, что не перечислить. Но сильнее всего веяло испугом и обидой.
— Затем, — чуть грубее, чем следовало бы, ответил Тамир. — Совет обязал меня сообщить Эрику. Скажу даже больше, не просто сообщить, а заручиться его согласием. И только на таких условиях вам, дорогие детки, разрешили-таки провести обряд Единения.
— Разрешили? — подала голос моя сестрёнка и, подойдя к своему будущему супругу, с диким любопытством уставилась на Тамира.
Он тут же перевёл на неё взгляд, и легонько улыбнувшись, сделал шаг вперёд.
Жест казался странным и по всем законам жанра должен был напугать Настю, но… она лишь ответила на улыбку блондина и, отпустив руку Арти, пошла к нему на встречу.
— Анастасия, — слегка кивнув головой, проговорил учитель.
— Тамир, как я понимаю, — произнесла она, глядя в глаза парню, а уже через секунду её улыбка стала по настоящему довольной. — Вот и познакомились.
И до меня только сейчас дошло, что, несмотря на такую гущу событий, тесно переплетающих жизни моих близких, эти двое впервые встретились лицом к лицу только сейчас.
В лучших традициях и правилах аристократии девятнадцатого века, мой учитель галантно поклонился и в церемониальном жесте, поцеловал руку моей сестры.
— Чрезвычайно рад знакомству, — проговорил он, и всё бы ничего, но моё внимание привлекло стремительно меняющееся выражение лица Лари, откуда мигом слетела довольная ухмылка, быстро превратившись в настоящий злобный оскал.
— Эй, — позвала я. — Тише…
Она слегка тряхнула головой, и, ужаснувшись собственному тихому срыву, странно передёрнула плечами. Да уж, что-то мне совсем не нравились эти её бзики. Судя по всему, кто-то уже почти готов слететь с катушек. Но почему?
В общем, вечер прошёл довольно тихо и мирно, и к возвращению родителей, которые, кстати, именно в этот вечер сообщали дедушке о скорой свадьбе его внучки, Тамир, Ния и Лари, уже покинули наш дом. Естественно, я предлагала им остаться, но… мой наставник был непреклонен.
Этой ночью я долго не могла уснуть… Поводок натянулся ещё сильней, делая мысли больше похожими на какую-то вязкую мутную жижу. В них то и дело всплывал образ Рио…. такого, каким он был там, на поляне у обрыва. В тот последний день…
Эх… А ведь именно тогда я решила, что больше не стану бороться с собой. Решила, что даже несколько часов счастья рядом с ним стоят бесконечно долгих лет мучений. Любила ли я его тогда? Конечно! Ещё как! И была готова преподнести себя на золочёном подносе, перевязанную красным бантиком. И пусть бы делал со мной что хотел, но…. судьба решила иначе.
Резко откинув одеяло, я с силой всунула ноги в тапки и, замотавшись в длинный тёплый халат, вышла из комнаты.
Что мне сейчас хотелось? Чего требовал измученный странными мыслями ум? Спокойствия!
Спустившись на кухню, где в ночное время всегда горел тусклый свет подсветки, заварила себе лёгкий кофе, и уже собиралась идти наверх, когда услышала чьи-то шаги.
Благодаря отличному музыкальному слуху, я всегда прекрасно определяла по характерным ударом подошв о пол, кто именно из домочадцев следует в моём направлении. А этот звук был мне не знаком.
Тело напряглось, само собой принимая боевую стойку, правая руку как бы невзначай легла на столешницу в непосредственной близости от подставки с ножами, а левая лёгким перебором слегка постукивала по крышке кастрюли, которая тоже при умелом обращении могла бы спасти не одну жизнь.
Но, в следующую секунду в дверях кухни появился Арти.
Громкий вдох облегчения сильно удивил ночного посетителя и, взглянув на меня с полным недоумением, он лишь улыбнулся, но комментировать ничего не стал. Хотя я прекрасно знала, что его цепкий внимательный взгляд не упустил ни одной детали.
— А не слишком ли «рано» для кофе? — спросил парень, недоверчиво косясь на мою чашку.
— Решила пойти от противного. Если нет сна — напьюсь кофе, — спокойно ответила я, без тени улыбки на лице. Арти этот ответ явно не понравился. Он медленно прошёлся по кухне, и налив себе стакан воды, потянул меня за собой наверх.
— Пошли, — тихо сказал он. — Поговорить надо.
— О чём же? — чуть раздражённо спросила я, но руку вырывать не стала.
— О твоём психическом здоровье.
Не создавая лишнего шума, мы медленно поднялись на второй этаж. У двери собственной комнаты, я остановилась, всё ещё надеясь, что разговора не состоится, но Арти решил иначе и, хозяйским жестом открыв дверь, шагнул в темноту.
Не зажигая свет, он уселся на диван и, медленно попивая воду, принялся с интересом наблюдать за моими действиями. Тем временем, я довольно резво запрыгнула на ручку дивана, с неё — на спинку, и оттуда потянулась за старой заначкой на шкафу. Именно здесь, когда-то давным-давно я очень любила прятать от родителей сигареты. И с годами привычка никуда не ушла, и даже наоборот, переросла в какую-то манию. Всякий раз, когда в пачке оставалась пара сигарет, я забрасывала её наверх, так сказать, на «чёрный день». Благо, конечно, курила я не много, и склад там был не таким уж и большим, но, тем не менее — был.
Арти молчал, я тоже не стремилась заводить разговор. Сам решил поговорить, пусть сам и начинает.
Подойдя к большому окну, залезла на широкий подоконник, и, приоткрыв сворку, медленно подкурила. Тонкое облачко терпкого дыма плавно разлеталось в потоках прохладного декабрьского воздуха, а горячий кофе приятно согревал душу. Яркий огонёк тлеющего табака отзывался настоящим заревом в темноте комнаты, а его отражение в мутном стекле, как будто возвращало в прошлое…
— Ти… — позвал Арти, очень вовремя отвлекая меня от очередного погружения в себя.
— Что?
— Всё настолько плохо?
Пауза.
— Хуже чем ты думаешь…
— Вижу.
Снова пауза, на этот раз более продолжительная.
Не хочу его слушать, и видеть никого не хочу. Ни сегодня! Ни в этой жизни!
— Знаешь… — чуть потеплевшим тоном начал Арти. — Когда ты пропала, он часто сидел здесь… на этом самом подоконнике, и точно так же курил, глядя в ночь. В те минуты я не узнавал собственного брата… А теперь не узнаю тебя.
Я попыталась что-то ответить, но мне не дали. Лёгким, едва заметным жестом, он попросил выслушать его до конца.
— Тамир сказал, что ты хочешь разорвать связь, и попросил меня отговорить тебя от этой глупой затеи, но…
— Что «но»? — голосом, лишенным всяких эмоций, спросила я.
— Я не стану этого делать. Не знаю, что убивает тебя сильнее: открывшееся прошлое или эта связь, но, если есть шанс, что после её разрыва ты снова станешь прежней, стоит рискнуть…
— Хочешь сказать, что одобряешь мой поистине наиглупейший поступок?
— Даже больше.
— Как я должна это понимать? — вопрос сорвался сам собой, но сейчас, в этих обстоятельствах больше не было надобности контролировать собственную игру. Не стоит…