ыполнена, я и мои люди станем абсолютно бесполезны или еще сойдем в качестве корма для Лархоша?
– Да, – почесал череп Регадун. – Мудрецы не зря говорят: в правильно поставленном вопросе кроется половина ответа, а то и весь. Ладно, согласен, сделка получается не совсем выгодной для тебя.
– Потому-то она и не получается. Давайте поступим так: вы помогаете нам вернуться в Адебгию, а мы в благодарность помогаем вам.
– С какой стати ты будешь делать что-то в благодарность? Не смеши народ! Гарантией исполнения может быть только сильный страх или большие деньги. Причем даже второе не всегда работает.
– Если вы отправите меня одного, гарантии ведь тоже никакой.
– Ну нет. У тебя какое-то извращенное понятие о долге перед людьми, сидящими в подвале. Ради их спасения ты готов на большие глупости. Это чувство сродни страху, поэтому я и делаю ставку на него.
– Совершать глупости я не собираюсь. Поэтому в Адебгию должны вернуться все. Взамен я оставляю обещание…
– Словам веры мало, а проверять их некогда. Давай поступим по-другому. Ты возьмешь с собой двоих, а за остальными пришлешь кого-нибудь из своих слуг по окончании работы.
– Регадун, вы опять пытаетесь меня обмануть. Сами же сказали: мой меч и дар являются ключом в ваш мир. Значит, без меня сюда вряд ли кто попадет. Правильно?
– Не надо ловить меня на слове, молодой человек! Чем больше я с тобой общаюсь, тем сильнее растет желание вернуться к болевому способу. Хочешь, опять позову Гусуму? Ты ей очень понравился.
– Зовите! Пусть я лучше сдохну в ее объятиях, чем умру от вашей тупости! Думаете, змея способна повлиять на мое решение?
– Молчать, мразь! Здесь хозяин я и условия ставлю я! – вспылил князь.
Он начинал терять самообладание. Какой-то юнец осмелился с ним спорить, отказываясь играть по его, Регадуна, правилам. За это следовало удавить наглеца, но без его содействия срывалось очень важное дело.
– Тогда и выполняйте все сами! С меня довольно!
– На кого ты повысил голос, сосунок? Ты вообще никто, как и твои людишки! Ты их сильно ценишь? Хорошо, тогда слушай, кто они на самом деле. Твой любимый Ферг – пьяница и бабник. Один раз, прикрывшись благовидным предлогом, он тебя уже предал. Как думаешь, не повторится ли ситуация, если на одной чаше весов будет стоять некая рыжая особа, а на другой – твоя жизнь?
– Уверен, что он выберет любимую женщину. И правильно поступит.
– Правильно для него, но тебе-то от этого не легче. Или взять того же Груаба. У этого чародея весьма мутное прошлое. Он постоянно на кого-то охотится. Раньше это были люди, тебе наверняка знакомы имена Ксуала и Глошара, но теперь его больше всего интересует твой клинок, и именно поэтому волшебник так долго крутится рядом. И если бы у него появилась хоть малейшая возможность справиться с мечом без твоей помощи, вряд ли ты бы еще жил.
– Тем не менее он не раз спасал меня от верной смерти.
– И не раз играл на твоих чувствах. Вспомни хотя бы, как он заставил тебя разбудить руны меча, мотивируя это тем, что твоим спутникам угрожает гибель.
– Но ведь он был прав, и главное – это сработало.
– Наивная простота. Ты мне еще про храбрость Озурга расскажи. Этот суеверный придурок пошел с вами только для того, чтобы стать генералом, но, попав в мой мир, потерял всякую надежду не только на возвышение, но и на саму жизнь. Пообещай я ему сейчас десятую долю того, что предлагаю тебе, и он продаст каждого из вас со всеми потрохами.
– Человек находится на грани потери рассудка. От него можно ожидать и худшего, – парировал Руам. – О горцах можете мне ничего не рассказывать. Полагаю, у каждого из нас есть свои слабости. Я, например… Хотя чего рассказывать, если вы все знаете об остальных…
– А вот тут ты дважды ошибаешься. Во-первых, оба брата за своего спасителя любому готовы глотку перегрызть. Это они приструнили Груаба, когда тот не хотел передавать твой клинок Фергуру. Горцы считают себя кровными должниками. А во-вторых, о твоих слабостях и мыслях я ничего не знаю. Иначе какой резон был разговор вести? Отдал бы приказ и сразу знал, выполнишь ты его или нет. – Регадун не заметил, как проговорился.
– Князь, мы опять пришли к тому, с чего начали. А начали мы далеко не с самого главного.
– Не тебе судить, юнец…
– Я и не собираюсь никого судить! Вы дадите слово сказать или нет?!
Напряжение достигло предела. Никто не хотел отступать в словесном поединке. Руам крепко держался за поручни кресла, чтобы вторично не вцепиться в физиономию собеседнику, а того так и подмывало привлечь к задушевному разговору Гусуму. Правда, оба понимали – сорвись они сейчас, и придется возвращаться к тому, с чего начали.
– Ну говори. – Регадун решил, что ничего страшного не случится, если он даст пленнику высказаться.
– Вы до сих пор ничего так и не сказали про мою работу в Адебгии. Может оказаться, что я не возьмусь за нее даже ради собственного спасения. Что надо сделать-то, в конце концов?
– Необходимо вернуть моего брата домой.
– А кто ваш брат?
– Его зовут Эрмудаг. В мыслях барона и волшебника я на это имя натыкался, полагаю, оно известно и тебе.
– Демон магической чумы?
– Да, в вашем мире его и так называют.
– Так что же вы мне сразу не сказали? Не получается выведать у меня – покопайтесь поглубже в мыслях того же Фергура. Да мы просто мечтаем отправить вашего братца куда подальше! И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. Там, в Адебгии, сейчас идет настоящая охота за принцем…
– Эрмудагу нельзя встречаться с целителем, – не на шутку перепугался князь.
– Мне говорили, что принц сможет изгнать демона из тела магистра, и он вернется туда, откуда пришел.
– Да, но каким он вернется? – задумчиво вымолвил заботливый братишка.
– Каким? – переспросил Руам. Ему послышалась плохо скрываемая зависть в словах собеседника.
– Не совсем здоровым, – быстро ответил хозяин.
– А откуда вы знаете о целителе, если путь в наш мир заказан? – насторожился сапожник. На миг ему почудилось, что его опять пытаются обмануть.
– Наши привидения способны проникать к вам и возвращаться обратно. Иногда они приносят необходимые мне вести. Только перетащить в ваш мир ничего не могут.
– Это «что-то» – большое?
– Нет, но без него Эрмудага домой не вернуть.
– Нам нужно спешить. Только учтите, что для скорейшего выполнения мне нужны все мои люди. Как вы собираетесь переправить нас в Адебгию?
– Молодой человек, а почему ты решил, что я пойду на твои условия?
– Потому что теперь этого требует дело. Наше общее дело.
– Хм… убедительно, мой юный друг. Даже для такого прожженного скептика, как я. Что ж, отправляйся к своим бойцам, пусть собираются в дорогу. А я быстро наведаюсь во дворец. Нужно кое-что прихватить. Беодор! – крикнул князь и исчез.
В комнате снова появился управляющий.
– Он сказал – во дворец? – переспросил паренек. – А сейчас мы где?
– В одном из запретных домов князя. Тут он занимается личными делами, отдыхая от государственных.
– Почему запретных?
– Какие дела, такой и дом.
Глава 17ПОРА ДЕЙСТВОВАТЬ
Допрос Ширада преподнес темной королеве довольно трудно перевариваемую пищу для размышлений. Возможность присвоить дар целителя, безусловно, открывала широкие горизонты, но для этого сначала необходимо было найти исчезнувшего в Шилианских лесах Руама. И в кратчайшие сроки. Затем провести ритуал и уже собственными силами попытаться избавиться от демона. Тогда ее ждет магическое могущество и слава освободительницы Адебгии от Эрмудага, если, конечно, удастся с ним справиться.
Но, с другой стороны, как только демон узнает о новом носителе уникального дара, целая армия волшебников по его приказу будет охотиться уже на нее. Сражаться одной против всех королева не привыкла, ей нравилось самой быть охотником либо полководцем, и совсем не прельщала роль затравленной добычи.
Проведя ночь в библиотеке, волшебница выглядела уставшей. Взвесив все «за» и «против», Еневра все-таки остановилась на первоначальном, более проработанном плане своего возвеличивания, по которому принца следовало отдать на растерзание Эрмудагу.
«Если бы мальчишка не был столь непредсказуем, можно было бы дать ему возможность сразиться с демоном, а потом разыскать проводника и с помощью черного камушка отобрать у принца дар. Но риск слишком велик. Одержав победу, Тарин получит мощную поддержку, и справиться с ним будет крайне тяжело. Нет, хватит экспериментов. Один раз я попыталась поиграть с наследником. И к чему это привело? Рябой, до недавнего времени, волшебник оказался матерым чародеем. Он раскусил хитроумную ловушку и разрушил мои планы. Теперь племянничек снова почти у меня в руках. Пора с ним кончать и вплотную заняться властью. Надеюсь, хотя бы монарший жезл достанется мне».
После того как Тарин в облике Росгуна проник в кабинет Глошара и был отпущен регентом, Еневра вызнала у мужа, как активировать жезл. Он запускался довольно несложным заклинанием и удваивал могущество волшебника, создавая для него еще один источник силы. В отличие от других, этот редчайший артефакт действовал до тех пор, пока чародей сам не желал уменьшить свои резко возросшие силы. Сделать это он мог лишь для того, чтобы спрятать жезл. В неактивном состоянии его можно было укрыть даже под обычным листом бумаги.
Темная королева дошла до опочивальни и остановилась возле окна. Солнце уже показалось из-за линии горизонта. Еневра задумалась, сосредоточив взгляд на крохотной мошке, ползущей по стеклу. Небольшое усилие – и насекомое сорвалось с гладкой поверхности. Королева улыбнулась. Она научилась убивать мелких тварей глазами, после того как Эрмудаг немного поделился с ней силой. Мечтала конечно же о большем, поэтому и жезл хотелось заполучить как можно быстрее.
Несмотря на бессонную ночь, спать супруге Ярланда не хотелось. Наоборот, она чувствовала прилив сил и стремилась к активной деятельности. Мысли в очередной раз устремились на восток, откуда принца, замотанного в сетку с барыг-камнем, везли в Разахард.