Гнилая печать проникает в армию, жадно проглатывается, даже солдатами, делает свое растлевающее дело между ними и офицерами. Пожалуй, испытанные нами неудачи не расшатывали так нравственной упругости здешней армии, как вести их России, борзописательство и бесконечные телеграммы, когда начнутся мирные переговоры.
Нет, вероятно, не переживала еще Россия такого глубокого падения национального чутья, как теперь, даже в те времена, когда мрак невежества царил еще больше, чем теперь» Письмо от 17 июня 1905 года деревня Людяпуцза».
Как это напоминает недавнее время! Развал армии под улюлюканье обезумевшей толпы. И бессовестная ложь газет. Насколько сильно действие печатного слова иллюстрирует пример самого же Алексеева. Он, кадровый военный, невольно подается газетной шумихе и готов поверить в победу японцев! Вот что он пишет в том же письме: «Я теперь теряюсь в догадках, почему же с их сторон не начинаются военные действия. Что они готовы – в этом не может быть сомнения; что пока преимущества на их стороне – они это знают… И я лично предполагаю, что япоши готовят с юрприз, и подготовка эта отнимет время. Будет ли десант у Владивостока и одновременно наступление в Манчжурии – я пока разобраться не могу, но не могу согласиться с тем, что одна мечта о мире парализовала японскую настойчивость». Но через месяц он, наконец, понимает абсурдность своих ожиданий: «Пятый месяц бездействия сам по себе указывает, что только умеренность и способность японского Главнокомандующего потребовать от своих войск наивысшего напряжения сил и рисковать всем во имя победы – наградили действительно его успехом. Успех был достигнут, но и за ним обнаружилось, что достаточных сил и средств, чтобы вести дело дальше, даже с прежним риском, нет». Видите, как может затуманить печать самую трезвую голову». Но взглянем на факты через много лет. Одна оборона Порт-Артура сколько стоила японцам! Та самая, за которую едва не приговорили к смертной казни генерала Стесселя. Он действовал не лучшим образом, но каков был результат! Вот что пишет Кресновский, описывая Русско-японскую войну: «Блокада Порт-Артура длилась 239 дней, осада в тесном смысле этого понятия – 159. крепость девять месяцев (до февраля) задерживала III японскую армию и отвлекла на себя в общей сложности 170.0000 неприятелей – около трети всех сухопутных сил Японии. Урон армии Ноги за всю осаду составил 110000 человек, из коих 85000 в боях и штурмах. Таким образом, гарнизон отвлек на себя силы вчетверо большие, и причинил им кровавые потери, вдвое превышающие его численность. Иными словами, каждый портартурец сразился с четырьмя японцами и двух из них убил. Результаты в военной истории доселе неслыханные. Гази Осман притянул к Плевне «только» тройные силы на четыре месяца и причинил им потери, значительно уступающие численности гарнизона».
«Решительная минута гибели царизма все ближе и ближе. Царизм чувствует это, но он хочет жить. За его спиной века, и эти века выработали в нем могучую привычку руководить, властвовать, решать, терзать, давить, словом, жить. Весь его грандиозный многочленный ветвистый организм сверху донизу пропитан одним инстинктом жизни. Этот жадный инстинкт его покинет лишь вместе с самой жизнью, а жизни он дешево не отдаст. Он показал это – и как показал!», писал известный враг России Лейба Троцкий. Заметим, в его словах тень восхищения Россией, самодержавием. Не потому хотел он уничтожить Самодержавие, потому что оно слабо и отжило свой век, а потому что это сильный противник которого надо сокрушить, чтобы сокрушить православие, а затем и русский народ, бросив его на растопку мировой революции. Это писал Лейба в 1905 году
Вот такое неожиданное завершение празднования столетия подвига «Варяга». Не на хорошие мысли навела меня личность Руднева. Как уже прочно обосновалась революционная идеология в сердце офицера, генерала, солдата. Участие в революционной деятельности или минимум поддержка и сочувствие антимонархическим настроением считалось чуть и ни делом чести, и как глубоко неправилен был ответ на революцию. Это более напоминало на войну с собственным народом. Не поняли корней революции, где надо ее искать. Хотя теперь уже спустя сто лет нам все понятно, когда мы уже имеем опыт четырех революций: 1905, двух – семнадцатого, и ползучей революции второ-февральской. Сейчас нам ясно, что нет революции, которая бы делались снизу. Все происходит наверху, как правило, в среде тех, кто вертится у трона, или ходит по кабинетам министров. После революции 1905 года нужно было сделать опору на народ, монархия всегда опирается на народ и ударить по тем, кто был наш, но, напитавшись ядом Запада, пришел развивать, извлекать из тьмы отсталую матушку России. И, конечно, тех, кто нашим никогда не был, но это и так всем понятно. Поэтому глупо восхищение экономическим развитием России в начале двадцатого столетия, показателями 13 года. Показатели были, хорошо, но показывали они в действительности то, что Россия неслась к революции. Надо было бояться не народных бунтов, а интриг вокруг Царя, сплетен о Г.Е.Распутине, в которые вовлекались члены царствующего дома. Не столь опасны тогда были ленины и троцкие, сколь гучковы, родзянки, милюковы. Только они могли сокрушить Россию, они ее и сокрушили, остальное шло по накатанной дороге. А с эсерами и большевиками было тогда справиться легко: показать, Государь с народом, а не с Гучковыми. Надо было вводить контроль над деятельностью этих Гучковых, облагать их налогами и облегчать жизнь рабочих. Помните планы Ильича: начать с экономических требований у рабочих, а затем перейти к политическим, а именно к затаенному: «Долой самодержавие». Таким образом, и Ильич и господа капиталисты шли рука об руку. Мироеды толкали к экономическим выступлениям, ильичи к политике. «Несмотря на упорные усилия полицейского государства удержать общественные силы в равновесии покоя, капитализм сделал свое дело: он заставил порожденные им классы бороться путем революции за свое политическое самоопределение», – дает довольно верную оценку ситуации Лейба Бронштейн (Троцкий).
Хорошо известно, какой любовью пользовались Самодержцы у простого народа. Подорвать это доверие было главной задачей революционера, которые в действительности боялись и ненавидели его. «Царизм снова и снова пытается наиболее отсталые массы, пробужденные революцией к жизни, двинуть против революционно-сознательных слоев. Столкнуть в жестоком бою стихийные кадры революции с ее сознательным авангардом, создать общую панику, вызвать в обществе страх пред идущей снизу анархией, обескровить революцию и на ее трупах и обломках, цементированных кровью, восстановить полицейское равновесие – такова грозная задача, которую теперь на практике разрешает царизм все в более широких размерах», – паниковал неугомонный Лейба. Но, он напрасно беспокоился: попытки объединить народ не удались. Сведена на «нет» идея «Союза русского народа». Основную же работу проделали реальные эксплуататоры народа. Капиталисты же были никем и ничем в глазах народа, поэтому дело их было в темной, как они считали России делом совершенно пустым и никчемным, поэтому власть быстро перешла к радикалам ловко пользовавшимися лозунгами всеобщего равенства и братства. Неизвестно также насколько промышленные показатели соответствовали росту благосостояния русского народа. Скорее тогда происходило то, что происходит сейчас: рост капиталов за счет русского народа. Все сие делалось на английские и французские капиталы и обогащало в первую очередь заграничных товарищей. Народ этого понять не мог.
«Нам необходимо популяризировать в народных массах мысль о Временном Правительстве, уж хотя бы для того, чтоб вооружить народные массы определенными требованиями к Временному Правительству. Реорганизация бюрократического, полицейского и военного аппарата, изгнание всех кровожадных негодяев, замена их друзьями народа, вооружение народа на государственный счет – вот меры, которые прежде всего, должны быть проведены Временным Правительством и которые создадут возможность беспрепятственной работы для представителей народа. Кратко говоря, созыву Учредительного Собрания должно предшествовать разоружение реакции и вооружение революции. В Учредительном Собрании будет представлена и реакция. Временное Правительство есть правительство революционного народа, стоящего лицом к лицу с воинствующей реакцией». Не нужно удивляться, но это пишет все он же Лейба в 1905 году! Еще ровно 12 лет до Февральской революции, а он уже кричит: «да здравствует временное правительство!» – и рассуждает о об устройстве Учредительного. Вот конец мифа для тех, то считает, что Временное правительство стихийно образовалось в ходе беспорядков, когда царизм оказался неспособен управлять страной. Так считало большинство наших архиереев прямо или косвенно поддержавших революцию. Уже и названия были придуманы и известны весьма далеко от кабинетов родзянок, милюковых и гучковых.
Удивительно и другое. Читаю мемуары Алексеева. Восток России был охвачен революцией. Телеграфное сообщение было нарушено. Начиналось то, что с успехом произошло в 1917 году, а тогда в 1905 не удалось и только прозвучало грозным предупреждением. «Едва ли можно представить себе более грубую, дикую, насильственную тиранию, чем та, в руках которой находится бедная родина. Невежественный железнодорожник, полуграмотный телеграфист, не ведая, что творят, являясь орудием врагов родины, парализовали всю жизнь страны и прежде всего отрезали всякие сообщения армий, умышленно и настойчиво не пропуская никаких сведений…
Не пропуская никаких сведений официальных, нам здесь печатно преподносят в виде вероятных слухов: Одесса занята английским десантом…., в Варшаве три немецкие дивизии…, у Кронштадта стоит английский флот…, в Иркутске собравшиеся на митинг солдаты выбрали свое начальство и присоединились к социал-революционной программе…, из Читы телеграмма «платформа нижних чинов и казаков Читинского гарнизона…» Последняя уже оказалась измышлением гнусным, но идущим к цели….
Как заставляют страдать всякого любящего хотя бы немного свою родину. Эти мерзавцы, выкинув знамя «благо народа», идут под ним на «погибель России», они добиваются этого и пускают в оборот все, что только может обещать им успех. В том, что мы полно отрезаны даже от событий общественных, государственных, совершающихся в России, прежде всего виновата дряблая воля Линевича…