– Кажется, не все на Маринике враждебны к чужакам, – прошептал юноша так тихо, что удивился, когда Джэд сразу же отозвался:
– Мы им больше не чужие, Дэрэк.
Принц и сам это чувствовал. Люди, о существовании которых он вчера и не подозревал, сегодня прочно поселились в его памяти, невзирая на то, что к некоторым он ревновал, а с остальными толком не разговаривал. Отчего это случилось, он не знал, да это было и неважно, но Нуки, Геза, Скиж, Линз, Теки и Иза перестали быть ему чужими в мире вражды и ненависти.
Небо над головой за ночь затянули низкие плотные облака. Если бы не их цвет, напоминающий грязный желток, можно было бы подумать, что они вновь на Земле. Свет четырёх солнц едва пробивался сквозь завесу.
– На Маринике случаются дожди? – поинтересовался Дэриэн, с любопытством поглядывая вверх.
– Лишь перед самым Прохождением, дней за пять-шесть. Так что, похоже, нас застанет в пути.
– Неплохо бы. Очень уж жарко!
– Посмотрим, что ты скажешь, когда промокнешь.
– Я вовсе не неженка, Синеглазый!
– Конечно. Только эти дожди не похожи на земные. Раз в десять сильнее и длятся до самого Прохождения. Укрыться негде и пережидать бесполезно.
– А нам долго идти?
– Часа полтора.
– Значит, волноваться не о чем, – приободрился Дэрэк.
Он ошибся.
Пещеры не успели скрыться из виду, как в воздухе возникло напряжённое затишье, обычно предшествующее ненастью. Крупная капля упала на лоб, за ней вторая, третья… Волосы промокли мгновенно, облепив лицо. Горячий воздух Мариника быстро остыл, и Дэриэна пробрал озноб. Одежда пропиталась водой, не согревая, а леденя. Дождь всё нарастал, превращаясь в неистовый ливень. Вода захлюпала в сапогах, и немудрено: под ногами забурлили потоки жёлтой жижи, вскоре достигнув лодыжек. Идти стало неимоверно трудно: ноги тонули в жидкой грязи. Брызги летели во все стороны, покрывая кожу омерзительной коркой.
– Эй, всемогущий Хранитель! – взмолился Дэрэк. – Прекрати это безобразие!
– И не подумаю. Дожди перед Прохождением необходимы Маринику.
– И толку тогда от твоей силищи? – обиделся Дэриэн.
– Потерпи. Мы скоро будем на месте.
Для Дэрэка «скоро» сейчас не имело смысла. Он брёл, не разбирая дороги, увязая в грязи и не видя ничего, кроме спины Дэйкена, буквально упрашивая себя сделать следующий шаг. И налетел на Джэда, кода тот остановился.
– Барьер, – указал куда-то Синеглазый, – мы пришли.
Несколько шагов – и они провалились в тишину и серый полусвет. Грань Барьера надёжно отделила их от буйства воды и грязи. Земля и трава под ногами были сухи и пыльны. Прямо перед ними между стволов огромных деревьев возвышалась стена большого дома, сложенная из толстенных, почерневших от времени брёвен. Из окон выбивался свет.
– Хозяева уже проснулись, – заметил Джэд.
Дэрэк взглянул на него, на себя – и рассмеялся:
– Хорошенький же у нас видок, нечего сказать! Мы похожи на кого угодно, только не на Правителей Саора! Скорее уж, на двух бродяг, к которым пристала вся грязь Мариника. С перепугу нас не пустят даже на порог.
Синеглазый заговорщицки подмигнул ему, отжимая воду из волос:
– Вот сейчас и проверим!
Они обошли дом, нашли крыльцо, поднялись и постучали.
После недолгой тишины послышались лёгкие шаги, скрип половиц, и звучный девичий голос произнёс:
– За Барьер проникли, а дверь открыть не можете?
– Может, ты всё-таки сама нас впустишь? – ответил Джэд. – Мы не враги. К тому же промокли и замёрзли.
Раздался шум отодвигаемого засова, и дверь приоткрылась. Дэрэк шагнул вперёд, но упёрся в незримую грань.
– Что вам нужно?
– Мы ищем хозяина этого дома, что двадцать три года назад, навсегда покинув Саор, построила и оградила Мэйлин, дочь Скирха.
Девушка приблизилась настолько, чтобы Дэриэн смог различить в прямоугольнике света, льющегося из двери, контур высокой, стройной фигуры, волны тёмных кудрей, рассыпанных по плечам, и тонкую руку, перегораживающую проход. Какое-то время она молча и сосредоточенно рассматривала пришельцев.
– Входите, коли пришли, – наконец сказала она, – но знайте: я сама обладаю магической силой и готова дать вам отпор в любой момент.
Она пошла вперёд, указывая путь, и Дэрэк поневоле отдал должное её мужеству: поворачиваться спиной к незнакомцу на Маринике приравнивалось к самоубийству.
В просторной комнате, куда их привели, было тепло и чисто. Топился огромный камин, тихонько потрескивали дрова. Дэриэн потянулся к огню, грея руки.
Девушка, развернулась, вызывающе глядя на незваных гостей:
– Моё имя Мариэль. Я хозяйка этого дома: зачем вы хотели меня видеть?
Блестящие тёмные глаза смотрели требовательно и властно, ресницы были столь длинны, что придавали взгляду особую надменность. Принц растерялся.
Красота девушки – хрупкая, гордая, яркая – казалась невероятной среди грубой жестокости Мариника. Матово-белая кожа и нежный румянец на щеках, иссиня-чёрные кудри, схваченные серебряным обручем, плавный изгиб бровей, чисто очерченный рот – всё в ней было чётко выражено, закончено, совершенно, а потому вселяло робость и ощущение чего-то далёкого, недосягаемого.
Джэд спокойно встретил её взгляд и произнёс, не колеблясь:
– Ты – дочь Мэйлин.
Дэрэк вздрогнул и в замешательстве посмотрел на брата.
– Да, – она не дрогнула. – И что с того?
Синеглазый сделал шаг вперёд и склонился перед ней:
– То, что мы рады этой встрече, Мариэль, рады видеть тебя. Преклони колено, принц. Перед тобой наша королева.
Юноша подскочил на месте:
– Королева?!!
– Первенец – не обязательно мальчик. Никто не говорил о сыне, речь шла о ребёнке. И это Мариэль, дочь Аргена и Мэйлин, двадцать восьмая королева Саора.
Дэрэк справился с изумлением и опустился на одно колено, как того требовала традиция.
Девушка надменно вскинула голову:
– Даже если это так, если я и наследница Аргена, можете не выказывать мне должного почтения, незнакомцы! Вопреки Законам Саора, я не королева!
– Мы затем и пришли, чтобы ты стала ею, – возразил Джэд.
Она отвернула лицо:
– Уж не хотите ли вы сказать, что, спустя столько лет, Арген откуда-то узнал правду?
– К сожалению, твой отец умер, так ничего и не заподозрив. Но два дня назад Саору стало известно о твоём рождении. Мы отыскали тебя, чтобы просить занять положенное место. Ты – первая дочь короля, и должна править своим королевством.
– Вы – Вестники?
– В данную минуту – да, а вскоре, надеюсь, твои провожатые, королева.
– И кто же послал вас?
– Тот, кто всегда посылает Вестников, когда возникает необходимость.
Мариэль недоверчиво дёрнула тонким плечом:
– Пытаетесь убедить меня, что Круг заставил самозванца, нагло именующего себя королём Саора, уступить мне трон?
– Он не самозванец! – резко вставил Дэрэк.
– А кто он? – усмехнулась девушка. – Как, по-твоему, следует называть присвоившего чужое? Вором?
Юноша вспыхнул:
– Подло обвинять человека в том, что сделано по неведению! Тем более не зная самого человека! Никогда б в жизни Джэд не претендовал бы на власть, если б хотя бы подозревал о твоём существовании – а в нём, как и в тебе, кровь двадцати шести королей Саора, достойная и трона, и уважения!
– Кто ты, что так пылко его защищаешь? – высокомерным взглядом смерила его с головы до ног Мариэль.
– Я – Дэр, сын Дэфка и Зэльтэн, – бросил ей в лицо Дэрэк, – принц Соледжа и сводный брат короля: оскорбив Джэда, ты нанесла оскорбление мне!
– Прежде, чем чувствовать себя оскорблённым, припомни, принц, сколь многим я и моя мать обязаны твоему брату! – гневно сдвинула брови девушка. – Одним своим появлением на свет он лишил её мужа, а меня – отца! По его милости мы покинули Саор и поселились в мире, где все считают нас чужаками, врагами, уродами! Двадцать с лишним лет мы сражались здесь за то, чтобы нас просто оставили в покое – а он рос, лелеянный родителями, окружённый лаской и вниманием. Он отнял у меня не только корону, но и любовь отца, возможных друзей, мой мир – весь смысл моей жизни! Ненавижу его и не желаю говорить о нём!
Взбешённый несправедливостью её слов, Дэриэн рванулся, но Синеглазый удержал его, положив руку ему на плечо.
– Мне очень жаль, королева, что так вышло, – произнёс Джэд, – и я хотел бы попросить у тебя прощения за всех, кто причинил тебе зло, и в первую очередь – за самого себя.
– Я не принимаю твои извинения! – презрительно выпрямилась Мариэль. – Пусть извиняется тот, кто виновен, кто послал тебя, а не ты, Посланник, кем бы ты ни был и какое бы положение ни занимал!
– Так уж сложилось, что именно твоё положение я невольно занял, королева. Я Джэд, сын Аргена и Зэльтэн: теперь ты позволишь просить у тебя прощения?
Девушка отпрянула:
– Ты пришёл поиздеваться надо мной?
– Я здесь, чтобы вернуть то, что отобрал восемь лет назад. Если бы я знал о тебе раньше, то явился бы сразу, моя королева.
Мариэль глянула на него с усмешкой:
– Запомни, сын Зэльтэн: ничто и никогда не изменит моё отношение к тебе – ни твоя ложь, ни твои оправдания. Ты не обманешь меня! Ты – мой враг, и я не стану относиться к тебе иначе!
– Поступай, как знаешь, – склонил голову Дэйкен, – но я не враг тебе, королева Мариэль.
Девушка решительно направилась к двери:
– Я больше не намерена это обсуждать. Сейчас я провожу вас в комнату, где вы сможете привести себя в порядок. Затем приглашаю вас позавтракать со мной. Наш разговор мы продолжим позже.
По крутой деревянной лестнице они поднялись на второй этаж дома. Предназначенная им комната оказалась большой и весёлой, со светлым выскобленным полом и стенами, парой кроватей, креслом и ярко-голубыми занавесями на окнах. На круглом столике у окна стоял букет жёлтых цветов в глиняной вазе.
Мариэль вышла и через минуту вернулась с охапкой одежды в руках.
– Можете переодеться. Не парадные, конечно, одеяния, но сгодятся, пока ваши просохнут. Ванна там. – Она приоткрыла дверь. – Воду магией подогреете, как обычно. Если что-нибудь понадобится – я внизу.