– Меня караулишь? – не сомневаясь в ответе, поинтересовалась она.
Он кивнул головой, отчего отчаянно нуждавшиеся в стрижке волосы упали на лоб, закрыв лицо.
«Под хиппи косит» – отметила она.
– Пойдём, – Илина направилась в подъезд, не сомневаясь, что он последует за ней.
Парень вдруг обогнал её, распахнув тяжёлую, вечно доставлявшую неприятности дверь и пропуская вперёд. Не ожидая подобной галантности, Наблюдатель аж запнулась. В лифте он опять-таки удивил её, безошибочно нажав кнопку седьмого этажа. Она внимательно посмотрела не него. Подросток как подросток. Худющий какой! Джинсы висят, футболка болтается… Но чистый, старенькие кроссовки не заляпаны, на одежде ни пятнышка. Больше ничего в скудном свете единственной лампочки не разобрать. В квартиру она его впустила безбоязненно, даже не подумав поставить защиту. Почему-то он не вызывал опасений, скорее… интерес?
– Проходи, – махнула в сторону кухни, – кофе будешь?
– Да.
Какой спокойный голос! Ни малейшей спешки. Может, дело не в неотложной помощи тяжелобольному?
Кухню, её любовь и гордость, заливали потоки света. Хорошо, что сейчас день такой длинный, можно застать дома солнце. Заваривая кофе, она стояла к нему спиной, только по звукам догадываясь, что он так и торчит, как вошёл, у самого порога.
– Садись, располагайся, – сказала она, не оборачиваясь. – Ты с сахаром пьёшь?
– Нет.
– Сливки?
– Нет. Не привык.
– Родители – сторонники здорового образа жизни?
– Я вырос в детдоме.
Она удивлённо развернулась… и ахнула. Нет, такой нереальной, фантастической синевы не может существовать в природе!
– Сними их.
– Кого? – неподдельно удивился подросток.
– Контактные линзы. Ненавижу разговаривать, не видя глаз собеседника.
– Я не ношу линзы.
Наклонившись вперёд, она приблизилась к нему почти вплотную. Точно, не врёт… Вот это феномен!
– Как тебя зовут, Синеглазый? Кстати, я Ирина.
– Ты Илина, дочь Сона. Мне посоветовали обратиться к тебе за помощью.
И вдруг – гром среди ясного неба – звуки родного языка:
– Мне надо попасть в Саор. Не позднее завтрашнего утра.
– А что за срочность? – с удовольствием переходя на родную речь, поинтересовалась она.
– С восходом Сэрбэл соберётся Круг признать нового короля Саора. Я должен успеть.
– Так и прыгай себе к Мосту: кто тебе мешает? Если ты не изгнанник, конечно, и не отбываешь положенное наказание.
– Нет, я не изгнанник. Меня отправил на Землю отец.
– За что?! – возмутилась она.
– Я лишён магии.
Она недоверчиво покосилась, попутно прощупывая ауру. Действительно, ни искорки. Но сама аура! Вернее, Защита, что её скрывала! Непроницаемая стена, которую не пробьёт ни один маг. Кто ж тебе такой Барьер поставил?
– И только-то? Поссорились, небось, вот и осерчал родитель.
– Мне было несколько месяцев. Неподходящий для ссор возраст.
«А он умеет язвить», – подумала она.
– А сейчас тебе сколько?
– Пятнадцать. Почти.
– Я думала, больше. Очень уж серьёзный. Так зачем тебе понадобилось в Саор… так срочно?
– Отец умер. Я должен явиться и представиться Кругу.
– Да кто ж ты такой, Синеглазый?
– Я сын короля Аргена.
Илина молча воззрилась на него. Услышь она подобное от любого другого – расхохоталась бы. Но этот спокойный и чуть насмешливый голос, эта гордость в каждом скупом слове и жесте, а главное – этот взгляд… Его что, с рождения учили повелевать? В детдоме на Земле?!
– Насколько мне известно, сын Аргена давно считается мёртвым.
– Как видишь, это несколько преувеличенно.
Он что, издевается над ней, паршивец? Так и не сел, стоит, такой весь уверенный, и, похоже, даже не сомневается, что сейчас она всё бросит и рванёт с ним в Орж!
– Допустим, – протянула она, – хоть и маловероятно. Но с чего ты решил, что я буду тебе помогать?
– Во-первых, ты Видящая. Ты не можешь не знать, что я говорю правду. Поэтому я пошёл к тебе, а не к Снейву, хоть он и ближе. Во-вторых, ты Наблюдатель Саора и подданная короля, соблюдающая Закон Лагира, определяющего престолонаследие.
Какая длинная для него тирада! И… он знает Законы?!
– А в-третьих?!
– Тор посоветовал.
Неохотно, словно о чём-то незначительном, не отводя взгляда! Да с этого надо было начать!
– Что ж ты сразу не сказал?!
– А что это меняет? Какая разница, кто мой Наставник?
Илина опять ахнула:
– Тор – твой Наставник? Хранитель Саора?! Сам Создатель?! Мальчик, да ты понимаешь, что со времён Скара Тор не… Как долго ты слышишь его?
– Сколько себя помню.
– И он учит тебя?!
Синеглазый склонил голову, словно к чему-то прислушиваясь, затем вдруг усмехнулся:
– Говорит, обтесал маленько, остальное за Арском и Эдрой. И мало мне не покажется, – тут он поморщился. – Только чему будет меня учить Арск, не знаю… Разве что теории.
– Ты уверен, что в тебе нет магии? Говоришь с Хранителем…
– Это он со мной говорит. И большей частью читает нотации. А насчёт магии… Самый искушённый в подобном маг Саора, Тэнг, осмотрел меня трёх месяцев от роду и выдал заключение. После чего Арген и вышвырнул меня на Землю.
– Да, я вспоминаю, – нахмурилась Илина, – но не в детдом же?
Тот передёрнул плечами:
– Подробности от меня как-то ускользнули.
– Обижен?
Синеглазый промолчал.
– Ты не похож на отца. Да и на Зэльтэн тоже. И вообще… глаза у тебя… Исключительные. В Саоре таких ни у кого нет… Да и на Земле тоже.
– Надеюсь, цвет глаз не считается препятствием неодолимой силы как не сочетающийся с тоном ожерелья королей?
– Цвет – нет, а вот острый язык… Хотя как бы иначе ты уцелел в подобных обстоятельствах… Драться умеешь?
– Приходилось. Но мне это не нравится.
– Мечом владеешь?
– В теории.
Она вздохнула:
– А о Лексте знаешь? Он метит в короли. Тебе грозит Поединок. Надеюсь, не магический… Но и так твои шансы победить принца равны нулю.
– Тогда я умру.
Он произнёс это так просто, не рисуясь, без малейшего страха или желания вызвать сочувствие, что Илина невольно почувствовала уважение.
– Ты присел бы всё-таки. И кофе пей, остынет. До восхода Сэрбэл полно времени, у нас всего пара прыжков – отсюда на Мост и с Нейтральной полосы до Оржа. Успеем. Ещё… ты есть хочешь?
– Да. Но сначала вымыться. Долго добирался, грязный, как чёрт.
– А по тебе не скажешь. Ванная прямо и направо. Полотенца бери любые, все чистые.
Пока он мылся, она накрыла на стол. Ел он тоже не как воспитанник детского дома – не торопясь, аккуратно, словно… король. Худющий, какой худющий! Щеки впалые, лопатки торчат. Шея тонкая, запястья узкие. Браслеты точно свалятся…
Стоп. Она что, уже признала за ним право занять трон?
Похоже, да… Кстати!
– Ты мне имени своего не назвал.
Он поднял на неё невероятные глаза:
– Джэд.
***
– А потом? – зачарованно спросил Дэрэк.
– А потом он уснул – прямо за столом, подложив руки под голову. Я только отвернулась, глядь – вырубился. После я узнала, что он шёл ко мне почти сутки без отдыха, даже не останавливаясь. Я хотела его уложить, да поднять не смогла – тощий, а не сдвинешь. Так, пледом накрыла и дала поспать до рассвета.
– А после?
– Были Мост и Полоса, и я обомлела, увидев, с каким восторгом он смотрит на Саор с высоты. А едва оказавшись в Орже, тоном, не терпящим возражений, поблагодарил и сказал: «Дальше я сам». И самостоятельно представился Кругу… Вот буря разыгралась! Лекст вопил как резаный. Остальные тоже колебались – без магии, выросший чёрт знает где, обученный не пойми как… Один Дэш сразу его поддержал – тихэни, они, как я, сердцем чуют. И Гэсса. Не знала бы её лучше – подумала, что принцесса втюрилась по уши. Дорг первым упомянул Поединок, все поддакнули, а уже за Барьером принц Пенша и скажи: померяемся магической силой. Говорят же, что правым в Поединке помогает Хранитель? Вот пусть и поддержит своего ученика. Подло, конечно, но законно. И отступать некуда: Барьер стоит, слова Вызова прозвучали. Сдаться разве… Я посмотрела на Синеглазого: не трусит. Не сомневается, что погибнет, а стоит, руки скрестил, подбородок вздёрнул, о поблажках даже не заикается, гордый… король! У меня всё внутри сжалось, Дэрэк. Мальчик же совсем, измученный, одинокий, преданный и отцом, и матерью… и нами. Гэсса ему говорит: ты волен отказаться от трона и остаться в Саоре, ты всё равно сын короля и найдёшь себе место.
– А он ответил, что его место здесь, и лучше быть мёртвым королём, чем живым трусом, – подхватил Дэриэн, – мне Дэш рассказывал. Илина, а ты вмешалась бы?
Она кивнула:
– Как иначе! Я решила, что убить его не дам… как оказалось, не я одна. Наверно, если бы Лекст стал побеждать, две трети присутствующих мальчишку бы прикрыли… против всех Законов. Было в нём что-то… словами не выразить. Сила духа, бесстрашие. Всепоглощающая любовь к Саору. Снисхождение к нам, отдавшим его на заклание. А ведь язва какая! Лекст ему: может, фору? В ответ: пожалуйста, принц, предоставлю с великим удовольствием!
Дэрэк засмеялся:
– Да, Дэйкен такой. Когда мы познакомились, я злился на него ужасно, пока не понял, что это защита, тот же Барьер… он тогда очень тосковал.
– Вот и я догадалась. Усмехается, а в глазах – боль. Его Зэльтэн отказалась признать, представляешь? Не мой сын, и всё! Новорождённый был светленький и кареглазый, а тут такое выросло! Дорг не одобрял, Орнг вообще возненавидел… На первых собраниях Круга ой как тяжело ему приходилось! Я не присутствовала, конечно, сразу после коронации на Землю вернулась. Вытерпел. Вырос. Тебя отстоял. Ожерелье сестре отдал без колебаний… Значит, достойной посчитал.
– Да, – погрустнел Дэрэк, – она… была на него очень похожа. Не внешне, а по сути.
Он замолчал, и Илина поняла, что он ничего больше не добавит.
«О чём беседуете?» – поинтересовался вбежавший в комнату Тэнг, держа в зубах ошейник.