Но эта девчонка не побрезговала ничем, чтобы стать на меня похожей. Увеличить рост, придать объём ресницам… даже ямочкой на подбородке не погнушалась! Разве что пол не сменила! Хотя, чувствую, к этому шло.
– Мадена, – брезгливо бросает королева, – искренне надеюсь, у тебя есть оправдание этой выходке.
Я, прищурившись, вглядываюсь в лицо той, которую не так давно выволакивал из нашей с мужем кровати. Нет у неё объяснения. То, что она гордо называет «любовью», – безумие пополам с самонадеянностью. О чём Джэд ей прямо и эмоционально сообщил. Не стесняясь в выражениях.
– Отойди в сторону, дочь Лекста!
О, а вот это уже перебор. По лицу Эльгер пробегает тень. Называть так нашу королеву, напоминать ей об отце – нарываться на хороший скандал. Так не рискует никто – потому, что следующим станет Вызов. Мой или Синеглазого – без разницы.
– Мадена, – выплёвываю я, – у тебя вообще нет гордости? Может, Тор ошибся и ты случайно через Мост просочилась? С Шэньри там… Землю и Артреск в расчёт не берём, там люди в большинстве своём о чести и достоинстве знают.
Ненавидящий взгляд прожигает меня насквозь.
– Будь ты проклят, сын Дэфка!
– Девочка, – фыркает Эльги, – ты нормальна? Чего ты хочешь добиться? Внимания короля? Ты его уже получила… с избытком. Тебе Закон Алхэна напомнить? В изгнание захотела?
Та её не слышит. Смотрит на меня, подойдя к самой границе Барьера:
– Смейся, мерзкий извращенец! Потешайся, как тогда! Веселиться тебе осталось недолго. Пара минут! После чего… На этот раз ты уйдёшь к звёздам один!
Эльги пожимает плечами:
– Мадена, ты, конечно, хороший маг. Была, пока не спятила. Но никакая сила тебя не спасёт, не защитит…
– Заткнись! – девушка в ярости сжимает кулаки. – Кстати, ты отправишься туда же! За компанию.
Я прикидываю возможности Барьера. Переглядываюсь с Эльги.
Королева показательно вздыхает:
– Глупая… Меня одну у тебя шансы убить были, и неплохие. Но ты – отчаянная, неразумная, спятившая девочка… Самоуверенная и хвастливая. Ты считаешь, что с нашей смертью у тебя появится возможность завоевать любовь?
– Вас не станет – всё изменится!
– Дурочка, – Эльгер устало отворачивается, – ты даже не представляешь, как скоро ты будешь умолять Дэрэка заступиться.
Мадена непонимающе хмурится… а я довольно улыбаюсь, потому что вижу то, чего она, стоящая ко мне лицом, заметить не способна:
– Родной, только не пришиби!
Просьба вовремя. Иначе от девушки не осталось бы мокрого места… Потоки, что вспыхивают за её спиной, ломают пространство и пылают даже не всполохами – сплошной стеной огня.
Барьер исчезает, и я бросаюсь в огненную стихию, хватая и прижимая к себе её виновника, пока он в гневе не разнёс полмира.
– Всё хорошо, Джэд, – сейчас главное – унять эту ярость. – Всё в порядке… Пожалуйста, успокойся.
– Дэрэк…
Синие глаза горят страстью и бешенством, он не контролирует себя… Эльгер права – Мадена сумасшедшая. Мне придётся постараться, чтобы смягчить ей наказание. И счастье дурной девчонки, что я держу в руках силу, способную с лёгкостью уничтожить и воссоздать вселенную.
– Мой Синеглазый…
Мадена глухо стонет, спелёнатая заклятием Эльгер, цель которого всё та же – сохранить нахалке жизнь. Потоки невообразимой мощи коснулись девушки лишь чуть-чуть, но обожгли порядочно. Королева незаметно приводит кожу нашей неудавшейся убийцы в порядок.
– Но как… как! – Мадена почти плачет. – Барьер не пропускает воздействий, связь бессильна, магия экранирована! Как это можно почувствовать… так быстро!
Джэд почти нормален, и я – продолжая обнимать, иначе он опять вспыхнет! – поворачиваюсь к королеве и обмениваюсь заговорщицким взглядом.
– Следилка, – ухмыляюсь я, – та, которая не поддаётся никакому воздействию!
Эльгер заливисто хохочет:
– Любовь, Дэрэк, любовь!
День воспоминаний
– Привет, Лейгни!
Я приветливо киваю принцессе Тери. Гэсса опять сменила причёску. Вместо косы – россыпь мелких локонов. Ей идёт. Влюблённой женщине всё к лицу!
– Ты уже была в Окше?
– Увы, – принцесса сердито дёргает плечом. У сына подхватила? Чувствую, эта привычка постепенно передаётся всем, окружающим короля. Но ни у кого не получается так, как у Дэйкена – вызывающе до бешенства.
– Эти тонхи меня до помутнения рассудка довели! – жалуется Гэсса. – Сами заявляют, что видеть друг друга не хотят, а заикнулась о том, чтобы расходились и строили новое Гнездо, – накинулись столь дружно, словно и разлада нет! Пусть Синеглазый с ними сам разбирается! В конце концов, Окш на границе Тери и Осха, от нас с тобой Роан крыльями отмахивается, с королём так себя вести не посмеет!
– Поединок отложили? – напрягаюсь я.
– Сейчас Джэд придёт – скажет, – дочь Лэрка еле заметно горделиво выпрямляется. Не сомневаясь, что сыночек точно всё уладит.
В подтверждение появляется король. И не один – Дэрэка он держит за руку, как и всегда при прыжках. Не необходимость, а уже традиция. Или потребность?
– Мама, Лейгни, привет!
Смотреть на них – загляденье.
Во-первых, оба высоченные. Настолько, что не уступают ростом Орнгу, хоть тонхи и повыше людей. А Эдра даже ниже их – обидно для лэктэрха.
Во-вторых, великолепные фигуры почти одинаковые. Если бы Джэда откормить, совсем сровнялись бы, хотя сложно сказать, что пленяет больше – грациозное изящество бронзы с подтянутой прорисовкой или светлый атлетический стан с чётко обозначенными мышцами.
В-третьих, гривы оба отрастили всем девчонкам на зависть. Всегда хотела спросить – в постели не мешает? Хотя как представлю реакцию на подобный нескромный вопрос, так и остаётся только воображать картину. Волны иссиня-чёрных волос, перемешанные с белыми прядями… Красотища!
А главное – их взгляд, постоянно обращённый друг на друга. Иногда я думаю, насколько были слепы мы. Ведь они смотрели так с самого начала – Дэрэк открыто, с первых дней, с восторгом и трепетом, откровенно любуясь. То, что Джэд отвечает с не меньшей теплотой и нежностью, не так бросалось в глаза… правда, мы и не вглядывались!
– Ты помирил этих забияк? – Гэсса уверена в ответе.
– Не я – Дэрэк! – улыбается Дэйкен. – Он у меня настолько на тонха похож, что легко их проблемы понимает!
– С чего это я похож?! – обижается тот.
– Ревнивый такой же! И скандалы из-за ерунды устраиваешь!
Их вечные нежные перебранки удивительны. Неясно – ругаются они или восхищаются друг другом. «Невыносимый, мерзкий, несносный», произнесённое Дэрэком звучит так, что иная похвала в сравнении проигрывает. Тем более когда взгляд принца неслышно прибавляет – «любимый»…
Король и принц Саора. Сводные братья, сыновья одной матери. Когда я вижу их – мне завидно. Хотя я в жизни никому не завидовала. Ни первым красавицам Саора, ни брату с его тысячей побед. А этим юношам – завидую от души. Их пальцы всегда переплетены в желании быть как можно ближе.
– Мы в Орж! – и они исчезают.
– Оболтусы, – ворчит Гэсса. – Стараются совсем не разлучаться! Вот и чувствуют друг друга постоянно, и слышат – и всё равно рук не размыкают! Я тоже пойду, Лейгни. Тор волнуется, поди.
Машинально киваю, вспоминая прошлое.
Когда мы заметили, что отношения двух братьев далеко не братские? Я, к собственному стыду, одной из последних. Хотя сколько было поводов заподозрить!
Сын Дэфка сразу заявил королю Саора – «мой!». Это звучало гордо и одновременно как вызов – «мой Синеглазый»! Дескать, попробуйте отберите! Жену он всегда звал по имени, домашним прозвищем Льдинка – редко-редко, в самые исключительные моменты. Своего же синеглазого красавца как только не величал! Моё счастье, моё наказание, моё совершенство…
И только потом на свободу вырвалось истинное – любовь моя! Женщины не так нежны и откровенны в выражении своих чувств!
Джэд, шарахающийся от всех и вся, любую, даже невольную, попытку прикоснуться воспринимающий словно враждебный выпад – никогда не упускал случая взять за руку, обнять, прижаться! Я даже не думала, что Дэйкен умеет так улыбаться, станет настолько похож на человека. Словно Дэрэк вытащил его из кокона невозмутимости и бесстрастия, ледяного холодного взгляда и вечной язвительности. Синеглазый, обрывавший любые попытки говорить с ним на любые, отличные от деловых, темы, млел от глупостей, что шептал ему на ухо принц. И краснел. Нет, может, то, что говорил ему Дэрэк, и не глупости. Но то, что они не политику Шэньри обсуждали, – это точно. Однажды я своими ушами слышала, как принц читал стихи! Правда, сразу развернулась, забыв, куда шла, и почти сбежала. Те строчки, что мне посчастливилось разобрать, явно в свидетелях не нуждались.
А кресла?! В Зале Совета место принца Соледжа испокон веков напротив трона, как знак особого положения этого края в Саоре. Первый раз, когда король и принц сели рядом, вынудив Расха пересесть, мы недоумевали. Затем они просто переставили кресла. Нельди, заглянув в Зал, решила, что обязана устранить непорядок. Вечером весь Совет был свидетелем намертво прикреплённых к полу кресел, и шекр прочно занял своё место рядом со зверем-символом королей. Этого им показалось мало. Расстояние между их местами как-то незаметно и постоянно уменьшалось – до тех пор, пока они не смогли втихую держаться за руки.
Я всё ждала, что это пройдёт. С годами или десятилетиями. Так нет, вопреки расхожему мнению, их связь становится теснее и теснее. После своего Обряда они из спальни не вылезают… Интересно, Эльги действительно не задевает такое явное предпочтение?
Что окончательно поражает и заставляет трепетать – они оба парни. Нет, я не имею в виду буквально пол! Но женственного в них обоих нет ни капли. Стремления, цели, мужественность поступков… Ни один не притворяется девушкой, не играет роль слабой стороны. Вспылить, наорать способны оба – и так же честно попросить прощения через полчаса. На Совете они по-прежнему Правители, их личные отношения на решения не влияют. Проблемы разбирают дружно и тоже по-мужски: не «из-за чего», а «что надо сделать», а чаще – кто в этот раз будет делать, а кто страховать.