Я поворачиваюсь к нему и натыкаюсь на взгляд. Ласкающий, призывный. И вставать он не торопится, и одеяло куда-то уползло…
– Моя сообразительная сестричка доверительно поведала подруге детства о преимуществе нескольких супругов. Что пока один ублажает, второй отдыхает! Дочь Лейра прониклась, особенно после тех историй о нашей семейке, над которыми всё королевство потешается.
– Это каких же?!
Джэд поднимается с постели, нарочито медленно и провокационно потягивается:
– Сам знаешь… от чего нам вечно краснеть приходится.
Смущаться я, в отличие от мужа, давно перестал. Но, видя его, красующегося в полный рост, весьма недвусмысленно демонстрирующего мне свои достоинства, очень хочется цапнуть его за самую выпирающую часть и показательно отшлёпать по противоположной.
– Дэрэк, если ты сейчас не прекратишь мной так любоваться, прочувствуешь все последствия.
Я швыряю в него штанами:
– Тогда оденься, бессовестный! Или пижаму себе заведи!
Синеглазый изящно поводит плечом. Бросает на меня выразительный взгляд. И… нагибается за штанами!
Обнажённый. Прекрасный до умопомрачения.
Искуситель! Я его три дня не видел… во мне всё напряжено до предела и давно просит разрядки. Как тут устоять…
После мы лежим на полу. Вернее, там лежу я, а на мне это кошмарное и самое соблазнительное существо в Саоре… во всех мирах. Бронзовая грудь вздымается часто-часто, на щеках румянец.
– Джэд… Может, всё-таки ковёр в спальне постелем?
Тихий сладкий вздох – такой, что к сердцу подступает волна нежности:
– Дэрэк, ещё раз – и хоть весь Орж коврами застели…
– Давай позавтракаем? Ты же на ногах еле держишься.
– Пойдём на кровать. Там ноги отдыхают.
– Завтрак.
– Дэ-эрэк…
– Если соглашаешься – до Совета твой. Полностью.
Я всегда забываю, какой он сильный. Пусть это магия. Сила, неожиданная в таком хрупком теле, – то, что сбивает с толку всех видящих его первый раз.
Меня подхватывают одной рукой:
– Сам предложил. Потом не ныть.
Вот нечего упрекать! Давно не ною!
– Тебе напомнить, кто прошлый раз просил пощады? Стонал, что больше не выдержит, и требовал передышки? – возмущаюсь я.
Невероятно синие глаза сияют озорством и лукавством:
– Это было четыре дня назад! – пауза и тихий шёпот продолжения, заставляющего моё сердце дрогнуть: – И согревало меня всё время в снегах Винира.
В столовой, естественно, Стэн. Орж можно разнести на кусочки, но сын Аржэна невозмутимо явится на развалины, требуя пищи.
– Привет! – улыбается он нам с мужем. – Джэд, я обещал наябедничать. Этот принц, – указательный палец упирается мне в живот, – без тебя никому покоя не даёт. В следующий раз забирай его с собой!
Синеглазый грозно хмурится:
– Что мой муж успел натворить?
Только он не торопится отпускать меня, наоборот, прижимает к себе и незаметно от Стэна поглаживает свободной рукой моё тело под рубашкой столь нежно, что перепутать его ласку с наказанием совершенно невозможно.
– На собственного сына кричал так, что в Лэнтри, верно, слышно было!
«Да, наорал! И за дело. Нечего всякой ерундой заниматься. Вовсе не с Эли, и не тем, о чём ты подумал! Мэль по глупости начала демонстрировать при нашем сыночке особенности запретной магии крови, а тот вцепился как клещ, хотел повторить».
«Доча сдурела?! Даньку к магии крови и близко подпускать нельзя! Не его уровень, в лучшем случае покалечится, а в худшем… Здравствуй, Грань!»
Знаю. Потому и отругал. Наш смекалистый сыночек предпочтительнее мне обиженный, нежели мёртвый. И нечего расслабляться в моём присутствии! Я бездарный, но не безмозглый. Магию творить не умею, но чувствую прекрасно. И рядом с сильнейшим магом Саора столько лет не просто ушами хлопал! В чём отличие заклятий Восстановления от заклинаний Возвращения, выяснил ещё о-очень давно… Не хватало мне Дани с того света вытаскивать!
– Папа! – медноволосый ураган врывается в столовую, чуть не сбивая нас с ног. – Ты когда пришёл? Надо поговорить!
– Надо, – не спорит Джэд, – после Совета.
Мэриэль косится на меня, замечает отцовскую руку, уползшую уже под мои штаны – и расплывается в улыбке:
– Поня-ятно! Но чтобы потом был в моём распоряжении!
Стэн пихает нам тарелки и оттаскивает жену.
– Мне, что ли, прогуляться на пару деньков, чтобы ты соскучилась? – словно невзначай бросает он, усаживая нашу неугомонную доченьку.
Та успевает шёпотом спросить у меня:
– Знает?
– Твой муженёк первым делом доложил, – вздыхаю я.
– Выручай! – Мэль умоляюще складывает руки.
Вообще-то они оба с Данькой хороши. Дани повёл себя как ребёнок, стащивший лакомство, пока родители отлучились. А то, что конфетка с ядом, – так взрослым прятать надо тщательнее!
– Доча, – Синеглазый к огромному моему сожалению прерывает ласки, ссаживает меня и пристраивается рядом, – ты не можешь всё время закрываться Дэрэком как Барьером. И за свои ошибки отвечать надо самостоятельно.
«Ел бы ты, счастье моё, – не выдерживаю я, – там серьёзный разговор. Не пяти минут».
Выразительный взгляд – и он послушно утыкается в тарелку. Три дня вдалеке от меня. Подозреваю, что он не тратил время на такие мелочи, как еда и сон. Он не чувствует голода и усталости. Исключительная выносливость и сила. Но при этом мой Синеглазый – человек! В это так трудно поверить, особенно видя его магию. Никто и не верит. Великий король, которому никто не смеет напоминать, что хотя бы раз в сутки надо кушать и отдыхать!
Я начинаю закипать. Почему никто, кроме меня, не замечает, как он уязвим – даже больше, чем остальные?! У него нет иной силы, кроме магической, и, выкачав свои огромные, но не безграничные резервы, он просто потеряет сознание – что уже однажды и произошло! Грохнется в обморок и будет валяться, словно труп, как тогда, когда я сутки просидел с ним рядом, прислушиваясь в ужасе – дышит ли?! У физического тела есть предел выживания. Если терзать его без перерыва, оно откажет при любом уровне магии.
«Дэрэк, пожалуйста. Не беспокойся. Я быстро восстанавливаюсь, ты же знаешь. Буду слушаться. Честно!»
И мне гордо предъявляют чистую тарелку.
– Добавки положи, – строго велю я.
Муж картинно вздыхает… и подчиняется. Мэриэль делает вид, что ничего не замечает. Она может издеваться надо всем на свете, но в этой тяжёлой битве дочка на моей стороне.
– Мэль, а Эльги где? – интересуюсь я.
– У бабушки. Они новыми посадками занялись.
– Деду хлопот было мало?!
– Мама сказала, наша семейка быстро разрастается. Надо думать о будущем! Чует моё сердце, там уже все намечающиеся правнуки и праправнуки посчитаны – с учётом бессмертия!
Стэн тихонько кашляет, скрывая смех.
– Аль тоже учли? – невозмутимо интересуется Джэд.
– Спрашиваешь! – дёргает плечиком Мэль.
У неё это выходит не столь изящно и не так вызывающе, как у отца. В её исполнении этот жест – просто раздражение. Дэйкен подобным дерзким движением легко доводит до бешенства… или до безумного желания овладеть им, что доказало это утро.
– Ариэль из нас всех самая степенная, – обиженно сообщает наша доченька, – бабушка нам всем троим ставит её в пример! Мол, Вери во власти чувств, Эли без ума от будущего мужа, а меня с такими папашками никогда тихая семейная жизнь не прельстит…
Теперь хихиканье старательно давят двое. Одного из них я могу ткнуть в костлявый бок, второй, глядя на строгого меня, сам быстро делает серьёзное лицо.
– И, как следствие, от нас внуков долго не дождёшься, – хмуро заканчивает Мэриэль. – Аль же единственная нормальная принцесса! Обожающая свой за́мок и мечтающая о детях.
– Королева моя драгоценная, – не сдерживается Стэн, – для появления ребёнка, знаешь ли, ещё отец нужен. Соркен внучке уже жениха подобрала?
– Да.
Вот это новость! Ладно я, округливший глаза. Но и у моего мужа отпадает челюсть.
– Доча, – вкрадчиво любопытствует Джэд, – а сама Ариэль в курсе?
– Уже целый день как. Бабушка их вчера познакомила.
Ложка из моей руки выскальзывает и с тихим звоном падает на пол.
Это что ж получается: пока мы с Дани в Орже переругивались, а король Саора в Винире улаживал семейную жизнь Наблюдателя и в качестве дополнения – военный конфликт мирового значения, – нашу дочу почти связали Обрядом?! А нам – ни словечка не сказали?!
– И кто этот счастливец?! – грозно вопрошаю я.
– Вы его знаете. Кэвин, сын Лаони.
– Та-ак…
Стул рядом со мной, снесённый всплеском магии, отлетает с грохотом. Это вам не ложка.
– Она это нарочно?!
– Синеглазый, ты чего? – привстаёт в изумлении Стэн.
– Из всего Саора выбрать именно его!
Я тоже недовольно кривлюсь. Не потому, что в Саоре по пальцам одной руки можно пересчитать тех, кто вместо имени своего отца вынужден называть имя матери, и сын Лаони входит в их число. Просто со стороны бабушки из десятков возможных вариантов подсунуть Ариэль парня, обладающего самым скверным характером, – это явно затеяно с какой-то целью! Если же учитывать сложные отношения Кэвина и Джэда, подобный поступок и вовсе кажется откровенным издевательством над внуком!
Два года назад король Саора глубокой ночью поймал в Лосе на месте преступления мальчишку, использующего запретную магию крови для того, чтобы найти своего отца. Правда, выглядел сей мальчик солиднее Синеглазого, в плечах и вовсе оказался шире раза в два. А Правителя своего мира в лицо не знал и был сильно расстроен и удивлён, когда какой-то сопляк посмел ему помешать. Меня, похоже, он и вовсе не разглядел в темноте, поскольку Джэд всегда, беря с собой, просит держаться подальше от заклятий.
Иногда я думаю, что Тор не ошибся с выбором символов королевской власти. Ожерелье королей вкупе с браслетами – предметы настолько заметные, что их обладатель обречён на узнавание. Лишь такие, как я, способны не трепетать перед носителем этих украшений – по причине своего полного неведения. Или выращенный в дебрях Скарэха юнец, никогда не посещавший ни Пенш, ни Орж, уединённо живший со своей матерью и стыдившийся своей безотцовщины. Чему учил его Наставник, не представляю, но Кэвин полез в драку с королём Саора без малейшего понятия, что за парень явился устроить ему выволочку за применение страшных и незаконных заклятий. Магический фон так сильно шелохнулся, что Хранитель Саора примчался в Лос посреди ночи, злой, наспех одетый, выдернутый из уютной постели и моих объятий. Что не способствовало мирному решению конфликта. Как и то, что магия Джэда одному-ед