– Учи́теля нельзя бить, – сказал Кэвин.
– Короля, значит, можно?
– Ты на меня наорал, как на равного. В выражениях не стеснялся, тонхи в линьке так не ругаются! Корону ты не носишь, символы я в темноте да запале не разглядел, если честно, – толком и не представлял, как они выглядят. И на следующий день… я перед тобой склоняюсь, а ты морщишься… О том, что ты меня перед Советом защищал, я только сейчас от принца услышал!
– Чем колени гнуть, перед Дэрэком бы извинился… Он же, правда, погибнуть мог! А вступился потому, что ты не удирать рванул, а на помощь ринулся. Да и узнал, что у тебя ни Наставника толкового не было, ни учи́теля хорошего. Сидел в своём доме, как сершан в Кармане, ни в Орже, ни в замке Пенша ни разу не появился. Стеснялся, что имени отца не можешь назвать? Я вон своего когда называю – передёргивает всего. Так, по-твоему, лучше?!
– Ты – сын Создателя.
– Только не для истории Саора! Кэвин, иногда не знать – предпочтительнее.
Юноша набрал воздуха – и решился:
– Синеглазый, мне Аль рассказала! Что ты сам моего отца потом искал и нашёл. Разговаривал с ним, сообщил, что у него сын есть… А этот мерзавец заявил, что то было просто бальное приключение и маму он даже не помнит, меня знать не хочет, и вообще, у него жена и дети…
– У доченьки язык чешется, – проворчал король, – слишком длинный вырос, укорачивать пора.
– Джэд, – посмотрел на него в упор сын Лаони, – ты, правда, ему пощёчину влепил?!
– Нет, пальчиком погрозил… – Дэйкен яростно дёрнул плечом. – Да, я ему врезал! Не как король, как отец! Со словами, что, коли пожелает – я всегда к его услугам, в любое время, хоть прямо сейчас! Разобраться не как Правитель с подданным, а как мужчина с мужчиной!
– А он?!
– Струсил. Испугался. До того жалкий, что ещё и в ноги повалился, умолял не вызывать… Ты прости, я тебе имени его называть не буду. Мать твоя – достойная женщина, не её вина, что ей в юности голову задурили и воспользовались. Она сама не знала, с кем была… Первый раз видела и не встречала больше. И ты себя не изводи. Кровь – она не всё определяет. На кривом такеше плоды иногда слаще, чем на ровном.
– Спасибо, – тихо сказал Кэвин.
– Да не за что, – так же негромко откликнулся король. – Плетение доучивать будешь? Или на завтра перенесём?
Парень робко улыбнулся ему:
– Завтра. У меня работа… и Аль потом ждёт.
– Тогда подходи вмести с Ли. Договорились?
Юноша кивнул и бросил последний взгляд на руки Дэйкена. Очень-очень сильные, пусть и такие тонкие с виду.
Хорошая, наверно, плюха вышла! Жаль, он не видел. Но это не отменяет его запоздалой благодарности. Ещё раз спасибо тебе, король… нет, просто Джэд. Ведь не корона заставляет прощать, жалеть, опекать, терпеть, учить…
И иные уроки – незабываемы.
Спор с подвохом
– Спорим? – нахально ухмыляется Синеглазый.
До этой его усмешки, подкреплённой вызывающе вздёрнутым подбородком, я ещё прислушивался к робким советам здравого смысла не идти у него на поводу. Но явный вызов моё самолюбие не стерпело!
– Спорим! – взмахиваю я головой. – Дани, ты свидетель!
Сын тяжко вздыхает:
– Папы, вы бы лучше энергию свою неуёмную на что-нибудь полезное тратили.
В том-то и беда, что в Саоре – затишье. Магия спокойна, со старыми напастями король разобрался, новых не намечается. Идиоты, практикующие запретные и непосильные заклятия, временно перевелись. В мирах всё мирно, простите за каламбур. И Джэд скучает. Его деятельная натура привыкла к постоянному напряжению, а тут – две недели безмятежного покоя.
– Данька, с нами идёшь? – обольстительно улыбается Синеглазый.
Вот наглое создание! Знает же, что для нашего сыночка приглашение в Пэрх, да к тому же на зарождение урагана, – это как Взлёт для лэктэрха: пятьдесят лет ждёшь, потом от восторга соображать перестаёшь. Дани виснет на Джэде, обнимая так, что я предупредительно кашляю.
– Что-то новенькое, – замечает Ариэль с издёвкой. – Папа, ты уже мне не подростка, а ребёнка напоминаешь. Который ревнует ко всему, что движется.
Муж с сыном одновременно поворачиваются ко мне и корчат одинаковые рожи. Чёрт, может, Синеглазый прав и наследственность не только через кровь передаётся? Мой охламон с каждым годом характером всё более напоминает мне названного отца, даром что внешне – моя копия. И сблизились они так, что действительно я скоро ревновать начну.
– Между прочим, – слишком уж в сторону бросает Аль, – королева просила напомнить про обязательную церемонию Принятия Первого Закона.
Кислое выражение на всех лицах без исключения. Три часа громких слов и торжественных речей, стояние в церемониальных одеждах, а некоторым – в короне и мантии…
– Доча, – умоляюще складывает руки Джэд, – а давай, ты нас просто не видела?
– Конечно не видела, – усмехается юная принцесса Корха, – я же с вами пошла. Как я могу бросить брата на растерзание двум ненормальным папашам?
– Шантажистка! – возмущается Синеглазый.
– Авантюрист! – не остаётся в долгу доченька.
– Грубиянка! А ещё принцесса!
– От короля слышу! Хочешь полдня в Большом Зале великого Правителя изображать?
Удар ниже пояса… Воспитал же он их таких!
– Дэрэк, откуда у нас с тобой такие дети?! – Джэд картинно закатывает глаза.
– Оглянись – узнаешь, – ворчу я.
Повернувшись, муж лицезрит собственное отражение в зеркале. Под общий хохот я зловредно убеждаюсь, что месть удалась.
– Хо-ро-шо, – медленно тянет обиженный отец и муж, – припомню…
– Так мы идём?! – Дани чуть не подпрыгивает от нетерпения.
Синеглазый обводит всех оценивающим взглядом, хватает меня за руку… Не пренебрёг! На сердце сразу теплеет. В запальчивости, в обиде – вот они, длинные чуткие сильные пальцы. А в следующую секунду – Пэрх! Окно бури, пятачок относительного спокойствия. Здесь ураганный ветер не убивает сразу, только треплет, как слабую травинку. Нам и он не страшен, Барьер встаёт сразу.
– Все готовы? – усмехается Джэд. – На счёт три!
Вихри бьются о незримую преграду. Нечто подобное я видел на Маринике… Мне становится страшно. А вдруг… Ну его к чёрту, этот спор!
– Синеглазый, не надо. Я готов признать, что я проиграл. Сейчас, перед всеми. Джэд, пожалуйста…
Неожиданно ко мне присоединяется Дани:
– Пап, правда. Не дай, Создатель… Давай просто полюбуемся на ураган.
Ариэль и слов не тратит. Обнимает нас обоих:
– Джэд, мы не сомневаемся, что ты без всякой Защиты выстоишь против урагана. Не только с минуту, но и больше. Только за эту минуту папино сердце разорвётся от ужаса. Неужели твоя гордость выше любви?
Рядом с нами клубятся облака, бьют молнии… Красиво! Дани то и дело с восхищением провожает взглядом очередной стремительный смерч.
– Нет, не выше, – теперь родные руки обнимают меня всего, притягивают. – Дети, наслаждайтесь. Дэрэк… ты выиграл. Я не буду рисковать собой так глупо.
– Целуйтесь уже, – смеётся Аль. – Мы отвернёмся!
Можно подумать, мы сами не догадаемся!
– Хотите, я вам Сенирк покажу? – загорается Джэд. – Там бури разноцветные! Дэрэк?
Сначала я пользуюсь любезным разрешением Ариэль. И лишь переведя дух, отвечаю:
– В ближайшие три часа – куда угодно, только не в Большой Зал!
Непростой разговор
– Посмотри, какое интересное плетение.
– Напоминает Заклятие Исцеления, – размышляю я вслух.
– Структура изменена. Две последние нити смещены.
– Точно… Я и не заметил!
– Потому, что ты – практик, – бесстрастно констатирует Зэльтэн, – привык всё делать машинально. А я – теоретик, заклинания такой мощи даже не применяла. Зато разбирала их досконально, вглядываясь в каждую мелочь… Джэд, пить хочешь?
– Очень!
– Сейчас заварю маукш, местный аналог ойта. Бодрит не хуже. А то мы тут уже часа три сидим.
– Четыре с половиной.
Зэльтэн ахает, поднимается, уходит в соседнюю комнату. Я тоже пользуюсь случаем встать и размяться. За окном – сумерки Паукри, розовато-лиловые, мягкие, светлые. Полной темноты здесь не бывает – на небе аж шесть лун. Сам мир похож на Землю, ушедшую в развитии далеко вперёд – сложные технологии, высокий уровень культуры, машины-автоматы и многое другое. Смотреть кристаллы с записями Наблюдателя было интересно, но сейчас у нас с ней иная цель.
– Мне удалось достать образцы живого вируса, – голос Зэльтэн свободно долетает через раскрытую дверь, – но тебя я к ним не подпущу. Занесёшь ещё в Саор! Они в засекреченной лаборатории, куда мне удалось устроиться на работу. Местные этой заразы сами опасаются, жесточайший контроль, каждый день тесты. Не приведи Создатель, опять вспышка у населения… Выживают лишь пятеро из сотни.
Она возвращается с двумя пузатыми кружками в руках. Одну протягивает мне, из второй с наслаждением отпивает сама.
– Лекарства нет?
– Те, что существуют, помогают только облегчить мучения. Сбить жар, снять отёки… Я зашла с другой стороны. Раз наша магия явилась средством от вируса, начала изучать воздействие на него заклинаний. И поняла, что на верном пути. Потоки смертельны для этой дряни, вопрос в том, как применить их на практике… Пей маукш, остынет. Холодный он невкусный.
– Спасибо. Ты здорово продвинулась.
– Благодаря тебе. Твоя помощь пришлась очень кстати. Мало кто владеет магией исцеления так, как ты. И объясняешь ты доступно. Не задумывался о Наставничестве?
Улыбаюсь, вспоминая о предложении Дэрэка открыть школу. Всё возможно…
– Пока обхожусь только учениками. Боюсь, до Наставника мне ещё расти и расти.
Маукш действительно приятный на вкус. С кислинкой и медовым ароматом. Пью не спеша, поглядывая на Зэльтэн, расслабленно откинувшуюся в кресле. Одежда этого мира, простая, удобная, облегающая, очень идёт ей. Как и короткая стрижка, и отсутствие украшений. Она так вписалась в это общество, словно родилась в нём. Даже выражение лица у неё другое – энергичное, уверенное, дружелюбное.