Звука не было. Стэн догадался, что Дэйкен поставил полный Барьер. Бесшумно разлетались сверкающие молнии, кипел воздух… и не достигал поверхности. Огненные вихри проносились мимо, не причиняя вреда.
– Пишешь?!
– Да!
– Красотища! Дэрэку понравится!
– Синеглазый, а почему я не вижу конца Барьера?
– И не увидишь! Я держу его над всей поверхностью этого мира.
Стэн с изумлением повернулся к нему.
«Он что – шутит? Такое возможно?!»
Джэд не шутил. Он с восторгом смотрел вверх, и в синих глазах плясали блики, отражающие мощь бушующего взрыва – и его собственную.
– А сейчас будет ещё интереснее!
Теперь Стэн понял, почему он взял его с собой. Колоссальная сила, прогнувшая воздух, требовала сосредоточенности. Огненные воронки начали смещаться вверх, стягиваемые в одну точку. Безмерная власть мага сбила их в один слепящий шарик – и откинула его в бездонное небо.
Вокруг снова были чистота льда, пустота и покой.
Король рассмеялся:
– Здорово! А то звёзды эти думают, им всё позволено! Разрушаться, вспыхивать, уничтожая иные миры!
Тем не менее, он устало присел прямо на лёд.
– Синеглазый, – прошептал Стэн, глядя на него, не дыша, – ты… усмирил звезду?!
Джэд посмотрел на него, кивнул:
– Волна взрыва докатилась бы до Саора. Майг – молодец, не зря караулил столько лет. И предупредил вовремя.
Стэн смотрел на него с благоговейным восхищением.
«Он величайший маг! Сильнее Создателя! Какая немыслимая, неизмеримая сила!»
– Стэн, если ты проговоришься Дэрэку…
Юноша замотал головой:
– Конечно, нет. Только он всё равно всё узнает, Джэд. И расстроится. Почему ты ему не сказал?
– Он стал бы переживать. Волноваться. Особенно после вчерашнего. Потратил бы уйму времени, пока я убеждал бы его, что моей драгоценной жизни ничто не угрожает. – Синеглазый улыбнулся: – Убедить Дэрэка, Стэн, гораздо труднее, чем справиться со звездой…
Они вернулись в комнату юноши, при этом король мечтательно вздохнул:
– Вот бы сейчас обратно к себе, под одеяло, и поспать часок… Не выйдет: разбужу, придётся отчитываться…
Отчитываться пришлось всё равно: посреди спальни возникла разгневанная копия Синеглазого – в женском обличии и с огненными волосами.
– Папа! Живой! – она подскочила, прильнула к груди, обвила руками: – Папа… Я же всё почувствовала! Взрыв звезды, волну, идущую на Саор… Дэрэк тебя убьёт!
– Поэтому мы ему и не скажем. – Джэд обнял дочь. – Пожалуйста, Мэль! Вон, со мной Стэн был. Он подтвердит, что никакой опасности не было…
«Не было?! – про себя возмутился юноша. – Да там звезда горела!»
– Правда, Мэль, – сказал он вслух. – Твой отец всё держал под контролем.
Благодарность во взгляде Дэйкена не поддавалась описанию.
Мэриэль гневно повернулась к Стэну:
– А с тобой я после поговорю! После Дэрэка… если останется, с кем говорить!
– Мэль… – Он подошёл, взял её тонкие руки в свои. – Послушай. Король Саора в первую очередь должен думать о своём мире и только потом – о тех, кто ему дорог. Мэль, Дэрэк поймёт… попозже. Не говори ему, пожалуйста! Твой отец и так устал. Пусть он немного отдохнёт.
Мэриэль фыркнула… и отступила.
– Стэн, не возражаешь? – Джэд обрадованно рухнул на кровать.
– Ну, и что мы принцу скажем? – обратилась к Стэну с отчаянием Мэриэль. – Всё, он вырубился. Магия такой силы! Стэн?
– Ничего не скажем. Сейчас ты поставишь Полог тишины, и мы дадим ему поспать. Если что – дружно соврём. Что он всё время был с нами. Мэль! Ты бы видела его там! Для него нет границ возможного, ему не страшно ничего на свете!
– Страшно, – улыбнулась Мэриэль, поправляя перекрученное ожерелье. – Больше всего он боится расстроить маму или Дэрэка. Только это не останавливает его в таких случаях, как вчера и сегодня. Поэтому я уже повесила Полог, покараулю его сон и совру, если придёт принц… Стэн! Как это – когда взрывается звезда?!
– Потрясающе. Я записал. Возьми кристалл, посмотри.
Она любовалась долго-долго.
– Поразительно… Хорошо, что ты папу тоже записал. У него лицо как у ребёнка, забавляющегося с игрушкой.
«Ничего себе игрушки! Миры, звёзды… Силищи у этого ребёнка!»
– Саору с ним ничего не угрожает, – сказал то, что думал, Стэн.
– Да, – кивнула Мэль, – у нас уже давно не случалось таких трагедий, как в Лэнгиэх. Папа чувствует их заранее, иногда в самом зародыше.
Она вдруг лукаво засмеялась:
– Стэн, а Дэрэк теперь точно начнёт ревновать! Взять с собой не его, а тебя!
– Для него же и брал! Чтобы потом показать запись!
– Вот и будешь доказывать это принцу! А я поприсутствую! Прослежу, чтоб ты в живых остался. После того как он застанет его в твоей постели!
– Издеваешься?
– А что ж ещё остаётся! Нет, Стэн, – она вздохнула, – лучше, если Дэриэн действительно ничего не узнает. И остальные тоже. Мы и так узнаём не всё и не сразу. Про Мариник Тор рассказал через полгода! Он – а не Дэрэк или папа!
– Мэль… Эта скрытность – всего лишь желание уберечь вас от лишних волнений.
– Откуда ты знаешь?!
– Знаю. Как и то, что вы своей заботой сковываете его. Заставляете мучиться. Что больше всего на свете он хотел бы сегодня любоваться взрывом звезды с Дэрэком – если бы не чрезмерная тревога принца.
– Стэн!
– Вы поступаете с ним как с гигантским штормовестником… Режете крылья, боясь, что он погибнет в очередной буре. Но он-то создан для бурь! Это его стихия, суть его существования. Мэль! Вы всё равно его не удержите… но подрезанные крылья однажды не дадут ему уйти от стихии.
Она широко распахнула невероятные глаза:
– Стэн, мне не по себе… Почему ты говоришь так уверенно?! Словно знаешь что-то такое, чего не знаем мы, живущие рядом. Ты его увидел пять дней назад! А говоришь, как деда, живущий две тысячи лет!
– Тор согласен со мной?
– Он постоянно твердит, что мы не правы, требуя от его сына соответствия нашим представлениям об осторожности… Стэн, кто ты?!
Он улыбнулся:
– Дэрэк задал мне вчера тот же вопрос. Мэль, я всего лишь новый член семьи, которому вы доверились… и доверили видеть вас такими, какие вы есть. Вот я и вижу. Вижу совсем юного, хрупкого, уставшего парня, уснувшего в моей постели, и одновременно великого и всемогущего мага, управляющего законами мироздания, хранящего миры, усмиряющего звёзды… Мэль, не режьте ему крылья! Он и так ради вас готов отречься от полёта…
Она склонила голову:
– Как странно, Стэн… Я почему-то знаю, что ты прав. Штормовестники летают там, куда остальным дорога заказана… Лишь ради подруг и детей они спускаются на землю. Им тоже нужна семья! И опора для новых полётов.
– Вы и есть эта опора. Ты, Эльгер, Дэрэк… Что, принц в самом деле ревнует?!
– Ещё как! Кто постоянно говорит, что у Дэйкена нет недостатков? Кто сказал Ариэль про плен синих глаз? И Гэссе – что нельзя остаться равнодушным к свету целого мира? Дэрэк не на шутку занервничал. Мама еле его успокоила.
Стэн покраснел.
«Как сказать ей, что я имел в виду другие глаза? Те, что сейчас смотрят на меня в полумраке комнаты так доверчиво и лукаво одновременно. Моя королева… Ты тоже штормовестник. Мне никогда за тобой не угнаться. Но, может, ради меня ты спустишься вниз?»
Вместо этого он сказал другое:
– Я же мужчина, Мэль…
Она не дала продолжить:
– А сам Дэрэк – кто?!
Стэн рассмеялся:
– Да, действительно…
– К тому же, если бы я была на месте папы, я… – Мэриэль вдруг ярко вспыхнула и отвернулась.
У него перехватило дыхание. Нет, он наверно, неправильно понял… Он поднялся, подошёл к окну. Тэор уже почти исчезла, небо постепенно светлело. Солнце вставало с другой стороны Оржа, но вершина Солха уже ловила первые его лучи.
– Раньше я никогда не замечал, как прекрасно утро в Саоре. Начало нового дня. Ожидание невероятного. Я вставал очень поздно по сравнению с вами. И ждать мне было нечего.
Девушка подошла, встала рядом, любуясь восходом:
– Пошли на балкон. Не будем мешать, у папы очень чуткий сон.
Устроившись поудобнее в плетёных креслах, они какое-то время молчали, думая каждый о своём.
– Расскажи мне о себе, Стэн. О нас ты знаешь всё. А мы тебя совсем не знаем… Нет, не так. Мы не знаем, каким ты был раньше. Что любил, что делал, к чему стремился.
– У меня была очень скучная и одинокая жизнь, Мэль. Маму я почти не помню – так, смутный образ ласковой женщины с мягкими руками. Даже лицо не сохранилось в памяти. Она ушла за Грань, когда мне было пять лет, а Аскору два года. Братом занималась даже не Наставница, а няня, Тирэн, дочь Марэна. Они жили в той комнате, где сейчас ты. Я редко там бывал. Отца я не видел неделями. Только повзрослев, пройдя в двадцать лет Посвящение, я начал принимать участие в собраниях Круга и там уже разглядел его как следует. Он всегда держался очень отстранённо. Говорил высокопарно, близко не подходил и к себе не допускал.
– Аржэн был очень сильный маг. Он не учил тебя?
– Что ты! Ему это и в голову не приходило. Чтоб он возился со мной, как Синеглазый с тобой и Дани?! Упаси Создатель! Я был целиком передан Наставнице Тее, а после неё – Айе. Магии меня учил Риан, Советник. Тот самый, что усыпил на четыре века и отобрал Диэнэль. Может, поэтому я и маг такой посредственный.
– Папа сказал, он проверит уровень твоей силы и, возможно, сам с тобой займётся. Тогда держись, Стэн! Знаешь, какой он требовательный!
– Зато, судя по тебе и Дани, учитель он хороший. Риан обучил меня базовым заклинаниям, остальные, сказал, я не потяну. А дальше было много-много однообразных дней. Поскольку отец не нуждался во мне как в маге, он загрузил меня нудными разборами мелких ссор и выходок подданных. Почти каждый день Совет. Всем Советникам было не менее полутора веков, иным и больше двух. Мрачные, суровые, сварливые, дотошные. Сидели до Слияния, обсуждали, спорили, ругались. Скука страшная!
– Долг Правителей.