– Доча, Синеглазый прав. Ридлен не пара для юной девочки. Дело даже не в разнице в восемьдесят лет, а в его распущенности. Он уже три раза расторгал Обряд, о его связях с неодобрением рассказывают в каждом доме. Сын Дорсина не из тех, с кем можно оставить дочь наедине. Особенно – будущую принцессу.
– Я уже взрослая. Имею право гулять вечером с понравившимся человеком. Нечего следить за мной!
– Он не следил. Он увидел. И вмешался – весьма вовремя.
– За собой пусть следит! Или за тобой!
Я тру виски. Резкие слова Ариэль отзываются неожиданной болью.
– Аль, я понимаю, что ты готова на всё, чтобы вытеснить из сердца свои настоящие чувства. Но Джэд в них не виноват! Нечего на нём срываться! Ты знаешь, как он переживал?!
– Нет, не знаю! Тебе виднее! Как и что вы там переживаете в одной постели!
Кровь приливает к щекам.
Дэрэк, спокойно. Она твоя дочь. И настоящая причина этой грубости – ревность. Не к отцу. А к синеглазому красавцу, влюбившему в себя половину своего королевства… Твоему мужу.
Жар не проходит. Я присаживаюсь на подоконник, прижимаюсь лбом к холодной стене.
Что мне ей сказать?
– Девочка моя, как жить-то дальше будем? Ладно, слушать гадости от посторонних. Мы с Джэдом их наслушались за шестнадцать лет… Одна Зэльтэн чего стоит. Но ты – наша дочь. Наша, Аль. Общая. Видеть, как тебя в темноте лапает блудливый мерзавец выше наших сил. А когда в ответ на замечание отца, разнявшего вас – да, Аль, отца! – ты дерзишь, когда сейчас ты попрекаешь меня…
Голова начинает кружиться.
– Папа, прости… Этот Ридлен просто смазливый урод. У меня ничего с ним нет. На балу прилепился… Мне было просто приятно, что он вокруг вьётся. От мыслей тоскливых отвлекает. Хочешь, я у Синеглазого прощения попрошу? Он правда, очень переживает? Я не думала, что так его обижу…
Я через силу усмехаюсь:
– Ты сейчас очень похожа на маму, Аль. Сначала ранишь, потом пытаешься зализать рану. И обе считаете себя неравнодушными.
– Папа, я на самом деле не равнодушна… Ты знаешь, как это – любить его.
– Да, знаю! И как он любит в ответ – тоже! Но не могу же я испытывать вечное чувство вины за собственное счастье?! Оправдываться перед всеми – простите, что мне повезло, не знаю уж, за какие заслуги, заслужить и удержать взаимность бесконечно любимого мной человека?!
Аль с тревогой подвигается вперёд:
– Папа, что с тобой? Ты весь горишь!
Она права. И этот огонь не результат волнения. Мне нехорошо. Очень хочется пить – и ещё лечь, раскинуться по прохладной простыне… закрыть глаза…
«Дэрэк!!!»
Не важно, где и когда мне плохо. Дома в Саоре, на Земле, или в любом ином мире. Цепляет ли меня магией или я умудряюсь навредить себе сам.
Результат один – ловят меня самые сильные и надёжные руки на свете…
***
– Жарко…
– Дэрэк, я и так охладил вокруг тебя воздух дальше некуда. Чуть-чуть прибавлю – заморожу окончательно.
– Джэд, что со мной?
– Что б я знал! Твоё тело пылает так, что ещё немного – и кровь свернётся. Ты что-нибудь чувствуешь?
– Только то, что ты рядом.
– Глаза открыть можешь?
– Нет… Джэд, мне страшно.
– Мне тоже. Но мы справимся. Мы вместе!.. Дэрэк!
***
Небо над парком – синее-синее…
Люси – самая симпатичная девчонка у нас на курсе. Вчера на вечеринке мы с ней слегка выпили, я пошёл её провожать… Похоже, Дэриэн, ты влип по полной!
– Дэрэк, теперь мы с тобой вместе! Ты сделаешь мне предложение?
Сейчас, разбежалась!
– Люси, я ещё не созрел для женитьбы. Мне всего девятнадцать. Ещё учиться и учиться! Потом я даже не знаю, чего я хочу. Чем буду заниматься, в какую область пойду. Давай повременим.
Одна ночь – не повод для брака. Конечно, она мне нравится. И вчера нам было хорошо. Даже больше, чем хорошо. Но чтоб жениться?!
– Дэрэк, ты такой милый! Все девочки от тебя без ума! Но ты ни с кем не гулял дольше пары месяцев! Возможно, ты не создан для длительных отношений?
О, да. Я стремлюсь только к удовольствиям. Своим. Быть с кем-то больше месяца – бр-р-р!
– Я вообще не понимаю, как люди живут друг с другом годами! Это же с ума сойдёшь! Надоест же!..
– А правда, что к тебе Майк подкатывал? Ну, тот…
– Люси, да ты в своём уме?! Чтоб я связался с парнем?! Я что – извращенец?!
***
– Папа, что с ним?! Ты должен был столкнуться с подобным – хоть раз за две тысячи лет!
– Сынок, прости… Я никогда с таким не встречался.
– Ни в одном из миров?!
– Нет. Джэд, сыночек… Ничего не помогает?
– Я могу лишь немного сбивать жар. Иногда он приходит в себя – ненадолго. Потом опять теряет сознание… Папа! Что мне делать?! Всё, на что я способен, – быть рядом…
– Это ему нужнее всего…
***
Маленькая – по меркам Саора – комната за Большим Залом. Ну, попался! Сейчас я тебе всё скажу! Подступить вплотную, почти прижать к стене!
– Ты, мерзкий, невозможный, невыносимый тип! Прозвищем назвался, врал в лицо!
– Я не врал! Я не говорил всей правды.
– Убить тебя мало!.. А ожерелье, правда, снять невозможно?
– Браслеты тоже. Мешаются, сваливаются, всё равно терпеть приходится.
– Повернись к солнцу.
– Зачем?!
– Хочу глаза поближе рассмотреть… Твоя синева словно светится изнутри. Затягивает… Ты меня научишь владеть мечом?
– Ты уж определись – я мерзкий и невыносимый, или твой учитель?
– Ты и невыносимый, и мерзкий, и король, и брат, и учитель… Мой Синеглазый!..
***
– Джэд, как он?
– По-прежнему. Плохо.
– Я тебе ойта принесла.
– Спасибо, Дейзи.
– Если Дэрэк очнётся…
– Я скажу, что ты заходила.
– Аль места себе не находит. Они, кажется, поссорились – перед тем, как это всё случилось.
– Это уже не важно…
***
Мы в очередной раз ругаемся с женой – шёпотом, чтобы не разбудить Дани.
– Ты на него так смотришь, Дэрэк, что я ревновать начинаю!
– На него все смотрят, Льдинка. Всегда. На Совете и на церемониях. Наблюдатели и случайные встречные. Все.
– Ты смотришь по-особенному.
– Потому, что он – мой.
– Что это значит?
– То, что я сказал. Мой. Он мне принадлежит.
– Ты спятил? Король Саора не может принадлежать кому бы то ни было. Как и муж Эльгер!
– Мне не важно, что он муж. И что король.
– Это ты на Маринике такой блажью обзавёлся?
– Это не блажь! И вообще… уходи.
– Дэрэк, всё это до добра не доведёт! Ваши отношения…
– Наши! Ты сама сказала. Не мои и не его, а наши. Всё. Я больше не хочу об этом говорить! И лучше я сам уйду…
***
– Папа… Ты уже несколько дней так сидишь. Может, тебе поесть принести?
– Я не хочу.
– Ты не волнуйся. С Саором всё в порядке. Мы с дедом справляемся. И Дани подключился. Он молодец! Расскажешь Дэрэку потом.
– Да. Мэль…
– Папа, не плачь, пожалуйста…
***
Незнакомая женщина в нашей комнате… нашей? Да! Так сегодня сказал Синеглазый!
– Ты кто такая?!
– Элэйн, дочь Тарне… А ты и есть принц Соледжа?
– Дэр, сын Дэфка… Что ты здесь делаешь?
– Вопрос, что здесь делаешь ты – в королевской спальне, на его кровати… Простынь хотя бы накинь для приличия. Я, собственно, искала здесь свою воспитанницу. На крайний случай, Джэда. А нашла тебя… Перефразирую: кто такой ты?!
– Ты нашла меня в кровати короля. Делай выводы сама!
– Кусаешься, мальчик? Я слышала о тебе… Ты, правда, умер за него?
– Ещё я готов за него убить!
– Какой горячий… И хорошенький… Остынь. Эльги сказала, она позволила сама. Хотя я на её месте не была бы столь снисходительна!
– Дочь Тарне. Хочу сразу прояснить один момент. Никто не смеет решать, быть мне с ним или нет – кроме него самого. Даже Эльги! Я доступно объясняю?
– Ого! Сколько ты с ним, мальчик? Неделю, две?
– Месяц. И – всю жизнь. Что тебе нужно?
– Хотела поговорить с Джэдом. Как раз о тебе. Напомнить про долг и честь.
– Элэйн… не делай этого. Пожалуйста! На него и так все давят… Моя жена, Зэльтэн… Принц Корха посмел оскорбить. Прошу тебя! Требуй, что хочешь. Только его не мучай!
– Какая разительная перемена. Уже умоляешь? Хорошо. Я не буду на него, как ты выражаешься, давить. А взамен ты пообещай мне, что сейчас встанешь, оденешься и уйдёшь навсегда – из этой спальни и из его жизни!
– Нет…
– Что? Не слышу!
– Нет! Я уйду – из жизни и из спальни – только если он скажет мне об этом сам!!
– Простынь поправь… Успокойся… Дэрэк. Это была проверка. Считай, ты её прошёл…
***
– Родной, как вы?
– Я в порядке. Дэрэк без изменений.
– Жар не спадает?
– Я стараюсь сбивать… Эльги… За что?! Я его держу у самой Грани…
– Ты… уйдёшь с ним, если?..
– Да. Эльги, прости!..
***
– Дэрэк, не расстраивайся так! Зэльтэн всегда была чересчур… прямолинейна.
– Джэд тоже прямолинеен. Даже резок. Но он никогда не опускается до оскорблений!
– Ты из-за него так?..
– Мало того, что она его предала. Забыла. Не признала. Не простила в нём своей вины! Так ещё и сегодня!
– Ты действительно собирался ей пощёчину дать?!
– Синеглазый за руку поймал…
– Матери?!
– Она мне не мать! Никогда ей не была! И теперь точно не станет!
– Ох, Дэрэк… Шёл бы ты к нему. Тоже сидит, в окно уставился, переживает. За тебя. Иди, успокой его… знаешь как. Ой!
– Эльги, что?!