– Джэд… я уже сделал тебе предложение. В самый первый день. Под вегеком. Руки, сердца, имени и всего себя. А ты его принял. Боюсь, что я сам – это всё что у меня есть. Вернее, было. Потому, что с того дня я принадлежу тебе. Мне больше нечего тебе предложить.
– Мне больше ничего и не надо.
Он смущённо теребит пряди моих волос:
– Дэрэк… я никогда не перестану ни язвить, ни портить романтический настрой… таким уж создан. Я вообще удивляюсь, как тебе удаётся из меня нормальные слова вытягивать… Не то чтоб я их не чувствовал, но вслух произносить – такие красивые, как у тебя, не получается… они словно теряют что-то.
– Не беда. Я скажу за нас двоих. Ты их, главное, думай…
Когда мы наконец, оказываемся за дверью, Джэд проводит рукой – и вместо прохода остаётся глухая стена замка. Надёжно скрывшая нашу с ним драгоценность.
– Вот Дани удивится! Была комната – и нет!
– Ничего! Пройдёт с Элией Обряд – расскажем.
– Или раньше, на мальчишнике…
– На Землю не пойду!
– Джээд…
– Ни за что! И маечки твои… хреновые… не надену!
Наденет. Вот на что поспорим, что наденет!
– Ты в них такой неотразимый…
– Всё! Лопнуло моё терпение!
Он хватает меня – с подобной силой не поспоришь – и мы уже у нашего порога. Наш любимый, родной, привычный бардак… Чёрт! Подушка на шкафу – это кто ж её туда забросил?
– Так, – с плотоядной улыбкой Джэд укладывает меня на постель, – значит, кто кого через порог переносит, тот и сверху? Запомним…
И зачем я это ляпнул… с его силищей.
– Давай лучше, как раньше… по желанию.
– Нее! – огоньки в невероятных глазах разгораются всё сильнее. – Поздно! Даже не трепыхайся…
Какое там трепыхаться… Когда тебя так прижимают эти отлитые из бронзы руки.
– Между прочим, у нас ещё торжественный бал, – предпринимаю ещё одну робкую попытку освободиться я.
– И пусть.
– Мы – отцы невесты.
– Дэрэк! – синие глаза глядят на меня с укором. – Ты что – не хочешь?..
А вот этого я не говорил!
– Дурной – дурной и есть… Просто… не увлекайся. Нам Мэль поздравлять. И… чувствую, тебе там Саор благодарность выразит… спаситель мира!
– Вообще-то, мир спас ты. Только не представляю, как это другим рассказать… Ни героизма, ни величия… обычное плотское желание.
– Ох, Джэд! Действительно, ты и романтика – вещи очень недружественные. Нет бы сказал, что тебя вела моя любовь!..
– Вот сам Саору и рассказывай! А я просто тебя хотел… хочу и буду хотеть! И никакой конец света не посмеет этому помешать!
Верю. Ничто не сравнится с силой его желания. Как и моего.
– Знаешь, Джэд… в тот день на Земле ты сказал чистую правду. Ты привык, что тебе подчиняются. Люди, звёзды, волны, миры… А я – не подчинился. И за это наказан… Обречён любить тебя вечно.
– Какое страшное наказание! Ужаснее не придумаешь!
– Кто-то придумал! Ты обречён любить меня!!!
***
Утро в Саоре… Я с облегчением отмечаю, что Сэрбэл на своём месте.
– Ты опять занавески не задёрнул, – бурчит недовольно моё синеглазое наказание.
– Давно бы магией задвинул! – фыркаю я. – Обленился!
Бронзовая рука пихает меня. Не сильно. С кровати я не улетаю, только откатываюсь на добрый метр.
– Ах, так?! – я уже хочу отплатить ему, не важно, какие последствия меня потом ждут, но Джэд вдруг вскакивает, прислушивается и расплывается в улыбке:
– Наши молодые проснулись! Пошли, покараулим, какие выйдут! Не всё ж Мэль над нами потешаться!
О, это достойная причина для прекращения боевых действий!
Мы одеваемся, словно за нами гонятся разгневанные тонхи, подкрадываемся к дверям спальни наших детей и затихаем. Ждать приходится долго. Я начинаю мёрзнуть, и Дэйкен согревает меня, обнимая.
Наконец дверь приоткрывается, и появляется Стэн. Аккуратный и причёсанный даже сейчас. Вот только глаза!.. Мы восторженно присвистываем.
– Что, – ухмыляюсь я, – теперь не будешь спрашивать, почему мы с утра такие… утомлённые?
– Парни, – сын Аржэна слегка шатается, – простите за вопрос… А у вас так – каждую ночь?!!
– Нет, – дёргает плечом Джэд, даря ему свой неповторимый взгляд и взмах длиннющих ресниц, – иногда ещё и днём… если повезёт.
– Вчера повезло, – подыгрываю я.
Стэн смотрит на нас с редкой смесью восхищения, недоверия и страха.
– Так что, – Синеглазый напускает на себя вид полной серьёзности и сочувствия, – как я тебя и предупреждал, ждёт тебя весёлая жизнь…
– Эй, папа! – в дверь просовывается бесконечно счастливая и встрёпанная Мэль. – Ты мне мужа не пугай! Над своим издевайся!
– Глядите – живая, – преувеличенно радуюсь я. – Доча, вылезай!
– Зачем?
– Завтракать пойдём для начала! – смеётся Джэд. – Я голодный, как хоренг! А ты, Стэн?
– Ужасно! А потом?
– Тренироваться. И я тебя в Пенш уволоку. Надо тебя обязанностями загрузить. Мне в голову мысль пришла…
– Я думала, у тебя все мысли последнее время, хм… исключительно… – Мэль оглядывает меня, косится на показанный ей кулак, покаянно вздыхает и доканчивает иным тоном:
– Ладно. Только после давайте к водопаду прыгнем!
– Видно будет, – Дэйкен прижимает меня к себе, и я чувствую тёплое дыхание на щеке.
– Знаете, парни, – расплывается в улыбке Стэн, – если ещё и днём… лучше жизни и не придумаешь!
Я полностью с ним согласен.
«Джэд!»
«Что?»
«Ты хотел бы другую жизнь?»
«Это как?!»
«Вот, ты пришёл на Землю за непосвящённым наследником Дэфка. А тот возмутился бы и сказал – нужна мне ваша Цепь, как сершану крылья! И остался бы доучиваться в своём университете. А ты бы с Лекстом помирился, женился на его дочери…»
«И помер бы на Маринике! Дэрэк, у тебя с головой всё нормально?!»
– Папа, что тебе такое муж сказал, что тебя аж перекосило?!
– Мэль, ты представляешь! – И Синеглазый слово в слово пересказал всё, что я только что поведал ему мысленно.
Рассмеялись все, кроме него.
– Дэрэк, правда, у тебя фантазия не только богатая, но и больная, – вытирая слёзы, выступившие от смеха, заметил Стэн. – Ты на самом деле всё это вообразил?
– Ты уж тогда иди до конца, – невероятно синие глаза смотрят мне в душу, – представь, что я вообще за тобой не пошёл! Плюнул бы на всё, и отдал Соледж Лексту! И мы вообще с тобой бы не встретились! – Он отнимает от меня руки.
А ведь он… злится!
– Чего там! Подумаешь – судьба, связь… ерунда всякая!
– Джэд…
– Мне же всё равно, с кем спать!
– Папа…
– И кого любить – тоже!
– Парни… да вы чего…
Воздух вокруг нас начинает сгущаться и искрить.
– Я до тебя ни одного человека не касался! Никогда, ни разу! Даже Эльги! И только тебя первого я сразу прижал к себе! Хочешь другую жизнь? Без меня? Пожалуйста! Хоть сейчас! Прямо здесь Обряд разорву! Со связью, вот, извини, не получится! Она даже за Гранью действует!
Что ж я натворил-то! Обнять, притянуть, прижать крепко-крепко. Почувствовать, как унимаются потоки, как магия, поворочавшись для порядка, затихает.
– Вот так Дэрэк и живёт, – поворачивается к Стэну Мэль, – сколько я себя помню.
Я делаю ей знак замолчать. Хрупкий подросток, величайший маг, неутомимый любовник, Правитель мира – всё в одном – в моих руках замирает и утыкается мне в грудь. Моё синеглазое совершенство, наказание и награда. Почему я чувствую себя счастливым, только когда он рядом, так близко, что непонятно, чьё сердце бьётся громче?..
«Джэд, ты чего завёлся-то так?.. ты же детей напугал… ты меня пугаешь… родной мой, да успокойся…»
«Мне страшно стало, Дэрэк…»
«Страшно?..»
«А вдруг на самом деле мы не встретились бы… Никогда!»
«Как ты это себе представляешь?»
«Как ты и сказал – я пришёл, ты не пошёл…»
«Значит, мы бы встретились. И я бы пошёл».
«А вдруг нет?! И ничего бы не было!»
«Не было бы только меня».
«Я и говорю – ничего!»
– Джэд, это значит…
– Ты для меня – всё, Дэрэк.
Стэн обнимает Мэль. А смотрит на нас. Сейчас скажет…
– Да, парни… Солх по сравнению с вами – милая пустяковина… Спокойней на вулкане жить, чем с вами рядом. Одно утешает – сами мир разрушите, сами и восстановите… Завтракать-то не передумали?
Джэд виновато заглядывает в мои глаза:
– Извини…
И как на него сердиться прикажете – когда ресницы так дрожат, а в зрачках моё отражение мне же и улыбается?!
– Ты тоже… не знаю, чего меня понесло. Дети, вы на нас не равняйтесь! Берите пример с Эльги! Они с Джэдом ещё ни разу не поругались!
– Конечно, – нахально влезает Мэль, – зачем им ругаться? Мама глупостей не выдумывает, папе в самые неподходящие моменты не выкладывает… Да и папочка на неё так не реагирует – до полной неспособности соображать! Ты, – глядит она в упор на Дэйкена, – бешеный, не забыл, что Дэрэк вообще-то наследным принцем был? И по-любому, в Саоре бы оказался? Ну, увидел бы он тебя в Орже, в короне твоей и мантии – что изменилось бы? Куда б он от твоих глаз делся? Эй, Дэрэк! – уже мне. – А тебе принципиально важно, где это чучело королевское тебя первый раз облапало – на Земле или в Орже? Или парни в белом тебя не привлекают? Или оробел бы перед королём?
Джэд начинает тихонько хихикать.
– Да нет, – нарочито задумчиво отвечаю я, – можно и в белом. И в Орже. И в короля влюбиться – особенно в такого… Только, доча, там ещё и Лекст был. И мы оба его сильно не устраивали. Вряд ли он мне дал бы до замка дойти, а Синеглазому меня в короне приветствовать.
– Так чего вы дурью-то маетесь? Если у вас всё равно других вариантов не было! – упирает руки в бока Мэриэль. – Коли так всё сложилось, что по другому не выходило никак? Вам такое слово «судьба» знакомо?
Моя любовь уже хохочет в голос:
– Доча, ты попроси Дэрэка сказку рассказать! Про судьбу…
– Сказку – пожалуйста! – Синие глаза Мэриэль вдруг становятся серьёзными и нежными. – А дурить прекращайте. Вы тем, что вместе, вчера мир вернули… Я не знаю, как это у вас происходит, я потоки видела. У вас магия – общая. Она через Дэрэка проходит и усиливается в разы…