Шаста опустил глаза. Ему сейчас стало очень обидно и неприятно осознавать то, что его народ может стать фанатичной агрессивной сектой, которая будет противиться и избегать других людей или даже убивать тех, кто не согласен с ними. От этих мыслей по телу прошла неприятная дрожь и колко кольнула в сердце.
— Вот, что я хочу тебе сказать — продолжил наставник — Эта песня, не о том, веришь ты или нет. Неважно веришь ты в Христа, или в Будду, или в Мухаммада, или в кого либо другого. Важно то, что в первую очередь, эта вера должна быть внутри тебя. Вера в самом себе. Вера в то, что ты хотел бы верить. Не выставлял ее напоказ всем или пытался манипулировать другими. Сам для себя решил, во что тебе важно верить, а во что нет…. Это я так понял эту песню. Может для себя, ты найдешь в ней что-то другое.
Шаста почувствовал, как внутри все потеплело и появилось ощущение легкости и спокойствия. Слова Виджая, очень крепко засели у него в голове. Юноша не мог представить, что этот кшатрий, сможет так повлиять на него обычными словами. Виджай казался человеком, совсем далеким от образа философа или духовного учителя, которыми являлись брахманы сангхи. Но, как оказалось, жесткий и рассудительный кшатрий, был еще и интересным в общении человеком, хоть и поговорить по душам с ним не всегда получалось, по причине его некой угрюмости и немногословности.
— Скажите, в последней строчке есть имя Елена…Вы произносили его, тогда в убежище… Кто она? — Шаста заметил, как кшатрий посерьезнел и стал темнее тучи. Юноша понял, что вопрос был явно лишним.
Виджай тяжело вздохнул и повернулся к Шасте, он смотрел на юношу строгим, цепким взглядом. Шасте стало неловко. Ему захотелось спрятаться от такого взгляда куда подальше.
— Да… Леночка… Она погибла пять лет назад… — начал он — Лена была Хранителем, как и мы, и всегда была рядом со мной и с другими. Тогда мы еще работали на Сахарова. Выполняли различные заказы ученых с Ленина и просто помогали людям. Кого найти, кого-то спасти… Мы были лучшими в своем деле. В один день, мы выполняли задание на территории метро. Караван с Торгового города атаковали бандиты, перебив всех караванщиков и многих солдат медиков…. В той перестрелке мало кто выжил, и Леночка была в их числе…. Я не успел ее спасти, и теперь ее больше нет. — Виджай отвернулся и замолчал.
Шаста из обрывков памяти вспомнил некую светловолосую женщину, которая была очень добродушной и милой с детьми и очень общительной и любезной с другими жителями, но ее лица юноша вспомнить не смог, так же как и остальных Хранителей, до знакомства с ними.
Юноша набрался смелости и попробовал продолжить разговор.
— И поэтому вы хотите уйти из общины?
— Нет… Не только поэтому… Перед тем как она погибла, я пообещал ей, что найду свою семью, которая уехала перед войной далеко на север. И теперь, я хочу найти их, во что бы то ни стало…
— Но ведь… Они может…
— Погибли? — перебил его кшатрий — Да, возможно, но шансы есть…Здесь меня больше ничего не держит.
— А как же община? Почему вы помогаете нам, если решили уходить?
— Я себе поклялся, что спасу вас. Ты не представляешь, как я виноват перед теми, кого не спас.
— Мы все теряли кого либо когда либо. Я знаю, каково это…
— Что? Ты знаешь, что такое терять близкого человека?! — глаза кшатрия сверкнули злобой — Да ты ничего не знаешь об утрате. Ты не представляешь, как это больно и тяжело осознавать, что ты бессилен что-либо исправить. Вернуть тех, кому ты обязан жизнью!.. Сколько уже людей погибло из-за меня… — Виджай отвернулся, его сердце стало стучать сильнее и казалось, вот-вот вылетит.
— Я знаю что это! — Шаста повысил голос — Я тоже терял своих друзей, там в тоннеле! Они погибали у меня на глазах… Динеш погиб так же. Вы думаете я ничего не понимаю? Да как бы ни так… Я каждый день думаю, о том, как они сейчас там, дома. Навин, Дэви, Амита, дядя с тетей и другие… Каждый день говорю себе, что все хорошо. Все время думаю, про ракшасов, которые в любой день могут напасть на них и убить! Всех до единого!… А вы, все жалеете погибших, жалеете себя самого и совсем не думайте о том, что будет дальше…. Их уже не вернуть… Я это понимаю, так и вы поймите. Перестаньте мучить себя… Мне тоже было, нелегко с этим смирится, но я смог. С этим невозможно смирится полностью, но заглушить страдания можно…
Виджай обернулся. Кшатрий немного поутих, сердце успокоилось.
— А ты изменился Шаста. Ты уже не тот сомневающийся в себе юноша, которого я встретил на платформе. Ты стал храбрее и уверенней в себе.
— Когда я вступил на борт Ратхи, все изменилось. Мир вокруг мне уже не кажется таким простым, каким я его себе представлял. Он таинственный, загадочный, жесткий и жестокий. И я начал понимать, что, наверное, надо быть таким же, как и он. Не давать себе слабину, не прогибаться под его законы, а бросить ему вызов, так, как это делаете вы — юноша уверенно посмотрел на кшатрия, тот в ответ кивнул.
Виджай понял, что тем человеком, который давал ему внутренних сил на протяжении всего путешествия, был этот юноша. Он посмотрел ему в глаза полные решимости, и вспомнил себя в юности. Он был таким же уверенным, смелым и всего добивающимся.
— Главное, не теряй силу в себе. — Сказал наставник
Шаста почувствовал, как его руку облизывает шершавый язычок. Юноша повернулся к зверенышу и увидел рядом с ним пустую консервную банку.
— Ах, ты обжора.
— "Ур-Ур-Ур"
Звереныш вскочил с оттопыренными ушками и, высунув язык начал к чему-то принюхиваться. На встречу кшатриям шли Ранеш и Металлист.
— Виджай, что дальше делаем? — спросил бородач
— Едем в Комарово, нам надо найти транспорт.
— Хо-хо, значит, будем жить здесь?
— Да, будем жить. Другого выбора у нас нет. Металлист, готов сопроводить нас?
— Конечно мужики, сказал же что помогу, значит помогу. Давайте задницы поднимайте и поедем.
В этот момент к сталкеру и Ранешу подбежали зверята и начали на них запрыгивать и цепляться за одежду.
— Эй, эй, эй, что за дела? — на Ранеша запрыгнуло сразу десять штук лохматых жителей леса и начали щупать кшатрия за бороду и, урча что-то требовать — Что за нежности? Снова галет хотите? — Зверята одновременно закивали — Ох вы и прожорливые.
Металлист стоял поспокойней, хоть и на него навалилась толпа голодных Ванар. Сталкер всячески пытался спрятать голову от одного самого любопытного зверька, который щупал его за нос и дергал за белые патлы.
Виджай и Шаста хохоча, смотрели на незадачливых товарищей. Все-таки не все в этом безумном мире убивало и поедало, а даже иногда веселило и радовало, хоть это и было большой редкостью.
— Все, собираемся. Нам надо ехать дальше. — сказал Виджай
— Стойте, а как же они? — Шаста показал на зверят
— Эти не пропадут. Как я понял, они хорошо устроились в убежище вот и будут его охранять до нашего приезда.
Ур в ответ покивал кшатрию и запрыгнул на плечо юноши.
— Остаешься тут за главного, понял? — Шаста строго посмотрел на зверька, тот округлил глаза и энергично закивал, а потом, облизнув юношу по щеке, спрыгнул и убежал к своим.
— Выезжаем парни.
Глава 14Комарово
Ратха двинулась дальше. Шаста не очень хотел покидать новых обретенных друзей из-за опасения, что в убежище может попасть зверь покрупнее. Но Виджай успокоил его, сказав что благодаря своим способностям влиять на сознание, они просто не подпустят хищников ко входу.
Юноша был очень рад находке кшатриев. Это убежище и, правда, могло стать новым домом для жителей общины. Там было все необходимое для жизни — еда, вода, большие помещения, хорошее освещение и самое главное, там не было ракшасов. Шаста не хотел думать, что же сейчас происходит дома, за время их отсутствия там все могло поменяться. Не ясно, остановил ли завал тоннеля ракшасов, а если и нет, то насколько он их хотя бы сдержит. Юноша надеялся, что достаточно, и у кшатриев есть еще время найти подходящий транспорт для переселения буддистов. Надежда теперь была только в облике сталкера, который пообещал помочь. А как сказал Виджай, все так гладко быть не может.
После разговора с наставником, внутри появилось мимолетное чувство стыда. Шаста стал первым человеком, кому кшатрий признался в своих внутренних переживаниях. Нет, ему это никак не льстило, наоборот, он почувствовал некую ответственность после услышанного, будто бы Виджай отдал частичку себя, своего прошлого ему. Все-таки, Металлист был прав, неважно, сколько тебе лет, главное то, как ты сам себя ощущаешь внутренне. Может внешне ты и меняешься, но внутри, все те же мысли что и прежде, все те же чувства и переживания, какие были в молодости, только уже не такие яркие и цепляющие.
Шаста понял, каким был Металлист на самом деле. Своим балагурством и веселостью, сталкер скрывал внутренние переживания, а его странности объяснялись, скорее всего, употреблением всяческих грибов и нервными срывами. Вот и сейчас, сталкер сидя на платформе, закуривал уже третью самокрутку и с блаженством на лице наслаждался своим окружением.
— Мужики, вы самые крутые из всех, кого я когда-либо встречал — расплылся в улыбке сталкер
Все косо взглянули на него. Ранеш как обычно отреагировал с ухмылкой.
Рохан так и вовсе перестал с кем-либо говорить, после происшествия в убежище. А Богдан выглядел озабоченным и задумчивым. Явно адмиралтейца задело что-то за душу. Теперь он не казался таким хладнокровным и безэмоциональным, как раньше. После встречи с буддистами он изменился.
Виджай все чаще начал с ним общаться, и оба вскоре позабыли о былой ссоре на Ленина. Ранеш и Садхир тоже привыкли к адмиралтейцу. Шаста вспомнил, как покойный Амар всю дорогу пытался задеть чем-то Богдана, но оценив его терпение и непробиваемость, Амар к нему стал относиться уважительней.
Проехав поселок Солнечное, путники приближались к Репино, от которого до Комарово было рукой подать.
Все были воодушевлены находкой и воспряли духом, несмотря на еще нерешенную задачу по поиску транспорта. Металлист, конечно же, был самым довольным. Сталкер был рад не только удачным стечениям обстоятельств, но и радовался возвращению домой, где его ждали.