сделал этого. – Эх, женщины…»
На следующий день, рано утром, в дверь комнаты Сергея негромко, но требовательно постучали. Решетов, уже умытый и одетый, радушно открыл дверь, ожидая появления Миланы. Но на пороге с бесстрастным выражением лица стоял Ланго, одетый в прочную кожаную куртку и державший под мышкой пару тренировочных мечей, изготовленных из темного дерева. Заметив, как счастливая улыбка разом сошла с лица Седого, он криво усмехнулся и сухим, бесстрастным голосом произнес:
– Извини, что обманул твои ожидания. Нам пора. Надень вот это. – Ланго протянул ему сверток, в котором оказались кожаные доспехи и защитные перчатки.
«Сенсей» провел своего ученика на площадку для учебных боев и, резко повернувшись, бросил ему деревянный меч. Сергей легко принял «подачу», поймав меч за рукоять, и заметил искру интереса, сверкнувшую в глазах воина. Осмотрев «оружие», Седой кивнул головой – то, что нужно: средней длины, достаточно тяжел и тверд, словно камень.
– Что-то понимаешь в клинках? – спросил Ланго.
– Так, кое-что – в ножах, – скромно ответил Сергей.
– Покажи, – коротко потребовал учитель, достал из ножен короткий, остро отточенный клинок и протянул Седому.
Решетов с сомнением осмотрел кинжал, машинально оценил балансировку. Пару раз подбросил его на ладони, фиксируя вес оружия, и, взяв за лезвие, уверенно метнул его в деревянный столб для отработки ударов, находящийся метрах в пятидесяти от него. Ланго проследовал к столбу и убедился, что нож вошел точно по центру. Он с большим трудом извлек клинок из твердой древесины. Возвращаясь к ученику, воин довольно кивнул и сухо, в своей манере, похвалил:
– Пойдет. Бой на ножах знаешь? – Сергей утвердительно кивнул. – Хорошо, мы это проверим.
Ланго протянул Решетову кинжал, извлек из-под куртки другой и принял боевую позицию, медленно обходя Седова справа – довольно примитивный прием. Сергей улыбнулся, принял расслабленную позу, и тут клинок в его умелых руках ожил. Он, словно смертельное жало змеи, кружил в непосредственной близости от жизненно важных органов Ланго; легко перелетал из одной ладони в другую, выписывал широкие восьмерки и сверкал в совершенно непредсказуемых местах. Решетов, уже достаточно окрепший, двигался легко и свободно, уверенный в своей полной неуязвимости. Цепкие глаза Ланго тщательно следили за перемещением ножа, но Седой с удовлетворением отметил, что далеко не единожды взгляд опытного воина терял его клинок из виду. Ланго несколько раз пытался достать ножом танцующего вокруг него противника, но Сергей легко парировал эти, нужно признать, опасные и стремительные удары. Сам он так и не ударил в полную силу, лишь имитируя смертельные удары, щадя самолюбие человека, у которого ему еще многому было нужно научиться. Под конец Ланго тихо рассмеялся и убрал свой клинок в ножны:
– Вижу, и мне есть чему поучиться у такого ученика!
– Рад буду чем-то помочь столь выдающемуся воину! – Сергей в ответ слегка поклонился.
– Видели бы сейчас меня мои ученики… – криво усмехнулся «выдающийся» воин.
– Нет вашей вины в том, что школа, которую прошел я, заметно отличается от той, что прошли вы.
– И то верно, – утвердительно кивнул Ланго. – Ну что, перейдем к клинкам посерьезней?
Сергей с готовностью кивнул и, пройдя с учителем в оружейную, далее в течение часа выслушивал подробную лекцию о видах клинков и об особенности обращения с каждым из них. Подспудно он отметил, что, несмотря на довольно отсталые технологии, сталь здесь варили отличную, да и кузнец постарался на славу: осмотрев клинки, Седой не заметил ни на одном хотя бы следа от зазубрин. После осмотра оружейной Сергей и Ланго вышли во двор, где снова, взяв деревянные мечи, продолжили обучение. Ланго неторопливо объяснял начинающему фехтовальщику азы боя на мечах.
– Двигаешься ты отлично, – в очередной раз похвалил он Решетова, – но для битвы с мечом нужно вести себя совсем иначе.
Весь этот день, до седьмого пота, Сергей изучал разнообразные виды ударов, боевые стойки, смену места положения и виды защиты от наносимых противником ударов. И хотя Ланго был воином выше всяких похвал, Седой все-таки умудрялся привнести в это боевое искусство кое-что и от себя – ну чего еще ждать от творческой личности! Правда, все свои «дополнения» он оставлял при себе, боясь огорчить учителя. Конечно, что и говорить – былая подготовка давала о себе знать: Сергей оказался весьма способным учеником, да и учитель у него был превосходный. Такого спокойствия и терпения Решетов еще не встречал в своей жизни. Когда он делал ошибку, Ланго не журил его, не объяснял ошибок – он просто касался его тела своим учебным мечом и, коротко улыбнувшись, сообщал: «Ты убит». И в следующий раз Сергей уже не совершал подобного промаха.
На следующий день Решетов осваивал тактику нападения, пытаясь восстановить в памяти уроки по защите, полученные накануне. Сегодня «ты убит» звучало гораздо чаще, но, собрав всю волю в кулак, к вечеру Седой добился-таки, чтобы эта ненавистная фраза почти не прерывала поединка. Ланго был весьма доволен успехами ученика, о чем не замедлил сообщить ему:
– Совсем скоро ты станешь лучшим воином, обученным мной!
…После двух недель изнурительных ежедневных тренировок Ланго устроил показательные состязания. Он приурочил их ко Дню воссоединения – одному из главных праздников в Тирантоме. Давным-давно в этот знаменательный день несколько народов объединились, образовав ныне существующее государство. На площадке собрался весь цвет дома Витаро, а также придворная челядь. Легата Витаро появился одним из последних, видимо, убитый горем, он поначалу вообще не хотел приходить, но не смог проигнорировать день, считавшийся священным для всего народа. Старика поддерживала под руку дочь, одетая, как подобает женщине, находящейся в трауре, в темно-серое платье. Едва бросив взгляд на хозяина дома, Решетов понял, что старик изрядно пьян, и пожалел Милану, вынужденную удерживать его на ногах.
Бои проходили на учебных мечах. Все, кто желал проверить силы Сергея, новоиспеченного воина, выходили на арену и… были через секунды повержены. Стыдясь поражения, нанесенного неопытным новичком, бывалые рубаки стыдливо покидали место сражения, не преминув, правда, поздравить начинающего бойца – таков уж был обычай.
– Да что там по одному! – вскричал, гордясь своим подопечным, Ланго. – Давайте уж трое или все четверо!
В ответ на такое щедрое предложение сразу же взлетели вверх десятки рук. Ланго сам отобрал пятерых противников для Седого, шепнув ему перед боем:
– Не дрейфь, когда противников много, они только мешают друг другу, – и хлопнул его по спине.
Обливавшийся потом Сергей раздраженно глянул ему в спину, подумав: «А то я и сам этого не знал, старый хвастун! Господи, жара-то какая!»
Отобранные Ланго бойцы обступили его со всех сторон, на лицах их мелькали довольные ухмылки. Сергей приготовился было к нелегкому затяжному бою, но тут в ход вступила его буйная фантазия, которая не раз выручала его в поединках. Подпустив размахивающих мечами воинов поближе, он внезапно взвился вверх, исполнил великолепное сальто и, приземлившись на ноги, оказался позади нападавших. Троих он уложил сразу, ударив по болевым точкам на ногах, четвертому слегка «обозначил» по шее. Пятый же, узрев поверженных собратьев, попятился, бросил меч и под улюлюканье собравшихся позорно сбежал из круга. В награду за столь фееричное сражение Сергей был встречен гвалтом одобрительных выкриков и аплодисментами. В толпе, рядом с пьяно хохочущим Витаро, он заметил Милану, которая, словно на время забыв о своей скорби, хлопала в ладоши и даже как-то горделиво посматривала на окружающих. В этом взгляде так и читалось: «Это – мой мужчина!»
«Эх, женщины…» – усмехнулся Седой и почтительно поклонился в сторону возлюбленной.
– Так-так! – пошатнувшись, громогласно произнес Витаро. – Но мы еще не видели настоящего поединка! Это все – игры для мальчиков. Ланго, неси сталь и покажи нам, чему ты научил своего парня!
Такого поворота никто не ожидал, в толпе зашушукались, а с лица Миланы вмиг слетела счастливая улыбка. Схватив отца за руку, она пыталась увещевать его, но он небрежно отмахнулся от нее, громко крикнув: «Нам нужны настоящие бойцы!» Подумав, Витаро объявил: «Бой до первой крови!»
Тяжело дышавший, потный Решетов хотел было воспротивиться, но на плечо ему легла крепкая ладонь Ланго, принесшего два длинных меча:
– Ладно, парень, не кипятись! Потешим старого чудака. Делов-то – пара взмахов мечами!
Но Сергей медлил принять клинок из рук учителя – какое-то нехорошее предчувствие словно мешало ему это сделать.
– Наш новобранец боится?! – вновь пошатнувшись и едва устояв на ногах, насмешливо выкрикнул Витаро. – Быть может, ты не такой уж герой, каким тебя здесь многие представляют?
– Нет, я не герой! Я обычный человек! – коротко и жестко ответил Седой, принял оружие из руки Ланго и занял боевую позицию.
– Работаем как на тренировке, – тихо шепнул Ланго.
Сергей едва заметно кивнул и сделал выпад в грудь, который Ланго отработанным приемом парировал и тут же нанес ответный удар. Седой красивым движением отвел его в сторону. Толпа ликовала – давно уже никто не баловал этих людей таким искусным поединком. Сталь звенела о сталь, иногда выбивая в жарком воздухе впечатляющие искры. Бойцы двигались легко и изящно, словно исполняя жуткий танец смерти.
– Я бью тебя в голову, ты подныриваешь и, выпрямляясь, царапаешь мне плечо. Все, бой закончен, – прошептал Ланго.
Что-то неуютно шевельнулось в груди Сергея, но он в точности выполнил указания учителя. Меч Ланго стремительной дугой несся к его голове… Быстрый, как молния, Решетов поднырнул под этот удар и, мгновенно выпрямившись, сверху ответным выпадом собирался царапнуть плечо Ланго, но… насквозь перерезал ему горло… Если бы удар был в полную силу, он начисто снес бы противнику голову! В голове помутилось… Что происходит? Ведь каждое движение было отработано ими десятки раз! Сергей бросил меч и, не замечая воплей ужаса, несущихся отовсюду, подхватил падающее тело учителя.