– Общая тревога! – неслось из всех динамиков. – Никого с объекта не выпускать!
Запыхавшись, Дмитрий подбежал к дверям КПП. Ефрейтор с автоматом преградил ему путь. Тут же из будки выскочил, взводя на ходу пистолет, капитан.
– Что там случилось, Дмитрий Сергеевич? – взволнованно спросил он.
– Какой-то сумасшедший вырвался из палаты и напал на нас! – отчаянно врал Дмитрий. – У Лукина повреждена рука, и не знаю, что там с Самойловым – псих на него навалился. Быстрее туда!
– Мать твою за ногу! – ругнулся капитан и рявкнул в сторону ефрейтора: – За мной!
Петраков беспрепятственно миновал КПП и устремился прочь от городка, в лес, оставляя в лагере свою семью. Он искренне надеялся на то, что уж им-то не причинят никакого вреда…
– Я вполне отдавал себе отчет в том, что возвратиться в лагерь – то же самое, что подписать себе смертный приговор. Пришьют какую-либо статью, типа «разглашения тайны», и поставят к стенке – благо, полномочия для подобных инцидентов имеются у нашего представителя юстиции ввиду удаленности объекта от российского суда. Поэтому я все дальше углублялся в лес и вскоре вышел к полосе вонючих и мрачных болот. В течение двух долгих дней я пробирался через эту страшную территорию – дважды тонул, провалившись в вязкую трясину, но каким-то чудом мне удавалось ухватиться за ветви чахлого кустарника, который рос на кочках. Когда меня совсем замучила жажда, я рискнул напиться из более-менее чистой на вид лужи, а голод утолял, на свой страх и риск, бледно-голубыми ягодами, которыми были усыпаны кочки. А уж отвратительные твари, что водятся в этом гиблом месте… – Петракова передернуло. – Однажды меня атаковала не то змея, не то ящерица метра под два длиной, с двумя раздвоенными языками и полной пастью острых зубов. Ты не поверишь, Сережа, но тут во мне проснулся самый настоящий первобытный дикарь! И откуда что взялось – я смог увернуться от молниеносной атаки, избежав, вероятно, смертельного укуса. Прижав тварь к земле, я – ученый, который в детстве толком и драться-то не умел, – насмерть загрыз это отвратительное существо… Наконец, выйдя на твердую землю и пройдя еще несколько километров, на горизонте я увидел стены этого города и, возблагодарив Бога, устремился к нему…
– М-да… история… – подытожил рассказ Дмитрия Сергеевича Седой. – И каковы, по-твоему, их планы?
– Предполагать можно что угодно, – развел руками ученый. – От обычного любопытства ученых к неизведанному до вполне конкретных целей…
– Выведение новой расы… – задумчиво прокомментировал Сергей. – Вернее, солдат. Ты говорил, что те… инопланетяне у входа… выполняли приказ даже спустя сотни или тысячи лет?
– Похоже на то, – удрученно кивнул головой Петраков. – Я считаю, что, приобретая практически… бессмертие, эти существа утрачивают способность к самоопределению в этом мире. Реакция, рефлексы и инстинкт самосохранения ради выполнения приказа – вот что движет этими созданиями. Что же касается мышления, то, боюсь, оно у них отсутствует.
– Почему же тогда капитан в лаборатории не вел себя как послушная овца? – задал вполне резонный вопрос Решетов.
– Возможно, его только что… обратили, – наморщил лоб Петраков. – А запрограммировать на что-либо еще не успели.
– Армия неистребимых солдат, лишенных воли… – задумчиво произнес Сергей. – Практически – зомби. Как ты считаешь, Дмитрий, знают обо всем этом на Земле?
Ученый грустно пожал плечами:
– Если и знали, то теперь это не имеет уже никакого значения…
– В смысле? – удивленно взглянул на него Сергей.
– Дело в том, что практически сразу же после прибытия Самойлова на эту планету портал, или как его там – переход… исчез… – Дмитрий нервно потер скулу. – Однажды я хотел отправить письмо брату и обратился с просьбой к пилоту вертолета, в ответ на что он только замахал руками. Я спросил его, что случилось, и он по секрету рассказал мне о том, что уже неделю пытается совершить переход, но все без толку. Координаты те же, приборы исправны, но абсолютно ничего не происходит… В городке об этом знают считаные единицы – естественно, командование избегает паники, которая может охватить людей, возможно навсегда оторванных от дома.
– Ну, дела! – подскочил на ноги от такой неожиданности Сергей и замер, потрясенный мыслью о том, что он, наверное, уже никогда не ступит на родную планету. Поначалу, едва он появился в этом мире, вернуться домой во что бы то ни стало было единственной его целью. Теперь Седой уже не мог с полной уверенностью ответить – так ли на самом деле он желает возвращения на Землю…
– У тебя там кто-то остался? – участливо спросил Петраков.
– Друзья… знакомые… – неуверенно ответил Сергей. – Развалившаяся карьера военного, ощущение ненужности и одиночество… Боюсь, что в этом мире у меня гораздо больше, чем на Земле! – неожиданно для самого себя подытожил Седой и всерьез задумался над сказанными им словами…
Через некоторое время он взглянул на Петракова:
– Где расположен ваш секретный объект?
– К востоку от центральных ворот Тирана – километрах в пятидесяти. Там, за территорией труднопроходимых болот, находится большая долина, вплотную подступающая к горному хребту. Первый десант избрал это место для высадки, исходя из того, что его местоположение полностью исключало появление аборигенов: с одной стороны болота, с другой – горный хребет. Абсолютно никаких следов какой-либо деятельности местных обитателей.
– Какова, по-твоему, протяженность этой полосы болот?
– Километров восемь-десять, – неуверенно ответил ученый.
– Нарисуй на всякий случай, – кивнул Седой на пыльный пол клетки.
Пока ученый рисовал, довольно неумело, длинный путь в резиденцию российского исследовательского центра, Сергей внимательно следил за появляющимися в пыли очертаниями той части Тирантома, которую ему предстоит преодолеть, пытаясь запомнить все до мельчайшей подробности. Запечатлев рисунок в памяти, он задумался о возможных перипетиях, которые могут возникнуть в дороге.
– Кстати, – через минуту прервал его размышления Петраков, – исходя из того, что я знаю о Лукине, с определенной долей вероятности могу предположить, что, потеряв связь с Землей, он попытается не то чтобы интегрироваться в этот мир, а подчинить его себе…
– С помощью армии зомби! – закончил за него Сергей. – Тьфу, как в сказке: чем дальше, тем страшнее! Как ты считаешь, насколько вероятна подобная перспектива?
– Учитывая военную мощь спецназа, технику, вооружение и… новую расу бессмертных болванов, пополнять которую он может в неограниченном количестве: благо материала под рукой достаточно – целая планета, то… делай выводы сам, – грустно улыбнулся Дмитрий. – Осознав, что возможен подобный исход, и сбежав из лагеря, я направился к ближайшему крупному городу, дабы предостеречь местных жителей о нависшей над их миром угрозе.
– И, как я понимаю, ничего у тебя не вышло? – горько усмехнулся Седой.
– Конечно! – откликнулся собеседник. – Я сам сейчас не понимаю, как я мог быть настолько наивен! Не зная языка, нравов, царящих здесь, учитывая то, что о нашем поселении на этой планете никто не знает… Даже подучив местный язык, я не мог донести до аборигенов мысль о том, что может произойти. Под конец, разочаровавшись, я отправился с визитом к самому Тавру и… оказался здесь, получив пять плетей от местного палача и статус выжившего из ума чудака.
– Нужно как-то убедить Тавра в правдивости твоих слов… – задумчиво произнес Сергей и взглянул на маленькое окошко, сквозь которое в помещение проникли первые лучи Зетро. – Да мы, никак, всю ночь проболтали! Давай немного вздремнем, а потом уже подумаем о том, что можно предпринять.
Дмитрий Сергеевич согласно кивнул и, поудобней устроившись на жесткой скамье, тут же сомкнул глаза. Сергей же, еще некоторое время размышлявший о возможности поговорить с лоретом, около часа проворочался с боку на бок и, наконец решив действовать по обстановке, тоже заснул…
…На следующий день, ближе к вечеру, когда Сергей и Дмитрий обсуждали возможность выхода на серьезный разговор с лоретом Тирантома, у дверей клетки Решетова бесшумно появилась уже знакомая изящная фигурка в плаще с капюшоном. Седой, заметив нежданную визитершу, широко улыбнулся, привстал со скамьи и слегка поклонился, приветствуя принцессу:
– Добрый вечер, прекрасная Лилис! Боюсь, что в прошлый ваш визит я был… не совсем любезен с вами, так что прошу еще раз извинить меня за невольное оскорбление, которое я вам нанес.
Девушка откинула капюшон, с некоторой долей опаски взглянула на Дмитрия Сергеевича и, слегка зардевшись, шепотом ответила:
– Нет, это я прошу у тебя прощения, сомбарец… Признаюсь, я тогда совсем растерялась, и это вывело меня из себя… поэтому я не отдавала себе отчета в том, что говорю. На самом деле я ничего такого не думаю о тебе… ну, там, сравнение с азаро и прочее… – Лилис совсем смутилась и опустила глаза. – Наоборот, я… ты мне…
– Стоп! – с ласковой улыбкой произнес Решетов, не желая развития этой темы. – Ты полностью прощена, и я не держу на тебя зла. Знаешь, в этой клетке так тоскливо… Я не покидал ее стены уже много дней, ибо твой отец не может найти для меня достойного противника. Я был весьма польщен тем, что вы с сестрой хоть как-то скрасили мое одиночество!
– Смотрю, у тебя появился сосед? – прошептала Лилис, осторожно взглянув на Петракова, словно боялась, что он услышит ее слова.
– Да, и ты можешь его не опасаться – это мой друг, – серьезно ответил Сергей. – Послушай, принцесса, мне очень нужно поговорить с твоим отцом. Очень! – Он пристально посмотрел в ее голубые глаза.
– Не знаю, чем я могу тебе помочь… Седой… – вновь пряча глаза, ответила девушка. – Это ведь твое имя? – Сергей кивнул. – Если мой отец узнает о том, что я была здесь… – В ее прекрасных глазах мелькнул неподдельный страх.
– Понимаю… – скрипнул зубами Седой. – Не буду настаивать, ты и так слишком рискуешь.
– Послушай, Седой… – В ее устах его кличка прозвучала так нежно, что у Решетова екнуло сердце. – Я пришла предупредить тебя о завтрашнем бое…