Эверард потер ухо.
— Что думаете вы, Дамелли?
— Не знаю, шеф. — Дамелли покачал головой. — Понятия не имею.
— Сейчас не время думать, — заявил Йоханнисон. — Надо действовать. Звоните в Вашингтон.
— И что я им скажу?
— Спросите про атомные бомбы, шеф.
— Что-о?!
— Может, разгадка в этом, сэр. Послушайте, кто-то изобрел способ нейтрализовать радиоактивность. Всю целиком. Возможно, по всей стране, по всем Соединенным Штатам. Если так, то цель может быть одна: обезвредить наши атомные бомбы. Они не знают, где мы их храним, а потому накрыли всю страну. А если это так, значит, готовится нападение. С минуты на минуту, быть может. Звоните же, шеф!
Рука Эверарда потянулась к трубке. Его взгляд встретился со взглядом Йоханнисона, и оба не отвели глаз. Эверард сказал в трубку:
— Междугородную, пожалуйста.
Без пяти минут четыре Эверард положил трубку.
— Вы говорили с комиссаром? — спросил Йоханнисон.
— Да, — ответил Эверард и нахмурился.
— Ну так что же он сказал?
— Сынок, — буркнул Эверард, — он сказал мне: «Какие такие атомные бомбы?»
Йоханнисон уставился на него.
— «Какие такие атомные бомбы?» То есть как?.. Понятно! Они уже обнаружили, что на складах лежат просто болванки, и пытаются это скрыть. Даже от нас. Что дальше?
— Ничего, — ответил Эверард, откинулся в кресле и свирепо уставился на физика. — Алек, я знаю, в каком напряжении вы живете, и поэтому воздержусь от разноса. Меня смущает только, каким образом вам удалось втянуть меня в эту ерунду!
Йоханнисон побледнел:
— Это не ерунда. Или так сказал комиссар?
— Он сказал, что я дурак, и был прав. С какой стати вы врываетесь сюда со сказками про атомные бомбы? И что такое атомные бомбы? Никогда ни о чем подобном не слышал.
— Не слышали про атомные бомбы? Это что — шутка?
Йоханнисон обернулся к Дамелли, чье смуглое лицо словно еще больше потемнело от недоумения.
— Скажите вы, Джин!
Дамелли мотнул головой.
— Меня в это не впутывайте!
— Ну ладно. — Йоханнисон наклонился, вглядываясь в книги на полках позади Эверарда. — Я ничего не понимаю, но черт с этим. Где Гласстон?
— Прямо тут, — ответил Эверард.
— Да не учебник физической химии. Мне нужны его «Источники атомной энергии».
— В первый раз слышу.
— Что за ерунда! Экземпляр стоял у вас на полке все время, пока я тут работаю.
— В первый раз слышу, — упрямо повторил Эверард.
— И о «Радиоактивных индикаторах в биологии» Кеймена тоже, конечно, не слышали?
— Нет.
— Ну ладно! — взорвался Йоханнисон, — Обойдемся учебником Гласстона! Хватит и его.
Он снял с полки толстую книгу и принялся ее листать. Пролистал — и начал листать снова. Нахмурился и посмотрел год издания. «Третье издание, 1956», — прочел он. Тогда он страницу за страницей проглядел первые две главы. Строение атомов, квантовые числа, электроны и их оболочки, ряды… но ничего о радиоактивности. Ничего!
Йоханнисон открыл периодическую таблицу элементов на обороте переплета. Две-три секунды — и он убедился, что в ней фигурирует только восемьдесят один нерадиоактивный элемент.
Горло Йоханнисона стало сухим, как наждачная бумага. Он хрипло спросил Эверарда:
— Полагаю, вы никогда не слышали про уран?
— А что это? Фирменное название?
В отчаянии Йоханнисон бросил учебник Гласстона и схватил «Справочник по химии и физике». Открыл указатель и начал искать радиоактивные ряды, уран, плутоний, изотопы… Нашлись только изотопы. Дрожащими пальцами физик кое-как открыл таблицу изотопов. Хватило одного взгляда. В ней значились только устойчивые изотопы.
Йоханнисон произнес умоляюще:
— Ну хорошо, сдаюсь! Но хватит. Вы поставили тут поддельные книги, просто чтобы разыграть меня, верно? — Он попытался искривить губы в улыбке.
Эверард возмущенно выпрямился:
— Хватит глупостей, Йоханнисон! Отправляйтесь-ка домой. Покажитесь врачу.
— Я совершенно здоров.
— И тем не менее. Вам нужен отпуск. Дамелли, окажите мне услугу. Посадите его в такси и приглядите, чтобы он поехал домой.
Йоханнисон застыл в нерешительности. Потом закричал:
— В таком случае для чего здесь эти счетчики? Что они регистрируют?
— Я не знаю, что вы подразумеваете под счетчиками. Если вы о компьютерах, то они решают для нас задачи.
Йоханнисон ткнул пальцем в табличку на стене:
— Ну хорошо! А это сокращение? К! А! Э! Комиссия! По! Атомной! Энергии! — Он рубил каждое слово.
Эверард в свою очередь ткнул пальцем:
— Комиссия! По! Аэро! Экспериментам! Отправьте его домой, Дамелли!
Когда они вышли на тротуар, Йоханнисон обернулся к Дамелли и яростно зашептал:
— Джин, послушайте! Не дайте этой сволочи втереть вам очки! Эверард продался. Так или иначе они до него добрались. Нет, только подумайте: изготовить поддельные книги, внушать мне, будто я свихнулся!
Дамелли произнес ровным тоном:
— Успокойтесь, Алекс. Не торопитесь с выводами. Эверард в полном порядке.
— Так вы же его слышали! Он ничего не знает про атомные бомбы. Уран — фирменное название, и, по-вашему, он в полном порядке?
— Ну, если на то пошло, я тоже ничего не знаю ни про какие атомные бомбы, ни про уран. — Он взмахнул рукой. — Такси!
Но такси промчалось мимо. Йоханнисон подавил тошноту.
— Джин! Вы же были там, когда счетчики отказали. Вы же были там, когда урановая смолка утратила радиоактивность. Вы пошли со мной к Эверарду выяснить, что произошло!
— Простите, Алекс, вы сказали, что вам надо кое-что обсудить с шефом, и попросили меня пойти с вами, вот и все, что я знаю об этом. Насколько мне известно, все было в полном порядке, и на какого дьявола нам понадобилась бы эта смолка? Мы никакими смолками не пользуемся… Такси!
Перед ними остановилась машина, Дамелли открыл дверцу и кивнул Йоханнисону. Тот влез, потом в неистовом бешенстве обернулся, захлопнул дверцу, чуть не прищемив пальцы Дамелли, и выкрикнул адрес шоферу. Такси тронулось, и Дамелли остался растерянно стоять на тротуаре.
Йоханнисон высунулся в окошко и крикнул:
— Скажите Эверарду, что ничего не выйдет! Я вас всех раскусил!
Он откинулся на спинку, внезапно ослабев. Конечно, Дамелли услышал, какой адрес он назвал. Успеют ли они опередить его и сообщить в ФБР какую-нибудь басню о нервном переутомлении? Там, конечно, поверят Эверарду, а не ему. Но прекращения радиоактивности они не смогут отрицать! Или поддельные книги.
Впрочем, что толку? Враги вот-вот нанесут удар, и люди вроде Эверарда и Дамелли… До какой степени предательство опутало страну?
Внезапно Йоханнисон выпрямился на сиденье.
— Водитель! — крикнул он. А затем еще громче: — Водитель!!!
Человек за рулем не обернулся. За окошком плавно проносились встречные машины.
Йоханнисон попытался привстать, но у него закружилась голова.
— Водитель! — пробормотал он.
Они ехали не в ФБР, его везут домой. Но откуда шофер знает, где он живет? Их сообщник, естественно! В глазах у физика мутилось, в ушах гремело… Господи! Такая организация! Сопротивляться бессмысленно!
Он потерял сознание.
Йоханнисон брел по дорожке к двухэтажному кирпичному домику, где жили они с Мерседес. О том, как он вылез из такси, он не помнил ничего.
Он обернулся. Такси на улице не было. Машинально он ощупал карманы. Бумажник и ключи на месте.
В дверях стояла Мерседес. Ее словно не удивило его возвращение. Йоханнисон быстро взглянул на часы. Почти на час раньше обычного!
— Мерси, нам надо поскорее убраться отсюда и…
— Я про это знаю, Алекс, — перебила она. — Входи.
Жена показалась ему небесным видением. Прямые волосы, чуть золотящиеся, с пробором посредине и стянутые в конский хвост. Широко расставленные голубые глаза, чуть-чуть по-восточному раскосые, пухлые губы, изящные ушки, прилегающие к голове… Йоханнисон пожирал ее взглядом. Но он заметил, что она старательно прячет волнение, и сказал:
— Тебе звонил Эверард? Или Дамелли?
— У нас гость, — ответила она.
Они добрались и до нее! Можно схватить ее за руку, увлечь за собой. Они постараются спастись, убежать… Но удастся ли это? «Гость», конечно, стоит в прихожей сбоку. Зловещий верзила с грубым хриплым голосом, с неприятным иностранным акцентом… стоит, сунув руку в карман пиджака, который топырится больше, чем просто от этой руки.
Покоряясь судьбе, Йоханнисон шагнул внутрь.
— В гостиной, — сказала Мерседес. По ее губам скользнула улыбка. — По-моему, все хорошо.
Гость стоял. Он выглядел как-то нереально — нереально, как идеал. Его лицо и фигура были безупречно красивы и лишены какой бы то ни было индивидуальности. Он словно шагнул с рекламного плаката.
Голос у него был культурный и хорошо поставленный, как у профессионального радиодиктора, и ни малейшего намека на акцент.
— Доставить вас домой оказалось нелегко, доктор Йоханнисон.
— Чего бы вы ни добивались, — ответил Йоханнисон, — я заранее отказываюсь сотрудничать с вами.
— Нет, Алекс, — вмешалась Мерседес, — ты не понимаешь. Мы тут побеседовали. Он говорит, что всякая радиоактивность остановлена.
— Вот именно, и я бы очень хотел, чтобы эта ходячая реклама галстуков объяснила мне, как им такое удалось! Послушайте, вы американец?
— Да нет же, Алекс, ты не понимаешь, — повторила его жена. — Ее остановили повсюду в мире. А он вообще не с Земли. И не смотри на меня так, Алекс! Это правда. Я убеждена. Ты только погляди на него!
Гость улыбнулся — идеальной улыбкой! — и сказал:
— Тело, в каком вы меня видите, было создано точно по спецификации, но оно — всего лишь вещество и под полным контролем.
Он протянул кисть, и кожа исчезла, обнажив мышцы, прямые сухожилия, извилистые кровеносные сосуды. Стенки сосудов исчезли, но струйки крови продолжали течь в положенных направлениях. Затем все обрело видимость гладкой серой кости. Затем исчезла и она. А затем возникла безупречная кисть.