чал с ледяным спокойствием, будто он спрашивал о погоде.
Атос взглянул на основание своей катаны. Цифра "3" тускло поблескивала в отражении пожаров.— Нет, — выдохнул он, и в этом звуке была тяжесть.
— Ясненько, — Кейд шагнул через порог ворот. — Тогда пошли в город. Там сырья для практики... больше. — Его фразу прервал свист стали. С флангов, из-за полуразрушенных стен, вывалился десяток солдат, мечи занесены для удара. Кейд даже не вздрогнул. Пальцы его мелькнули – и острые, как бритвы, листки взвихрились вокруг него смертоносным торнадо. Воздух наполнился ужасающим звуком, как будто рвали толстую ткань. Солдаты и их потрепанные доспехи были аккуратно рассечены на части, падая дождем окровавленного мяса и металла.
Несколько солдат, шедших в хвосте, проскочили сквозь бойню и ринулись на Атоса. Их глаза были полны животного ужаса и ярости.
"Это мой шанс"
Мысль пронзила Атоса, как ток. Глубокий вдох – и мир сузился до пятерых фигур. Первый солдат, орущий нечленораздельно, занес меч. Атос двинулся навстречу. Его катана свистнула – неидеально, но достаточно быстро. Черная аура клинка рассекла воздух, оставив мимолетный след тьмы. Голова и руки солдата отделились от тела, которое шлепнулось в грязь, а падающий снег тут же начал засыпать кровавые обрубки. Руки Атоса дрожали, но не от страха – от дикого напряжения и странного, холодного привыкания.
Еще двое бросились одновременно. Атос, не раздумывая, сделал широкий горизонтальный взмах. Из катаны вырвался серповидный поток чистой тьмы. Он прошел сквозь тела солдат, как призрак сквозь стену. На миг их лица исказило недоумение – затем верхние половины тел соскользнули с нижних, рухнув с деревянного настила в ледяную воду канала с тихими плесками. Оставшиеся двое солдат замерли. Глаза их округлились от ужаса. Мечи выпали из ослабевших рук. Они переглянулись и – прыгнули в черную воду, отчаянно загребая подальше от берега.
Атос стоял, тяжело дыша. Чужая кровь теплой струйкой стекала по его щеке. Он автоматически вытер ее рукавом, взгляд упал на гарду катаны. Цифра "3" сменилась на "6". Шесть...
— Ты... специально дал им пройти? — спросил он Кейда, голос слегка хриплый.
Из-под высокого воротника донеслось ехидное хихиканье.— Какой ты догадливый сегодня, ученик. — Кейд повернулся к пустующим, мрачным улицам Алоя, озаренным лишь далекими пожарами. — Пошли. Твоя экзаменационная сессия только началась. — Он махнул рукой, приглашая вглубь города, где их ждали новые тени и новые уроки крови.
Глава 17 Осада (2)
Как только тени Кейда и Атоса пересекли порог разрушенных ворот, воздух взревел. Сотни арбалетных болтов со свистом обрушились на них со всех сторон – смертоносный град из темных окон и проломов уцелевших зданий.
Кейд среагировал раньше мысли. Его руки взметнулись – и смертоносные листы пергамента взвихрились в воздухе, сплетаясь в плотную, подвижную стену перед ними. Болты впивались в бумагу с глухим тук-тук-тук, словно в броню. Одни отскакивали, согнув наконечники, другие застревали, треща по волокнам, но ни один не прорвался сквозь магический щит. Обломки стрел посыпались к их ногам.
— Ударь туда! — резко скомандовал Кейд, не отводя рук, поддерживая щит. Его палец ткнул в полуразрушенное каменное здание впереди. На третьем и четвертом этажах, в зияющих провалах окон, мелькали серые доспехи арбалетчиков, блестели наконечники перезаряжаемых тяжелых арбалетов.
Атос ощутил, как холодная ярость и что-то еще – пустота? – сжали сердце. Глубокий вдох. Рукоять катаны впилась в ладонь. Лезвие наполнилось густой, поглощающей свет черной аурой, казалось, вокруг него сгустилась ночь. Он занес меч – и совершил один, сокрушительный горизонтальный взмах.
Серповидный поток чистой тьмы вырвался из катаны. Он не просто летел – он пожирал пространство, оставляя за собой искаженный, мерцающий след. Удар пришелся точно в основание здания. Каменная кладка не сопротивлялась – она испарилась на пути волны. Секунда тишины – и здание вздрогнуло всем корпусом. Раздался чудовищный грохот, заглушивший все звуки битвы. Стены сложились, как карточный домик, этажи рухнули друг на друга в облаке пыли, камней и исковерканных балок. Сквозь грохот обрушения на миг прорвались дикие крики, тут же оборвавшиеся.
Атос стоял неподвижно, опустив взгляд на основание своего клинка. Цифры менялись с пугающей скоростью, словно счетчик безумия: "7"... "8"... "10"... "15"... "22"... На мгновение замелькала "25", затем остановилась. Единственное, что он чувствовал – абсолютное, ледяное спокойствие. Ни страха, ни триумфа. Пустота, звонящая в ушах грохотом обрушения.
— Всех... убил? — прошептал он, не столько спрашивая, сколько констатируя. Его взгляд скользнул по руинам – груде камней, дерева и того, что когда-то было людьми. Снег уже ложился на теплые обломки.
— Не знаю, — равнодушно отозвался Кейд, уже двигаясь по широкой, заваленной мусором улице. Его пальцы ловко приклеивали рунные листы к уцелевшим стенам, дверным косякам, фонарным столбам – ко всему, до чего мог дотянуться. — Если кто и остался... под парой тонн камня долго не протянет. — Его голос звучал так же спокойно, как если бы он комментировал погоду. Он не оглядывался на руины, его интересовали лишь будущие взрывы. Атос последовал за ним, шагая по улице, усеянной осколками его собственной разрушительной силы. Цифра "25" холодно поблескивала на гарде.
— И что нам сейчас делать? — спросил Атос, оглядываясь через плечо. Через разрушенные ворота волнами вливались имперские войска. Их крики смешивались с лязгом оружия и отдаленными взрывами где-то в глубине города.
Кейд, не отрываясь от своей работы, прилепил очередной рунный лист к треснувшему углу здания. Его пальцы двигались с привычной точностью.— Как что? — Его голос звучал плоским, лишенным эмоций, как зачитанный приговор. — Разрушить то, что уцелело. Забрать запасы. И жителей, если пригодятся. — Он бросил беглый взгляд на Атоса. — Или не забрать. Зависит от приказов.
По спине Атоса пробежали мурашки. Он сглотнул, подавляя волну тошноты и жалости. Это война... — единственная мысль-оправдание, которая приходила в голову, когда он видел мелькающие в переулках фигуры защитников города. Их серые плащи сливались с тенями, звон доспехов был приглушенным, тревожным стуком по пустынным, заваленным камнями улицам. Они отступали, но не сдавались.
— И куда мы сейчас? — повторил Атос, отводя взгляд от очередного тела в имперской форме, лежащего лицом вниз в луже талого снега и крови.
Кейд выпрямился. Его взгляд, холодный и оценивающий, устремился вдаль по широкому проспекту.— Разбираться с элитой, — он указал перчаткой. — Туда.
В конце улицы, над морем черепичных крыш и дымящихся руин, возвышалось массивное купольное здание. Оно казалось почти невредимым. На самом верху, на высокой башне, развевался огромный красный флаг. Даже на расстоянии были видны вышитые черными и золотыми нитями символы: корона, парящая над скрещенными мечами – герб властителей Алоя. Флаг трепетал на ледяном ветру, яркое пятно на фоне пасмурного неба и копоти, словно последний вызов захватчикам. Под ним, угадывались силуэты дозорных.
— Там сидят те, кто послал этих людей умирать на стены, — добавил Кейд, и в его голосе впервые прозвучали нотки чего-то, отдаленно напоминающего презрение. — Пора нанести визит.
Он двинулся вперед, его синий плащ колыхнулся, как крыло хищной птицы. Атос вздохнул, почувствовав тяжесть катаны на поясе и холодный блеск цифры "25" у гарды, и последовал за ним, вглубь чужого, умирающего города, к последнему оплоту его защитников.
В паладина снова полетели сгустки магии – огненные шары, ледяные копья, взрывные заряды. Святой воин лишь махнул мечом с прежним ледяным спокойствием. Воздух перед ним сгустился, и магические снаряды, словно наткнувшись на невидимую стену, разлетелись в стороны, взрываясь бесполезно в пустоте.
— Как же эту святую падаль наконец завалить?! — выкрикнул Ханос, стиснув зубы от боли. Его рука непроизвольно прижималась к ребрам, где под одеждой пульсировал сине-багровый синяк. Его единственный глаз выхватил деталь: из-под треснувшей поножи на правой ноге паладина сочились тонкие струйки золотистой жидкости, смешанной с кровью, и слабое свечение. Нога повреждена. Он медленнее. Теперь не такой неуязвимый... — мелькнула мысль. Пальцы Ханоса нащупали последний взрывной нож в кобуре.
Элитные отряды шли в самоубийственные атаки волнами. Каждая попытка окружить или нанести удар стоила жизни минимум трем бойцам. Их тела разбрасывало, как тряпки, а на темных доспехах паладина не появлялось ни царапины. Ханос понял: нужен отчаянный риск. Игнорируя пронзающую боль в боку, он рванул вперед, используя остатки скорости. Один прыжок – и он оказался перед исполином, его простой меч сверкнул, нацеленный в щель нагрудника.
Паладин встретил удар с той же сокрушительной мощью. Меч Ханоса со звоном отбросило, а открытая ладонь в латной перчатке ударила его в грудь. Ханоса подбросило в воздух, как пушинку. Но это был его расчет. В высшей точке падения, пересиливая боль, Ханос выхватил метательный нож и послал вниз три диагональных потока иссиня-черной ауры. Они ревели, вырывая пласты земли на пути. И среди них, невидимой тенью, прятался последний взрывной нож.
Паладин, как и ожидалось, сосредоточился на магических атаках. Его меч описал широкую дугу, рассеяв темные серпы с грохотом и ливнем искр. Но маленький стальной убийца проскользнул под его защиту и вонзился в предплечье левой руки, прямо в сустав.
Раздался оглушительный взрыв. Огненный шар поглотил руку паладина на мгновение. Его отбросило в сторону, и он кувырком покатился по мерзлой земле, отскакивая от кочек, как камень, брошенный сильной рукой. Он поднялся медленнее обычного. Дым валил из развороченного доспеха на левой руке. С громким скрежетом паладин сорвал поврежденные латы, оголив предплечье. Там зияла глубокая рваная рана, из которой сочилась не только кровь, но и густой золотистый свет, как расплавленное священное золото. Мышцы были обожжены, виднелись обугленные края плоти.