Оставшись в одиночестве, я сел на кровать и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Мне нужно было слегка успокоиться, так как я слышал, как бьётся моё сердце.
Затем я переключил зрение и глянул влево. На меня уставились два выпученных глаза. Причём в Лимбе что-то явно было с перспективой. Если бы живоглот сидел бы на моём плече в реальном мире, я бы не смог его видеть под таким углом.
— Привет, — сказал я вслух, сильно надеясь на то, что никто под дверью не подслушивает, как я разговариваю сам с собой.
Живоглот молчал. Только изредка хлопал ресницами.
— Смотри, что получается, — проговорил я, даже не зная, понимает ли меня этот жёлтый монстр, или нет. — Умирать я в ближайшее время не собираюсь…
Вот тут он на мои слова среагировал. У него получилось что-то типа «ква», в котором сочеталось сразу несколько эмоций: «Посмотрим», «Да ладно?..», «Печально».
— Вот-вот, — согласился я, полагая, что правильно истолковал его реакцию. — Но ты мне очень сильно помог, поэтому я не хочу, чтобы ты помер с голоду.
И он снова ответил. «Не дождёшься», «Голод», «Печально».
Его ответы действительно не были словами, это я их так видел. На деле они были разноцветными эмоциями, которыми он в меня бросался. Например, «не дождёшься» было ярко-синей вытянутой мыслеформой, а «печально» — дождливо-серой.
— Если ты хочешь, я могу покормить тебя, — проговорил я, внимательно следя за его реакцией. — Что ты ешь?
На этот раз слово было одно: «души». Но потом он подумал и добавил: «свежие».
— А бывают несвежие? — уточнил я. — Мне просто, чтобы знать.
— Кро, — абсолютно разборчиво проговорил он вслух, а мысленно это выглядело, как «некро». Я не совсем понял, что он имеет в виду, но решил не углубляться.
— Хорошо, а, кроме душ, чем ты питаешься? — мне стало на самом деле интересно, что употребляет в пищу мой новый знакомый. — Не можешь же ты на одних душах существовать? Вот ты уже с утра с мной, если не раньше, чем ты подпитываешься?
Он так тяжело вздохнул, что стало ясно: ему эта тема доставляет мучения. Конечно, хотелось бы питаться душами, но вот незадача, их просто так не раздают.
«Магией, — ответил он, и на этот раз его мысль выглядела, как слово, точно он решил со мной общаться так, как будет удобнее мне. — Только не не-кро и не лечебной».
«Ага, — подумал я, — значит, всё-таки можно обойтись и без душ».
— Послушай, — сказал я, вспомнив, что вообще-то положил в него некий цилиндр, который надеялся сохранить от тайной канцелярии, да и вообще от посторонних глаз. — А та штука, которую я тебе давал, она всё ещё у тебя?
Вместо ответа живоглот открыл широкую и довольно объёмную пасть. И внизу, словно в мешке пеликана, лежала Тайнопись ровно в том виде, в каком я её и положил.
— А как же ты мне руку не оттяпал? — спросил я, впечатлённый острыми и кривыми зубами, больше похожими на кинжалы. — Ведь мог бы, да?
«Плоть — невкусно, — заявил мне монстр, не закрывая рта. — Души — вкусно».
— Понятно, — ответил я и вздохнул. — Но душ у меня пока нет. А вот магия…
«Магии особой нет у тебя, — ответил мне живоглот, чем поверг в некоторое недоумение. — Хватает от штуки».
Последнее я понял. Жёлтая рыбка на ножках заявила мне, что ей хватает магии, выделяемой цилиндром. Что ж, одной морокой меньше. А вот то, что он сказал про магию… Но я же точно знаю, что она во мне есть. Ладно, потом разберёмся. Сейчас мне оставалось ещё одно.
— Я готов подкармливать тебя магией, — проговорил я, стараясь иномирной твари сформулировать свою мысль. — И даже, возможно…
«Душами?» — опередил меня живоглот.
— Ну-у, — врать мне не хотелось, но и скармливать ходячему кошельку души я тоже не очень-то горел желанием. Но потом вспомнил прыгающего по телам и добавил. — Возможно, и душами.
«Хорошо, — ответил мне монстр и издал какой-то звук, больше всего напоминающий мурлыкание. — Радостно».
— Но для этого мне нужно приручить тебя, — сказал я, совершенно не зная, понимает ли он о чём я, или нет. — Я хочу, чтобы ты стал моим питомцем, ясно? Я буду тебя кормить, а ты будешь меня слушать.
Живоглот молчал, словно раздумывал над моим предложением. Впрочем, ручаться я не мог, так как совершенно не представлял, как устроено мышление подобных существ.
— Ты пойми, — сказал я, решив действовать напрямую. — Рядом со мной могут быть только друзья или питомцы, в которых я уверен. Тех, в ком я сомневаюсь, рядом со мной не будет точно также, как и моих врагов. Поэтому либо мы с тобой подружимся, либо я найду способ от тебя избавиться. Чего мне не хотелось бы.
Я запоздало подумал, что перед этой пламенной и прямой речью неплохо было бы вытащить Тайнопись из пасти живоглота.
«Назови меня», — сказал он, и я озадаченно уставился в его выпученные глаза.
— Что? — мне даже пришлось головой мотнуть, но понимания не пришло. — В смысле назвать? Живоглот?
«Назови меня», — повторил он так грустно и печально, что мне даже не по себе стало, ведь я, сам того не желая, расстроил иномирного монстра. Но тут он, кажется, увидел, что я просто не понимаю его, поэтому добавил: «Дай мне имя. Как питомцу».
— Пушок? — неуверенно выдал я первое, что пришло мне в голову.
Только я-то это для примера привёл, но живоглот решил, что теперь это его имя. Он подался вперёд и свалился мне на руки. Я обхватил жёлтую тушку, даже не зная, что с ней дальше делать.
В этот момент дверь в палату отворилась, и в проёме показалось озабоченное лицо Пирогова.
— Вот вы где пропадаете, — устало проговорил он. — А я хотел сказать… — и тут он умолк.
Он открывал рот, но ни звука оттуда не вылетало. И взгляд его был прикован к моим рукам. А это означало одно, Пушок вывалился мне на руки не в Лимбе, а в реальном мире. И сейчас, хлопая глазами, на него смотрел Пирогов.
Глава 9
У меня было огромное желание сказать: «Это не моё, мне подкинули», но я быстро понял, что сейчас не время для шуток. Пирогов действительно был шокирован, но, надо отдать ему должное, быстро приходил в себя.
— Это что же, — сказал он, медленно подходя ко мне, — настоящий живоглот из Лимба? — Алексей Сергеевич хотел было протянуть руку, но подумал и не стал этого делать. — Но как вам удалось?
— Он караулил мою душу, чтобы сожрать, — ответил я так, как и было на самом деле. — Но потом мы с ним подружились. Он, кстати, помог высвободить душу Вероники.
— Ого! — брови Пирогова натурально полезли на лоб. — То-то я и думаю, почему она не оживала, хотя я тащил её изо всех сил. Но, послушайте меня, человек, приручивший живоглота, это невероятно. Это феноменально!
— Почему? — спросил я, действительно не понимая, что такого особенного в том, чтобы приручить живую тварь, пусть и потустороннюю. — Мы с ним пообщались и договорились.
— Просто несказанный успех, — покачал головой Алексей Сергеевич. — Я даже не знаю, как к этому относиться. Но должен вам сообщить, что между теми, кто видит Лимб, ходили лишь легенды о людях, сумевших приручить этих тварей. Так что на моём веку вы первый, кто реально это сделал.
— Что ж, — я пожал плечами и погладил мурчащего живоглота. — Значит, буду первым. Как себя чувствует сестра?
— Да я как раз пришёл посоветоваться, — вспомнив, зачем пришёл, проговорил Алексей Сергеевич. — Дело в том, что у неё обширные поражения головного мозга, лимфатических тканей, позвоночника. Одним словом, даже мне за раз всё поправить не удастся. Стоимость всей операции выльется в сотни тысяч золотом. Но мы можем воздействовать на опухоль. Выйдет дешевле, но восстанавливаться Вероника будет очень долго. Однако вы сможете потянуть такую операцию, скажем, взяв кредит.
— Я найду деньги, делайте всё, что нужно, — ответил, глядя в выпученные глаза Пушка. — Она должна жить полноценной жизнью, потому что достойна этого.
— Понятно, — о чём-то крепко размышляя ответил Пирогов и кивнул. — Тогда мне нужно перевести её к себе в клинику, у меня там оборудование более современное. И продвинутое, если вы понимаете.
— Да конечно, — ответил я, не совсем понимая, почему он тянет, — если так нужно.
— И ещё, — мой собеседник всё-таки решился. — Если вы мне сможете помочь с… эм… тем, чтобы увидеть живоглота в Лимбе, а не тут, то я сделаю всё абсолютно бесплатно. Вы поймите, когда я сюда шёл, то и представить не мог…
— Не совсем понял, что я могу для вас сделать? — обернулся к нему и увидел смущённое выражение, которое бодрому старику совсем не шло.
— Дело в том, что живоглотов мы видеть не можем. По крайней мере раньше это ни у одного целителя не получалось, — он заметно разволновался, объясняя мне суть своей просьбы. — У них какой-то конфликт с лекарской магией. И с некромантией тоже. С последней, кстати, особенно. Мы очень много душ упустили, потому что их утаскивали живоглоты. Если бы я научился их видеть или хотя бы чувствовать, то смог бы с этим бороться. Ты представляешь, насколько увеличилась бы эффективность моей работы? Это раз. А второе — моя клиника стала бы уникальной.
— И за это вы предлагаете излечить Веронику целиком и полностью без всяких «но» и «если»? — уточнил я, так как, по сути, мы с Алексеем Сергеевичем сейчас заключали договор. — Заберёте к себе и выпустите уже полностью здоровой?
— Совершенно верно, — сглотнув, ответил мне Пирогов, а его взгляд, прикованный к живоглоту, буквально пылал предвкушением.
— Сейчас я уточню, — хмыкнул я и повернулся к Пушку. — Скажи мне, пожалуйста, ты понял просьбу Алексея Сергеевича?
«Понял, — ответил тот. — Грустно, печально. Лечебное — не вкусное».
— Ты согласен ему помочь? — уточнил я, потому что не совсем понял ответ. — Алексей Сергеевич поможет за это мне. Так что мы все будем в плюсе.
«Я получу душу? — спросил живоглот. — Душа — вкусно».
— Он просит за это чью-нибудь душу, — я обернулся к Пирогову и многозначительно кивнул. — Может быть, у вас есть какой-нибудь недруг на примете?