то и дело хихикали, строили друг другу глазки и привлекали всеобщее внимание внешним сходством. Кинг не привез с собой двух сыновей от Энн Иннет, но, по слухам, старшего, Норфолка, теперь опекали в Англии родители миссис Филипп Гидли Кинг. Родители самого Кинга не проявили подобного милосердия, поэтому кое-кто сделал вывод, что в семье Анны Джозефы незаконнорожденные дети – привычное явление, как, вероятно, и сама Анна Джозефа и Уилли Чепмен…
Кроме них, на «Атлантике» прибыли капитан корпуса Нового Южного Уэльса Уильям Патерсон – еще один шотландец – с женой и преподобный Ричард Джонсон, которому предстояло благословлять паству, сочетать ее браками и окрестить тридцать норфолкских младенцев. Некоторые гости намеревались пробыть на острове лишь непродолжительное время. Кораблю «Королева», задержавшемуся в Порт-Джексоне, предстояло доставить на остров новую партию каторжников – на этот раз ирландцев, взятых на борт в Корке.
По всем приметам, эпоха безраздельного правления морской пехоты подходила к концу. Майор Росс, лейтенанты Кларк, Фэдди и Росс-младший, а также последние отряды пехотинцев должны были покинуть остров на борту «Королевы» и ждать в Порт-Джексоне «Горгону», судно, отправившееся за провизией в Калькутту, где выращивали крепкий и выносливый скот. Порт-Джексон существовал уже несколько лет, но многочисленные стада в нем так и не появились.
Колонистов охватили растерянность и тревога. Казалось, перемены происходят в мгновение ока: корабли и коменданты появлялись и исчезали, число ртов, которые требовалось кормить, неуклонно возрастало. Старожилы острова бродили по своей земле, словно потерянные, гадая, чем все это кончится.
Увидев вновь свой обожаемый остров Норфолк, комендант Кинг пришел в ужас. Черт побери, теперь он ничем не отличался от этого рассадника пороков, Порт-Джексона! А резиденция губернатора! Разве он мог заставить жену жить в полуразвалившейся, ветхой, немыслимо тесной лачуге? Тем более что хозяйством там заправляла эта вульгарная потаскуха миссис Ричард Морган, ради встречи нового губернатора разодевшаяся в самые яркие наряды! Нет, она должна убраться отсюда, и чем скорее, тем лучше.
Настроение Кинга отнюдь не улучшило очередное печальное известие: многочисленный скот, который он по своей инициативе закупил в Кейптауне, не выдержал тягот длительного плавания. Уцелели лишь несколько больных овец, коз и индеек, все коровы сдохли.
Все вокруг свидетельствовало о нерадивости и пренебрежении. Как посмел майор Росс осквернить этот остров, настоящую океанскую жемчужину? Впрочем, чего еще следовало ожидать от невоспитанного мужлана-шотландца? Кельтские черты взяли в нем верх, и Кинг изнывал от желания немедленно приняться за дело, хотя и сознавал, что остров Норфолк вряд ли предоставит ему случай прославиться. Безнадежный романтик, он когда-то в самом деле надеялся, что колония с численностью населения более тринадцати тысяч двухсот человек будет выглядеть точно так же, как поселок, где живут всего сто сорок девять человек. А теперь Кинга утешали лишь присутствие милой Анны Джозефы и сознание того, что его запас портвейна более чем внушителен.
Кинг и майор Росс, вынужденные провести бок о бок несколько дней, настороженно переглядывались, словно псы, заранее решающие спор о том, кто победит в схватке. Со своей обычной прямолинейностью майор отказался извиняться и объяснять, почему остров находится в таком ужасающем состоянии: он ограничился кратким перечнем событий, более пространно изложенных в его отчетах. Шумная ссора за ужином в перенаселенной резиденции губернатора не вспыхнула только благодаря такту преподобного Джонсона, присутствию Анны Джозефы и Уилли Чепмена и превосходным кушаньям, приготовленным миссис Ричард Морган, а также нескольким бутылкам портвейна.
Капитан корпуса Нового Южного Уэльса Уильям Хилл сделал все возможное, чтобы запятнать репутацию майора Росса, и ради этой цели допросил под присягой нескольких каторжников, с которыми еще не успели побеседовать преподобный Джонсон и мистер Уильям Балмен, доктор, прибывший на замену Денису Консидену. Хилл и Эндрю Хьюм вылили на майора целые потоки грязи, но Росс дал им достойный отпор, без труда доказав, что все каторжники – мерзавцы, недостойные сочувствия, а Хилл и Хьюм почти ничем не отличаются от них. Битву предстояло продолжить в Порт-Джексоне, а пока враждующие стороны объявили перемирие и принялись укладывать и распаковывать сундуки и саквояжи.
Ричард старался ни во что не вмешиваться, искренне сочувствуя майору Россу и не зная толком, желает ли он сам видеть на его месте коменданта Кинга. А майор Росс независимо от собственных желаний оставался прежде всего реалистом.
Официальная церемония передачи власти состоялась в воскресенье, тринадцатого ноября, после церковной службы, проведенной преподобным Джонсоном. Все островитяне собрались перед резиденцией губернатора, в их присутствии был зачитан приказ о назначении Кинга вице-губернатором острова. К этому времени «Атлантика» уже уплыла, а «Королева» стояла на якоре в заливе Каскад. Майор Росс перечислил новому вице-губернатору фамилии всех каторжников, получивших помилование, и Кинг охотно согласился с его решением.
– Мы сделали все, что могли, разве что не обменялись поцелуями, – сообщил майор Ричарду, когда огромная толпа рассеялась. – Проводи меня, Морган, а жену отправь домой под охраной Лонга.
«Мне опять повезло», – думал Ричард, веля Китти идти домой без него. Росс охотно согласился отдать ему в слуги Джозефа Лонга, приговоренного к четырнадцати годам каторги. Лонгу предстояло получать за работу на Ричарда жалованье в размере десяти фунтов в год, о чем гласило соглашение, подписанное всеми заинтересованными лицами. Перебрав всех знакомых, Ричард остановил выбор на простодушном и преданном Джо Лонге. Поскольку среди вновь прибывших каторжников нашлось несколько сапожников, майор Росс согласился отпустить Джо. Такая перемена обрадовала и самого Джо: он понимал, что Кинг вряд ли забыл пропажу его лучшей пары обуви.
– Я рад случаю пожелать вам всего хорошего, сэр, – растерянно произнес Ричард. – Мне будет недоставать вас.
– Я не могу так же искренне ответить на твое признание, зато скажу, что мне было приятно видеть и слушать тебя. Это место я ненавижу всей душой, как и Порт-Джексон, или Сидней, или как там он еще называется. Я ненавижу каторжников и пехотинцев, мне отвратительны моряки королевского флота. Я чрезвычайно признателен твоей жене, которая и в самом деле оказалась превосходной экономкой и очень скромной женщиной. А еще я благодарен тебе за изготовление досок и рома. – Он сделал паузу и добавил: – К тому же терпеть не могу солдат корпуса Нового Южного Уэльса. Нам придется поплатиться за все свои ошибки. Идеалисты флота впустили сюда стаю волков, переодевшихся в мундиры солдат нового корпуса, а я бы предпочел мундиры морских пехотинцев, даже под командованием этого мерзавца Джорджа Джонстоуна. Как и мне, солдатам нет дела ни до каторжников, ни до колоний, но если я возвращаюсь в Англию бедняком, они вернутся, успев сожрать всю добычу, что им попадется, и разжиреть. И в этом деле существенную роль сыграет ром. Они будут богатеть, пренебрегая долгом, честью, королем и родиной. Помяни мое слово, Морган, так все и будет.
– Ничуть не сомневаюсь, сэр.
– Вижу, твоя жена ждет ребенка.
– Да, сэр.
– Лучше держитесь подальше от долины Артура… впрочем, ты достаточно умен, чтобы понять это. С мистером Кингом у тебя не будет никаких забот: ему не оставалось ничего другого, как признать справедливыми все мои распоряжения, сделанные, пока я по закону занимал пост вице-губернатора. Разумеется, полностью помиловать тебя вправе только сам губернатор, но поскольку срок твоей каторги кончился несколько месяцев назад, я не вижу причин, по которым он мог бы отказать тебе. – Росс остановился. – Если когда-нибудь жители этого злополучного острова и будут процветать, то лишь благодаря таким людям, как ты и Нат Лукас. – И он протянул руку. – Всего хорошего, Морган.
Сморгнув слезы, Ричард крепко пожал майору руку.
– До свидания, майор Росс. Всего вам наилучшего.
Спеша догнать Китти и Джо, опечаленный Ричард размышлял о том, что половина дела уже сделана. Осталось покончить со второй половиной.
«Королева» разгружалась сначала в заливе Каскад, а потом в Сидней-Бей. В это время Ричард продолжал работу на лесопилке с новым напарником и был слишком занят, поучая его, чтобы следить за происходящим вокруг. Прошло немало времени, прежде чем он случайно поднял голову и заметил неподалеку человека в мундире королевского флота с золотым галуном. С замотанными тряпками руками Ричард направился навстречу вице-губернатору Кингу.
– Зачем старшему пильщику самому понадобилось браться за пилу? – осведомился Кинг, с восхищением разглядывая мускулистую грудь и плечи Ричарда.
– Я не прочь размяться, сэр, и дать моим подчиненным понять, что я еще не утратил мастерства. Лесопилки работают исправно, каждый работник на своем месте. Здесь, на третьей лесопилке, работаю я сам, когда это необходимо.
– Ей-богу, за время моего отсутствия ты заметно окреп, Морган. Насколько я понимаю, ты уже добился помилования и теперь считаешься свободным человеком?
– Да, сэр.
Поджав губы, Кинг похлопал ладонью по собственной ляжке, обтянутой белоснежной тканью.
– Похоже, пильщики не виноваты в том, что большинство строений поселка вот-вот развалятся.
Намек требовал ответа. Ричард стиснул зубы и уставился на Кинга в упор, вновь ощутив свою силу, которую впервые почувствовал благодаря Китти.
– Надеюсь, сэр, вы не собираетесь обвинять Ната Лукаса?
Кинг вздрогнул и решительно помотал головой:
– Нет, конечно, нет, Морган! Обвинять моего старшего плотника? До такой глупости я еще не дошел. Я намерен возложить вину на майора Росса.
– Это невозможно, сэр, – ровным тоном возразил Ричард. – Вы покинули остров двенадцать месяцев назад, через неделю после того, как численность его населения возросла со ста сорока девяти до пятисот человек. За время вашего отсутствия численность островитян превысила двенадцать сотен. После прибытия «Королевы» она снова увеличилась, к тому же на остров привезли ирландцев, большинство из которых даже не говорит по-английски. Остров изменился, стал иным, не таким, каким вы оставили его. Да, мы, старожилы, сохранили здоровье – нам жилось нелегко, но мы выдержали это испытание. А теперь нам придется кормить людей, треть из которых больны, к тому же из Порт-Джексона сюда ссылают отпетых мерзавцев. Я убежден, – продолжал он, не обращая внимания на растущее негодование Кинга, – что за время пребывания в Порт-Джексоне вы не раз беседовали с его превосходительством о тяготах жизни в колонии. Жизнь здесь, на острове, ничем не лучше. За последние двадцать месяцев лесопилки произвели тысячи тысяч погонных футов досок. Мы не успевали даже вымачивать древесину в воде, поскольку колонисты продолжали прибывать. Можно сказать, что майор Росс, Нат Лукас, я и многие другие оказались между двух огней. Но в этом никто не виноват – по крайней мере никто из живущих в этом полушарии.