— Почтеннейший господин, паладинов обычно призывают, чтобы занять место куда менее уютное, чем трон. Даже учитывая, что усидеть на лионийском троне будет нелегко, равно как и править страной в такое время, я могу со всей уверенностью заявить, что никто из паладинов не учился тому, как управлять страной, как заниматься ее хозяйством и как вершить правосудие. Наше предназначение состоит в том, чтобы вмешаться в конфликт в самый критический момент на стороне сил добра. А затем мы уходим, предоставляя другим оспаривать право наследования власти и престола. Я не стану отрицать, что в некоторых ситуациях было бы куда лучше, если бы паладин остался при власти, но не мне менять освященные веками традиции или пытаться идти наперекор воле богов. Я могу лишь надеяться на то, что в Лионии все наладится в самое ближайшее время. На нас самих в последнее время серьезно навалились орки, а за их спинами замаячили тени еще более страшных противников. Если нам предстоят серьезные испытания, хотелось бы надеяться, что наши ближайшие и верные союзники окажутся в состоянии прийти нам на помощь.
На следующее утро Пакс и ее гнедой конь были переправлены через Хоннергейт. Могучая река лениво катила свои воды, казавшиеся абсолютно черными по контрасту с ледяной кромкой вдоль обоих берегов. Поднявшись на противоположный берег, Пакс села верхом на гнедого и неторопливо поехала вперед. Она обратила внимание на то, что ее кольчуга сверкала ярче, чем накануне. Ни она, ни кто-либо другой не чистил и не полировал кольчугу, равно как и кольца и пряжки на ее оружейной перевязи. Они тоже засверкали ярче прежнего. Пакс вспомнила, как не раз видела паладинов в сверкающих, словно отполированных доспехах, и задумалась над тем, обретают ли этот волшебный блеск ее собственная кольчуга и снаряжение.
Земли к югу от Хоннергейта были плодороднее, и люди здесь жили богаче. Пакс проехала через несколько деревень и к полудню уже въезжала в небольшой город. Гнедой подвез ее к внушительных размеров ферме Геда как раз в тот момент, когда местный маршал выходил за ворота.
— Да пребудет с тобой Гед, странник, — приветствовал Пакс маршал, оглядывая ее с ног до головы. — Меня зовут маршал Пилиан, а тебя?
— Паксенаррион, — ответила Пакс. — Я паладин Геда, покровителя всех этих земель.
Глаза маршала широко раскрылись, но он не стал демонстрировать свое изумление, а, наклонив голову в знак приветствия, сказал:
— Добро пожаловать в наш город. Не желаете ли отобедать вместе со мной?
— Почту за честь, — кивнула Пакс. Она уже имела возможность убедиться в том, что чувство голода у паладина ничем не отличается от того, что испытывает обычный солдат. Спешившись, Пакс перекинула поводья через руку и спросила:
— Есть у вас место в конюшне?
— Да, пожалуйста. Можете поставить своего коня вот сюда.
Маршал провел Пакс во двор и показал стойло по соседству с тем, где мирно дремал его собственный конь. Дождавшись, пока Пакс расседлает гнедого, подкинет ему сена в кормушку и нальет воды, маршал проводил ее к выходу из конюшни и заметил:
— Тяжелая, должно быть, была дорога. Пакс пожала плечами.
— Да нет, не хуже, чем обычно.
— Ну что ж. Многие считают любую поездку в это время года тяжким испытанием. Но, судя по всему, вы не из их числа.
Вдвоем они быстро дошли до ближайшего постоялого двора, куда маршал и предложил зайти Пакс, учтиво пропустив ее вперед. Почти все сидевшие в общем зале посетители сочли своим долгом привстать и поприветствовать маршала. Навстречу гостям вышел хозяин и с любопытством уставился на Пакс. Властным жестом маршал заставил его оставить при себе любые вопросы и попросил посадить их где-нибудь в тихом уголке. Когда подходящий столик был найден, маршал откинулся на спинку стула и сказал:
— Это очень неожиданно. Да, я просил о помощи, но никак не думал, что для решения моих проблем потребуется присутствие паладина. Неужели ситуация действительно настолько серьезная?
Пакс немало удивилась этим словам. У нее не было предчувствия, что целью ее путешествия был этот городок, или ощущения того, что здесь ей предстоит что-то сделать.
— Уважаемый маршал, я приехала в этот город вовсе не по вашему призыву, по крайней мере, насколько мне это известно. Да, я действительно путешествую, исполняя долг паладина, но осмелюсь предположить, что на этот раз боги вызвали меня в другое место.
— Понятно, — с явным облегчением кивнул ей маршал. — А вы случайно не знаете, в Фин-Пенире получили мое послание?
— К сожалению, нет, — пожав плечами, ответила Пакс. — В Фин-Пенире я не была уже больше года.
— Ну вот, — разочарованно протянул маршал. — Знать бы наверняка, что… — Маршал замолчал, потому что в это время к их столику подошел хозяин. Маршал наскоро заказал тушеное мясо с овощами и горячий свежий хлеб. Когда хозяин отошел, он посмотрел на Пакс и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — Ну да, то еще гостеприимство с моей стороны! Даже не спросил у гостьи, чего бы ей хотелось съесть на обед. Вы уж меня извините, это все от бесконечных переживаний. Кстати, когда мы с вами столкнулись у входа на нашу ферму, я как раз раздумывал над тем, не отправиться ли мне завтра самому в Вереллу.
В этот момент к столику вновь подошел хозяин с подносом, на котором стояли две огромные глиняные миски с тушеным мясом и блюдо с ломтями горячего, только что испеченного хлеба. Пакс с удовольствием взялась за еду и довольно быстро с ней расправилась. Остатки соуса со дна миски она по привычке подобрала последним куском хлеба.
Маршал настоял на том, что за обед рассчитается именно он, и ни словом не обмолвился о своих проблемах до тех пор, пока они не вернулись к ферме. Лишь у ворот, на безлюдной улице он сказал:
— Я ни в коем случае не смею вас задерживать, но, если вы найдете немного времени, чтобы выслушать меня, я был бы вам очень признателен. Может быть, вы сможете хотя бы дать совет по поводу того, стоит ли мне самому ехать в Вереллу или лучше оставаться здесь, на месте службы. Все это так сложно, запутанно, и к тому же я сам не могу точно определить, что именно меня беспокоит…
Пакс стало любопытно, какие именно события в жизни городка так взволновали этого серьезного и явно не робкого десятка служителя Геда. Кроме того, она была бы рада помочь ему и хотела знать, какая именно помощь с ее стороны будет полезна местному маршалу. В общем, она без колебаний согласилась проследовать в его кабинет, чтобы за кружкой сиба обсудить мучившие того неурядицы. Свой рассказ он начал издалека:
— В наших краях культ Геда издавна занимает сильные позиции. О чем говорить, если первая ферма Геда в этом городе была основана еще задолго до того, как королевский дом Тсайи заявил свои права на эту территорию. Естественно, у нас всегда было здесь сильное постоянное воинство, то есть мы — рыцари и маршалы Геда. Не менее мощным было у нас и ополчение — простые прихожане, которые вверяют свои судьбы нашему небесному покровителю. В общем, на недостаток паствы никогда жаловаться не приходилось. Нельзя забывать и о том, что мы находимся неподалеку от Лионии. Отсюда до Харвэя каких-то полдня ходу, а это фактически уже граница. Поэтому неудивительно, что среди местных жителей немало тех, кто принадлежит к ордену Фалька. Против них я ничего не имею. Это достойные, веротерпимые, законопослушные люди. Кроме того, они надежные союзники и храбрые бойцы, на которых можно положиться в критической ситуации. Но вот начались эти сложности в Лионии. Через некоторое время беспокойство докатилось и до наших краев. Когда первые несколько членов ордена Фалька пришли ко мне с намерением перейти под покровительство нашего святого, — не могу не признаться, я принял их с радостью. В конце концов, любой маршал только и мечтает о том, чтобы пополнить свое ополчение достойными людьми. О таких новичках, как бывшие почитатели Фалька, можно только мечтать. Кстати, капитан их ордена как-то даже пытался — в шутку, а отчасти, может быть, и всерьез — выяснить мой секрет: как я привлекаю прихожан на свою сторону. Но после того, что началось нынешней весной, стало уже не до шуток. Орден Фалька закрыл здесь свое поле — ну, это то же самое, что мы называем фермой, — распустил когорту и отозвал капитана, оставив немногих верных Фальку прихожан под надзором сержанта ордена. А наша ферма теперь битком набита бывшими почитателями Фалька.
— Как вы думаете, что стало причиной такого массового перехода из одного ордена в другой? — спросила Пакс. По правде говоря, пока все это не казалось ей серьезной и достойной таких волнений проблемой.
— Причина одна — ситуация в Лионии, — со вздохом ответил ей маршал. — Я полагаю, что они хотят таким образом продемонстрировать верность Тсайе, где большая часть двора исповедует культ Геда. Разумеется, в открытую никто из них мне в этом не признаётся. Все понимают, что я в таком случае просто не допущу их в наш храм. Недостойное это дело — менять небесного покровителя просто так, в угоду политическим обстоятельствам. В общем, часть моих сложностей связана именно с ними — этими новоявленными почитателями Геда. У меня нет ни достаточного количества оружия, чтобы вооружить их всех, ни денег, ни времени, чтобы обзавестись новыми клинками и луками. Само собой, капитан ордена Фалька не передал мне оружие, хранившееся у него для прихожан. Это не только объяснимо, но абсолютно законно и понятно. Лично я тоже никогда не передавал в другой орден оружие, если мой прихожанин по каким-либо причинам покидал мою ферму. Короче говоря, мои новью прихожане ходят безоружными. Они все время говорят, говорят, говорят, обращаются ко мне со всякими вопросами и заботами, а у меня здесь всего лишь один вице-маршал — очень пожилая женщина. Она давно и серьезно больна. А кроме того, на мне еще повисла проблема временных переселенцев.
— Временных переселенцев, говорите? — из вежливости переспросила Пакс, поняв по паузе, которую сделал маршал, что он ждет от нее этого вопроса.
— Да, — мрачно подтвердил он. — Как я уже говорил, мы здесь живем почти на самой границе. Для мирных горожан, торговцев и крестьян она долгие годы была открыта. Немудрено, что многие семьи по обе стороны границы давно породнились. У нас сплошь и рядом играют свадьбы сначала по одну сторону границы, а потом по другую. Так вот: как только над Лионией нависла угроза нестабильности и хаоса, многие родственники моих прихожан, живущие по ту сторону границы, перебрались сюда — до лучших времен, как они говорят, если, конечно, эти лучшие времена когда-нибудь наступ