Ученики Академии, ещё секунду назад стоявшие вытянувшись по стойке, как перед экзаменом, всполошились первыми. Кто-то кинулся в сторону, кто-то – упал, кто-то сбил с ног соседа, только бы выбраться подальше от копыт. Паника разлилась волной – через всю площадку, через зрителей, через охрану. Женщины вскрикивали, мужчины проклинали, стража кричала команды. Всё слилось в гул, тревожный и острый.
Я услышала, как кто-то закричал моё имя, и повернулась – это был Сяо Вей. Его лицо оставалось спокойным, а голос был твёрдым:
– Госпожа Ми, сюда! Быстро!
Я замешкалась. Потому что нигде не видела Фейту. Ни сбоку, ни у сцены, ни с подносами – нигде.
– Фейту! – крикнула я, но в такой панике меня вряд ли бы кто услышал.
Животное тем временем крушило все на своем пути.
– Уводите принца! – услышала я чей-то крик.
Сама же стояла как вкопанная. Потому заметила наконец свою служанку, и конь на всех парах несся к ней.
Неожиданно из толпы вынырнул Линь Янь, он спрыгнул с парапета, за который прятались испуганные гости, и в пару шагов оказался у взбесившегося скакуна.
Скакун рванулся было вперёд, резко развернулся – чуть не сшиб его крупом. Линь Янь едва не упал, но успел схватиться за гриву. Его ботинки скользнули по плитке, грудь тяжело вздымалась.
Он потянулся – перехватил удила. Конь взвился вновь, с хриплым ржанием – едва не опрокинула его. Линь Янь стиснул зубы, ловко вскочил на животное, и зашептал ему что-то прямо в ухо.
Конь взбрыкнул, закружился, рванулся – и вдруг затих.
Линь после этого, Линь Янь слез с него, не прекращая поглаживать животное по шее и передал удила стражнику, что-то тому сказав.
Но что именно я уже не слышала, я сорвалась с места и побежала в сторону дрожащей испуганной Фейту.
Но добежать до нее я не успела.
Меря резко перехватила жесткая рука. Я обернулась – и встретилась глазами с Линь Янем.
– За мной, – коротко бросил он.
– Но Фейту…
– Она в порядке. А ты идешь со мной.
И даже не дал мне возможности спорить.
Под шум все еще приходящей в себя взбудораженной толпы, Линь Янь буквально потащил меня в сторону внутреннего двора Академии.
Глава 27
– Куда ты меня ведешь?! Да отпусти же ты! Постой! – возмутилась я, когда мы оказались у одного из зданий и явно намеревались войти внутрь.
Да-да, помню, этого человека нужно называть только на «вы». Он сам того потребовал при нашей предпоследней встрече. Но конкретно сейчас мне было откровенно плевать. Потому что «господин Линь» волочил меня за руку, не реагируя на попытки сопротивляться.
Он втянул меня внутрь здания едва ли не силой. Я не собиралась никуда идти с ним, но вырываться из его захвата – как пытаться обернуть реку вспять. Слишком уж он силен.
– Потерпи, и ты всё узнаешь.
– Да я уже устала терпеть! – Я топнула ногой и таки смогла вынырнуть из-под руки Линь Яня.
Мы остановились посреди коридора. Я даже не знала, это жилой корпус или учебный, а может, административный?
Так и не разберешься, знаете ли. Стены украшены свитками с каллиграфией и портретами каких-то ученых – так они везде ими украшены. По обе стороны – тянулись двери. Каждая из темного дерева с медными ручками.
Кругом было на удивление пусто и тихо. На улице гомонила толпа, но сюда долетали лишь приглушенные звуки.
Если честно, не очень-то я хотела оставаться наедине с этим мужчиной.
Но что мне оставалось делать? Начать орать: «Спасите, помогите, грабят, убивают»?
Так тут и без меня хватает тех, кто бегает и вопит.
– Ми Лань, – Линь Янь склонился ко мне и проговорил на самое ухо: – если те строчки, которые зачитывала твоя подружка, имеют для тебя хоть какой-то смысл – пожалуйста, доверься мне.
– Я уже доверилась несколько раз, – буркнула я, но, признаться, сомнение поселилось в груди.
Сомнение и… щемящая радость.
Он понял! Догадался! Услышал в тех витиеватых фразах истинное значение! А главное – смог уловить, что писала их совсем не Цао Юнь.
У него, что, тоже прокачен навык сочинительства на максимум?
– Клянусь, сегодня я никак не обижу тебя. Не трону и пальцем. Ничего не потребую. Только – проследовать за мной.
– Я каждый раз соглашаюсь тебе поверить. И каждый раз плачу за свою ошибку.
– В этот раз всё будет иначе. Умоляю.
В глазах появилась боль. Такая глубокая, что у меня заныло под ложечкой. Дурацкое чувство. Но этот мужчина каждый раз ловил меня на крючок.
Ничему меня не учит жизнь. Так сказать, несите сюда грабли, я буду по ним ходить.
Я едва заметно кивнула.
Черт с тобой, золотая рыбка, а точнее – золотой сын первого министра. Даю тебе самый последний шанс.
Он подгонял меня и вел куда-то. Но вскоре мы остановились у одной из дверей, и Линь Янь втолкнул меня внутрь, сразу же захлопнув дверь.
Внутри мы были не одни.
У дальней стены стояла по струнке смирно скромная девушка в плотной тканевой накидке, которая прикрывала её одежды. Какая-то служанка. Примерно моей комплекции и моего роста. Если честно, со стороны она сильно походила на меня саму. Рядом с ней хозяина дожидался личный слуга Линь Яня. Я помню его по первой нашей встрече и по сцене во дворце.
Воцарилось молчание.
– Что происходит? – Я осмотрелась по сторонам.
Широкая комната, явно не жилая. Скорее – одно из учебных помещений, только какое-то странное. Пол устлан циновками из тростника, на которых можно сидеть. На низких столиках флаконы, расчески. На стене висит большое зеркало. В углу стоял закрытый платяной шкаф, который занимал всю стену.
Что это за место? Как будто общая гардеробная.
Не сразу я вспомнила, что в какой-то дораме встречала похожее помещение. Это место, где ученики облачаются в торжественные одеяния перед важными событиями – экзаменами, императорскими приёмами, праздниками или церемониями.
Зачем он привел меня сюда?
Линь Янь не удосужил меня ответом. Лишь покачал головой и дотронулся до широкого пояса, который лежал на краю стола. Явно забытый кем-то из учеников при переодевании в спешке.
– Теперь можете идти, – кивнул он слугам через некоторое время.
Казалось, он специально просчитал его до секунды.
– Пойдемте, госпожа. Я проведу вас в безопасное место. – громко произнес Буи.
– Что происходит? – опять начала я. – Объяснись немедленно, иначе я…
Он приложил указательный палец к моим губам.
Режим просмотра. Вне игрового контроля
Ми Лань появилась на празднике на празднике не смотря на него запрет. От своих доносчиков в тетушкином доме он уже знал, что виной тому приглашение императрицы, но все же надеялся, что Ми Лань послушает его, и найдет способ не ехать.
Но ладно бы она просто приехала, так еще и умудрилась вылезти на сцену, привлечь к себе взгляды, заставила говорить о себе.
Жэнь Хэ сидел в тени, в самой дальней части, наблюдая за происходящим холодным, сдержанным взглядом. А внутри его всё кипело.
«Безрассудная. Глупая…»
В какой-то момент был так близок к тому, чтобы вмешаться, что самому стало страшно. Не ужели ее безопасность ему стала дороже всего остального?
Когда Ми Лань успела стать такой ценностью? Не тогда ли когда увидела его перед братом на коленях? Увидела и не отвернулась. Не испытала презрения. Поняла его маску. Поняла и приняла.
А может… еще раньше? В пещере с лотосами, что он готов был сорвать все до единого и бросить к ее ногам?
Или тогда, когда подобрала и вернула платок, что вышила ему мать? Сама судьба свела их вместе.
Пальцы болезненно сжались в кулак, когда началась паника. Он уже не думал о себе, о планах, о проклятых интригах – только о ней.
– Мин Е, – коротко бросил он. – Следи за Ми Лань. Если будет угрожать опасность – вмешайся.
Страж молча склонил голову.
Жэнь Хэ не позволял себе отвлечься ни на миг. Ни тогда, когда лошадь взбесилась. Никогда люди бежали врассыпную. Никогда Ми Лань, замешкавшись, осталась на открытой площадке.
Он был готов уже сам рвануться вперёд, когда его остановил резкий, недовольный окрик:
– Третий брат! – наследный принц Жэнь Шэнь сверлил его взглядом, вымещая на нём злость за весь сегодняшний позор. – Тебе бы место не здесь, а в загоне с простолюдинами! Хотя… – он хмыкнул, – сегодня даже простолюдины показали, что достойнее некоторых.
Жэнь Хэ молчал. Только склонил голову чуть ниже, как положено.
– Конечно же я уйду, раз порчу вам феншуй, – холодно проговорил он. – Тем более, что праздник все равно уже закончен.
– Тебе вообще не следовало приходить, – отрезал Жэнь Шэнь. – Ты ведь даже не учился толком, наверняка не понял ни строчки.
Жень Хэ едва удержался что бы не поморщится. О, нет. Он понял гораздо больше, чем его брат думает. Например стихотворение, что зачитала Цао Юнь. Это было стихотворение Ми Лань. И не просто стихотворение – послание.
Сперва Жень Хэ даже подумал, что оно обращено к нему. Не про тот ли пруд, где он показывал ей лотосы шла речь?
В строках говорилось о неравенстве положения. О том, каким Ми Лань видела его: высоким, недосягаемым клёном, который тянется к солнцу, тогда как она, бедная ива, вынуждена прятаться в холодке судьбы.
Он хотел поверить в это. Хотел до дрожи в пальцах. Но чем дольше он слушал строчки, тем яснее понимал: нет. Не о нём она писала.
Потому что он не клён. После того, как Ми Лань видела его стоящим на коленях перед другим человеком, готовым целовать сапог, – какой он, ко всем демонам, клён?
Клён тянется в небо. А он… он – грязь у корней ивы. Ил, в который она вынуждена опускать свои ветви, чтобы хоть как-то держаться за этот мир.
В стихе Ми Лань говорила о другом. О ком-то, кто всё ещё занимает её мысли настолько, что она посвящает ему такие строки – полные боли, нежности и тоски.
И этот кто-то – угроза.
– Даже если бы я учился, то всё равно не смог бы превзойти Ваше Высочество, – бесцветно произнёс Жэнь Хэ, не поднимая глаз.