- Какой?
- Я возвращаю тебе молодость. Ты возвращаешь мне человечность.
Огневик опешил.
- Как?
- О своей части я позабочусь… своими средствами. А ты… для начала просто позволь мне греться у твоего огня.
- Но почему я? Ты же…
Усмешка на губах Илины пресекла запальчивую речь в зародыше.
- У моей Наставницы было несколько часов отравленного счастья. Эйрас уже пять лет цепляется за своё обречённое счастье. Да так цепляется, что оно и обречённым-то уже не кажется. Я тоже хочу попробовать, каково это – по-настоящему и всерьёз, не так, как… – она осеклась. Вздохнула. – А если тебе не нравится синяя кожа или редкостный цвет волос…
- Что я, мальчик – видеть только внешнее? – буркнул Терон. – Если ты умеешь молодость возвращать, то уж со своим внешним видом и подавно управишься. Да и не назвал бы я сочетание синего с белым неприятным. Я просто не уверен, что смогу… что сумею… не осрамиться.
И вновь Илина-Джинни поняла его совершенно правильно.
- Без ошибок не обходится ни одно дело. Но ты не из тех, кто действует вполсилы. Ты будешь стараться, Терон ай-Лэнго. А так как и я уже не девочка, мне этого хватит… для начала.
- С ума сойти. Эйрас, ты это планировала?
- Муж! Я сейчас начну драться!
- Извини. Неудачная формулировка. Ты это предвидела?
- Нет. А если ты сейчас скажешь, что огневик воспламенился, потому что Илина – точь-в-точь моя близняшка, только чуть перекрашенная…
- Да хоть бы и так. Тебе давно пора избавляться от детских представлений о красоте.
- Ну-ка, ну-ка. Просвети меня, Устэр.
- Любимая моя язва, – почти пропел он. – Ты хочешь нравиться как женщина всем подряд, от прыщавых юнцов до последних пьянчуг?
- А в глаз?
- Не хочешь. А… скажем… производить приятное впечатление на магов мужского пола?
- Ещё одна шуточка, и я тебя таки…
- Я не шучу!
Я некоторое время изучала мужественную физиономию Устэра и пришла к выводу, что да, действительно, не шутит. Ни капли.
- Тогда отвечу честно: хочется. Хотя я хорошо понимаю, что это желание вполне детское, и воли ему не даю.
- Правильно делаешь, – довольно сухо объявил муж. – Потому что дэргинцы, знаешь ли, ревнивы. Это у нас в крови. Но я не об этом. Ты могла бы приятно удивиться, если бы попыталась производить впечатление на магов-мужчин более… активно.
- Это как понимать, любимый?
- Да обыкновенно. Что ценят маги? Если, конечно, забыть о том, что при большом желании маг-мужчина, как любое другое лицо мужского пола, может на необходимый срок снять молчаливую профессионалку. Для выравнивания гормонального баланса. Итак: что ценят маги, если ищут что-то помимо постельных утех?
Я предпочла промолчать.
- Ум, милая. Ум, силу, независимость. Способность поддерживать разговор на неожиданные и интересные темы. Спокойствие, вовсе не схожее с равнодушием. Заботу. Ласку. Верность. Три последних пункта универсальны, как и, к примеру, умение содержать в порядке дом. Это нерях да распустёх любят вопреки, а вот хороших хозяек – потому, что. И ещё у магов, особенно достигших высоких ступеней, есть умение смотреть в суть. От склочной гадины, ловко умеющей прикинуться нежной розой, маг шарахнется, как от шаровой молнии. Даже если у означенной гадины лицо без изъяна и тело богини. А теперь припомни весь список достоинств и скажи честно: разве ты плохо в него вписываешься?
- Если я настолько хороша, – не выдержала я, – если я – прямо-таки средоточие всех возможных достоинств, то почему мне так долго не удавалось устроить личную жизнь?
- Не умела флиртовать – раз. И не искала по-настоящему – два. Для тебя путь к замужеству лежал через твою первую истинную любовь, то есть магию. А для меня – через мастерство воина. Нас обоих не устраивало неравенство.
Кратко и по существу.
- Кстати, – добавил Устэр, подмигнув, – флиртовать ты и сейчас не умеешь. Что меня, как твоего мужа, несказанно радует.
Дружба без любви возможна. Но прочна только дружба, скреплённая равенством. Любовь без дружбы также возможна… но только несчастная.
Фридрих Ницше
- А ведь верно… – задумчиво протянула я.
- Что верно?
- Флиртовать я не умею. Надо бы восполнить пробел в образовании…
- А в глаз?
- Тогда, дорогой, я буду практиковаться на тебе.
- Эйрас!
- Ты же знаешь, как на урождённого некроманта действует боль. Стукни меня!
- Эйрас!!
- Я даже не буду сопротивляться… или нет: буду! Кусаться, царапаться и брыкаться, как дикая ослица.
- Эйрас!!! Гамбита на тебя нет!
- А зачем нам Гамбит? – Я подмигнула, постаравшись сделать подмигивание двусмысленным. – Ты успешно заменяешь этого труженика языкового фронта.
- Я сейчас тебя сам покусаю. И заражу водобоязнью.
- Что-то не похож ты на больного бешенством.
- Я тоже так думал. Всё думал и думал, а потом стал отцом троих страшилищ. И вот теперь думаю, что это неспроста!
- Знаешь, что я думаю?
- Знаю. Что я слишком много думаю. А от этого, говорят, мозг разжижается.
- И стекает в штаны.
- Вот именно. Стала бы ты штаны носить, если бы не разжижившиеся мозги?
- Устэр!
- С этого начинается искусство флирта: со штанов. Юбки – женщинам, штаны – мужчинам, а бедным магам что остаётся? Только распашонки для переростков, то бишь мантии. У детей ведь мозгов вообще нет.
- А что у них есть, по-твоему?
- Головы. Пустые и оттого довольно гулкие. Мозги деткам вставляют позже, при помощи спринцовки. У кого на ногах юбка, у тех мозги тут же застывают и понемногу начинают костенеть. А у кого штаны…
- Ясно-ясно. А магам, значит, вообще мозги не вставляют?
- Не-а. Зачем?
- А чтоб были.
- Жестокая ты. Мозги – это же… неприятно!
- Неприятно – не ешь, – я покосилась в сторону скатерти. – Сама всё слопаю.
Тут Устэр не выдержал-таки моей алчной гримасы и заржал.
- Ты что, мне не веришь?
- Ох, ве… верю! Потому-то… ох! Ха-ха!
Нормально изъясняться он был временно неспособен, но очень даже чётко оттранслировал мне образ, в котором фигурировали я, большая ложка, мозги… и штаны.
Хорошо, что Лурраст увёл страшилищ купаться, а Джинни отгородила себя и Терона магическими барьерами, не пропускающими ни звуки, ни мысли, ни эмоции. Иначе в попытках сдержаться и не заржать в унисон я бы, пожалуй, лопнула.
Некромант, который лопнул от смеха? Это же… неприятно!
Ох, бедный мой живот…
Со стены цитадели Шинтордан, Белая Крепость, выглядит воинственно до грубости. Острые черепичные крыши – острые, чтобы долгими многоснежными зимами не скапливался снег. Местами изящные, местами основательные и толстые, предельно простых очертаний башни. Многочисленные кривые переулки составляют контраст прямым и широким главным улицам. Сады, парки и площади редки: городские стены не отличаются эластичностью резины, в их пределах земля очень дорога. Настолько, что приходится экономить даже богатеям. Выселки – дело другое. Там можно встретить как высокие и угрюмые доходные дома, так и привольно раскинувшиеся по холмам особняки, окружённые обильной зеленью частных садов.
Чёрная башня видна преотлично: очень высокая, обманчиво узкая. Она похожа на… впрочем, ни на что она не похожа.
Лишь на саму себя, как и её хозяева.
Сухтал, маг воды, командор Союза Стражей Сумерек, часто приходит сюда. Независимо от времени суток или времени года. Посмотреть на свою столицу. Подышать свежим воздухом.
В конце концов, подумать (не помедитировать!). Здесь хорошо думалось.
А иногда и побеседовать.
- Значит, договорённость остаётся в силе, командор?
- Да, уважаемая. Урочище Тихих Вод – ваше… на очередные семь лет.
- Только на семь?
- Вы гордитесь своей независимостью. У всего должна быть своя цена, не правда ли?
Худая, почти измождённая женщина в свободном белом одеянии и знаком Ордена Чаши на груди бросила на Сухтала острый взгляд.
- Этим, – скупо указала она на Чёрную башню, – вы позволили выкупить землю для строительства. Даже помогли в оформлении купчей.
- Да. Но "эти" плетут заклятия, а не интриги.
- Вот как?
Командор позволил лёгкой насмешке отразиться в своём взгляде.
- Старший магистр некромантии Устэр Шимгере и его жена Эйрас сур Тральгим – люди законопослушные, мирные. Они не являются представителями какой-либо организации. Частные же лица, согласно общему закону Союза, имеют право покупать и продавать имущество обоих видов[*] без ограничений, если тому не препятствуют особые обстоятельства. Вам известны обстоятельства, способные стать основанием для расторжения совершённой некромантами покупки земли?
[* – то есть движимое и недвижимое.]
Глаза женщины в белом темны и непроницаемы.
- Значит, слухи не лгали. Вы действительно их боитесь, Сухтал.
- Нет, Кеваэ Трость. Их боитесь вы. А я с ними дружу.
"Прямота, употреблённая к месту, тоже оружие". Глядя на выражение лица представительницы Ордена, командор позволил себе усмехнуться…
Исключительно мысленно.
- Своей властью я могу дать приют любому: беглецу, изгнаннику, даже преступнику. Но некроманты, живущие в уютном домике у подножия Чёрной башни, оказывают всей Белой Крепости немалую честь своим выбором места жительства.
- Следует ли понимать вас так, что разрешение арендовать Урочище Тихих Вод, выданное представительству моего Ордена, не делает вам чести?
- Ну почему же. Я рад приютить в своей командории столь достойную организацию. Хотя я не разделяю цели Ордена Чаши, я уважаю Орден и его представителей.
"Что ты можешь знать о наших целях?" Однако лицо Кеваэ осталось невозмутимым.
- Очень рада это слышать, командор, – сказала она, не трудясь прибавить выражению лица и тону правдоподобия. – С вашего разрешения, я возвращаюсь в Урочище. Успехов вам.