— Если нужен биотин, обращайся к Дону.
Момент поморщился. Вряд ли Дон, прозванный за свое поведение Тихим, выдаст проводнику шприц со спасительным лекарством. Скорее, жизнь Гены оборвется прямо здесь и сейчас нелепым, но привычным способом. Застрелят его. И тело в Москву-реку кинут, благо тут близко.
— Слушайте, чуваки, я же не продаю. Подруга загибается, понимаете? Я просто купить искал. Так что я пойду, нет у меня ничего, бро, я ничего не знаю и моментом домой двинусь.
— Двинешься, — согласился тонкоусый, — только вместе с нами.
Вот и всё, даже мараться не будут: мешок на голову, камень на шею — и в реку. А вода холодная, это Момент еще в Волге осознал в полной мере.
— Чува-ак! — Момент стал отступать. — Я же не сделал ничего!
Спутники тонкоусого поняли маневр и перегородили путь отступления. Продавцы попрятались в свои контейнеры. Из-за угла появился полицейский патруль — два откормленных сержанта — и тут же исчез. Правильно, чего ради всяких наркоманов своей шкурой рисковать. Это только Геша такой благородный — за Бестию погибает прямо здесь и сейчас.
— Не дури, Момент. Никто тебя не убивает, по крайней мере пока. Познакомишься с Доном. Тот сам решает, кому сколько платить за биотин.
Платить?! У Момента с собой были деньги — все сбережения, всё, честно припрятанное на эмиграцию, заработанное непосильным трудом. Гарри поймет, Момент знал. Но вряд ли Дона интересуют эти, с его точки зрения, жалкие гроши. Дону нужно что-то другое: информация, карты, личная преданность, редкие цацки.
Знакомиться с Доном Момент не хотел. Но выбора, похоже, не оставалось.
— Ладно, бро, поехали. Только скутер у меня на стоянке, прям не знаю…
— Ты адрес скажешь, и Марио, — кивок на смешного толстяка, как из древней компьютерной игры, — его отгонит. А ты, Момент, прокатишься с комфортом в нашей машине. Сначала к тебе заглянем, посмотрим, кому там нужен биотин.
Под конвоем Геша вышел с Киевского рынка и уселся на заднее сиденье наглухо тонированного «мерса» между головорезами Дона.
ГЛАВА 3
Московская область, г. Химки; Рублево-Успенское шоссе.
Данила прищурился, вглядываясь. У ворот стоял старый, но ухоженный «мерседес» с тонированными стеклами. Этакий архетип на колесах, классическая бандитская тачка. Даже номерной знак у нее, наверно, именной, «PAXAN» там или «VOVAN». А если открыть наглухо тонированное окно, из салона раздастся громогласный «Владимирский централ» — не стареющая классика русского шансона.
Возле «мерса» тусовались не менее архетипические братки. Эпоха уже не девяностых, когда повсюду мелькали кожаные куртки, спортивные штаны с лампасами, бритые затылки и остроносые туфли, а скорее «нулевых» годов, когда криминалитет начал мимикрировать под мелкий бизнес, а бойцов перестали обзывать «быками» и «торпедами», окрестив заграничным словом «секьюрити». Правда, пиджаки остались кожаными — дань традиции все-таки, но треники от «Абибаса» сменили брюки от «Дольче и Габбана», и даже появились галстуки.
Начиная свою службу в МАС, Астрахан на такую публику насмотрелся вдоволь. Под наносным лоском и заученными манерами, а также понтами из разряда «мы крутые профессионалы» скрывались всё те же испуганно-дерганые пацаны, готовые палить налево и направо при первой же опасности и с радостью сливающие коллег и подельников, если припрет острая необходимость в виде ботинка, прижимающего физиономию к бетонному полу…
Братков было трое. Два набора мускулов — один борец (шеи практически нет, складчатый затылок переходит в покатые плечи); второй — боксер (сломанный нос, сломанные уши, сутуловатая осанка и расслабленные руки). Третий, с тонкими усиками а-ля американский гангстер, выполнял роль мозга в этом квазиорганизме.
Момент, опять нажавший на звонок, был не то чтобы испуган, а скорее подавлен. Что для веселого наркоши было весьма не характерно…
Впустить? Тогда Данила потеряет преимущество укрытия. Сидеть и ждать? А смысл? Все равно кто-нибудь из гостей сейчас перемахнет через забор и откроет калитку. Да и Владу капитан бросать не собирался.
Все оружие, с таким трудом и риском для жизни добытое на складе Цыбулько, пришлось оставить в Твери. Ну не попрешься же с «хеклер-кохом» или «Вепрем» в электричку! Как-то не вязалось это с образом хиппующих бомжей… Поэтому Данила оставил себе только «зиг-зауэр», а Момент — «стечкин». Конечно, на хате Геша держал небольшой НЗ «на случай ядерной войны», но как и само убежище Момента, запас стволов у него был бестолковый. Ну кому, скажите на милость, нужен снайперский карабин «Тигр» в городе? Или два коротких и практически бесполезных пистолет-пулемета «Кедр»? Вот разве что обрез двустволки — штука надежная и мощная…
А в багажнике «мерса» наверняка валяются «калаши» или даже что-нибудь посерьезнее — «Шмель», например…
Поэтому вариант вооруженной осады Данила отмел в виду слабой вооруженности обороняющейся стороны. Перейдем к варианту тактических маневров и военной смекалки.
Он спустился во двор, сунув «зиг-зауэр» сзади за ремень, и открыл калитку, как раз когда братки начали терять терпение.
— Как звать? — осведомился тонкоусый.
— А тебя? — нагло уставился на него Данила.
— Борзый… — прокомментировал боксер и хрустнул костяшками. — Проучить, э?
— Пока не надо.
Из-за забора раздалось тарахтение мотороллера. На канареечной «табуретке» восседал смешного вида пузан в кепке и с блатной наколкой на шее. Видимо, пригнал трофейный транспорт… Итак, противников стало четверо.
— Данила, ты только спокойно, бро, — попросил Момент. — Давай пока что без резких движений. Это люди Дона. Он нам поможет.
Про Тихого Дона все слышали. Пахан тот был крутой, а крыша у него — еще круче. Пару раз операции по зачистке биотиновых лабораторий отменялись в последний момент без видимых причин, а потом Астрахан узнавал, что лаборатории принадлежали Дону, и трогать их было нельзя. Говорили, у Тихого Дона «лапа» на самом верху то ли МАС, то ли полиции, но Данила в это не верил. Слишком серьезными делами занималось МАС, чтобы крышевать всяких пошлых бандюков. Хотя, конечно, кто-то из шишек помельче мог не брезговать и таким заработком.
В любом случае Тихий Дон — это реальный шанс добыть Владе биотин. Только ехать к нему надо на своих условиях. Так легче торговаться.
— Марш в дом, — скомандовал тонкоусый.
— В дом так в дом… — пожал плечами Данила. Это соответствовало его планам: чем меньше случайных свидетелей, тем лучше.
Первым в коттедж вошел боксер, следом — борец и смешной пузан в кепке. Потом Данила с Моментом и шеф. Оружия никто из бандитов не достал, и это было плохо. Самое опасное оружие — то, которого не видишь. Пора было их немного спровоцировать…
— В доме есть еще кто? — спросил шеф.
— Да, — ответил Момент прежде, чем Данила среагировал. — Влада. Девушка. Она на чердаке. В отключке. У нее воспаление легких. Это для нее нужен биотин.
— Марио, — скомандовал шеф толстяку, — метнись, приведи.
— Стоять! — рявкнул Данила в лицо оторопевшему от такой наглости Марио. — Не так быстро! Вы с чего это тут распоряжаетесь?!
Провокация удалась. Боксер, опустив подбородок, двинулся к Даниле бочком, готовый в любую секунду взорваться ударом, а борец занял позицию сбоку.
— Объясните ему, — приказал шеф.
Но Астрахан ударил первым. Причем ударил того, кто меньше всего этого ожидал, — тонкоусого шефа. Ударил жестко, каблуком в пах, со всей силы. Главное правило драки против стаи: выбери главаря и выруби его с максимальной жестокостью.
Оба «мускула» на мгновение растерялись, а потом с энтузиазмом рванулись в бой. Оружия никто из них не вытащил — то ли забыли, положившись на спортивные рефлексы, то ли переоценили свои силы.
Борца Данила встретил прямым в челюсть и боковым в ухо. От «двоечки» боксер уклонился, поднырнул в ноги и свалил Астрахана на землю. Быстро вскочив, тот обернулся к борцу — как раз очухался и собирается исполнить аналогичный проход в ноги, — встретил его коленом в челюсть и локтем по затылку, опять повернулся к боксеру. Первый удар противника он сбил, под второй подставил локоть, а потом ответил мощным лоу-киком в бедро — надо бы, конечно, в колено, но делать бойца Тихого Дона инвалидом не входило в планы Данилы.
Боксер рухнул, взвыв от боли, словно ему топором подсекли ноги.
И тут грохнул выстрел. Смешной толстячок Марио вытащил странный, экзотического вида револьвер «Матеба» и пальнул в воздух. То есть не в воздух, конечно, а в потолок — пуля разнесла в куски штукатурку и деревянную дранку, и на кепку пузану Марио посыпалась пыль, отчего он стал еще смешнее.
— Тьфу! — Отплевавшись, Марио навел «матебу» на Астрахана. — Резвый, твою мать! Только пуля резвее!
— Пуля — дура, — сказал Данила, потихоньку приближаясь к нему.
Марио держал револьвер на вытянутой руке, как в кино, а не прижав локоть к телу, как это сделал бы профессионал. Значит, оставался шанс у него оружие отобрать.
— Так и ты вроде умом не блещешь, — заметил пузан. — Тебе ж сказали — мы от Дона. Ты что, с Доном поссориться хочешь?.. А ну быстро на чердак и тащи сюда свою девку! А ты, наркот, помоги мужикам подняться.
Договорить Марио не успел. Вернее, Данила ему не дал. Когда противник говорит — это самый удачный момент для обезоруживания: внимание рассеивается, человек не может молоть языком и стрелять одновременно.
Рывок вперед. Схватить револьвер, сжать барабан. Механизм блокируется, выстрела не будет. Отвести ствол в сторону и вверх. Второй рукой перехватить револьвер в районе курка. Рвануть оружие, ломая спусковой скобой палец, и, перед тем как разорвать дистанцию, боднуть противника в нос. Выполнять плавно, но быстро. На все про все — полсекунды времени. Норматив.
Данила в норматив уложился. Отобрал «матебу», отскочил от гундосо воющего Марио (у того был разбит нос и, похоже, сломан указательный палец на правой руке) и обвел взглядом поле боя. Четыре — ноль в нашу пользу. Вот теперь можно и к Дону.