Лицо паладина исказилось в усмешке, став ещё противнее. Но, судя по монологу, это была ободряющая улыбка.
— Справились тогда, справимся и сегодня, — подытожил он. — А этим Тварям не поможет их богопротивный Путь.
Мой мозг был перенапряжен, анализируя ситуацию. Очевидно обезумевший паладин был не в себе, иначе между нами бы уже давно бушевала схватка.
Слух зацепился за последние слова. Услышать, что мог рассказать хоть и обезумевший, но живой свидетель уничтожения мира, было и без того интересно, а упоминание Пути ещё больше подогрело интерес. Какие тайны мог открыть мне паладин?
— Конечно, у этой мерзости ни тогда, ни сейчас не было шансов, — с довольными нотками произнёс паладин. — Ведь бог и владыка наш…
Внезапно мужчина подавился.
— Говорю, наш бог и владыка… — паладин вновь закашлялся, на этот раз куда сильнее.
Из его рта, усеянного гнилыми зубами, полилась какая-то гниловато-коричневая кровь. Мужчина потянулся в карман и достал обрывки тряпки, когда-то бывшей платком. Ею он утер губы.
«Он попытался сказать имя бога и не смог, — понял я. — Потому что забыл, или это как-то связано с его гибелью?»
— Горло вечно сушит перед битвой, — тем временем посетовал паладин. — Что там на площади? Паства уже собралась?
Адресовав мне вопрос, он замолчал. Я к этому времени уже понимал, что обезумевший воитель принял меня то ли за оруженосца, то ли за какого-то другого слугу. Мог ли я использовать это и задать ему вопрос, чтобы выудить ещё немного информации?
В первый момент я подумал обратиться к ментальному атрибуту, но тут же отказался от этой затеи. Уж опытный воин, достигший высокого ранга паладина, точно почувствует это. Вместо этого я приказал Помощнику перевести, хоть и не знал, поможет ли это.
— Уже собрались, господин, — произнёс я.
Обронив слова, я сжал Коготь покрепче, готовый к тому, что воитель тут же пойдёт в атаку. Пару секунд стояла тишина.
— Вот и прекрасно, — наконец произнёс паладин. — Сегодня мы воздадим славную молитву нашему господину!
Невольно я вспомнил кошмарный вид площади, заваленной сгоревшими останками.
Было ясно, что хрупкий момент забытья безумца может развеяться в любое мгновение. Пока этого не произошло, я мог бы как-то использовать забытье, чтобы нанести внезапный удар. Но как?
Мне нужно было потянуть время.
— А почему они нападают, господин? — спросил я. — Что им нужно?
Паладин вскинулся, а складки на его лице пошли ходуном. Я уже подумал было, что он вышел из забытья, но это была лишь реакция на вопрос.
— Эта мерзость! — прорычал он. — Они лишь разрушают всё, до чего могут дотянуться, чтобы обрести ещё капельку силы и прокормить этого ненасытного неживого бога, что носит имя Путь!
Голос паладина переполнила ярость. Я понял, что своим любопытством перевёл разговор на ещё более зыбкую почву. Однако мыслей, как использовать затянувшийся разговор, чтобы обрести преимущество в бою, не было.
— Не слушай еретиков, иначе плохо кончишь, малец, — произнёс паладин. — Слушай господа нашего…
Тишину церкви вновь огласил кашель, будто само бытие отторгало имя сгинувшего божества. Но именно в этот момент меня осенило. Интуиция подсказывала, что долго разговор с безумцем продолжаться не будет, поэтому действовал я, не медля.
— Смочите горло, господин, — произнёс я.
— Ты прав, малец, — кивнул паладин. — Жара сегодня жуткая.
Он пошарил рукой на боку, но, разумеется, никакой фляжки там не оказалось. Экипировка была потеряна безумцем давно и неизвестно где.
— Позвольте мне, господин, — произнёс я. — У меня как раз прохладная вода, что утолит вашу жажду.
Наверное, я ещё никогда не действовал так быстро. Достав фляжку, я в безумной спешке погрузил руку на самое дно сумки. Где-то там должен был находиться бутыль узнаваемой формы.
«Да где же ты! — обливаясь потом, произнёс я. — Быстрее!»
Наконец рука нащупала то, что искала. В полутьме появился пустой бутыль, на дне которого остались буквально капли едва светящейся густой жидкости. То был яд, найденный в замке нежити и использованный в схватке против саламандры.
«Давай же, — мысленно произнёс я. — Быстрее!»
Откупорив емкость, я вытряхнул остатки ее содержимого в открытую фляжку. Под моим пристальным взглядом несколько тягучих капель упали в горлышко. Стоило чуть встряхнуть, как они скатились вниз, напитывая воду смертельным ядом.
Тут же закрыв крышку, я взболтал содержимое фляжки. Осталась ещё одна непростая задача — передать мой «сюрприз» врагу.
Я мельком бросил взгляд на паладина. Глаза безумца всё так же смотрели в пространство. Не знаю, был ли он слепым, или настолько сошёл с ума, что не осознавал окружающей реальности.
«И всё же, — подумал я. — Насколько же он ощущается опасным».
Несмотря на свой жалкий вид, на каком-то подсознательном уровне он ощущался как плотный сгусток мощи. Казалось, в один миг он может сорваться с места и рвануть в бой. И я этому ощущению верил.
Возникло желание просто кинуть фляжку, но такой жест мог разрушить секунду забытья. Нет, нужно было вести себя так, как мог бы вести себя подчинённый.
Стараясь демонстрировать сопутствующее уважение, я на негнущихся ногах пошел вперед. Уже на пути расстегнул маскирующий плащ и сбросил его на пол. Впереди ждал бой, в котором дорогая экипировка могла быть изорвана.
— Вот, господин, — произнёс я.
Неизвестно, сколько паладин провёл в коленопреклонённой позе, но было это достаточно долго, чтобы его доспехи покрыла патина. Однако вместе с тем отчётливо было видно, что железо брони покрыто множеством повреждений и вмятин. Передо мной, скорее всего, был опытный воин, о чём и говорила интуиция.
«Надеюсь, понятие „выжженный“ означает, что его способности аннулированы, — подумал я. — Иначе мне несдобровать».
Заметил я и ещё кое-что не менее важное — ядро аномалии. Именно оно излучало тот тусклый свет, освещавший зал. Кристаллическая структура находилась в каменной глыбе, которой поклонялся паладин.
Продолжая демонстрировать спокойствие, я подошёл к паладину вплотную. Несмотря на все мои попытки, паладин все же ощутил, что я нервничаю.
— Да не бойся, юнец, — великодушно произнёс он, забрал фляжку и тут же жадно присосался к горлышку. Послышались три громких, жадных глотка.
Я успел отойти буквально на пару шагов, как ситуация резко изменилась. Вокруг паладина пространство вдруг будто исказилось. Одновременно с этим я ощутил, что меня подхватило, словно пылинку, и отшвырнуло в сторону, с грохотом разбивая лавки.
Кажется, я успел пролететь через три или четыре ряда, прежде чем инерция невидимого удара иссякла. Уперевшись в очередную лавку, я остановился и тут же вскочил, готовясь к немедленной атаке.
Однако паладин не нападал. Вскочив на ноги, он в судорогах дергался, видимо, настигнутый первыми симптомами отравления. И верно — на моих глазах по мертвенно-бледной коже поползли фиолетовые прожилки. Отрава, несмотря на низкую концентрацию, начала действовать.
— Что за…! — прохрипел паладин.
Полные ярости глаза сосредоточились на мне.
— Мерзкий ублюдок! — закричал он. — Как ты посмел предать Орден⁈
В тот же миг его вновь скрючило мощным спазмом и вырвало кровью. Яд начал действовать. Теперь оставалось лишь тянуть время до схватки, позволяя яду нанести как можно больше вреда.
— Как я могу предать Орден, уважаемый паладин? — спросил я. — Ведь он уже давно уничтожен, как и ваш бог. Как вы сказали его зовут?
Похоже, упоминание об уничтоженном Ордене и боге подняло ярость паладина до какого-то запредельного уровня. Его глаза вспыхнули, и без того искажённое лицо превратилось в маску дикой свирепости.
— Как ты посмел нести столь ужасную ересь! — взвыл он. — Я покараю тебя именем…
Он вновь попытался произнести имя своего бога, но в этот момент будто невидимая рука заткнула ему рот. Паладин силился, но не мог произнести ни слова.
Видимо, вся ситуация — вкупе с отравлением и моими словами — стала встряской, достаточной, чтобы выбить безумца из его мирка.
Взгляд паладина прояснился. Кажется, только сейчас он увидел, где находится. Вокруг были лишь жалкие развалины, свидетельствующие о том, что его вера давно канула в небытие. Уже не было ни его братьев по вере, ни мира, ни Бога.
Видимо, последней каплей стало ядро аномалии. Его кристаллическая сфера проросла прямо в каменном престоле, словно нарочно осквернив символ их бога.
На лице паладина появилось выражение какого-то запредельного отвращения и ужаса. Каково было очнуться и осознать весь кошмар реальности?
— Вы ведь поняли, да? — спросил я. — Все давно уничтожено.
Вновь взгляд паладина сосредоточился на мне. На этот раз он был лишён безумия. Я увидел, что тот осознал всю глубину бездны, в которой оказался.
Видимо, это стало слишком тяжёлым испытанием для его личности. Ещё секунду назад трезвый, его взор снова заволокла дымка безумия. Кажется, паладин вновь погрузился в свой мирок.
— Предатель в Ордене, братья! — закричал он. — Сейчас я заставлю тебя раскаяться и принять заслуженное наказание…
Видя всё это, я уже отступал к выходу. Интуиция кричала, что врага лучше не выпускать из поля зрения.
Паладина в очередной раз вырвало протухшей кровью. Мимоходом я отметил, что уродливые фиолетовые прожилки продолжают распространяться по его лицу. Действие яда постепенно усугублялось
— ПРЕДАТЕЛЬ! — в ярости взревел паладин. — ТЫ СДОХНЕШЬ НА ПЫТОЧНОМ СТОЛЕ!
В следующий момент он буквально растворился в воздухе, применяя уже знакомое мне умение рывка. Ход был ожидаемый и мною предусмотренный. Я уже отошёл за каменный угол у боковой стены, за которым и укрылся.
Сильнейший грохот разорвал тишину. Казалось, здание содрогнулось. Во все стороны полетели осколки камня, однако паладина это ни капли не расстроило. Снеся наплечником каменный угол, он даже не обратил на это внимания.
— Не спрячешься! — прорычал он. — Я…