– И сколько мы ему должны? – Граф голосом выделил «мы», показывая, что не отделяет себя от дочери.
– Четыреста экю.
– Сколько?! Да за эти деньги он что, через земли мавров тебя провел? Отбиваясь от орд злых бедуинов?
– Отец, эта сумма была обещана изначально, и поверь, он ее заработал. Впрочем, об этом я расскажу позже, не стоит, наверное, посвящать в наши дела слуг. – Мадам де Ворг улыбнулась самой обаятельной из своих улыбок.
– Эй, ты, подойди, – подозвал граф Жана.
– Слушаю, ваше сиятельство, – ответ, поклон – все строго по этикету. Только вот царапнула вельможу какая-то неправильность. То ли спина не так согнута, то ли ноги не так стоят, то ли взгляд не тот, то ли голос… В другое время это бы насторожило, но не сейчас, когда дочь приехала.
– Завтра придешь к воротам в десять часов, казначей принесет расчет, – голос резкий, недовольный, таким обычно с плутами разговаривают.
– Благодарю, ваше сиятельство, – низкий поклон холопа господину, разворот и можно идти.
– Жан, подожди! Жан, мне нужен слуга, я хочу… клянусь, таких денег тебе нигде не предложат! Ты мне нужен!
– Благодарю, но нет. – очень вежливо, а оттого и очень обидно. – Прислуживать – все-таки не для меня. Вот если потребуется помощь – другое дело. Тогда мои знания и способности будут в вашем распоряжении, – еще один вежливый поклон, поворот…
Уже во дворце, усаживая любимую, но еще не прощенную дочь в кресло своего кабинета, граф вспомнил. О, у него действительно была уникальная память!
«Я предоставлю свои знания и способности в ваше распоряжение в любой момент, когда они будут вам нужны!» – именно это обещал один курсант клиссонской академии. Совпадение? Конечно, тот курсант мертв, об этом всей Галлии известно. Но…
– Вот что, родная, а начни-ка ты свой рассказ с поездки в Амьен. Что-то любопытство во мне разыгралось.
Париж, дом виконта Транкавеля
Виконт Транкавель в пятый раз перечитывал письмо. Несомненно, оно было написано его другом. Но вот друзья они уже лет тридцать, переписываются часто, и ни разу виконт не получал ничего подобного. Обычно барон де Безье рассказывал о семье, интересовался столичными сплетнями, приглашал погостить… Но никогда он не сообщал политической информации, тем более такой убойной. Фактически он раскрыл кастильского шпиона, досаждавшего Галлии уже несколько лет.
Барон не мог знать, что два года назад, по совету некоего бывшего полицейского полковника, которого Транкавель лично вызвал из другого мира и поселил в тело старшего сына де Безье, из Парижа были удалены несколько руководителей разведки, на которых пало подозрение в измене. В том числе и этот де Ворг. И теперь на нем сошлись факты, объяснявшиеся только одной версией – изменник именно он.
Транкавель – придворный врач, не разведчик и не полицейский, но он опытный политик и интриган, привыкший доверять своей логике и интуиции. А эта парочка уверенно говорит, что здесь что-то не так!
Ибо, дорогой виконт, что вы изволите видеть?
У вашего друга – якобы юного барона де Безье, есть сослуживец в Клиссонской академии, целый граф Амьенский, – рассуждал Транкавель, – бывает, тем более что поступали они под вашим личным присмотром. Так что совпадение. Ладно.
Затем два курсанта подружились. И так бывает, тем более что «барон» однажды вытащил графенка из глубокой лужи дерьма, в которую кто-то на редкость грамотно де Бомона затолкал. Здесь тоже совпадение, проверено.
Потом «барон» погиб. Самоубийство на глазах множества свидетелей. Увы. Хотя… Жена владетельного барона до сих пор не верит в его смерть, а извлечь труп из ревущих прибрежных волн невозможно в принципе. Однако мать есть мать, у нее надежда не умрет никогда.
Далее. Графиня сбежала с де Воргом против воли родителей – ну, здесь и обсуждать нечего. Пять лет назад об этом судачил весь свет.
Пока все логично.
До момента выезда мадам де Ворг из Тулузы.
Ехала в Париж, а приехала в семью покойного друга своего брата. Кстати, Безье в другой стороне от Тулузы, через него в Париж никто не поедет. И именно там она с потрохами сдает своего любимого супруга единственному, пожалуй, в Окситании человеку, который может передать эту информацию одному из немногих в Париже людей, знающих, что с ней делать. При этом барон, который отродясь политикой не интересовался, внезапно осознает ее важность и пишет Транкавелю.
И еще это нападение боевого мага… Все равно, как если бы охотиться на несчастную женщину отправили целый полк! Чушь, причем чушь легко проверяемая.
Виконт, вы часто чувствовали себя идиотом?
С другой стороны, игнорировать эту информацию нельзя. А что можно? А можно ее действительно проверить. Кто там посланник? Де Савьер? Где-то вы о нем уже слышали. Ладно, пойдем, побеседуем с этим де Савьером.
Лейтенант сидел в приемной влиятельного вельможи в полной растерянности. Получив письмо от барона, он рассчитывал лишь передать его прислуге и быстренько ретироваться, но не тут-то было. Охранники на воротах вежливо, но настойчиво пригласили шевалье подождать ответа. И вот уже больше часа приходится сидеть и ждать неизвестно чего. Нет, на стенах Сен-Беа под магическим обстрелом было легче – там хоть ясно, чего бояться.
Наконец двери кабинета открылись, и вышел богато одетый вельможа лет около пятидесяти, темноволосый, с сединой на висках.
– Шевалье де Савьер? – спросил он, доброжелательно улыбаясь. – Прошу вас, пройдите в кабинет. Не поможете мне прояснить несколько вопросов?
«Влип, – подумал лейтенант. – Не знаю чем, во что и за что, но точно влип. Господи, ну зачем я связался с этим письмом!»
– Проходите, шевалье, присаживайтесь, где вам удобно. Желаете вина? Вот, попробуйте. Есть в Окситании такая деревушка – Брам, там делают изумительное вино. Никогда не слышали?
– Не слышал, господин виконт. Но вино действительно прекрасное, ноты черной смородины и фруктов великолепно сбалансированы!
– Разбираетесь? Всегда приятно угощать знатока. О, кажется, вы разбираетесь не только в вине, – воскликнул Транкавель, увидев рукоять шпаги де Савьера, до того прикрытую дорожным плащом, – это же наградная шпага! Да вы герой! Можно узнать, за какую битву вы ее получили?
– Я был лейтенантом в крепости Сен-Беа.
– Как, вы командовали этой героической обороной! Весь Париж шумит о подвиге защитников, оставшихся без командиров, а герой, оказывается, скромно сидит в моей приемной и робеет, как нищий провинциал!
– Я действительно нищий провинциал, господин виконт. И я не командовал обороной – я был магом крепости. Командовал один сержант – командир взвода.
Маг де Савьер! Транкавель пропустил мимо ушей слова о командире. Вспомнил! Однако, господин виконт, вы можете гордиться своей памятью. Так, значит, это спасая именно вас, шевалье, юный барон де Безье лишился дворянства! Как он говорил – все страньше и страньше? Куда уж страньше.
С этого момента взгляд хозяина изменился. Добрый доктор, веселый балагур? Да ладно! Сейчас на его месте сидел жесткий вельможа, одного слова которого достаточно, чтобы сломать жизнь любому, кто встанет у него на пути.
– Господин лейтенант, у меня два вопроса. Точнее три. Первый – вы раньше встречались с кем-либо из баронов де Безье?
– И да, и нет, сударь. – Де Савьер подобрался, стараясь отвечать максимально четко. – Сын владетельного барона однажды спас мне жизнь, но я его даже не видел – был на грани истощения. Вы, может быть, слышали балладу «О Черном бароне и жестокой Хранительнице»? Так Черный барон – это тот самый сын, а спасенный им юноша – я.
– Второй вопрос – как вы оказались в свите мадам де Ворг?
– Помилуйте, господин виконт, не был я ни в какой свите. Шевалье де Ворг нанял охранником жены того самого сержанта, точнее уже унтер-офицера, который командовал обороной Сен-Беа. То есть вышедшего в отставку унтер-офицера… – Де Савьер сбился, но смог вновь собраться. – А мне надо было в Париж, вот я и поехал с ними, за компанию.
– И третий – как вместо Парижа вы попали в Безье? Это же в другую сторону.
– По дороге на нас напали. Представляете, среди нападавших был боевой маг! Удалось отбиться, но на всякий случай решили сменить направление. А я давно мечтал выразить почтение родителям своего спасителя, вот и предложил ехать в Безье.
– И как, выразили? – Транкавель насмешливо прищурился.
– Почтение? Не решился, господин виконт, – де Савьер с сожалением развел руками. – Оказалось, мадам де Ворг – сестра друга погибшего барона. Мне показалось, что такое совпадение владетельному барону может не понравиться, поэтому я умолчал о своей истории.
– И в заключение, вы знакомы с самим шевалье де Воргом?
– Да, господин виконт, – твердо ответил лейтенант, – и очень этому не рад.
А дальше де Савьер рассказал и о таинственной смерти трактирщика, и о гибели схваченного лейтенантом убийцы, и о караковом скакуне, и о странностях, связанных с передачей сообщения о готовящейся войне с Кастилией, и о неожиданной гибели капрала, рассказавшего о попытке де Ворга скрыть информацию из Сен-Беа от маршала де Комона. Жан хорошо подготовил его к этой беседе.
– Благодарю вас, господин лейтенант. Что намерены делать в Париже? – вновь превратившись в радушного хозяина, спросил виконт.
– Меня пригласили на заседание Президиума Магической академии, выступить с закрытым докладом по обороне Сен-Беа. А дальше – куда пошлют, решать не мне, я человек военный.
– Что же, удачи, военный человек, надеюсь, следующее назначение вас не разочарует.
Ну что, господин виконт, легче стало? – со злой иронией подумал Транкавель. – Все ясно, хоть сейчас в суд дело передавай. Даже пытать никого не надо. И этот маг – он ведь даже не пытался защитить свои мысли, хотя мог, с его-то потенциалом. Пару раз только прикрылся, да и то, когда говорил о пустяках. Скорее, по привычке. Вот так, господин виконт, сидели вы, ворон считали, и пожалуйста, все вам на золотом подносе само в руки приплыло. Даже этот мальчишка, как его, де Сент-Пуант, независимый свидетель.