Сидеть на верхотуре и смотреть за всеми - нет, не скучно. Но выматывает и надоедает похуже активной тренировки. Лучше б я там вместе с ними с матерком по брёвнам горной козой скакала. А так - торчи в гнезде на верхотуре и переживай: моё "лассо" в этот раз точно как надо сработает? Или отчекрыжит кому-то что-то важное и нужное?.. Становиться новым Эдвардом руки-ножницы и ранить пацанов очень не хотелось. Во-первых, сама испугаюсь, во-вторых, они обидятся - а разгребать потом мне, в-третьих, хилить-то тоже мне!
Короче, вообще тухло.
Так что сидела как миленькая и взором орлицы отслеживала пяток своих великовозрастных "орлят". Спина и ноги затекли, руку, которую я постоянно удерживала на позиции, кололо иголками, шея тоже устала. Мало того, раздраконенные с самого утра глаза от постоянного напряжения тоже начинали болеть и чесаться... Господи, долго ещё?..
- Ладно, каличи, - вмешался в ход муравьиного забега по всем поверхностям Коловрат. - Для утренней разминки вам пока достаточно. Пока. Вы меня поняли? - Стрижи закивали. Ну, в принципе, да: что солдат, что студент всегда рад забрезжившей передышке, даже если на финишной прямой из него обещают тряпок нарезать. - Валите к себе в расположение. И у вас увольнительная не одобрена, так что ещё недельку посидите в четырех стенах... - Парни погрустнели. - Не-не, не надо мне тут на публику в лице Рощиной изображать выводок печальных биглей. На хорошеньких пушистых щенков вы, кобельки, уже не тянете. - Повеселевшие бойцы переглянулись и заухмылялись. Козырнув инструктору, в бодром темпе направились к выходу.
- А вас, Штирлиц, я попрошу остаться... - процитировал бессмертное произведение Коловрат, глядя на мою вялую попытку слезть с импровизированного насеста поаккуратней. Вчерашний "лебедь" уже от самых дверей обернулся и показал мне, типа, ты держись там, братан... Сцуко. Подбодрил, называется...
- Стой на вышке, - вздохнул изголодавшийся по сигаретной отраве Коловрат. - По часовой стрелке берёшь на прицел всё, что находится выше двух метров над поверхностью - я имею в виду над условной поверхностью, минусовой уровень ям не считаем - и разносишь как можешь. Сначала медленно и вдумчиво. Затем ускоряясь. Точек для применения силы тебе тут ещё на час хватит. И перестань уже трястись, что покалечишь этих жеребят-переростков, - Алексей устало на меня посмотрел и с надеждой принялся похлопывать себя по многочисленным нашитым карманам. - Даст бог, башку или хозяйство не отчекрыжишь, уже порадуются. Тут не все такие миролюбивые, как ты...
Вняв заветам Ильича, вернулась на позицию. Села по-турецки, подышала, успокоилась. Вроде норм. Встала. Коловрат таки нашёл мятую пачку с последней парой вонючих палочек и теперь грустно смотрел на совершенно пустой, изрядно ободранный спичечный коробок.
- Я могу начинать? - отвлекла мужика от тяжких мыслей о бренности бытия. Алексей кивнул.
Первые несколько раз нить то не долетала, то перелетала. С заведомым зрителем оно как-то...
Потёрла глаза и ещё раз успокоилась. На сборах в лагере мы только так, со всякой чухней под мышкой бегали. И вот меня ни разу не смущало ни то, что поначалу я из кривого самодельного лука стреляла не в цель, а отрядному магу в жопу... Ему повезло, что по правилам игрищ полагались стрелы-гуманизаторы. Убить такой, естественно, нельзя. Но от кровоподтёка никто не застрахован. А ругань пресловутого мага, художественно расписанного наливающимися синяками во всех интересных местах, мне была вообще до одного места. Так что же изменилось теперь? Да ничего!
С этой здравой мыслью запустила первую успешную взбучку всему, что не радует глаз, по площадям. На фиг сомнения. Коловрат всегда увернется - мне до имбы пока как до Китая пёхом, а он явно А-шка. Ну а что тут под шумок разломается к такой-то матери, не мои проблемы. Мне сказали, я выполнила. С точностью пока беда? It's not my business! За полигон на нашем занятии отвечает товарищ Коловрат. А я - по мере собственных возможностей лишь выполняю его требования и таким нехитрым макаром потихоньку учусь. В общем, лесом все...
- Есть прикурить? - отвлёк меня от сеанса самокопания печальный голос инструктора.
- Не курю, - на автомате ответила, круша очередное бревно. А почему ответила дуэтом-то?.. А-а, Стрешнев явился по мою душу. Щас, я тут остатки кой-какие доломаю - оказалось довольно неплохо представлять на их месте шею Петросянишки - и спущусь. Погоди чутка, образцовый ты мой...
- Точно, ты ж у нас до омерзения правильный, - вздохнул Михайлов. - Не там, где надо.
- Алексей Петрович, не начинайте, пожалуйста. Вы же знаете, что в юности по глупости курил, но бросил, - страдальчески нахмурился Стрешнев, меж тем поглядывая на мои выверты.
- ...А я, значит, и сейчас "по глупости"?.. - с каким-то непонятным нажимом процедил Коловрат.
- Извините, не так выразился.
- Брысь отсюда, - тихо посоветовал ни с того ни с чего доведённый до ручки инструктор. - Нет, она пока остается! Давай, Рощина, вторую линию!..
***
Выползла я с полигона спустя ещё часа полтора. А может, и два. Глянула на подпирающего стенку Стрешнева и молча побрела в санблок. Удружил ты мне, товарищ куратор... Не мог язык за зубами покрепче держать?
К чести Стрешнева, он даже не пытался лезть с ненужными извинениями. Рискнул бы сунуться, точно бы по морде отхватил. Сил у меня сейчас, конечно, осталось как у младшеклассницы, но для проформы съездила бы обязательно. Так, душу отвести.
По выходу из санблока мне выдали бутылку воды с лимоном и... банан. Мн-да.
Нет, это, конечно, полезней шоколадки для женского организма... Во всех смыслах, ага. Но от дозы сахара я бы не отказалась точно.
Махнув рукой на выверты лейтенантской логики, зверски ошкурила фрукт и слопала в три укуса. Так, ещё бы кофейку дябнуть... О! Автоматы...
Прихлёбывая горячее пойло, которое могло считаться родственником благородного напитка только по цвету, позвонила братьям. Предупредила, что чуть задержимся. И выдала провинившемуся Диме координаты хорошо знакомого места для короткого, но качественного перекусона. Тем более заведение нам по дороге...
Уже через четверть часа зашла в знакомую кофейню в центре города. И так уж получилось, что с бумажным стаканчиком из приснопамятного автомата со всем известным лейблом... Какие-то идиоты убрали на входе мусорку, а новой не поставили. Бариста, у которого очень неожиданно оказалась хорошая визуальная память на постоянных посетителей, ещё с прошлых раз меня запомнил, блин... И с отчётливой обидой в голосе выдал: "Вы, уважаемая, будто на день рождения к бывшему с новым парнем пришли! И главное: хоть бы нормального выбрали..." Редкие в сей час посетители - кто сидел ближе к стойке, разглядел логотип и услышал замечание - только зафыркали, как стадо лошадей... Короче, с юмором день продолжился! А моя злость на Диму и его длинный язык стала потихоньку угасать... После плотного ланча вообще исчезла, и я, наконец, хмыкнула:
- Колитесь, почему бросили?
- Дед умер от рака легких, - коротко и ясно ответил Дима, потягивая вкуснейший местный горячий шоколад. Неожиданные вкусы у товарища всплывают, неожиданные...
- Вы, поди, и клубнику любите? - кивнула на его за минуту опустевшую чашку.
- Люблю, - согласился Стрешнев и впервые мне открыто улыбнулся.
Не думала, что он вообще умеет улыбаться. Мне казалось, часть его лицевых мышц окаменела намертво. А тут такой сюрприз...
Решив не обижать братьев, явно трудившихся без устали и с большим энтузиазмом, взяла на вынос и им перекусить. Конечно, на двух здоровых лбов пакет кексов - это так, только побаловаться, но должна же я чисто по-человечески выразить им благодарность... В том числе и за внеплановую потерю времени?
***
В магазине нас встретил неусидчивый Серёга. Обрадовался в первую очередь хавчику - так, будто его дома голодом морят, отжал у меня пакет и метнулся ставить чайник. И только потом соизволил выразить радость от лицезрения, собственно, меня.
Господи, как был лопоухим дитём, так и остался. Веснушки, правда, почти прошли, курносость тоже. Вытянулся - в отца, под притолоку - и в плечах раздался, с работой-то на свежем воздухе да с тяжёлым инструментом. Но маскирующейся под невежество доброты и невинности всё столько же. Удивительное дело по нашим тёмным временам...
- Вась, чего вы так долго-то? - вздохнул показавшийся из подвала Андрей. - Давай вниз, мерить скорей. Сначала перчатки с наколенниками подгоним, потом наши фантазии на тему топоров посмотришь.
- А что, вы сделали не один?
- Не один, - устало улыбнулся Кузьмин-старший. - Да что рассказывать, сейчас сама всё увидишь.
Заинтригованная, я отмахнулась от приплясывающего Сереги, чтоб делили выпечку на двоих, а мне только чайку горяченького - с такими нагрузками, перешедшими на постоянку, рискую заполучить обезвоживание - и пошагала вниз. Стрешнев, разумеется, присоединился ко мне.
На столе ждал слегка видоизмененный классический боевой одноручный топор. С гравировками на тему скандинавов и... сильмариллиона. Я у мамы папы бунтарь?.. Второе вооружение лежало, к досаде моей, скромно прикрытое куском мешковины. Блин. Так нечестно. Заметив тоскливый взгляд, приятель фыркнул:
- Вот мы тебя ждали, и ты теперь подожди! - и продолжил защёлкивать постоянные клёпки на основных сегментах перчатки. - Правая, как видишь, скоро будет готова... Так что ждать тебе не дольше получаса.
Я печально вздохнула. Стрешнев, не мудрствуя лукаво, присел рядом на табурет и стал наблюдать за процессом. Андрей ловко закреплял подогнанные точно по моим меркам куски, защёлкивал их в какие-то хитрые пазы, брал следующий...
- Успокаивает, прям как вязание, - пробормотала я, тоже наблюдая за процессом.
- А то! - фыркнул кузнец. - Вязание, между прочим, тоже поначалу было исключительно мужским занятием, ведь изобрели его где-то в арабских странах... И лишь значительно позже, когда в Средние века это исключительно дорогостоящее по тем временам ремесло завезли в Европу, оно спустя пару десятилетий стало практиковаться наоборот - знатными дамами... Которые отобрали сие достойнейшее действо у своих занятых то войнами, то торговлей, то разорением крестьян мужчин и присоединили его к длинному списку благоро-о-одных наук рукоделия... Пряжа по тем временам стоила просто баснословных денег, о спицах можно не заикаться - первые экземпляры везли из-за морей, пока местные умельцы не наловчились как-то делать свои. Короче, крестьяне ещё не скоро начали вязать себе носки с чулками...