Впрочем, комичные сравнения находил только Денис Лавров, но не второй старший воинства Дивии. Для истинного дивианца выброс сразу двенадцати Молниеносных Соколов выглядел не менее величественно, чем для патриотичного американца взлёт с авианосца бомбардировщиков, несущих на своих крыльях демократию для босоногих чебуреков в пустыне.
Но в пробном бою, я приказал действовать в полном мраке, будто нас накрыло «Облаком Тьмы». Я запретил использовать «Зрение Ночи». Приказал погасить слабенькие синие фонарики, хотя они навряд ли выдали бы нас.
Если какой-то низкий воин, стоявший сейчас на крыше укрепления, увидел бы в небе синие огоньки, то принял бы их за звёзды. Но я не опасался встревожить низкого часового. Я просто выжимал из боевой вылазки максимум возможностей для тренировки.
Битва в ночи — одна из учебных задач. И мы с ней справились плохо.
В темноте слышно кряхтение, столкновение деревянных бортов, скрежет килей по полу, и ругань воинов. Между моим приказом и падением из врат первого экипажа прошла почти минута. О вылете первого экипажа я догадался только по возгласам товарищей, сам ничего не видел. Минута — не так уж много, но всё же медленнее, чем на тренировках в обычных условиях, когда первый экипаж вылетал раньше, чем я успевал договорить приказ.
Обычно командирский экипаж, то есть мой, уходил первым. Но из-за неразберихи получилось всё наоборот, мы оказались последними, ведь Эхна не видела моих губ в темноте.
Я сам пожалел о запрете на кристаллы «Зрения Ночи», когда толкал покачивающийся в воздухе Молниеносный Сокол к вратам. Ориентировался только по дуновению холодного воздуха, иных ориентиров нет. Эхна сопела на другой стороне Сокола. Время от времени она ощупывала моё плечо и руку, чтобы понять, чем я занят.
Наконец мы дошли до проёма врат. Глаза так привыкли к темноте, что теперь он выделялся во мраке чуть более светлым пятном. По покачиванию экипажа, я понял, что Эхна села на место водителя. Я последний раз толкнул Сокола и запрыгнул на своё место.
Молниеносный Сокол свалился в свободное падение.
Я подумал, что можно организовать на акрабоносцах что-то вроде пускового механизма для Соколов. Но смутно представлял, как бы оно выглядело.
Кажется, для постройки полноценного акрабоносца необходимо переосмыслить саму концепцию небесных домов. В первую очередь они должны перестать выглядеть как дворцы. Но к очередному кощунству не готовы ни дивианцы, помнившие мою кличку «Убийца Акрабов», ни я сам. Хватит с меня прогрессорства — чем я больше придумывал улучшений для Дивии, тем больше обязанностей по их осуществлению взваливали на меня благодарные дивианцы.
✦ ✦ ✦
Черноту ночи разделила размытая полоса рассвета. Было примерно четыре часа утра — идеальное время для нападения.
Светло-голубые борта Молниеносных Соколов тоже виднелись во тьме. Из-за первоначальной неразберихи формация разрушилась. Вместо того чтобы разделиться на две группы и висеть на одной высоте, все болтались где попало и на разных высотах. При этом воины громко перекрикивались в темноте и мигали слабыми вспышками молний и огня, определяя, где чей экипаж.
Да уж, хорошо, что наш противник — сахаерцы, один из самых слабых низких народов. У них, вероятно, нет даже коломётов, чтобы посбивать беспечных воинов. По крайней мере, искатель заверил, что коломётов в укреплении не видел.
Наконец первая ударная группа, из четырёх экипажей собралась отдельно и вылетела в сторону укрепления.
Остальные, выждав пару минут, устремились за ними.
До укрепления около километра. Мы пролетели его за пять минут. Я разрешил погонщикам использовать кристаллы «Зрения Ночи», они не испытывали затруднений с ориентацией.
Я тоже использовал мерцающий кристалл ночного зрения. Стало светлее, будто кто-то выкрутил у мира настройки яркости. Все объекты стали детальными и объёмными, как в старинных фильмах, когда «ночь» снимали на студии с театральным освещением. Я различил каждый листик и веточку на дереве под нами, каждый волосок, трепещущий под кожаным шлемом Эхны.
Укрепление низких располагалось на холме, окружённом рвами с деревянными кольями на дне. Среди кольев лежали трупы людей в одежде из звериных шкур. Рядом валялись каменные топоры и палицы.
Видать, отношения сахаерцев и зверолюдей далеки от дружеских. Или, скорее всего, зверолюдям плевать на любые отношения, они просто время от времени пытались добраться до странного для них строения, но падали в замаскированные травой рвы, а сахаерцы добивали их дротиками.
Дикари не успевали понять, что вообще произошло и кто их убил.
Само укрепление не шло ни в какое сравнение с Лесной Крепостью или военными базами ач-чийцев. Это частично деревянное, частично земляное строение в виде неровного овала, высотой метра четыре. В стенах нет окон, только узкие вытянутые горизонтально бойницы. В центре овала торчала весьма высокая, метров двадцать, башня, сложенная из поставленных вертикально брёвен. Стены поросли густой травой, что придавало башне ещё более пасторальный вид. Плоская вершина башни венчалась пирамидальной крышей из деревянных жердей.
Теоретически, сахаерский воин мог метнуть с вершины башни дротик и ещё более теоретически попасть в погонщика или стрельца Молниеносного Сокола.
На башне должен стоять дозорный, но его нет. Настолько сахаерцы не готовы к нападению.
Это несколько обескуражило всех, включая меня. Мы уже три минуты тупо кружили над укреплением. Искатели заверяли нас, что в нём жило более двух сотен низких, половина из них — воины. По дыму, идущему из щелей между стенами и крышей видно, что укрепление обитаемо. Да и вокруг него разбросан свежий мусор, много ещё не размытых дождём кострищ. Белели горы костей животных. А если снизиться, то в нос бил крепкий запах испражнений.
По замыслу, группа из четырёх Соколов первой вступит в бой с защитниками укрепления, потом отойдёт для отдыха, лечения и обновления кристаллов. И сразу после них ударят шесть Молниеносных Соколов, несущие на борту Цветки Деррида.
Отсутствие на стенах защитников вынудило меня сменить план. Жестами я показал, что первыми будут бить носители дерридов. После этого — махнул я рукой — каждый волен тренироваться, как захочет.
Я тронул Эхну за плечо, призывая отвести наш экипаж подальше от крепости. Мы не будем участвовать в бою, а будем наблюдать.
11. Несчастный случай и низкие самоубийцы
Сколько не тренируйся на манекенах и макетах низких крепостей, выстроенных из камня в натуральную величину, реальный бой таил сюрпризы.
Например, выяснилось, что стрельцы двух экипажей, метко метавшие дерриды в макеты, почему-то растерялись при стрельбе по настоящей сахаерской крепости. Один деррид угодил в ров и зарылся в землю, его бутон не успел распуститься и выпустить взрывающиеся копья.
Так я нашёл ещё одну нашу ошибку: на тренировках мы метали деррид издалека, чтобы он успел раскрыть в полёте бутон и накрыть цель стаей взрывающихся копий. Но убогая крепость была близко и невысокая. Поэтому и второй деррид ткнулся в деревянную стену, проломил её, увлекая часть крыши за собой, и пропал внутри укрепления.
Плечи Эхны мелко затряслись — девушка смеялась. Ситуация и впрямь забавная: могущественные воины неба атаковали деревянную лачугу оружием, ценою в тысячу таких лачуг вместе с их жителями. С другой стороны, в будущей истории человечества будет много ударов ракетами, стоимостью в миллионы долларов, по глиняным хижинам и свадьбам людей, живущих на пятьдесят центов в день.
Навряд ли Эхна смеялась над абсурдностью экономического аспекта войны богатой и сытой цивилизации с нищими дикарями царства Сахаеро. Она смеялась над криворукостью наших стрельцов.
Сложив руки рупором, я заорал:
— Отставить дерриды! Не тратьте зря.
Меня услышали. Дерриды вернулись в крепления на бортах.
Население сахаерского укрепления пробудилось. Благодаря «Зрению Ночи» я видел, как отодвинулись бревенчатые ворота и полуголые воины высыпали наружу. Часть побежала ко рву, полагая, что снова пришли зверолюди, часть побежала вдоль стены укрепления, отыскивая врагов. Они, конечно, не видели нас в ночном небе.
Только после этого кто-то внутри укрепления пронзительно задудел, оповещая всех о тревоге. В крыше открылся люк, вылезли десять («Одиннадцать» — поправил Внутренний Голос) сахаерцев. Двое из них странного низкого роста, и вооружены простыми палками, а не копьями и дротиками, как остальные. До меня дошло — это дети. Укрепление не просто военная база, а основа будущего поселения царства Сахаеро. Воины привезли с собой жён и детей.
Очередное испытание для недобитого во мне гуманиста.
При появлении низких на крыше один Молниеносный Сокол (водитель — старший из рода Поау, стрелец — Хаки Энгатти) спикировал на них.
Хаки расставил руки в перчатках громобойца в стороны, как боксёр, выбегающий на ринг.
К счастью, низкие дети послушались взрослых: побросав палки, спрыгнули обратно внутрь укрепления. Сахаерские воины разделились. Трое побежали к башне, остальные, вглядываясь в ночное небо, начали раскручивать кожаные ремни копьеметалок. Они ещё не догадались, кто напал на них. Полагали, что какие-то летающие животные, типа, вьевв. По словам искателя в этих лесах обитали крупные вьеввы.
Но когда на них резко опустился голубенький Молниеносный Сокол, сахаерцы всё поняли. Некоторые побросали оружие и встали на колени, моля высших о милосердии. Некоторые побежали. Лишь немногие выбросили вперёд руки с копьеметалками, посылая в акраб дротики. Это оружие оцарапало лакированное днище Молниеносного Сокола.
Хаки обрушил на противника «Удар Грома» — разметал их тела и обвалил половину крыши всего укрепления. И это одна атака одного Молниеносного Сокола!
Я снова сложил руки рупором и заорал:
— Убрать «Зрение Ночи», зажигай светильники!
И сам подал пример, вывесив за борт мощный синий фонарь. Все экипажи сделали то же самое. Чёрное небо озарилось множеством огней. Молниеносные Соколы стали хорошо видны с земли. Я надеялся, что иллюминация уравновесит силы атакующих и защищающихся. Иначе все низкие, не видя, куда метать дротики, просто разбегутся в ужасе.