Нау смущённо почесала кончик носа:
— Кажется, эта девка обнаглела…
— Милая жена, все служители Моваха обнаглели.
— Ты о недавних гостях?
— А есть ещё какие-то поклонники, которых я не заметил?
— Пойми, милый муж, эти люди всю жизнь провели на ветроломах, они не знали роскоши и не вкушали разнообразной мясной пиши.
— А если судить по тому, как они плескались в моём бассейне — то и не мылись?
— В такой роскошной купальне, как в нашем доме — никогда. На Ветроломе Вознёсшихся есть помывочная: большая клетка с корытами, в которые истопник пускает горячую воду. И эта помывочная считается самой лучшей на всех ветроломах. На других ветроломах моются из кувшинов. Если вообще моются.
— Ладно, я понял, на ветроломах всё плохо. Но я тут при чём?
— Для твоей казны полная горячей воды купальня — это мелкий расход. Для людей с ветроломов — богатство.
— Вот не жили они богато — нечего и начинать.
— Милый муж, умеешь ты сказать коротко и точно.
— Не тебя одну поразила моя мудрость.
— Однажды Мовах молвил: «Коли одно из направлений»…
— Давай не будем о Мовахе.
Нау покачал головой:
— Не получится избежать упоминания его имени. Смирись с этим.
Она подтянула к себе сумку, с которой ранее вошла в комнату, и вынула из неё шкатулку из полированного мрачного камня. Нау с трудом протянула её мне.
В наши дни каменные шкатулки не делали. Они остались как наследство незапамятных поколений, когда камень, в том числе мрачный, считался в Дивии роскошным материалом. Из гранита, сланца и мрамора делали не только шкатулки, но посуду, мочи-ки и даже доспехи для воинов. Можно сказать, это был своеобразный каменный век в Дивии.
Конечно, без озарений обработка камня не достигла бы таких невообразимых возможностей. Только благодаря магии можно сделать из гранита топор с острым лезвием, который не рассыпался после первого удара. Спустя поколения камень вытеснили металлы, кожа и небесное стекло — хит на все поколения, чьи свойства варьировались от хрупкости собственно стекла до гибкости пластика. Недаром в первый день в Дивии я принял доспехи Илиина за пластиковые.
Я принял шкатулку. Подцепил пальцем и снял тяжеленную крышку.
Внутри лежал браслет из плиток серого камня, с уродливым бронзовым наростом для гнезда на внутренней части одной из плиток. На современных спасительных украшениях гнёзда располагались в середине толщины предмета, так они не выступали слишком сильно и не теряли контакта с кожей человека, без которого украшение не будет действовать.
Я протянул руку к браслету, вспыхнул Внутренний Взор. Описание предмета состояло из двух иероглифов:
✦
ПУТЬ ВСЕНАПРАВЛЕННОГО
✦
У современных дивианских ювелиров так не принято. Создатели дорогих спасительных украшений забивали описание дурацкими, поэтическими метафорами с тремя слоями смыслов, доступных только образованным славным жителям. Заодно осваивали технологию навязчивой рекламы, вставляя описания заслуг мастеров, создавших украшения, и адреса лавок.
— Что этот браслет делает?
— Это не браслет, а шейная цепь. Позволь мне, милый муж…
Нау вынула украшение из шкатулки и надела на меня. Щёлкнул замочек, будто на петле вязки. Выступающая бронзовая часть с пустым гнездом больно врезалась в кадык.
— Давит, — пожаловался я.
— Растянется.
— И что сия шейная цепь делает? — прохрипел я. — Удушает?
Нау хихикнула.
У меня мелькнула мысль, что Нау решила меня прикончить. А что? Дом достанется ей и Ваену. Фанаты Моваха будут спокойно жить здесь, ходить в моих тапочках, плескаться в моих бассейнах…
— Я знаю, что ты подумал, милый муж. Но всё-таки, потерпи. Как ты мне недавно говорил.
Поскрипывая, ошейник растянулся, давление на кадык ослабло. Вероятно, плитки связаны системой тонких, вложенных друг в друга бронзовых трубочек, тянущихся, как пружины, такие использовались для соединения частей дорогих доспехов. Механический крепёж сочленений делали именно ювелиры, а не производители доспехов.
Нау сказала:
— Сию шейную цепь сотворили первые последователи направлений Моваха. Невежественные люди называют их Создателями.
Я кивнул, хотя для меня, что Мовах, что Создатели, что все остальные боги прошлого — одинаково безразличны.
Нау продолжила:
— Когда направления Моваха ещё не были спутаны глупцами, когда храмы его распространяли свои указующие персты во все стороны, награждая ветром благоволений всех достойных, обтекая недостойных…
— Каким ветром мне надуло этот ошейник? — прервал я. — Что он делает?
— Я рассказываю, не перебивай. И вот, в те великие времена жителей летающей тверди охраняли избранные ратоборцы Моваха.
— То есть — небесные воины?
— Нет, — недовольно скривилась Нау. — Ратоборцы. Это сейчас сословие воинов выродилось в каких-то слабаков, способных лишь воевать с безоружными людьми низа и разрушать их бедные лачуги…
Я хмыкнул, вспомнив просторные дома сиабхи. Вот уж кто не жил в лачугах. И назвать их безоружными могла только наивная девочка, выросшая в Дивии и видевшая низкие царства только в «Играх Света». Одна гвардия портового царя больше, чем всё наше воинство. Это не считая, что каждый портовый мудрец содержал собственную армию, численностью не меньше, чем у царя.
— Ратоборцы Моваха были не только защитниками летающей тверди, но защитниками большой тверди. Земли. Именно ратоборцы Моваха уничтожили обширные стада творений грязи и поражённых её испарениями низких людей…
Я оттянул пальцем ошейник:
— У меня мало времени, оно вообще вышло, пора и мне.
— Но я не дорассказала…
— Так. Или ты будешь краткой, или я снова яростно и несколько раз подряд исполню супружеский долг. Я как раз наелся озарённой еды, восстановил силы.
— И вот, — торопливо продолжила Нау, отодвинувшись от меня. — Ратоборцы Моваха носили доспехи и спасительные украшения, созданные последователями Моваха.
— И этот ошейник делает…
— Шейная цепь «Путь Всенаправленного» превращает кристалл, помещённый в её гнездо, в любой другой кристалл озарения.
— То есть, если я засуну в него кристалл «Внушения Неразумным», то он превратит его в «Порыв Ветра»?
— С условием, что у тебя есть усвоенный «Порыв Ветра».
Я отставил коробочку с едой:
— А какой смысл превращать кристаллы озарений, если я и так могу слиять свободные грани в кристаллы?
— А если у тебя нет граней?
— Ну, допустим. Всё равно, что особенного?
— Попробуй, сам поймёшь.
— Эй, челядинец, — крикнул я. — Принеси мне шкатулки с озарением «Внушение Неразумным».
✦ ✦ ✦
В будущем алхимики будут мечтать о превращении металлов в золото. Так и этот ошейник якобы превратит дешёвые кристаллы управляющих озарений в дорогие кристаллы озарений боевых.
Я спросил у Нау:
— Нужно ли тратить грани для превращения?
— Нужно лишь затратить сколько-то паутинок Линии Морального Права. Я точно не знаю. У меня недостаточное Моральное Право для «Пути Всенаправленного».
— Навсегда отбирает?
— Нет, конечно. Толщина восстановится с той скоростью, с какой у тебя восстанавливаются линии.
— Откуда у тебя этот ошейник?
— Мне его передали для тебя.
— Бесплатно?
Нау неопределённо мотнула головой:
— Мы хотим, чтобы ты понял истинную силу Моваха. Чтобы ты встал на его направления.
— Нет, я пока за Создателей. Но обещаю, что больше не буду смеяться над Мовахом и верующими в него.
Она пожала плечами.
— А так же разрешаю его служителям погулять в саду и помыться в купальне, — смилостивился я.
Нау махнула рукой:
— Когда ты уйдёшь, они так и сделают. С моего разрешения.
Я потрогал шейную цепь. Она уже совершенно не давила.
— Ты говорила, что ратоборцы Моваха носили не только украшения, но и могучие доспехи с такими же невиданными свойствами?
— Да.
— И где эти доспехи?
Нау пожала плечами:
— До наших дней дошло очень мало предметов, созданных при Всенаправленном Ветре Мовахе.
— Насколько мало?
— Раньше в нашем храме хранился полный набор доспехов и украшений Моваха, но во время войны верующих в Двенадцать Тысяч Создателей с последователями Луны, наш храм на Ветроломе Моваха снова разграбили. Уцелели эта цепь и бронзовый шлем.
— Понимаю, что наглею, но почему и шлем мне не подарили? Какие у него свойства?
— Милый муж, если тебя кто-то увидит в шлеме ратоборца Моваха, то ты мигом окажешься в прямом Пути, а оттуда полетишь в грязь, скованный «Подавлением Света» и сотней вязок.
— Шлем настолько заметный? — Тут меня осенило: — И выглядит он как остроконечная шапка, которую вы носите?
— Да.
— Вот ты не в первый раз упоминаешь, что безумцы из лживой веры уничтожили истинную веру во Всенаправленного Ветра Моваха. Но в зале скрижалей дворца Совета Правителей я читал древние скрижали, некоторые начертаны раньше появления Моваха…
— Пф, — уверенно усмехнулась Нау. — Раньше Моваха не было ничего, только дикость и невежество.
— О, поверь, запасов дикости и невежества у человечества хватит на двенадцать тысяч поколений вперёд.
— Что ты хочешь сказать, милый муж?
— Я установил череду смены верований в Дивии. Например, самой древней можно назвать веру в Двенадцать Звёздных Исполинов. Она упоминалась в самых старых скрижалях…
— Пф, Звёздные Исполины? Дикость и невежество.
— Куда, по-твоему, делись храмы Исполинов? Отчего умерли их последователи? Остались ли от них хоть какие-то спасительные украшения? Или хотя бы, не знаю, сандалии?
Нау не ответила, поняв, к чему я клоню. Я продолжил:
— И почему могучие ратоборцы Моваха не остановили безумцев Движения Луны, когда те начали разрушать их храмы?
— Если хочешь знать подлинную историю осквернения направлений Моваха, случившееся много поколений тому назад, то встань на направление к Моваху. Наши старшие всё тебе расскажут.