от рук низких, интерпретировался жрицами, как «неисчислимые потери среди высших теней». Наши тактические отходы подавались, как «бегство высших в беспорядке и в разных направлениях». А наше упорное нежелание разрушить Портовый Город воспринималось, как признак нашей боязни Морской Матушки.
Поведение сиабхийской знати и Матушкиных собеседниц вовсе не было приёмом военной пропаганды. Такая пропаганда появится только в будущих веках, и будет нужна правящим классам для успокоения народных масс, чтобы выкачивать из них ресурсы для продолжения войны. Но в этом древнем мире никто с народными массами не считался. Всё было проще: царь, мудрецы, жрицы, военные начальники и богатые сиабхи сами поверили в возможность победы над нами.
Да, в каждом столкновении мы выкашивали низких сотнями. Рвали их мочи-ками, кололи копьями, сжигали, огнём и небесными искрами. Наши призрачные буйволы всех размеров и степеней призрачности топтали людей без счёта. Взрывающиеся орлы наносили страшные раны, от которых низкие гибли, не имея такой развитой медицины, как мы. А уж сколько низких воинов нашли смерть от «Порывов Ветра», смешивающих их перемолотые кости с взрыхлённой землёй — трудно подсчитать даже нашим Внутренним Голосам и Взорам.
Но и сиабхи убивали столько небесных воинов, сколько не умирало в больших родовых войнах. Дорвавшись до тела поверженного небесного воина, низкие разрывали его на кусочки. Даже в покрывало смерти нечего сложить — выпавшие грани умершего усваивали грязные колдуны и гракки.
В довоенное время в Дивии ставили памятник каждому небесному воину, погибшему во время поисков правды, или стражнику, свернувшему шею в погоне за опасными преступниками. Теперь я сомневался, что такое количество памятников уместно воздвигать на летающей тверди. Иначе получится настоящая терракотовая армия, какой в ближайшие тысячелетия обзаведётся один китайский император.
От битвы к битве сиабхи доказывали, что они умнее других низких. Например, они разобрались в иероглифах, нарисованных на бортах Молниеносных Соколов. И в одном из сражений атаковали исключительно экипажи с иероглифом «ОДИН», то есть — старших отрядов.
В тот раз я едва выжил, дотащив пронзённый кольями и обгорелый Молниеносный Сокол до безопасного места. Пендека, как всегда, убило отравленными стрелами. Облевав всё вокруг, бездыханный парень вывалился из акраба и повис на верёвках. Несколько стрел добрались и до моей кожи, но интуитивная работа Внутреннего Взора и Голоса снова спасла, своевременно впрыснув «Обновление Крови».
Теряя сознание, я обрушил рассыпающийся под моими ногами Сокол на какой-то пригорок.
Страшно представить, что с нами стало бы, если бы сиабхи успели добежать до пригорка! К счастью, меня и Пендека вовремя эвакуировала скорая помощь Таиты и Амака. А я успел отцепить от дымящегося борта свою мочи-ку.
Через «Перенос Хвори» целители оперативно устранили яд из моей крови, но теперь сиабхи в обязательном порядке добавляли в яд какие-то галлюциногены в расчёте, что если не вырубят высшего воина, то хотя бы устроят ему наркотрип, во время которого он убьётся сам. Именно галлюциноген обладал устойчивостью к «Обновлению Крови». Я два дня провёл на подстилке в небесном доме отряда, переживая причудливый бред. А когда очнулся, то увидел, что опутан металлическими вязками по рукам и ногам. Алама Тахика сказала, что я чуть не убил её молниями.
То была редкая битва, из которой нам пришлось спешно отступить. Выжившие враги превратили наш отход в легенду о том, как могучие богатыри сиабхи обратили небесных воинов в беспорядочное бегство. При этом мы потеряли одного старшего отряда небесных стражников, его стрельца и ещё двух воинов, нарушивших приказ и самовольно решивших спасти их тела и грани. Все они бесследно исчезли.
После этого случая мы стёрли с Молниеносных Соколов номера и сняли атрибутику с небесных домов и доспехов. Только бойцы славных родов (Патунга, Кохуру и Поау) продолжали носить родовые украшения, презирая нашу осторожность.
Мы никуда не спешили, хотя некоторые горячие воины наседали на Экре, требуя от него решительного удара. Но мудрый воин понимал, что сиабхи ещё сильны, что они могут заготовить какие-то неизведанные хитрости, которые выпустят на нас во время осады города. И если во время этой осады мы снова понесём большие потери, то сложно будет говорить о непобедимости небесного воинства.
Учительское сословие не упустит возможности раздуть и преувеличить потери, обвинив Экре в дурном управлении. Они давно смаковали подробности прошлых поражений, а учителя в Дивии уже высекли скрижаль о позорной бойне во дворце наместника, обвинив Экре Патунга и его челядинца Самирана из рода Саран в том, что они не угадали хитрость низких.
По слухам, сословие Помогающих Создателям и Сохраняющих Опыт готовили Обвинение против Правды рода Патунга. После войны с низкими начнётся юридическая склока в Прямом Пути.
Учителя и священники обвинят род Патунга в плохой подготовке к войне и поднимут вопрос, почему этот род, получив так много из казны, не уберёг мирных высших от смерти во дворце наместника? Род Кохуру займёт сторону Обвинения, чтобы доказать — если бы первым старшим воинства стал кто-то из Кохуру, то он не допустил бы позорного поражения. Заодно Кохуру подвергнут сомнению целесообразность создания летучей кавалерии, мол, старые методы были результативнее и не подвергали опасности мирных высших людей.
Поэтому Экре ждал, когда сиабхи ослабнут сильнее и наша победа будет как можно менее малокровной для нас. Идеально, чтобы портовый царь сдался без боя. Экре больше времени уделял не планированию военных операций, а договорам с послами, готовыми занять сторону Патунга в предстоящем судилище.
Послы посоветовали Экре пойти на переговоры с портовым царём. Чтобы донести до царя эту весть, мы отпустили из плена двенадцать низких воинов.
Капитуляция Портового Царства завоюет голоса уполномоченных помощников сословий Обменивающих Золото, Созидающих Вещи и Созидающих Пищу. После чего дело в Прямом Пути развалится не начавшись: противники Патунга просто не соберут достаточно Обвинения против Правды Патунга.
✦ ✦ ✦
Другая причина осторожности Экре крылась в том, что война не оправдала наших подозрений.
Мы полагали, что против нас выступят полчища летающих каменных башен, дрессированных гракков и грязных колдунов. Вместо этого мы встретили: ядовитое оружие, огненные колья и Матушкиных собеседниц с зомбирующей морской водой.
Летающие башни и гракки тоже попадались в крепостях сиабхи, но их было не так много, как мы ожидали. Дрессированные гракки, усиленные вживлённой в них бронёй и сбруей с гнёздами боевых кристаллов, тоже попадались. Эти твари сильнее обычных, но и с ними наши воины в итоге справлялись. Хотя с большим трудом, чем раньше.
Вообще история с летающими башнями получалась какая-то необъяснимая. В армии Портового Царства их оказалось мало, но искатели рода Ситт нашли в лесу, на очень большом отдалении от Портового Города, целую базу, где эти башни хранились в значительном количестве.
Меня позабавило, что искатели назвали базу «лежбищем». Но когда увидел её своими глазами, понял, что название появилось не просто так. Башни хранились не в вертикальном, а в горизонтальном положении. Лежали друг подле друга, словно громадные рулоны из камня. Сверху лежбище накрыто маскировочной сеткой, невероятно похожей на ту, что применяли военные во времена Дениса Лаврова.
Таким методом хранения низкие скрыли башни от наблюдения сверху. И сбоку. И вообще отовсюду. Неудивительно, что разведчики не обнаружили лежбище раньше. Они привычно высматривали вертикальные башни. Никто не предполагал, что они будут лежать как брёвна.
Возникал вопрос, почему эти башни не участвовали в войне против нас? Первым в голову пришло объяснение, что башнями попросту некому управлять. Но это не так.
Когда Молниеносные Соколы обрушили на замаскированные башни тучи Цветков Деррида, они зашевелились и начали занимать вертикальное положение. Тут сложно избежать очередного фаллического сравнения. Несколько десятков продолговатых предметов вздыбились из-под маскировочной сетки. Не выдержав эрегированного напора, сети сползли и оголённые башни твёрдо встали на свои расширенные фундаменты.
Во время подъёма каменные акрабы наиболее уязвимы — лучники и операторы коломётов не могли выйти на плоскую крышу. Наши пехотинцы беспрепятственно подскочили к стенам башен и начали бить их «Порывами Ветра» и «Ударами Грома». Неуклюжие строения падали и разваливались на части. В некоторых жили гракки. Вырвавшись на свободу, они атаковали наших пеших бойцов.
Несколько башен встали на фундамент, после чего затряслись, готовясь к взлёту. Тогда стрельцы Молниеносных Соколов перепрыгнули на башни, выбили деревянные ворота и проникли внутрь.
Я посадил Пендека на управление, а сам принял участи в абордаже.
Вместе с Маджей и Хаки я ворвался в одну из башен. Её планировка оказалось точно такой же, как в башне, в которой низкие едва не увезли Эхну Намеш: несколько этажей и большое пустое пространство в нижней части, предназначенное для гракка. На этажах установлены лавки, на которых сидели десятки выучек, облачённых в железные доспехи. Они крепко держались за верёвки и поручни, ожидая взлёта. Где-то наверху слышно пыхтение погонщиков, извивавшихся в верёвках управления и команды навигатора: «Быстрее, вверх, вверх!»
Лучники первыми схватились за оружие, но Хаки раскидал их «Ударом Грома».
Из алтарной комнаты выбежали грязные колдуны и атаковали нас «Огненным Смерчем».
Действовали колдуны не очень уверенно, совсем как младшие ученики Дома Опыта. Закручивающиеся рукава смерчей не попали в нас и бесполезно разбились о каменные стены. Один колдун вообще подпалил сам себя. Истошно вопя, забегал по площадке башни и, перевалившись через перила, упал в стог сена, предназначенный для выстилания пола в нижней части башни, где жил гракк. Сам гракк оказался совсем малышом, ростом с буйвола. Испугавшись огня, он тоже заверещал и забегал по логову, потом начал биться головой в нижние ворота башни, стремясь наружу.