— Эрну пробили глаз отравленной стрелой, — ответила Этра на мой немой вопрос.
К нашим восьми экипажам подлетели четыре скорых помощи с опытными боевыми целителями, которые берегли свои линии на случай активации четвёртой задумки.
Я тут же развернул своего Сокола и полетел в… наш тыл, к той полоске из небесных домов на горизонте. Остальные потянулись за мной.
Для наблюдавших за нами низких мы просто вышли из боя. Вероятно, они даже обрадовались, придя к выводу, что покалечили сразу много высших и поломали их летающие лодки.
Минут тридцать мы летели к скоплению небесных домов. Поле боя скрылось из вида, под нами тянулись засеянные какими-то растениями поля, частично вытоптанные нашими пехотинцами, промаршировавшими тут несколько часов назад.
Пендек ткнул меня коленями в спину:
— Если мы продолжим притворяться, что возвращаемся, то на самом деле долетим до нашего тыла.
Со мной поравнялся Светоносный Орёл, а Этра, сложив руки рупором, крикнула:
— Эй, Саран, если ты испугался, то так и скажи. Я согласна взять командование на себя.
Тупой небесновоинский юмор. Не смешно. Но погонщик Светоносного Орла расхохотался, ведь славная Этра Кохуру так едко поддела этого Самиран из рода Саран, этого челядинца бесславных Патунга!
Но вместо меня неожиданно нашёлся с ответом Пендек:
— Не, уважаемая, нам хватило позора, когда Кохуру командовали в прошлой войне с Портовым Царством.
— Ничего не позор, — буркнула Этра Кохуру. — Мы, в целом, победили…
— Позор, позор, не будут же врать скрижали Дома Опыта?
Теперь я захохотал, будто Пендек сказал самую лучшую шутку в мире.
Я махнул рукой, приказывая акрабу Кохуру вернуться в строй позади меня. После поднял нос Сокола резко вверх. Если где-то на растоптанном поле и прятался разведчик врага, то он увидел как двенадцать скоростных акрабов, встав почти вертикально, понеслись в небо, для него мы просто превратились в маленькие точки и пропали в небесной синеве. И это наблюдение навряд ли помогло врагу разгадать наш план. Впрочем, никаких разведчиков тут быть не могло, разве что мёртвые.
Акраб — это не истребитель с крыльями. Он может подниматься вверх без того, чтобы принимать вертикальное положение. Но разрезать воздух на огромной скорости лучше заглаженным носом экипажа, а не всем корпусом. Всё-таки дивианские акрабостроители имели зачаточные представления об аэродинамике.
— Уф, — сказал Пендек от перегрузки.
Меня тоже вдавило спиной в край борта, а страховочные верёвки впились в живот и плечи, продавливая озарённую ткань. Опять я с завистью вспомнил, что на Светоносных Орлах использовались не верёвки, а широкие кожаные ремни. Да и скамейки и внутренние стенки у них оббиты мягкой тканью, а не голая полированная древесина, как у Соколов.
Деревянный остов скрипел и трещал, пока мы взбирались на максимально доступную высоту. Причём высота, как я узнал, ограничена исключительно ёмкостью кристалла, чем выше, тем сильнее расход граней, не считая того, что грани расходовались на сам полёт, манёвры и управление силовыми жилами. Теоретически Молниеносный Сокол может забраться на высоту авиалайнера, но пробудет там недолго: сожжёт все кристаллы и рухнет в неконтролируемое падение. Поэтому высокие и далёкие полёты — дело для больших и медленных небесных домов.
Но нам не надо улетать в стратосферу, главное скрыться от возможного наблюдения с земли. Ведь за всё время войны мы удостоверились, что летучая кавалерия наносила наибольший ущерб, когда незаметно подбиралась к врагу.
Закончив подъём, я перевернул Сокола и положил на противоположный курс. Посмотрел назад — все экипажи повторили манёвр. Мы понеслись обратно к полю боя. С такой высоты оно выглядело несколькими пятнышками поражённой озарениями земли. Людей почти не видно, только мерцали искорки ярких озарений. В очередной раз можно пофилософствовать на тему ничтожности человеческих деяний. То, что на земле было адским месивом огня, электричества и крови, с неба выглядело суетливым облачком пыли, окружённым величественной и беспристрастной природой доисторической эпохи.
Миновав наше воинство, всё ещё пытающееся завлечь врага в ловушку, мы пошли на снижение. Я просигналил «Прозрачность Воздуха» — все экипажи стали невидимыми.
Возле пятен основной зарубы виднелись разрозненные очаги прошлых столкновений, по которым хорошо видно, что сиабхи не просто остановили наше продвижение, но отбросили небесное воинство назад.
Сиабхи шли на смерть фанатично и бездумно, но военные начальники и Матушкины собеседницы не злоупотребляли их готовностью умереть. Берегли войска, ждали нашей ошибки или истощения линий, чтобы бросить в решительный накат все силы. К тому времени моряки, поплывшие в обход, высадятся и ударят по нашему правому флангу, или, вероятнее всего, нападут на тыловой лагерь. Поэтому мы не могли полагаться на время — из-за осторожности врага оно работало против нас.
Тем важнее идеально отработать четвёртую задумку.
Размышляя об этом, я вглядывался в территорию, разделявшую городскую стену и тылы воинства сиабхи. Увиденное мне не понравилось — у врага практически нет тыла. Многотысячная орда низких стояла от стен до поля битвы. Куда ни глянь, везде двигались толпы сиабхи, топали гракки и плыли акрабы с лучниками.
Кое-какие поля и холмы пустовали, но они контролировались врагом, если мы приземлимся там, то станем мишенями для сотен коломётов и тысяч лучников. Да и находились эти пустыри поодаль от основной массы противника, тогда как мы должны нанести удар именно по центру.
Ладно, раз для нас нет места, нужно его расчистить!
Чтобы товарищи поняли мой замысел, пришлось выйти из невидимости. Впрочем, она и не нужна, мы достигли цели.
Вражеские сигнальщики задудели в раковины и забили в барабаны, разнося по всему войску весть о появлении смертоносных летающих лодок. Я встал на скамейке во весь рост и убрал руки с панели. Пока Молниеносный Сокол падал, я накидал во Внутреннем Взоре шесть узоров «Удара Гремящей Молнии».
Толстые и вьющиеся как торнадо столбы небесного электричества ударили по скоплению врагов. Не давая ни себе, ни им передышки, я повторил удар, сместив на десяток метров, потом ещё раз и ещё. И так — девять раз, перемещая столбы энергетического смерча по окружности.
На десятый удар мой линии задрожали, хотя цифры показывали, что я могу ударить ещё два раза. Но я не стал доводить себя до полумёртвого состояния, тем более, что моя своеобразная артподготовка очистила для нас пространство, метров в сто.
Я сам удивился, как подсознательно (или всё же с интуитивной помощью Внутреннего Взора и Голоса?) с точностью рассчитал удары молниями и падение Сокола. В конце артподготовки я успел положить руки на панель и аккуратно приземлил акраб в центр поляны, выжженной и усеянной искрящимися ошмётками трупов. Среди них агонизировал бронированный гракк, наполовину рассечённый молнией. Он безмолвно раскрывал пасть, показывая окровавленные металлические клыки, и распространял вокруг себя иней, предсмертно использованной «Морозной Бури».
Пендек одобрительно застучал коленями в мою спину:
— Это было славно, самый старший!
✦ ✦ ✦
Остальные экипажи приземлились через пару секунд после меня. Опытные погонщики на полной скорости и лихо остановили акрабы так, слегка коснувшись килем земли. Менее опытные остановились без выкрутасов.
Пендек выпрыгнул первым, за ним повыскакивали остальные стрельцы. Все выстроились с дистанцией в шесть-семь метров друг от друга. За ними встали целители.
Один целитель, проходя мимо, окатил меня «Живой Молнией». На его кожаной броне виднелась вышивка с иероглифами рода Разех, второго по старшинству после Ронгоа. В те далёкие времена, когда я выбрал Путь воина, обидев старших сословия Возвращающих Здоровье, этот род вместе с Ронгоа отвернулись от Саран. Поэтому я мало общался с его представителями, хотя их предостаточно среди уполномоченных помощников. Однажды дядя Шоодо, докладывая мне о делах в нашем роде, упомянул, что в отличие от Ронгоа, продолжавших на нас дуться, род Разех прислал ему ларец дружественного дара, предлагая возродить былую дружбу.
— Эти подлецы никогда нас не жаловали, — усмехнулся дядя. — Но когда мы победили в родовой войне и улучшили своё положение в Скрижали Славных, засуетились, чуя, что мы подвинем их в сословии. Вот и хотят договориться о союзе против Ронгоа.
Я вспомнил это сам, а Внутренний Голос вдогонку напомнил, что именно с этим целителем я разговаривал в тот день, когда сидел в небесном дворце рода Патунга, ожидая возвращения старших с благоволения. Видать, уже тогда представители этого рода пытались со мной подружиться. Помнится, я довольно грубо ответил на его вопрос о моём самочувствии, и он прозвал меня злоречивым.
Я запоздало поблагодарил парня. «Живая Молния» была весьма кстати.
Построение стрельцов заняло секунд тридцать.
Обнаружив нашу высадку прямо в гущу их воинства, враги развернули на нас десятки коломётов и направили семь бронированных гракков, сопровождаемых двумя всадниками на больших вьеввах, чудом выживших после воздушной битвы. Ну и полчища воинов с копьями, топорами и луками, приближались со всех сторон. Матушкины собеседницы возвышались над ними, окропляя всех зомбирующей водой.
— Ну, давайте, — приказал я.
Пендек и остальные стрельцы начали тужиться. Если бы их лица не были закрыты шлемами и масками, можно было бы увидеть, как побагровели их лица, а на шеях вздулись жилы, внутри которых вместе с кровью пробегали лучики зелёного и синего света.
Что поделать — порождение громадных призрачных существ с помощью «Призыва Зверя» напоминало запор или роды. Хомяки, орлы, змеи, обычные буйволы и прочие существа, не выше светлой ступени, порождались моментально. Существа светлой и высшей ступени, такие как громадные буйволы, рождались медленно и мучительно.
В первые секунды своего существования призванные чудовища крайне уязвимы для физического урона, даже низкий способен забить кулаками громадного энгара, которого сейчас порождал Пендек. Защитить зверей и их призывателей — задача погонщиков.