Октул Ньери жестом попросил вставить дополнение. Я разрешил.
— Нам известно, что портовый царь хотел принять условия наших послов о разделе Портового Царства на несколько царств. Но случился переворот. К власти пришла безумная Матушкина собеседница по имени Жемчужная Волна и советники из царства Свободной Вершины. Они уморили «солевой болезнью» портового царя и знать из Лодки Мудрых, склонных к мирным переговорам, после чего портовое воинство и портовых жителей бросили в битву с нами.
Экре Патунга подхватил:
— Но мой старший брат, Котахи Патунга, и его помощник, Самиран из рода Саран, прозорливо придумали воинство на Молниеносных Соколах. Без них наши потери в этой войне превзошли бы потери в предыдущей, столь бесславной и позорной…
Пока моя мысль не потонула во взаимных обвинениях и подколках, я повысил голос:
— Наш неведомый противник достиг кое-какого успеха: сотни небесных воинов завернулись в покрывало смерти, а Портовый Город разорён и навряд ли обеспечит Дивию едой, как ранее.
— Тоже верно, — подтвердил Октул Ньери. — Осознав, что поражение неизбежно, Жемчужная Волна приказала отравить все запасы зерна и плодов.
— А рыба в море хотя бы осталась? — полушутливо спросил кто-то.
— Большую часть рыбаков убили на войне. Придётся самим ловить… Но это уже забота сословия Созидающих Пищу.
Слово попросил представитель рода Поау:
— Правильно ли я тебя понял, юноша, что ты считаешь пустой нашу победу над Портовым Царством?
— Я считаю, что мы действовали так, как наш тайный противник нас вынудил. А это не совсем победа.
— Разве?
— Мы пришли к ней не своим, но его Путём.
— И на что же сей тайный противник рассчитывает?
— Боюсь, это нам ещё предстоит узнать.
Экре Патунга завершил заседание:
— Я согласен с тобой, Самиран. И все старшие сословия тоже. Обещаю, мы узнаем, где находится это поганое царство.
— Владыка это предусмотрел, — возразил я. — Недаром хранит тайну своего царства.
— Небо всё видит. Царство — это не кристалл в густой траве. Его намного проще найти. Мы понимаем, Самиран, что война ещё не кончилась.
Илиин Раттар согласился:
— Мы найдём это царство, да сровняем с грязью все его вершины.
— Быть может, на это Владыка и его приспешники рассчитывают?
— Быть может. Но им предстоит сдохнуть от своего нелепого просчёта. Это не первая война Земли и Неба, Самиран. Читай скрижали: Небо всегда побеждало.
Мне пришлось согласиться. Не рассказывать же им, что видел я это Небо глубоко в Земле?
✦ ✦ ✦
Допрос Матушкиных собеседниц дал больше нового, чем однообразные рассказы колдунов и выучек. К тому же собеседницы Портового Города оказались намного умнее жриц Речного Города. Их речь — более связанной и менее замусорена неизвестными нам фразеологизмами.
Первая же допрошенная под «Правдивой Беседой» охотно поведала:
— В наших кувшинах не морская вода, о птицеподобные, но соль Матушкиной крови.
— Где вы её взяли? — спросил Илиин Раттар.
— Нам её дала Морская Матушка.
— Где?
— В храме Морской Матушки.
— Который во дворце портового царя?
Матушкина собеседница засмеялась, плюясь кровью из разбитого рта:
— Носогордый и глупый! Нет, в настоящем храме, который в море.
Голос напомнил мне, что собеседницы из Речного Города упоминали о подводном храме Морской Матушки.
Я вмешался в допрос:
— Покажешь, где этот храм?
— Я должна скрывать место в великой тайне, но почему-то не могу отказать и с радостью покажу. За мной, носогордые!
Руки Матушкиной собеседницы связаны, но она с готовностью поднялась с пола и шагнула в сторону от овала «Правдивой Беседы». И тут же рухнула замертво.
Допрос следующей собеседницы вели осторожнее. Сначала спросили, была ли она в подводном храме Морской Матушки?
— Конечно, о люди, своровавшие твердь.
— Час от часу не легче, — выдохнул Илиин. — Вечно они придумывают нам новые прозвища. — Да у кого мы украли твердь, солёная твоя башка?
— У всех украли, — заулыбалась собеседница. — И мне приятно, что ты назвал меня солёной башкой, крадун.
— Уважаемый господин старший стражник, — вмещался я, — не сбивайте её с толку.
— Вот сам тогда бери и допрашивай, а то я не стерплю да прибью низкую тварь.
Илиин отошёл, а я спросил:
— Что ты делала в храме?
— Там Морская Матушка дала мне и моим сёстрам кувшины соли своей крови и научила заклинанию, с которым надо её разбрызгивать на сиабхи, чтобы они стали солёными сиабхи.
Осторожными расспросами, я выяснил, что храм располагался на дне Мирового Моря Сиабхи. Плыть туда нужно на вёслах с восхода солнца, пока оно не встанет ровно над головой. Направление — от центра Портового Города. Для меня эти навигационные ориентиры звучали примерно, как «копать с утра и до забора». Но что поделать?
Когда собеседница сдохла от «Правдивой Беседы», я распорядился погрузить оставшихся собеседниц на акраб, наказав стражникам следить за тем, чтобы они не страдали от жажды или голода. И тем более, чтобы не поубивали себя, к чему постоянно стремилась каждая попавшая в плен собеседница.
— И дался тебе этот храм грязной веры? — сказал Экре Патунга. — Неужели нет дел важнее?
— Вдруг что-то в этом храме подскажет нам местоположение царства Свободной Вершины?
— Тогда пошли туда искателей рода Ситт. Это их предназначение.
В ответ я только рассмеялся. Экре Патунга тоже вынужден был улыбнуться:
— Да, подвели нас эти искатели… Когда вернёмся в Дивию, я вынесу на обсуждение вопрос о пересмотре всего предназначения рода Ситт.
✦ ✦ ✦
На рассвете я и половина моего отряд вылетели в сторону поднимающегося над морем солнца. За панелью сидел Торан Зелдан — Лоуа Оаху отказалась лететь на чужом небесном доме. Капризность этой инвалидки с прогрессирующим посттравматическим стрессовым расстройством уже порядком утомила. Однажды я выгоню её из отряда.
Торан вёл акраб над волнами, придерживаясь скорости корабля сиабхи, идущего на вёслах, иначе к полудню мы пролетим намного большее расстояние, чем надо.
Когда солнце встало над головой, погонщик остановил акраб. Всюду расстилалась водная гладь, режущая глаз солнечными отблесками. Я приказал вывести на балкон одну из Матушкиных собеседниц.
— Это место?
Матушкина собеседница гордо промолчала. Без «Правдивой Беседы» они отказывались говорить, а только искали обо чтобы себя убить.
Я попросил Кила начать допрос.
Этот последователь Моваха проявил ненормальный для высшего интерес к допросам низких. Он даже в кратчайший срок выучил язык сиабхи. Не знаю, как он это сделал без Мира Вещей. Подозреваю, что он давно знал этот язык.
Мне известны корни его интереса к низким: последователи Моваха считали низких нашими одичавшими братьями которых нужно не убивать, а помогать им стать лучше. Но у других бойцов это вызвало отторжение. Кила вообще невзлюбили, как когда-то Резкого Когтя. И если бывший наёмник быстро завоевал авторитет и несколько похвальных записей в знак воинской принадлежности, то Кил остался нелюдимым фриком, открыто пренебрегавшим верой в Двенадцать Тысяч Создателей. Сана Нугвари его ненавидела особенно сильно, называла грязным извращенцем и обещала пожаловаться на него в Прямой Путь. Кил в свою очередь настолько невозмутимо игнорировал священницу, что она буквально кипела от злости. Я даже опасался, что она применит к нему свои чары, лишь бы взять верх над этим грязелюбом.
Кил поставил перед лицом собеседницы овал «Правдивой Беседы» и повторил мой вопрос. Матушкина собеседница почтительно ответила:
— Мировое Море Сиабхи обширное. Дорога в храм лежит на дне.
— Как вы опускались на дно моря? — спросил я.
— Нас накрыли обширной чашей и утопили.
— Чего? — не понял Кил.
Я попросил собеседницу описать подробнее обширную чашу и понял, что она подразумевала громадный водолазный колокол, который везли на отдельном корабле. Вещь тоже не совсем свойственная доисторическому периоду.
— Как выглядит храм?
— Величественно, — ответила Матушкина собеседница, — как подобает храму Морской Матушки.
Поняв, что она не сильна в архитектурных описаниях, я вернулся внутрь акраба и приказал:
— Сана, Инар и Софейя, возьмите шкатулки с «Дыханием Воды» и оденьтесь как для подводной битвы.
И вместе с ними отправился в кладовку. Мы облачились в самую тяжёлую броню из небесного стекла и разместили на поясах шкатулки с необходимыми озарениями.
В кладовку вошёл Кил:
— Я с вами поплыву.
— Я разве назвал твоё имя?
— Нет. Но я всё равно с вами.
Сана с готовностью закивала:
— Пусть этот грязесос плывёт вместо меня. Я вообще священница истинной веры, зачем мне в какой-то мерзкий храм низких? Ещё и под водой…
— Затем, что я так решил.
Раз Кил вызвался добровольцем, я не стал ему мешать.
Жители летающего города не любили большую воду. Будто реально стихия Воды противостояла Небу. Вода стесняла движения и быстрые перемещения на «Проворстве Молнии» или «Ускользающем Свете». Так же она ослабляла или делала бесполезными почти все популярные боевые озарения. «Порыв Ветра» порождал громадные и безобидные пузыри. «Удар Грома» просто вздымал воду. И даже мой любимый «Удар Молнии» растекался в толще воды, теряя часть убойной силы. Я вспомнил старое сражение с Вишалом Кохуру, когда я, опалённый «Яростью Солнца», спрятался на дне озера, а Вишал раскрыл толщу воды «Взрывом Воздуха» и выковырял меня со дна. Но то было мелкое искусственное озеро на летающей тверди — в океане или в настоящем озере, его «Взрыв Воздуха» породил бы только большие волны.
Во время войны мы несколько раз вели подводные сражения, но не совершали глубоководных погружений. Мы подплывали снизу к днищам кораблей и раскурочивали их мочи-ками или руками с «Тяжёлым Ударом». Так же очень эффективным оказался «Воздушный Кулак», так как он действовал при соприкосновении с объектом атаки. Несколько ударов — корабль получал пробоину и шёл на дно. Но и эти приёмы подводног