Неплохо. Хватит на яркий кристалл «Удара Слепящей Молнии». Если получится создать, отдам его кому-нибудь из отряда, кто владеет «Ударом Молнии», но не владеет его скрытой модификацией.
Я мог обойти всю площадь и все закоулки дворца и намародёрить ещё больше граней, но надо спешить к Экре Патунга для получения новых приказов.
В просторной тронной зале дворца я наткнулся на три мёртвых туши взрослых гракков. Они изуродованы в битве против небесных воинов, но на сохранившихся частях тел видны остатки чего-то вроде сбруи и металлических доспехов. Что особенно привлекло моё внимание: доспехи и сбруя не просто надеты на животных, но были частью их тела. Крепление доспехов в виде толстых бронзовых трубок проникали глубоко в тело животного и срастались с костью скелета.
Не веря своим глазам, подошёл поближе и рассмотрел чугунную сбрую, растущую прямо из мощной шеи гракка: в ней зияли пустые гнёзда для кристаллов! Ни дать ни взять — магический экзоскелет для творения грязи!
Ни один из наших воинов не придал значения вживлённому в тела гракков металлу. Они просто не представляли концепции усиления живой плоти мёртвым доспехом, как это представлял я, воспитанный аниме и видеоиграми. Внутренний Голос тоже не смог напомнить, упоминалось ли что-либо похожее в скрижалях. Доспехи, надевающиеся поверх животных, подробно описаны в скрижалях, как и способы наилучшего их поражения. Но чтобы доспехи и сбруя были вживлены — это что-то новое.
Оттого я не уверен в своей догадке. Вдруг опыт Дениса Лаврова снова принял обычную для этого мира традицию трансформации тел за хитрое приспособление, как я принял Путь Двенадцати Тысяч Граней за игровую механику?
Деформации тел людей и животных — известное в истории дело. Некоторые африканские племена деформировали черепа младенцев, вытягивая их или сдавливая. Или популярное у африканцев растягивание губ и ушей не несло никакого полезного смысла, кроме понтов и способов отличиться. Там, где я увидел усиливающий тело экзоскелет, доисторический человек видел обычное украшение или признак принадлежности к какой-нибудь касте.
Граней возле гракков нет — завалившие их воины обладали равным мне Моральным Правом и собрали всё подчистую.
Гракки во дворце — очередной прокол разведчиков рода Ситт. Они ничего не знали о творениях грязи. А судя по тайным люкам, открытым в полу залы, гракков содержали прямо под подиумом трона наместника!
Удивительно: то ли разведчики наши так наивны, то ли низкие стали настолько хитрыми? Я склонен верить в последнее. Разведчики рода Ситт были ровно такими, какими во все поколения, и действовали теми же методами разведки. Просто низкие разгадали и обошли их методы наблюдения, скрыв от них много чего интересного.
Например — в соседней зале, возле алтаря Морской Матушки я увидел семь настоящих скрижалей. Не слепков, а именно скрижалей знания. Они отреагировали на моё прикосновение, отобразив информацию. В основном содержали описания жизненного Пути славных людей, служивших в Совете Правителей. Тайных знаний об озарениях скрижали не хранили. Много таких, устаревших и мало кому интересных скрижалей я видел в подвале Дома Опыта.
Жизнеописания давно умерших членов Совета не представляют особой ценности, сам факт кражи из Дома Опыта — это повод для серьёзного беспокойства.
Возле скрижалей я увидел рядового разведчика рода Ситт. Он пристыжено выслушивал нагоняй от Инно Кохуру.
— Как? Как, во имя всех Создателей, низкие получили эти скрижали?
Разведчик виновато вздохнул, тряся украшением под губой.
— Быть может, пока вы примеряете новые украшения, низкие рыскают по Дивии, выкрадывая наши ценности?
На защиту сородича встал один из старших рода Ситт:
— Ну, не такие уж это ценности, уважаемый. Каждый бывалый воин высекает такие, хвастаясь подвигами…
— Простецкие? Простецкие⁇ Простецкие??? — С каждым повтором ярость в голосе Инно Кохуру нарастала. — А можешь ли ты клятвенно заверить меня, уважаемый брат, что низкие прямо сейчас не бродят по хранилищу скрижалей дворца рода Ситт и не выбирают, какую скрижаль украсть?
Старший разведчик замялся, подыскивая остроумный ответ. Ничего не придумав, ответил:
— Клятвенно уверяю — не бродят.
— Уж не знаю, уважаемый, откуда проистекает твоя уверенность: от того, что Ситт не доверяют скрижалям узоры своих скрытых озарений, или от того, что вы попросту не способны поймать низких, бродящих под вашим носом?
Старший рода Ситт принял вызов и свирепо ответил:
— Обещаю тебе, уважаемый брат, что разобью твой нос так, что никто мимо него не пройдёт.
Так себе шуточка, никто из свидетелей перепалки не улыбнулся.
— Договорились, брат, — кивнул Инно Кохуру. — В день объявления нашей победы над Портовым Царством я и ты выйдем на ристалище Дома Поединка и будем биться на кулаках, без озарений. Если к тому времени, конечно, низкие не украдут тебя и твоих воинов.
Зрители захихикали.
Род Кохуру — мудаки, но Инно — нормальный мужик. Быть может, маменька родила его в стиле Мадхури Саран, то есть от другого папеньки?
Будущие дуэлянты демонстративно плюнули друг другу под ноги и разошлись.
Личные разногласия не помешают им совместно служить во славу Дивии. Таковы особенности дивианской военной культуры.
Я подумал, что неправильно во всём винить род Ситт. Не удивлюсь, если речные сиабхи каким-то образом обнаружили слежку, но не напали на наших любителей ходить сквозь стены, а направили по ложному следу. Имитировали для них какую-нибудь фальшивую деятельность, типа строительства ловушек на болоте, чем отвлекли внимание от потайного лежбища гракков прямо под полом дворцового зала.
✦ ✦ ✦
Экре Патунга я нашёл в незатронутых сражением покоях дворца. Он лежал на окровавленной подстилке, а целитель рода Ронгоа прилаживал к его колену оторванную голень с посиневшей голой стопой. Другой целитель водил вокруг раны ладонями, сращивая кости и мышцы.
По характеру ранения я догадался — это гракк откусил ногу первому старшему воинства. Экре повезло, что творение грязи не успело разжевать её — это стало бы концом славной карьеры Экре. Ни при каких условиях калека на протезе не мог быть первым старшим воинства. Старшинству в роде тоже пришёл бы конец, Экре сместили бы до распорядителя дворцовой стражи или отправили бы в Дом Опыта, учить детей. Так что потерять здоровье иногда страшнее, чем толщину Морального Права.
Вокруг Экре сидели и лежали другие раненые, целители сновали между ними, накладывая руки то на одного, то на другого. Подручные носили за старшими шкатулки с кристаллами.
В передней части комнаты орудовала знакомая мне рыжеволосая целительница Алама Тахика. Закусив нижнюю губу, копалась в разорванной груди могучего воина. Двое целителей рода Саран ассистировали ей, время от времени возвращая пациента к жизни. Жизнь воина висела буквально на волоске. Или на паутинке.
Одна молоденькая целительница сидела на корточках у стены, обхватив голову руками. Окровавленный чепчик валялся перед ней, как шапка для подаяний. Девушка вздрагивала и сжималась от каждого громкого хлюпающего звука, с которым Алама исцеляла растерзанного пациента. Перед девушкой стоял ученик в испачканной кровью шапке рода Ронгоа и сочувствующе повторял:
— Ну, ты чего так? Надо привыкнуть. Всего-то надо привыкнуть и всё.
В ответ молоденькая целительница что-то всхлипнула, не убрав рук с головы.
— Или помогай мне, дура или вон из целительского предназначения, — рявкнула на неё Алама Тахика, шмякнув куском лёгочной ткани.
Девушка подняла заплаканное лицо и пробормотала:
— Я не могу шевельнуться, светлая госпожа. Это ужасно! Зачем война? Почему высшие умерли? Как такое возможно? Ведь мы непобедимые? Да? Да? В Доме Опыта нас учили, что мы правим низкими… Зачем они воюют против нас?
Целители, поддерживающие жизнь в воине, вдруг закачались и упали на колени. Один потерял сознание. Одновременно с этим Алама Тахика яростно хрустнула ребром воина и оттолкнула его тело:
— Этот человек остановил поступь на Всеобщем Пути.
— О, Создатели, — зарыдала молоденькая целительница. — Ещё один умер!
Меня трагедия шокированной ученицы не тронула. Я уже много чего повидал. С усмешкой поправил:
— Не умер, а завернулся в покрывало смерти.
В подтверждение моих слов подручные подняли концы покрывала, на котором лежал воин, и завязали узлом. Над тканью проступили пятнышки граней умершего.
Молодая зарыдала пуще прежнего:
— Почему, почему он умер?
— Потому что ты отказалась исполнять своё предназначение, дура, — отозвалась Алама.
Она подошла к сидевшей на корточках целительнице. Сандалии её оставили кровавые следы, а с голых по плечи рук текли ручейки крови, густые и тягучие как смола.
Мне показалось, что Алама сейчас пнёт молодую целительницу в лицо.
— Иногда наших воинов убивают не низкие, а такие дуры, как ты. Всё, проваливай, чтобы я тебя не видела. Ты не можешь исцелять.
Долговязый парень помог девушке подняться и смело ответил:
— Вы слишком резки в суждениях, уважаемая светлая госпожа. В целительском предназначении есть много других возможностей исцелять.
— Вот пусть твоя дура лечит родинки и вывихнутые пальцы, как остальные трусливые бездари. Но навряд ли они пустят на рынок, где они целыми днями простаивают без работы, ещё одну целительницу сломанных ногтей и царапин. А я отворачиваюсь от неё.
Алама Тахика отвернулась от рыдающей девушки и ушла из залы, оставляя кровавые следы. За нею потянулись целители, истощившие свои линии.
Кажется, этот воин был последним сложным пациентом.
— Второй старший воинства Дивии, — окликнул меня Экре Патунга. — Иди же скорее ко мне, будем думать, что делать дальше.
6. Славные подручные и галлюцинирующие герои
Экре Патунга слаб и бледен, но говорил уверенно и громко. Когда целители особенно рьяно дёргали ткани заживляемой ноги, замолкал и закрывала глаза.