никаких заданий, она чувствовала себя не в своей тарелке.
Хаддер присел на траву и похлопал рукой возле себя. Девушка осторожно опустилась рядом. Парень оторвал длинный стебелек травы и протянул его Джин, затем сорвал еще один и засунул себе в рот.
Под пристальным взглядом Хаддера девушка поежилась.
— Чего? — спросила она, куда агрессивнее, чем намеревалась.
— У тебя странные глаза, — ласково произнес ее спутник.
— Ты понимаешь, что это не очень похоже на комплимент?
Хаддер улыбнулся:
— Еще какой комплимент. Твои глаза уникальны. Они мне нравятся.
Джин отвернулась, но по-прежнему ощущала на себе взгляд парня.
— Кажется, они меняют свой цвет на солнце, — продолжил он, совершенно не замечая, насколько девушке неловко от его внимания. — Как будто в них прячутся голограммы или что-то еще.
— Отец говорил, что у меня в глазах звездочки, — ответила Джин. — Иногда он меня так называл. Звездочка.
Хаддер негромко повторил это слово.
— Да, — произнес он, — мне нравится.
Парень замолчал, и Джин почувствовала, что он уставился вверх, в закатное небо.
— Так что произошло с твоим отцом? — спросил он.
Джин молча пожала плечами. Проще всего было сказать, что он умер, но она не хотела портить этот момент ложью. Девушка неосознанно потянулась и начала теребить свой кулон с кайбер-кристаллом.
— Классный камешек, — небрежно бросил Хаддер.
Джин выпустила кулон из рук, словно обожглась об него. Кристалл ударился о ее грудь, и девушка проворно затолкала украшение обратно под рубашку.
Юноша уставился на нее:
— Не пойми меня неправильно, но ты странная.
Джин закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку:
— И как прикажешь это понимать?
Хаддер улыбнулся краешком рта:
— Хочешь, чтобы я перестал считать тебя чудилой? Тогда ответь на пару вопросов.
Девушка пожевала стебелек.
— Ладно, — беззаботно произнесла она. Если что, она всегда могла солгать.
— Что произошло с твоими родителями? — последовал первый вопрос.
— Моя мать умерла.
— А отец?
— Считай, что тоже умер. — Не желая того, Джин произнесла эти слова тоном, который мог уколоть не хуже спрятанного в ее ботинке ножа.
— Это он оставил тебя на Темси-Прайм? — поинтересовался Хаддер.
— Нет, — ответила Джин, глядя на горизонт, — мой отец не бросал меня на Темси-Прайм. Это сделал Со.
— Со? А кто это? — Теперь и в голосе Хаддера появилась резкость.
Джин посмотрела на него, пытаясь понять, что парень имеет в виду. Его голос звучал так, будто юноша пытался защитить ее. Глупость какая. Он же ее почти не знает. И Джин была не нужна защита.
— Я жила с ним. Он был мне как родной. Мы работали вместе.
Хаддер нахмурился:
— Так кем он был-то? Кем-то, с кем ты жила и кто заменил тебе семью, или же твоим деловым партнером?
— А разве он не мог быть и тем и другим? — удивилась девушка.
— Нет, — ответил Хаддер таким тоном, будто Джин чего-то не понимала. — Если ты принимаешь кого-то в семью, его уже нельзя назвать коллегой или кем-то, кто просто делит с тобой кров. Он... он становится гораздо важнее.
Казалось, Хаддер никак не мог подобрать правильные слова, чтобы донести до девушки свою мысль.
Джин подумала о Со. Кем он был для нее? Он был для нее... всем. Она считала его единственным, кому можно доверять. Но кем была для него она? Со Геррера бросил ее на Темси-Прайм. «Ему пришлось», — мысленно возразила она самой себе, вспомнив о Ризе. Но Со так и не вернулся за ней. Девушка вспомнила, с какой уверенностью подполковник Сенджакс говорил о поражении повстанцев. Она подумала о ранах Со, о том, как он кашлял кровью.
— Не важно, — произнесла она наконец, прогоняя нахлынувшие эмоции. — Скорее всего, он тоже уже мертв.
— О.
Хаддер на время замолк, но вскоре вновь оживился:
— Значит, ты просто запрыгнула на ближайший корабль и улетела.
— Примерно так и было.
— Я все время хочу поступить точно так же, — признался юноша, — но единственный корабль на планете, способный прыгнуть в гиперпространство, принадлежит моей маме. А я хочу сбежать, прямо как ты. Просто запрыгнуть на случайный звездолет и посмотреть, куда он меня унесет.
Джин уставилась на юношу, разинув рот. Он что, ничего не понял? Девушка поднялась на борт «Понты-1» не ради веселья. Ее предали, она оказалась одна, ей хотелось есть, и она была в полном отчаянии. У нее не осталось ничего и никого. Никто не прыгает на летящий неизвестно куда корабль, если у него есть хоть кто-то близкий. Никто по своей воле не ныряет в омут с головой.
— Что? — спросил Хаддер, заметив выражение лица Джин.
Она покачала головой. Парень не виноват, что не знает, каково это — потерять все.
— Просто размышляю о том, какой же ты олух, — непринужденно произнесла она, откидываясь назад.
— Ты чудила, я олух. — Хаддер тоже лег на траву. — Мы та еще парочка.
Глава двадцать девятая
В конце недели Акшайя улетела. Перед ее отлетом Джин загрузила в бортовой компьютер новые коды доступа и идентификационные документы.
— Когда-нибудь ты расскажешь мне, где так наловчилась подделывать имперские документы, — сказала женщина.
— А я рад, что эта маленькая мошенница работает на нас, — заметил стоявший рядом Хаддер. — Не нравится мне, что Империя так близко подобралась к твоим торговым маршрутам.
— Имперцам нужна руда, — добавила Джин. — Лучше бы вам переключиться на перевозку грузов, которые не интересуют Империю.
Переглянувшись с Хаддером, девушка поняла, что тот с ней согласен. Но Акшайя лишь рассмеялась:
— Когда-нибудь, дети, вы поймете, что здесь, на Скуле, мы всего лишь жалкие муравьишки. Империя — это гигант, а гигантам нет дела до муравьев. Так что мы можем делать все, что заблагорассудится.
Джин собралась возразить, но женщина просто сгребла ее в объятия.
— Спасибо, — произнесла Акшайя.
Когда она выпустила девушку из объятий, та нервно переступила с ноги на ногу.
— Что ж... — медленно сказала она.
— Что ж? — переспросила Акшайя.
Девушка посмотрела на приборную панель.
— Эти документы должны прослужить довольно долго, — пояснила Джин, — я сделала несколько вариантов, так что... — Она запнулась.
Хаддер удивленно уставился на подругу, во взгляде Акшайи появилась печаль. Женщина все поняла.
Она наняла Джин для определенной работы. И Джин ее выполнила.
Девушка не решалась посмотреть им в глаза.
— У вас найдется... еще какая-нибудь работа?
Когда ни мать, ни сын не ответили, Джин залепетала:
— Если нет, ничего страшного. Все в порядке. Я понимаю. Может, я просто прокачусь до планеты, где найдется, чем заняться...
Она снова запнулась.
— Естественно, мы хотим, чтобы ты осталась, чудила, — сказал Хаддер, закатив глаза.
— И наверняка время от времени мне будут нужны новые коды, — добавила Акшайя. — Если, конечно, ты сама не хочешь улететь.
Испугавшись, что голос ее подведет, Джин просто помотала головой.
Их затянула нехитрая каждодневная рутина. Обычно Акшайя раз в месяц улетала на две недели. Сначала она забирала груз руды с крошечных шахтерских планет, до которых Империи не было никакого дела, а затем поставляла переработанное сырье кораблестроителям и другим промышленникам. Когда Акшайя была дома, Хаддер готовил еду, помогал матери разбираться с графиком и счетами, а Джин проверяла и обновляла коды. Когда Акшайи не было, Джин с Хаддером оказывались предоставлены самим себе.
И в последнее время они все чаще и чаще летали.
Девушка не отрицала, что дурно влияет на Хаддера. Ангар Акшайи в первую очередь предназначался для фрахтовика, но в нем нашлось место и для маленького межпланетного хоппера, на котором совершались короткие полеты внутри системы. Джин кое-как заглушила муки совести, договорившись, что они с Хаддером не покинут пределов атмосферы, так что формально они все время оставались на Скуле. Но кто знает, сколько еще Хаддер будет довольствоваться полетами средь облаков. Как только он садился в пилотское кресло, спина тут же распрямлялась, взгляд устремлялся вдаль, а руки ложились на штурвал как влитые. Заведя хоппер, он тут же облегченно вздыхал, словно всю жизнь только этого и ждал.
Хаддер рассказал, что летать его научила сестра. После смерти отца Танит нашла утешение в полетах, в которые стала брать и младшего брата. А когда сестры тоже не стало, горевавшую Акшайю обуял страх потерять и второго ребенка. Она взвалила на себя все дела их маленького предприятия, а сына — ради его же блага — оставила сидеть на земле.
Репульсоры загудели, и хоппер завис над полом ангара, после чего Хаддер вывел кораблик наружу и так быстро устремился ввысь, что у Джин перехватило дыхание.
— Я только одного не пойму, — пожаловался юноша, пока они пролетали над городком. — С чего мама решила, что я тоже подхвачу выгорание крови? Оно же встречается так редко. Шансы просто мизерные.
Джин промолчала. Она вполне понимала Акшайю. Если бы она могла вернуть себе маму, то тоже не отпускала бы ее от себя ни на секунду.
— Вот исполнится мне восемнадцать... — пробормотал Хаддер.
Его рука зависла над панелью управления гиперпространственными прыжками. У большинства небольших челноков, коим и являлся межпланетный хоппер, не было гиперпривода, но отец Хаддера перед своей смертью успел установить его на это суденышко. Юноша никогда не пытался покинуть атмосферу Скула, но от внимания Джин не ускользало, что его рука то и дело тянулась к кнопке запуска гипердвигателя.
Вздохнув и поерзав в кресле, Хаддер дернул за рычаг и заложил столь лихой вираж, что сердце ушло в пятки. Засмеявшись, Джин стала тормошить друга за его широкие плечи, пока парень нехотя не вернул кораблик на нормальный курс.
Джин закинула ноги на приборную панель — второй пилот Хаддеру все равно был не нужен. Она украдкой посмотрела на юношу и на мгновение представила, что вот это и есть ее будущее. Они с Хаддером могли бы стать командой, расширить бизнес Акшайи, забраться в поисках новых поставщиков глубже во Внешнее Кольцо, исследовать новые планеты.