Тарас накинул армейский бушлат и вышел на палубу. Морозный ветер лизнул небритые щеки.
Их уже ожидали. На берегу и пирсе были видны собравшиеся люди, образовавшие большую толпу. Впереди всех выделялся Турнотур с неизменным посохом.
– Внимание! – вернувшись на мостик, Тарас взял грушу микрофона внутренней связи. – Говорит капитан корабля. Мы приплыли. Наше путешествие окончено. Всем пассажирам быть готовыми сойти на берег…
Даже сквозь перегородки и палубы стало слышно, как загомонили и заволновались люди на борту.
Пока «Грозный» причаливал, островитяне молча дожидались у пирса. Наконец, когда корабль остановился и на палубе показались моряки, «Братство пара» встретило их радостными криками.
– Итак, вы вернулись, – сказал Турнотур, когда по трапу спустились Тарас, Лера, Батон, Яков и Мигель. Замыкали шествие повара с Ворошиловым.
– И привезли людей, – отвечал старпом. – Теперь их судьба в ваших руках.
– Наша судьба будет общей, – заключил Турнотур и треснул посохом по доскам пирса. – Пусть беженцы сойдут на берег.
И с борта «Грозного» потянулась длинная вереница растерянно озиравшихся по сторонам людей, прижимавших к груди пожитки, жмущихся друг к другу на колючем промозглом ветру. Многие из них подслеповато щурились – за двадцать лет они не видели никакого другого света, кроме электрического, и солнечный с непривычки больно резал глаза. Некоторые закрывали лицо платками, кто-то старался дышать осторожно, с опаской впуская в легкие чистый воздух маленькими урывистыми глотками. У многих от него кружилась голова.
А шедший рядом с матерью Юрик во все глаза, хоть они и слезились, смотрел вверх. Туда, где неторопливо тянулись низкие клочковатые тучи, сыпавшие на землю мелкую снежную крошку.
– Вот видишь, – шепнула Лера, когда мальчик и женщина поравнялись с ней. – Я же говорила тебе, что ты обязательно увидишь небо.
– Круто! – Юрик едва сдерживал распиравший его восторг.
– Подожди, еще и не такое увидишь, – с улыбкой пообещала девушка.
– Я знала, что ты вернешься! – Лера обернулась на знакомый голос, и ее обняла Милен.
– Привет!
– Не думала, что вы так быстро, мы ждали вас ближе к весне.
– Тарас и остальные беспокоились об ограниченном ресурсе лодки, – ответила Лера. – Вот, решили не тратить время и выехать пораньше.
– Как здорово! Теперь мы будем вместе жить!
– Да, все вместе.
– Как вас много, – огляделась датчанка.
Люди все сходили и сходили на берег.
– Сколько было, – Лера пожала плечами. – Здесь все наши.
– Как они? – спросил подошедший к ней Мигель. – Привет, Милен.
– Напуганы, растеряны, – окидывая взглядом вереницу беженцев, покачала головой девушка. – А какими им еще быть после стольких лет жизни в норах? Боятся перемен. Проходите, проходите. Не задерживайте.
– Справятся. Перемены ведь к лучшему.
– Да, но им нужно дать время.
– Его у них теперь достаточно, – заверила Милен. – Вся жизнь впереди!
– Посмотрим. Еще важно узнать, хватит ли нам всем здесь места?
– Все острова обитаемы, должно хватить, – подумав, кивнул Мигель.
И действительно. Едва нога последнего пассажира лодки ступила на пирс, как в «Братстве» появился сам верховный правитель Ульрих Семиброк, по сигналу срочно прибывший из Торсхавна.
– Дорогие россияне! – провозгласил он, встав перед жавшейся друг к другу толпой беженцев.
– Ну, понеслась, – буркнул Треска. – Только президентских спичей нам здесь и не хватало.
– Тише ты. Еще скажи, что мы зря приплыли, – одернул Паштет.
– Зря не зря, – скорчил кислую мину Треска, – а слушать все равно придется.
– Рад приветствовать вас на Фарерах! В этот торжественный миг единения наших народов хочу сказать, что мы рады вам! Сейчас вы, может быть, растеряны и даже напуганы, но это пройдет. Вы слишком долго, почитай, с самого Рагнарёка жили в подземном убежище, не видели солнечного света, не дышали чистым воздухом. Теперь над вашими головами настоящее небо, а не бетонный потолок. Вы спрашиваете себя сейчас: что ждет вас на этой земле? Отвечу – забота и дружественная поддержка. Места на островах хватит всем. Взамен мы не потребуем от вас ничего, кроме труда наравне со всеми. Здесь, на Фарерах, мы вместе работаем и строим свой быт. Тем более сейчас, в суровые зимние времена. Никто не сидит без дела.
– Мы не боимся работы, – подал голос кто-то из толпы.
– Прекрасно! Значит, мы быстро найдем взаимопонимание. А сейчас вы должны решить, кто останется в этой деревне, а кто отправится со мной в нашу столицу, Торсхавн. Начнем расселение по островам. Распределитесь сами, как считаете нужным, но сделайте это по возможности скорее. Если мест будет не хватать, я прикажу своим людям пустить вас в свои дома. А потом обзаведетесь своим собственным очагом. Я все сказал. Добро пожаловать!
Датчане радостно загомонили. На лицах русских тут и там стали появляться улыбки. Такого приема, а тем более искренней теплоты, от чужаков никто не ожидал. Люди слишком привыкли полагаться на собственные силы и не доверять никому. Но каждый теперь с ясностью понимал, что с прежней жизнью навсегда покончено.
С разделением проблем не возникло.
– Разбейтесь по семьям, – вооружившись мегафоном, руководила Лера. – Давайте сделаем две группы. Кто остается – налево, кто хочет плыть дальше, в Торсхавн, – направо…
С теми же, у кого родных не оказалось, было проще: их разделили поровну в каждое поселение. Народ с легкостью шел на разделение. Это чужие земли, и что ждало их хоть на этом, хоть на другом острове – все равно. Жалко только было расставаться с друзьями, но со всех сторон слышались заверения и обещания поддерживать связь и по возможности встречаться.
Наконец на берегу были сформированы две равные группы.
– Ну что ж, – оглядев всех, сказал Семиброк. – Если все готовы, тогда в путь! Нужно управиться до темноты!
Группа отплывающих потянулась за ним на пирс к кораблям. Лера с моряками, конечно же, осталась в деревне «Братства». Корейцы также не пожелали покидать борт субмарины.
– Итак, – обратился к оставшимся на берегу русским Турнотур. – Половину мы поселим в амбаре, я велел распорядиться, чтобы там поставили очаг и устроили спальные места. Половину же возьмут на попечение наши жильцы в домах. Или вы хотите вернуться на лодку?
– Нет, не хотим, – нестройно ответили из толпы.
– Хорошо. Сейчас вас покормят. Насчет домов не переживайте, это временная мера до тех пор, пока мы не заготовим древесину и не построим вам новую улицу. Придется немного подождать.
Люди не возражали. Они были готовы ждать. Пора перемен начинала сказываться на сердцах выживших.
Так закончилось большое переселение людей из Пионерского Убежища на Фарерские острова. Начиналась новая эпоха жизни после войны.
Эпилог
Наступил конец января. Стоял ясный полдень. С утра пораньше отряд из местных дровосеков и мужчин-беженцев отправился в леса, чтобы отобрать деревья под будущие жилища. Драгоценную древесину разделили на две категории – на стены с крышами и для очагов. Топливо стоило беречь.
Взяв инструмент, Батон и Мигель ушли вместе со всеми. Старому охотнику нравилось на новой земле. Если раньше он с удовольствием и даже с каким-то остервенением предпочитал ходить на мутантов, то теперь они с Лерой с таким же энтузиазмом охотились в Фарерских лесах на кроликов и белок. Со священником отношения также стали мягче. Была ли тому причиной вновь обретенная семья или женитьба Леры, Батон не знал. Внутри него просто что-то произошло, и он отпустил девушку. Это был не надлом, но спокойное решение.
Погода стояла благоприятная, и, углубившись в чащу, мужчины споро принялись за работу.
Зная, что присутствие в лесу дровосеков распугает потенциальную дичь, Лера и Милен решили отложить на сегодня охоту и после завтрака пошли погулять по деревне. За последнюю неделю, что беженцы осваивались в «Братстве», девушки встречались каждый день и старались общаться как можно чаще.
– Как думаешь, много деревьев они сегодня выберут? – спросила Милен, пока они шли по улице в сторону пирса, где виднелась громада «Грозного».
– Не знаю, но надеюсь, что достаточно, – ответила Лера, пряча руки в карманах куртки. – А это не слишком повредит лесам?
– Не переживай. У отца здесь, да и на других островах, все схвачено. Проблем даже с топливом не будет. В конце концов, если бы с этим были трудности, наши не стали бы вам помогать.
– Тогда ладно. Хочется поскорее начать строительство домов. Неудобно уже перед твоей мамой.
После того как всех беженцев расквартировали в поселении, Милен договорилась с родителями, что Лера и Мигель будут жить у них в доме.
– Не говори глупостей, родители вам рады.
– Все равно. Жаль, придется ждать весны, чтобы начать стройку.
– Раньше никак, – согласилась Милен. В этот момент они вышли из деревни и двинулись по петлявшей среди камней тропинке к пирсу и «Грозному», от которого к установленным возле домов электрогенераторам, привезенным с «Черного дракона», тянулись многочисленные обледенелые кабели. Реактор лодки был полезен и здесь, хоть и не было ясно, сколько он еще протянет. Все это время корабль не пустовал. Его работу поддерживала команда обитавших на борту корейцев, так и не пожелавших обосноваться на берегу и спускавшихся на землю только за необходимым провиантом. Несколько семей из Убежища тоже отдали предпочтение каютам, а не деревянным протопленным комнатам, и еще Птах устроил себе в одной из кают келью.
Лера посмотрела на застывший корабль.
– Как думаешь, он когда-нибудь еще поплывет?
– Скучаешь по приключениям? – улыбнулась Милен.
– Немного, – прислушавшись к себе и убедившись, что это правда, призналась Лера. – После всего, что довелось на нем пережить, как-то непривычно долгое время сидеть на одном месте.
– Это пройдет, – ответила Милен. – А куда бы ты отправилась, если могла?