Закрутив быструю «мельницу», Бейн взвился высоко вверх и обрушился на врага. Фохарг отбил удар, но сам полетел на землю. Он перекатился на спину и едва успел выставить меч, чтобы отразить следующую атаку. Воздух наполнился лязгом металла, удары Бейна сыпались градом. Мастерски защищаясь, макурт не давал противнику напасть, а потом и сам ухитрился сбить Бейна с ног. Теперь на земле валялись оба.
Они одновременно вскочили и встали в позицию, словно зеркальные отражения. Мечи со звоном столкнулись, и бойцы разошлись в очередной раз. В толпе послышалось какое-то бормотание и смутное перешептывание, но Бейн усилием воли отогнал из головы лишний шум. Должно быть, все решили, что бой подходит к концу… но так считал и сам Бейн. Он был разочарован, что не смог добить упавшего противника, но знал, что победа близка. Фохарг пока спасся, но дорогой ценой: он тяжело дышал, плечи обвисли.
Бейн снова пошел в атаку. На сей раз, однако, макурт не отступил. Он шагнул вперед и нанес быстрый укол, переключившись с третьей формы на более точную и агрессивную вторую. Этот неожиданный маневр застал Бейна врасплох, и он на микросекунду запоздал с защитой, распознав перемену слишком поздно. Ему удалось отбить кончик меча от груди, но лезвие прошло по правому плечу.
Толпа ахнула, Фохарг победно взвыл, а Бейн закричал от боли, выронив меч из одеревеневших пальцев. Не задумываясь, второй рукой он толкнул противника в грудь. Фохарг отлетел назад, и Бейн успел откатиться в сторону.
Встав на ноги, он протянул левую руку к мечу, лежавшему в трех метрах от него. Оружие легло в ладонь, и Бейн снова встал в стойку. Правая рука бессильно болталась. Некоторые ситхи умели сражаться обеими руками, но Бейн еще не дорос до такого уровня. Клинок он держал неуверенно и неуклюже. С левой у него не было шансов победить Фохарга. Бой был окончен.
Противник тоже это понял.
— Вкус поражения горек, человече, — низким и угрожающим голосом прорычал он на общегале. — Я победил тебя. Ты проиграл.
Он не предлагал Бейну сдаться, — это даже не обсуждалось. Макурт просто насмехался над ним, унижал в присутствии других учеников.
— Ты тренировался несколько недель, чтобы бросить мне вызов, — продолжал издеваться Фохарг. — И все напрасно. Победа снова досталась мне.
— Ну так добей меня! — рявкнул в ответ Бейн. Возразить было особо нечего. Все, что с таким жутким акцентом говорил враг, было правдой, и его слова ранили куда больнее, чем тупой клинок тренировочного меча.
— Бой закончится, когда я захочу, — ответил макурт, не поддаваясь на уловку.
Взгляды учеников жгли Бейна. Он чувствовал, как они наслаждаются его страданиями. Они ненавидели его, ненавидели за особое внимание, которое уделяли ему учителя. Тем более сладостным было для них его несчастье.
— Ты слаб, — объяснил Фохарг, небрежно рисуя клинком сложный узор в воздухе. — Предсказуем.
«Прекрати! — хотелось закричать Бейну. — Хватит! Прикончи меня!» Однако, несмотря на кипящие внутри эмоции, он не желал доставлять противнику удовольствие своими мольбами. Он снова выронил бесполезный меч, заметив краем глаза внимательный взгляд Кас'има. Мастер клинка с интересом наблюдал за тем, как противостояние приближалось к неизбежному финалу.
— Учителя сюсюкают над тобой. Уделяют тебе время и внимание. Больше, чем остальным. Больше, чем мне.
Бейн уже почти не воспринимал его слов. Сердце колотилось так громко, что было слышно, как кровь пульсирует в жилах. Буквально дрожа от бессильной злобы, он уронил голову и опустился на колено, обнажив шею.
— Но несмотря на все это, ты слабее меня… Бейн, погибель ситхов.
Бейн. То, как Фохарг произнес это слово, заставило его поднять взор. Точно таким же тоном произносил это слово отец.
— Это имя — мое, — тихим, угрожающим голосом проговорил Бейн. — Никому не позволено использовать его против меня.
Фохарг то ли не расслышал, то ли ему было все равно. Макурт лениво шагнул вперед:
— Бейн. Ни на что не годный. Пустое ничтожество. Учителя зря с тобой возились. Лучше бы они занимались с другими учениками. Очень подходящее имя, ибо ты поистине погибель Академии!
— Нет! — закричал Бейн и выбросил здоровую руку ладонью вперед, навстречу Фохаргу, который прыгнул, чтобы добить его. Энергия темной стороны вырвалась из ладони и перехватила противника в полете, отшвырнув на край кольца, где он свалился у ног Кас'има.
Мастер клинка был явно заинтригован, но смотрел настороженно. Бейн медленно стиснул кулак и поднялся на ноги. Фохарг извивался от боли, держась за горло и ловя ртом воздух.
В отличие от макурта, Бейну было нечего сказать беспомощному противнику. Он сжал кулак еще крепче, выдавливая жизнь из врага и чувствуя, как Сила рвется сквозь него волшебным вихрем. Фохарг замолотил пятками по каменному полу храма, тело его билось в конвульсиях. Макурт начал хрипеть, на его губах показалась розовая пена.
— Хватит, Бейн, — холодно и невозмутимо произнес Кас'им. Хотя учителя отделяли от умирающего ученика считаные сантиметры, взгляд его был прикован к тому, который стоял на ногах.
В сердце Бейна поднялась последняя волна энергии и выплеснулась в мир. Тело Фохарга застыло, глаза закатились. Бейн ослабил хватку, и побежденный макурт обмяк: жизнь покинула его.
— Вот теперь хватит. — Бейн повернулся к трупу спиной и зашагал в сторону лестницы, которая вела внутрь храма. Ученики резво расступились, пропуская его. Даже не оглядываясь, он знал, что Кас'им заинтересованно смотрит ему вслед.
Бейн почувствовал, что кто-то спускается следом за ним, задолго до того, как услыхал шаги. Он не стал ни увеличивать, ни уменьшать скорость, но на первой же площадке остановился и посмотрел назад. Молодой ситх почти ожидал увидеть Кас'има, но вместо мастера клинка обнаружил перед собой оранжевые глаза Сирака — еще одного из здешних учеников. Точнее, лучшего ученика Академии.
Сирак был забраком — одним из трех, которые учились на Коррибане. Забраки нередко бывали амбициозными, мотивированными и заносчивыми — возможно, поэтому в адептах Силы, принадлежавших к этой расе, так мощно проявлялась темная сторона, — и Сирак полностью воплощал в себе эти черты. Из всей троицы он был самым сильным. Куда бы Сирак ни шел, остальные обычно сопровождали его, следуя по пятам, как покорные слуги. Вместе они являли собой живописную картину: бледно-желтый Сирак на фоне краснокожих Ллокея и Йивры. Но сейчас Сирак почему-то был один.
По слухам, он начал постигать темную сторону под началом повелителя Кордиса почти двадцать лет назад, задолго до возрождения Академии на Коррибане. Бейн не знал, насколько эти слухи правдивы, а спрашивать, по его мнению, было бы не слишком разумно. Иридонский забрак был силен и опасен, и Бейн по мере возможностей старался не привлекать к себе внимания лучшего ученика Академии. По-видимому, теперь эта стратегия потеряла актуальность.
Прилив адреналина, который он испытал, обрывая жизнь Фохарга, постепенно проходил. Одновременно таяли уверенность в себе и чувство неуязвимости, которые и привели к драматичной развязке. Бейн не то чтобы боялся забрака, но держался настороженно.
В тусклом свете факелов бледно-желтая кожа Сирака приобрела нездоровый восковой оттенок. Невольно перед глазами Бейна встала сцена первого года его работы на шахтах Апатроса. Артель из пяти рабочих — троих мужчин и двух женщин — попала под обвал. Когда туннель обрушился, они укрылись в укрепленной металлом пещере, выдолбленной в породе, но ядовитый дым проник в их убежище и убил всех еще до того, как спасатели до них добрались. Раздувшиеся трупы были точно такого же цвета, как сейчас кожа Сирака, — цвета медленной, мучительной смерти.
Бейн тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Они принадлежали Десу, а Деса больше не было.
— Что тебе нужно? — спросил он, стараясь не выдавать эмоций.
— Ты знаешь, что меня сюда привело, — последовал холодный ответ. — Фохарг.
— Он был твоим другом? — поразился Бейн. За исключением своих сородичей-забраков, Сирак мало с кем общался. В сущности, многие из тех обвинений, которые Фохарг бросил в лицо Бейну — например, что он у учителей на особом счету, — можно было легко отнести и к Сираку.
— Макурт не был мне ни другом, ни врагом, — надменно отозвался забрак. — Он был недостоин моего внимания, как и ты. До сего дня.
Ответом Бейна был ровный, немигающий взгляд. В зрачках забрака отражался мерцающий свет факелов, — казалось, будто его череп изнутри облизывают голодные языки пламени.
— Ты интересный противник, — прошептал Сирак, приблизившись на шаг. — Грозный… по крайней мере, на фоне всех этих так называемых учеников. Отныне я буду за тобой наблюдать. И ждать.
Он медленно вытянул руку и приставил палец к груди Бейна. Тот с трудом сдержался, чтобы не отпрянуть.
— Я не бросаю вызовов, — продолжал забрак. — Мне нет нужды проверять свои силы в бою со слабыми соперниками. — Жестоко ухмыльнувшись, он уронил руку и отшагнул обратно. — Но когда ты по глупости возомнишь, что готов, то обязательно вызовешь меня. Я жду этого поединка с нетерпением.
С этими словами он обошел Бейна, как бы невзначай зацепив плечом, и начал спускаться по лестнице.
Значение этого толчка не укрылось от Бейна. Он понимал, что Сирак пытается его запугать… и спровоцировать на бой, к которому Бейн еще не готов. Он не поддался на провокацию. Он так и остался стоять на верхней ступеньке, даже не оглянувшись вслед забраку. Только когда сверху послышались шаги остальных учеников, спускавшихся с крыши, он развернулся и зашагал вниз, чтобы уединиться в своей комнате.
11
Следующим утром Бейн не пошел с остальными на тренировку. Повелитель Кордис возжелал побеседовать с ним. Наедине.
Молодой ситх шагал по опустевшим коридорам Академии. Внешне он казался спокойным и уверенным в себе, но внутри весь кипел.
Ночью, в тишине и темноте своей комнаты, он снова и снова прокручивал в голове ход поединка. Теперь, когда эмоции улеглись, Бейн понимал, что зашел слишком далеко. Пригвоздив Фохарга Силой, он доказал свое превосходство над противником, успешно совершил дун-мёк