Но Гитани продолжала вести машину прежним курсом. Она наслаждалась риском, зная, что малейшая оплошность может обернуться моментальной гибелью в облаке огня. Судя по напряженной позе ее спутника, Кордис этого восторга не разделял.
Когда лес закончился, Гитани сбросила скорость и грациозно посадила машину на поле у края лагеря повелителя Каана.
Их ждала небольшая группа мастеров во главе с самим Кааном, которые пришли встречать долгожданную подмогу. Пускай новоприбывших было всего полсотни, каждый из них являлся владыкой ситхов и был более смертоносен, чем целый батальон простых солдат.
Спускаясь по трапу, Гитани быстро поняла, почему их вызвали в такой спешке. За спинами темных повелителей простирался до самого горизонта лагерь, являя собою картину мрачного отчаяния. Армия жила в ветхих, оборванных палатках, которые стояли кольцами по пять: дождь и ветер превратили ткань этих убогих жилищ в грязные лохмотья. Тут и там виднелись репульсорные машины, турели и иные орудия войны. Оборудование было покрыто засохшей грязью и ржавчиной, — казалось, об уходе за ним давно забыли.
Солдаты маленькими группками грелись у костров, разведенных внутри палаточных колец. Одежду их покрывала пыль и сажа, многие были ранены и носили грязные бинты, оставив всякую надежду на поддержание чистоты и стерильности. На лицах читалась горечь поражений, и именно эта безнадежность в глазах оставляла самое яркое впечатление.
Столь мрачная картина, по-видимому, поразила и повелителя Кордиса, который, скривившись, поднял взгляд на приближавшегося повелителя Каана.
Каан исхудал, от треволнений его осунувшееся лицо избороздили морщины, спутанные волосы были в грязи. Лицо покрывала щетина, отчего он выглядел старым и усталым. Со времени их прошлой встречи он весь как-то съежился, сник. Казался менее властным. Искра, которую Гитани когда-то находила неотразимой, погасла. Раньше в его глазах пылал огонь абсолютной убежденности в неминуемом успехе. Теперь в них светилось что-то другое. Отчаяние. Пожалуй, даже безумие. Невольно женщина задумалась: что, если Бейн прав?
— Приветствую, владыка Кордис, — сказал Каан, схватив новоприбывшего за плечо. Затем отпустил его руку и повернулся к остальным. — Приветствую вас всех на Руусане.
— Не думал я застать твою армию в столь скверном состоянии, — пробормотал Кордис.
В глазах Каана промелькнуло что-то вроде гнева, но быстро исчезло, сменившись столь знакомой Гитани заразительной уверенностью. Темный повелитель расправил плечи и выпрямился.
— Нельзя судить победителя, не видя состояния обеих сторон, — коротко сказал он. — Джедаи в куда худшем положении. Моя разведка докладывает, что их потери значительно превышают наши. Припасы у них на исходе, ряды тают. У нас же есть и лекарства, и еда, и численное превосходство. И к ним не идет подмога.
Он повысил голос, чтобы было слышно всему лагерю. Слова его далеко разнеслись по всему полю шатров.
— Теперь, когда вы здесь, Братство Тьмы наконец-то в полном составе!
Солдаты прервали свои занятия и воззрились на него. Кое-кто в ожидании встал. Эта простая, но смелая тирада была полна огня, который снова зажег надежду, тлевшую под спудом усталости и отчаяния.
— Отныне здесь, на Руусане, пребывает весь Орден ситхов во всей своей славе, — продолжал Каан, донося слова даже до самых далеких своих последователей. Касаясь их разумов неодолимой мощью Силы, он подпитывал их энергией, оживлял, поднимал упавший боевой дух. — Мы сильны. Сильнее, чем джедаи. Мы — воины темной стороны и мы сомнем лорда Хота и его слуг света!
Солдаты отозвались оглушительным ревом. Те, кто сидел, вскочили. Стоявшие вскинули вверх кулаки. Отзвуки их радостных кличей прокатились по лагерю, словно землетрясение.
Гитани почувствовала то же самое, что и солдаты. Дело было не в словах, а в том, как они были произнесены. Все ее страхи и сомнения испарились, натиск этой краткой речи просто смел их. Казалось, будто неведомая сила, намного более могущественная, чем она сама, заставила ее повиноваться.
Они двинулись через лагерь, наслаждаясь новообретенным оптимизмом. Каан подвел их к огромному шатру, в котором проводил военные советы. К повелителю Кордису, который шагал впереди Гитани, приблизился какой-то тучный тви'лек. Охваченная всеобщей эйфорией, она не сразу узнала в нем повелителя Копежа.
— Где Бейн? — спросил он так тихо, что вряд ли кто-то мог его услышать, кроме Кордиса и Гитани.
— Бейна нет, — ответил Кордис.
Копеж что-то буркнул.
— Что случилось? Ты убил его? — не скрывая отвращения, спросил тви'лек.
— Он жив. Но отвернулся от Братства Тьмы.
— Он нам нужен, — настойчиво произнес Копеж. — Он очень силен. Нельзя было отпускать его.
— Это был его выбор, не мой! — рыкнул Кордис.
Дальше они шли молча. Наконец тви'лек прервал молчание, спросив со вздохом:
— Ты хотя бы знаешь, куда он отправился?
— Нет, — сказал Кордис. — Этого не знает никто.
Выведя «Вальцин» из гиперпространства на самом краю отдаленной звездной системы, Бейн включил ионные двигатели, и корабль медленно пошел на сближение с единственной обитаемой планетой — маленьким мирком на орбите бледно-желтой звезды.
Официально планета — как и вся система — носила название Лехон, но куда чаще ее называли Неведомым миром. Почти три тысячи лет назад в этой малозначимой системе, расположенной на самом краю изученного пространства, Дарт Реван и Дарт Малак обнаружили ракат — древнюю расу адептов Силы, которая правила Галактикой задолго до рождения Республики.
Одновременно они открыли «Звездную кузницу» — неимоверной величины космическую станцию-завод, которая являлась олицетворением могущества темной стороны. Вскоре здесь разыгралось сражение между силами Республики, которые возглавил вернувшийся к свету мастер-джедай Реван, и ситхами Дарта Малака. Малак пал, ситхи были разгромлены, а «Звездная кузница» — уничтожена, хотя победа далась Республике дорогой ценой.
Следы той титанической битвы были видны на орбите до сих пор. Корабли обоих флотов попали в воронку чудовищного взрыва, погубившего «Звездную кузницу». Все, что оказалось на пути ударной волны — включая сам гигантский завод, — было смято и изрешечено, а потом под действием жара и давления слиплось в бесформенные куски оплавленного металла.
Значительная часть обломков образовала широкую полосу, окружившую маленький Лехон наподобие колец, которые часто можно было встретить вокруг газовых гигантов. Остальной мусор разлетелся по всей системе, образовав что-то вроде обширного астероидного пояса. Из-за него навигация здесь представлялась делом нелегким — если вообще возможным.
Бейн отключил автопилот и взял управление на себя. Погрузившись в Силу, он осторожно повел корабль через коварную полосу препятствий. Чтобы добраться до цели, ему понадобился почти час. К тому времени, когда пилот миновал кольцо и оказался в относительно безопасной атмосфере Неведомого мира, от напряженной концентрации он весь взмок.
Никаких других кораблей в системе не оказалось. Никто не вызвал Бейна, когда он стал спускаться, подыскивая место для посадки.
Когда Реван с Малаком нашли ракат, те находились на грани вымирания. Все следы их существования за пределами родной планеты были уничтожены; по сути, их стерли из памяти Галактики. И со времени битвы при «Звездной кузнице» никаких существенных перемен не произошло.
Республиканские чиновники, конечно же, о ракатах знали, но их существование нигде официально не признавалось, кроме засекреченных документов о конфликте. Считалось, что население не обрадуется внезапному возвращению древней расы, которая когда-то держала в рабстве значительную часть Галактики. Немногочисленные уцелевшие ракаты отказались покидать планету предков, а их численность была недостаточной для поддержки жизнеспособного генофонда. Спустя еще несколько поколений долгое, медленное вымирание этой расы наконец подошло к концу.
Хранить существование ракат в секрете оказалось на удивление просто. Со времени битвы система не привлекала к себе особого внимания. Хотя после взрыва «Звездной кузницы» там осталось огромное количество корабельных обломков, никто никогда не пытался их собрать. Не желая осквернения дрейфующих могил своих солдат, Республика в честь памяти умерших объявила Лехон историческим заказником. В результате любой корабль, входивший систему без официального допуска, официально становился нарушителем.
Но за разрешениями никто и не обращался. В системе не было ничего ценного, кроме охраняемых законом обломков. Она лежала в стороне от проторенных гиперпространственных трасс и торговых путей — так далеко, что даже контрабандисты ею не интересовались. В официальные реестры Республики была внесена краткая информация о ее местоположении, а на более подробных звездных картах она стала отображаться в виде точечки ближе к краю. В остальном планета могла и вовсе не существовать.
Бейн понимал, что на самом деле все не так просто. Неведомый мир был местом, богатым Силой. Он был родиной, возможно, самых первых слуг темной стороны — вождей ракат, под началом которых этот народ завоевал и поработил сотни планет, причем случилось это за десятки тысяч лет до того, как остальные обитатели Галактики изобрели гиперпривод. Вся эта энергия была сосредоточена в «Звездной кузнице» и с ее уничтожением должна была высвободиться.
Джедаи это знали и боялись, что в подобном месте может прорасти новое зло. По их указанию республиканские чиновники изолировали всю систему, по сути отгородив ее от остальной Галактики. В последующие столетия джедаи сделали все, чтобы ее секреты так и остались под замком. История Ревана и Малака продолжала жить, слухи и домыслы о ракатах тоже, но правда о Неведомом мире была надежно укрыта под покровом тайны и недомолвок.
В архиве Академии Бейн натыкался на обрывочные сведения, намекавшие на истинное положение дел. Поначалу он сам не понимал значения того, что видел. Где-то ему попадалось оброненное мимоходом название планеты,