В атмосфере сенсоры «Вальцина» быстро обнаружили лагерь ситхов, и Бейн повел машину на обратную сторону планеты. Патрульные корабли его не заметили, а маячок он выключил еще перед отправлением с Лехона. Никто не знал, что он здесь. И Бейн не собирался афишировать свое прибытие.
Он посадил корабль в нескольких километрах от лагеря, спрятав в гряде холмов. Если идти пешком, это привлечет меньше внимания. Кроме того, он намеревался держать местоположение «Вальцина» в секрете на тот случай, если придется поспешно бежать с планеты. Выбравшись из кабины, Бейн пустился в дальний путь — к Каану и его Братству.
Планета вызывала иные ассоциации, чем все прочие, на которых ему довелось побывать. Это был усталый мир, утомленный и обессиленный бесконечной войной, которая бушевала на его поверхности. В воздухе ощущалось что-то нездоровое, что-то сродни инфекции, заражающей разум и дух. Сила на Руусане была могуча — еще бы, при стольких-то ситхах и джедаях. Но она пребывала в смятении, напоминая вихрь хаоса и конфликта. Ни темная, ни светлая сторона не имела перевеса. Они сталкивались и сливались, образуя какую-то отвратительную, неопределенную серость.
Далеко к востоку виднелась граница великих лесов Руусана. Бейн чувствовал, что там прячутся джедаи, хотя они маскировали свое местоположение с помощью светлой стороны. Лагерь ситхов лежал западнее, в нескольких километрах от леса. Между ними простирался обширный край равнин и пологих холмов — место всех главных битв, которые отгремели здесь к настоящему моменту. На фоне непрерывных боев выделялись шесть полномасштабных сражений, в которых обе стороны задействовали все свои силы в надежде уничтожить противника — или хотя бы изгнать с планеты. Трижды удача улыбалась Хоту и Армии Света; еще три битвы выиграл Каан со своим Братством. Но ни одна из этих побед не была достаточной, чтобы положить конец войне.
По острому запаху смерти Бейн догадался, что и совсем недавно здесь произошла какая-то стычка. Подозрения подтвердились, когда он поднялся на холм и увидел перед собой сцену побоища. Кто победил, сказать было трудно: повсюду вперемешку валялись тела в форме обеих сторон. Сплетенные в объятиях ненависти, они словно продолжали бороться даже после смерти. Большинство убитых были всего лишь приверженцами джедаев либо слугами ситхов, а не настоящими рыцарями или членами Братства, хотя на нескольких трупах Бейн заметил черные плащи темных повелителей.
Над полем боя парили прыгунцы — своеобразные существа, обитавшие только на Руусане. Было их с полдюжины, все сферической формы, но разных размеров — в основном от метра до двух в поперечнике. Круглые тела покрывал густой зеленый мех, по бокам торчали странные «плавники», сзади — длинные ленты хвостов, которые колыхались в полете. Лиц не было видно, одни темные глаза без ресниц.
Исследования указывали на то, что эти создания разумны, но Бейну они показались просто животными, пирующими на останках. Приблизившись, он обнаружил, что прыгунцы как-то разговаривают, хотя ртов у них не было. Каким-то образом они посылали мысленные сигналы поддержки и утешения, словно пытаясь исцелить израненную землю.
При виде Бейна они бросились наутек, словно диковинный косяк рыб, научившихся плавать в небесах. Подойдя ближе, Бейн понял, что они висели над одной из жертв. Этот человек еще не умер, но зияющая рана в животе не оставляла сомнений в том, что до ночи он не дотянет.
Человек был облачен в одеяние ситха, возле вытянутой руки лежали обломки светового меча. Бейн узнал одного из самых отстающих учеников Академии — столь слабосильного, что он даже не удосужился поинтересоваться его именем. Но раненый вспомнил Бейна.
Он со стоном перевернулся на спину и сел, прислонив голову и плечи к ближайшему камню. Глаза — остекленевшие, с расширенными зрачками — на миг сфокусировались, и взгляд приобрел осмысленное выражение.
— Владыка Бейн… — прошептал он. — Каан сказал нам… что ты умер.
Отвечать не имело смысла, поэтому Бейн промолчал.
— Ты пропустил бой… — пробормотал человек. Речь его была неразборчивой из-за пузырьков крови, которые забивали горло. Приступ кашля помешал ему договорить. Он был столь слаб, что не смог даже прикрыться рукой, и черные сапоги Бейна забрызгало алым.
— Славная была битва, — прокаркал наконец раненый. — Это честь… пасть в таком великом сражении.
Бейн громко захохотал, что было единственным уместным ответом на такую поразительную глупость.
— Мертвым слава ни к чему, — произнес он, хотя и сомневался, что раненый в горячке его услышал.
Ситх повернулся, собираясь уходить, но остановился, когда его слабо потянули за каблук.
— Помоги мне, владыка Бейн.
Высвободив сапог из пальцев умирающего, Бейн ответил:
— Мое имя Дарт Бейн.
Он с силой ударил ногой, и череп лопнул с отвратительным хрустом, разбившись о камень. Тело дернулось и застыло. Очищение Ордена ситхов началось.
Повелитель Каан лежал на койке в шатре, прикрыв глаза и осторожно массируя виски. Поддерживать единство среди последователей удавалось лишь ценой огромного напряжения сил, которое начинало сказываться: в голове его постоянно пульсировала тупая ноющая боль.
Несмотря на успехи в недавних боях с джедаями, атмосфера в лагере ситхов была напряженной. Они воевали на Руусане уже очень долго — даже слишком долго, — и все это время до планеты доходили донесения о победах сил Республики в далеких системах. Каан, конечно, умел воздействовать на разумы других темных повелителей, но ему становилось все труднее направлять энергию Братства против главного врага — Армии Света.
Каан знал средство, которое позволит закончить войну, причем быстро. Ментальная бомба. На протяжении многих ночей темный владыка размышлял, осмелится ли он использовать это оружие. Если заманить джедаев в ловушку и взорвать ментальную бомбу, все враги будут уничтожены одним махом. Но хватит ли объединенной воли всего Братства, чтобы пережить высвобождение такой огромной мощи? Или взрывная волна сметет и их самих?
Снова и снова Каан отвергал эту идею как слишком опасную. Абсолютное оружие было столь ужасно, что даже он — темный владыка ситхов — боялся им воспользоваться. Однако с каждым разом он задерживался на краю этой бездны на несколько мгновений дольше.
Какой-то звук снаружи заставил Каана открыть глаза и резко сесть на постели. Секунду спустя Гитани, которую многие теперь считали его ближайшей помощницей, просунула голову в шатер:
— Они собрались, повелитель Каан.
Темный владыка кивнул и поднялся на ноги. Еще секунда ушла на то, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Если сейчас проявить слабость, остальные могут открыто восстать против него. Этого нельзя допустить. Особенно сейчас, когда победа столь близка. Потому-то он и созвал темных повелителей: последний совет должен был укрепить их решимость и обеспечить преданность.
Следом за Гитани Каан направился к большому шатру, в котором его ждали остальные владыки. Он вошел в палатку решительным и уверенным шагом, излучая ауру спокойствия и силы.
Он уже привык, что при его появлении собравшиеся встают в знак уважения. Один из них, однако, остался сидеть, скрестив руки на широкой груди.
— Ты слишком обрюзг, чтобы подняться, повелитель Копеж? — с нажимом спросила Гитани.
— Я думал, в Братстве все равны, — прошипел тви'лек, обращаясь больше к Каану, чем к женщине.
Каан знал, что нужно соблюдать осторожность. Копеж бунтовал не впервые, и многие начинали брать с него пример. К сожалению, влиять на него было особенно трудно.
— Да, равны. Ты совершенно прав, повелитель Копеж, — устало улыбнулся Каан. — Сиди. И вы тоже садитесь. Ни к чему эти бессмысленные формальности.
По его приказу ситхи вернулись на свои места, но все чувствовали повисшее в воздухе напряжение. Послав волну спокойствия и умиротворения, предводитель подошел к столу с картами.
— Война с джедаями близится к концу, — провозгласил Каан. — Они на грани полной катастрофы. Они отступили в леса, но прятаться им скоро станет негде.
Копеж презрительно фыркнул:
— Свежо предание.
Сдержав себя ценой неимоверных усилий, предводитель сумел ответить спокойным и невозмутимым тоном.
— Любой, у кого есть сомнения относительно нашей стратегии на Руусане, волен их озвучить, — объявил он. — Как здесь уже было сказано, в Братстве Тьмы все равны.
— Не Руусан меня тревожит. — Копеж заглотил наживку и поднялся. — Мы потеряли почти все свои завоевания в Галактике. Одно время мы теснили республиканцев. Но вместо того, чтобы прикончить их, мы дали им собраться с силами!
— Большинство тех первых побед были одержаны до того, как в войну вступили джедаи, — напомнил Каан. — Весь смысл кампании против Республики и состоял в том, что выманить джедаев. Мы хотели заставить их принять бой в избранном нами месте: здесь, на Руусане. И мы вот-вот уничтожим их раз и навсегда. А когда с джедаями будет покончено, мы с легкостью отвоюем те планеты, которые снова оказались под властью Республики, — и многие другие в придачу.
Копеж молчал, но среди других повелителей послышалось одобрительное перешептывание. Каан гнул свою линию дальше:
— Когда мы уничтожим врага на Руусане, наши армии двинутся по Галактике, почти не встречая сопротивления. Захватывая территории в каждом секторе, мы возьмем в клещи Корусант вместе с другими Центральными мирами и будем сжимать хватку, пока не задушим Республику окончательно!
Толпа радостно зашумела. Когда Копеж отозвался, даже в его голосе чувствовалось немного меньше неприязни.
— Но победа еще не гарантирована. Армию Хота мы окружили и загнали в лес, но на краю системы засел целый флот джедаев с сотнями солдат.
— Да, на краю системы находятся подкрепления джедаев. — Каан кивнул, не собираясь отрицать общеизвестный факт. — Там же, где они были всю неделю. И там они и останутся — далеко от планеты, где они нужны. Основная масса нашего флота занимает позиции на орбите Руусана, а джедаям для прорыва блокады недостает кораблей и огневой мощи. Если они не смогут объединить силы с теми, кто сейчас на планете, Хота и его сторонников ждет поражение. А когда мы покончим с ними, ошметки Ордена можно будет добить на досуге.