Не останавливаясь, лейтенант двигался вперед, стиснув зубы, раскачиваясь из стороны в сторону и задыхаясь… В глазах вдруг резко потемнело, и он уже готов был рухнуть, обессиленный, как услышал ритмичные звуки, издаваемые Краме.
Капитан пел, всё время повторяя одни и те же слова:
— Воин Хорта шаговит-шаговит-шаговит… воин Хорта шаговит-шаговит-шаговит…
Фурс как-то непроизвольно подстроил шаг под этот мотив и, пересилив себя, тоже начал подпевать:
— Воин Хорта шаговит-шаговит-шаговит… воин Хорта шаговит-шаговит-шаговит…
На удивление идти стало легче. И установившись в такт шага, утопая в песке, они во всё горло пели о воине Хорта и про то, как он шаговит.
Пели оба до тех пор, пока не прошли песчаное поле, а затем начался пологий спуск, и идти стало немного легче.
У Фурса откуда-то открылось второе дыхание, появились силы и, когда уже смеркалось, он даже смог затащить волокушу на приличных размеров взгорок.
На рассвете следующего дня Краме встрепенулся, подтянул к себе арбалет и подал знак Фурсу, чтобы тот не шумел.
Лейтенант понимающе кивнул, поспешно вставил в уши горошины и напряг слух. Где-то не так далеко идут люди. Много людей. Слышен приглушенный гул их голосов и бряцание оружия.
Осторожно выглянув из-за камней, Фурс увидел длинную вереницу воинов, идущих в направлении селения пачека.
— Это воины зарумачи, — тихо прошипел Краме, подползая к лейтенанту поближе. — Новости в пустыне распространяются быстрее, чем можно себе представить. Ждем, когда они пройдут, потом выдвигаемся дальше. У нас нет времени тут разлеживаться…
Пока ждали, когда последний дикарь скроется из виду, Краме развернул карту и медленно водил по ней пальцем, кивая сам себе. Затем он тихо окликнул Фурса и указал ему рукой вглубь пустыни.
— Сегодня пойдем туда! Там земли зарумачи и, пройдя через них, сократим путь на сутки. Я так понимаю, — он кивнул в сторону скрывшейся из глаз колонны, — все мужчины отправились на войну, и на тех землях сейчас не так многолюдно… словом, есть шанс проскочить.
Краме оказался прав, и у границы пустыни с Тихим Лесом уставшие и измотанные до предела путники появились только к исходу вторых суток. Из-за изменения первоначально намеченного маршрута, они вышли намного дальше от единственного поста через Хребет, но зато ближе к городу Таплайк, примерно в полутора днях пути от него.
За эти последние двое суток, что они брели по пустыне, произошло несколько событий, которые показали, что такое настоящий Солнцеликий, в каком бы он плачевном состоянии ни пребывал.
Первый инцидент произошел в тот день, когда они рано утром увидели большой отряд зарумачи.
Ближе к обеду они неожиданно нос к носу столкнулись еще с одним отрядом, в этот раз состоящим из пятерки дикарей. Те неожиданно вышли из-за россыпи огромных валунов и опешили, увидев перед собою незнакомцев. Расстояние между ними было всего метров десять-пятнадцать. Столкновение было настолько неожиданным, что растерялись обе стороны, но только не Краме.
Короткий свист болта, и двое воинов пустыни свалились на песок с насквозь пробитой грудью.
Пока Фурс стаскивал с себя лямку, пока трясущимися пальцами выуживал стрелу из колчана и натягивал лук, рухнули еще двое, а когда лейтенант, наконец, натянул тетиву, последний из дикарей упал на колени с торчащим из груди кинжалом.
Фурс резко обернулся и увидел Краме, лежащим в паре метров от волокуши с заряженным арбалетом в руках.
— Обыщи их! — приказал он. — Если будет вода, возьми.
Фурс подбежал к поверженным дикарям и быстро осмотрел их.
Теперь понятно, почему пачека одержали вверх над остальными племенами пустыни: плохонькие ножи из дрянного металла, какие-то кривые луки и стрелы чуть ли не с каменными наконечниками. Вода оказалась только в одном единственном сосуде, сделанном из высушенного плода бангити и плотно заткнутом деревянной пробкой.
Второй инцидент произошел глубокой ночью. Фурс крепко спал и ничего не слышал, а когда проснулся утром, то обнаружил рядом с волокушей труп огромной гибры*. Ее змеиное тело было глубоко распорото возле головы, а нижняя челюсть зубатой пасти, вывернута чуть ли не в обратную сторону.
Лежавший на волокуше Краме как ни в чем не бывало протягивал Фурсу очередную склянку с фердоновой мочой и почти каменную лепешку с хорошо прожаренным куском мяса, скорее всего из той же самой гибры.
— Ешь! — коротко приказал он.
Еще через день они вышли на лесную дорогу, и тут им несказанно повезло. Почти сразу же они наткнулись на заготовителей дров для магистрата города Таплайка, и те доставили их на своей телеге прямиком к главе города.
* Фердон — мелкий, но очень злобный ящер, обитающий в джунглях Семи Королевств
* Гибра — гигантская змея, обитающая в пустынях планеты Тарсон. См. книга 1, глава 5.
Глава 19Подземный экспресс
Выбегая из помещения, профессор прихватил куртку диспетчера, всё это время провисевшую на вешалке, а Гунт захлопнул за собою обе двери и разбил устройства, через которые можно ввести пароль. Если преследователи всё-таки проникнут сюда, пусть теперь помучаются. Эти двери не так просто вскрыть даже лазерным резаком.
— Поспешим! Ну же… поспешим! — поторапливал профессор Гунта, тревожно поглядывая на лестницу.
Закончив возиться с дверьми, командир кивнул, и они побежали вниз по лестнице, перепрыгивая через две, а то и три ступени разом.
К тягачу успели вовремя. Забрались на платформу и задвинули за собою единственную дверь, отсекая себя и всех остальных от непроглядной тьмы подземных тоннелей.
Солрс и Дорн уже улеглись в кресла, которые легко трансформировались в удобные спальные места, имели функцию подстраивания под тело и рост пассажира и ещё множество других полезных приспособлений.
Остальные расположились на мягких диванах, которые когда-то находились в полузаваленном пассажирском вагоне.
Эол с Никой заняли самый широкий диван возле одной из стенок, а профессор, командир, Марк и Кейв расположились на двух остальных.
Ника раздала всем слегка раздутые влагонепроницаемые пакеты размером с ладонь и, прихватив свой рюкзак и точно такой же пакет, отправилась в уборную.
— Надо же!.. — воскликнул Кейв, отрывая верхушку со своего пакета и заглядывая внутрь. — Индивидуальный набор пассажира первого класса. Ух ты…
Он начал вытаскивать содержимое и укладывать всё на один из ящиков.
— Так, это постельное!
На крышку ящика легли какие-то небольшие, слегка приплюснутые шарики.
— А это влажные полотенца…
Кейв выудил из кулька квадратный пакетик, вскрыл его и высыпал на ладонь с десяток белоснежных ароматных шариков напитанных влагой. Понюхав один из них, он закатил глаза и блаженно откинулся на спинку дивана.
— Давно забытые запахи… О!.. Эол, гляди! Микремы! И много! Десятка два!
На ладони Кейва оказалась кучка разноцветных пилюль разного размера, которые он высыпал из другого пакетика.
— Эти для хорошего сна! — пилот начал перебирать их и озвучивать, для чего какая. — Эти пищевые! Эти для удовольствий во время сна…
Он быстро зыркнул на дверь уборной, за которой скрылась Ника, и подмигнув Эолу продолжил:
— Эта снова пищевая, эта для снятия стресса, эта…
Закончив с микремами, он снова засунул два пальца в кулек и вытащил еще два шарика в отдельном пакетике.
— Пижамы. Две штуки. Одна мужская, другая женская.
— У нее таких наборов целый мешок! — довольно добавил Эол, заглядывая в свой пакет. — Пока мы таскали железки, она шерстила запасы проводников.
В этот момент по ребристому полу тягача прошла мелкая дрожь, и он плавно тронулся с места, постепенно набирая скорость.
Профессор облегченно выдохнул и сообщил всем:
— До следующей станции у нас где-то десять часов. Можете заниматься кто чем хочет, а я займусь делом. Марк, Кейв, тащите к столу ящики под номерами три, семь и одиннадцать. Хочу посмотреть, что можно сделать из их брони, и подойдет ли она для нас.
Молодые люди подтащили ящики к вмонтированному в стену вагона столику и наглухо привинченному к ребристому полу стулу без спинки, на одной единственной опоре с вращающийся сидушкой.
Профессор отвоевал это пространство у других, мотивируя тем, что ему во время подземного путешествия предстоит серьезно потрудиться, а лишний диван или спальное кресло тут ни к чему, — они раскладываются, и при желании можно поместиться и вдвоем на одном.
Вскрыв первый ящик, он достал из него тарсонианский доспех Солнцеликого и разложил его на столе. Внешне тот был совершенно цел, за исключением двух входных отверстий чуть выше нагрудных пластин.
— Эол, иди сюда! — подозвал профессор племянника. — Пока я буду расставлять и настраивать аппаратуру, убери всю эту гадость с доспеха. Вытри и почисть!
Эол с готовностью кивнул и полез в свой нагрудный контейнер за приспособлением по удалению грязи. Весь доспех был испещрен какими-то загадочными рунами и облеплен лоскутами кожи с нанесенными на нее символами.
Вскрыв второй ящик, профессор начал доставать из него разнообразные приборы, которые когда-то находились в его лаборатории, и расставлять их на столе в особом порядке.
Дождавшись, когда приборы оживут и начнут мигать разноцветной подсветкой, он вытащил из них какие-то провода и нетерпеливо посмотрел на племянника. Тот старался изо всех сил, водя светящийся трубкой по доспеху, стараясь не пропустить ни одного сантиметра.
Наконец, эта работа была завершена, и очищенная броня оказалась на столе у профессора. Он тут же подсоединил к доспеху провода, которые раньше вытащил из приборов. Минут двадцать он наблюдал за символами, мелькающими по небольшим экранам, а затем легонько прихлопнул ладонью по столешнице и крутанулся на стуле.
— Дорн, — попросил профессор бойца, — дай-ка мне шлем, который сейчас у тебя. Если мне не изменяют глаза, то он как раз от этой брони.