Молитва
Третий основной элемент практики «Путь сердца» – особая молитва, которую мы выполняем дважды в день. Но и в любое другое время, по зову сердца, мы можем возносить свои собственные молитвы.
Молитва – это сердце духовности. Есть много духовных направлений, и молитва – то, что их объединяет. Несмотря на то что цель молитвы и способ практиковать ее могут отличаться, сама молитва остается главным средством связи с чем-то выше нас. Когда мы выполняем молитву с правильным отношением, она преобразуется в нечто иное и становится образом жизни – постоянным молитвенным состоянием, которое пронизывает всю нашу деятельность.
Как-то во время прогулки я спросил у Дааджи: «Что такое молитва?»
«Это крик сердца, – сказал Дааджи. – Логический ум не может манипулировать тем, что чувствует сердце. Как правило, мы молимся, когда нам чего-то не хватает. Молиться в отчаянной ситуации, когда у нас больше нет сил, – это естественно. Но когда мы счастливы или переполнены радостью, это чувство также становится молитвой, если в этот момент мы соединяемся с Богом и выражаем свою благодарность. В этом случае мы не просим. Мы лишь делимся своей радостью – точно так же, как порой делимся печалью».
«Но часто молитва – это именно просьба», – сказал я.
«Это обусловлено нашими страхами и желаниями, – сказал Дааджи. – Страхи заставляют нас искать божественной защиты, а желания – божественного благодетеля. Это приводит к представлению о Боге как о том, кто выполняет эти две функции. Когда мы думаем о Боге как о защитнике и благодетеле, мы и молимся соответственно: „Господь, пожалуйста, защити меня от болезни“. Или так: „Дорогой Бог, пожалуйста, благослови меня работой“. Таким образом, то, как каждый человек представляет Бога, зависит от помощи, в которой он нуждается. К примеру, слабый человек представляет Бога как дарующего силу, больной – как дарующего здоровье. Но Бог – ни то, ни другое. Такие представления – просто проекции наших потребностей. Это одна из причин, по которой Будда никогда не говорил о Боге. Он считал: если мы сможем удалить страх и желание, то все наши фантазии о Боге исчезнут вместе с ними. Он был прав. Пока этого не произойдет, наши представления о Боге останутся просто фантазиями».
«Тогда что такое Бог?» – спросил я.
Дааджи рассмеялся и сказал: «Однажды кто-то задал Бабуджи вопрос: „Можете ли вы показать мне Бога?“ Что ответил Бабуджи? „Допустим, я покажу его вам. Как вы определите, что это Бог?“
Это как маленький ребенок, который спрашивает маму: „Откуда я появился?" Мама отвечает: „Когда-нибудь ты узнаешь", Такие ответы приходят нам в благоприятный момент, когда мы готовы»,
«Если для восприятия Бога мы должны выйти за пределы воображения, разве обращение к Богу в мужском роде не является ограничением?» – спросил я,
«Это общепринятый термин, – сказал Дааджи. – Это не описание Бога, Бога невозможно описать. Бог – ни мужского, ни женского пола, у него нет ни имени, ни формы, ни качеств, В действительности о Боге невозможно говорить так, чтобы не солгать».
Мы прошли еще немного, и Дааджи сказал: «Я расскажу тебе одну историю, которую часто рассказывал Бабуджи».
Дааджи рассказал историю об одном монахе-аскете, который отправился к королю просить милостыню, Когда он пришел к королевскому дворцу, ему сообщили, что король молится, Однако, поскольку аскет был святым человеком, ему разрешили присутствовать во время молитвы короля и проводили в комнату для молитвы. Заметив святого человека, король поприветствовал аскета и попросил его немного подождать до окончания молитвы. Аскет сел рядом, тихо наблюдая за происходящим.
«О Всевышний! – молился король. – Даруй мне победу над моими врагами. Даруй мне больше земель, сделай мое королевство богатым и сделай меня великим королем». Он продолжал в такой манере еще несколько минут, пока вдруг аскет не встал и не направился к двери.
«Подожди! – сказал король. – Ты ведь только что пришел. Почему ты уходишь?»
«Ваше величество, – ответил аскет королю, – я пришел просить у вас милостыню, но вижу, что вы такой же попрошайка, как и я. Я лучше пойду и попрошу у того, у которого просите вы!»
«Падать на колени, чтобы получить благословение или извлечь выгоду, – это недостойно, – сказал Дааджи. – Молиться о собственном обогащении – это то же самое, что жениться ради денег. Отношения в таком случае обесцениваются. И не важно, просим мы чего-то материального или чего-то духовного. В обоих случаях такой подход противоречит этикету сердца.
Например, некоторые обращаются к Богу из страха попасть в ад. Другие обращаются из соблазна попасть в рай. Но ожидание получить что-то в ответ на любовь – это святотатство. Поступая так, мы портим свои отношения с Создателем. В лучшем случае они становятся похожими на деловые отношения, в худшем – на подкуп. Вот почему так превозносится идея „любви ради любви“. У того, кто истинно любит Бога, нет скрытых мотивов. Его не волнуют ни рай, ни ад, ни благословения, ни духовное продвижение. Ему достаточно любви. Не просите подарков, когда сам Даритель может стать вашим. Только любовь делает это возможным.
Предположим, вы дарите подарок любимому человеку. Вы долго думаете, что ему или ей лучше всего подойдет. Затем покупаете подарок и с любовью упаковываете. Но, когда вы вручаете подарок, он или она хватает его, разрывает бумажную упаковку и сразу уходит – без какой-либо благодарности. Что вы почувствуете? Человек взял подарок, проигнорировав того, кто его дал. Конечно, если вы действительно любите этого человека, вы не обидитесь. Но он не понял сути подарка.
Дарение – это проявление любви, и поэтому цель подарка – сблизить того, кто дарит, с тем, кто принимает. Благословение не имеет смысла, если оно не приводит к состоянию близости с Дарителем. Возьмем другой пример: человек входит в доверие к богатому родственнику, чтобы стать его наследником. Он может получить наследство, но он также многое теряет в этом процессе! Святость отношений разрушена.
Если ваш взгляд действительно направлен на Дарителя, забудьте о подарках. Забудьте о благословениях. Забудьте о духовных достижениях. Они придут в свое время, вам не надо о них беспокоиться. В конце концов, когда Он сам – в вашем сердце, чего еще можно желать? Вот почему некоторые люди молятся только о Нем».
«Что заставляет его ответить на такую благородную молитву? – спросил я. – Что побуждает его предложить себя нам?»
«Он всегда предлагает себя! – сказал Дааджи. – В этом заключается его природа. В то же время мы наблюдаем, что, хотя его благословения, его передача и милость всегда доступны, есть большая разница между мелким дождем и тропическим ливнем».
«Что позволяет ему изливаться на нас, подобно ливню, а не благословлять мелкими каплями?» – спросил я.
«Бабуджи цитировал одного поэта, – сказал Дааджи. – „О жаждущий божественного опьянения! Опустоши свое сердце, ибо горлышко бутылки вина склоняется только над пустой чашей“[8]».
«То есть мы должны быть пустыми, чтобы нас можно было наполнить», – уточнил я.
«Да, – ответил Дааджи. – Когда наше сердце уже чем-то заполнено, есть ли место для чего-нибудь еще? Мы должны создать вакуум в нашем сердце. Вакуум притягивает. Знаешь, как образуется дождь?»
«Дождь идет там, где низкое атмосферное давление», – сказал я.
«Да, – сказал Дааджи, – оно создает вакуум, а когда есть вакуум, воздух из окружающего пространства начинает втягиваться и подниматься вверх. Влага конденсируется, и выпадает дождь. Поэтому, если вы жаждете божественного ливня, вы должны создать область низкого давления в своем сердце. Это значит, что ваше сердце должно стать пустым, свободным от любых желаний получать подарки, благословения и качества. Таким образом образуется внутренний вакуум.
Он автоматически привлекает божественный ливень, которого вы жаждете. А когда вакуум в вашем сердце становится совершенным, в нем поселяется Наивысший. Этого не может не произойти».
«Но это не значит, что вакуум привлечет только хорошее!» – воскликнул я.
Дааджи рассмеялся. «Это правда, – сказал он. – Если в сердце есть хоть малейшее желание, вакуум может навлечь неприятности. Сердце может быть безграничным, но присутствие даже одного-единственного желания способно заполнить его полностью. Тогда сердце начинает искать удовлетворения в чем-то мирском. Мгновенно притягивается внешний мир, и вакуум заполняется им. Придется поплатиться даже за малейшую неосторожность! Иметь вакуум в сердце – это хорошо, но только в том случае, когда сердце устремлено к Наивысшему».
«Когда вы говорите „внутренний вакуум“, вы имеете в виду состояние отсутствия желаний», – сказал я.
«Даже более того, – сказал Дааджи. – Это полное отсутствие себя. Платон сказал: „Познай себя“, но у Бабуджи была другая идея. Он сказал: „Забудь себя!“
Иисус Христос сказал, что только простые и кроткие достигнут Царства Небесного. Обычно мы понимаем это так, что такие люди достигнут рая после смерти, но на самом деле рай автоматически спускается в простые, невинные и лишенные эго сердца. Такие люди создают рай вокруг себя, где бы они ни находились.
Но, если сердце уже совершенно удовлетворено, какое дальнейшее удовлетворение может принести рай? В йогической терминологии такое состояние полного удовлетворения называется упарати. В состоянии упарати мы ничего не желаем в этом мире и ничего не желаем в следующем. Обычно мы понимаем удовлетворенность как исполнение желания. Например, если вы съели обед из пяти блюд, захочется ли вам чего-то еще? Вы насытились! Однако это не упарати, потому что завтра вы снова проголодаетесь. Настоящая удовлетворенность состоит в том, чтобы не иметь желаний, которые надо удовлетворять. Вы освобождаетесь от желаний. До этого вы были их рабами, постоянно работали для их удовлетворения. Теперь вы свободны. И понимаете, что такое – противоположность удовлетворенности!»
«Да, – сказал я, – быть измученным желаниями!»
«Большинство из нас молятся именно в соответствии с этими желаниями, – сказал Дааджи, – как тот король из истории, которую рассказал Бабуджи. Желания, которые мы стремимся удовлетворить, обычно бывают четырех видов. В йогической традиции эти четыре стремления известны как артха, кама, дхарма и мокша. Эти стремления также связаны с точками А, В, С и D, о которых мы уже говорили, когда обсуждали очищение от впечатлений.
Сначала поговорим об артхе – желании материального удовлетворения. Это естественное желание, которое включает в себя наши основные потребности в пище, одежде и жилье. Но оно также может проявляться как стремление иметь все больше и больше. Мы приобретаем одежду, дома, машины, гаджеты – все что угодно. Когда мы очень хотим купить последнюю модель смартфона или когда волнуемся о том, чтобы оплатить счета, это создает самскарические вибрации, которые достигают точки А.
Но в процессе медитации наше внимание, направленное на внешнее, на материальное, переключается внутрь – не полностью, но в достаточной степени. В результате мы не чувствуем необходимости искать удовлетворенности вне себя. Мы нашли это внутри! Мы уже не можем так сильно беспокоиться о своих проблемах. Наш взгляд на мир становится шире».
«И наши молитвы больше не отражают эту тенденцию направлять внимание на внешнее», – сказал я.
«Верно, – сказал Дааджи. – Медитация изменяет нас полностью. И эта перемена проявляется во многих сферах жизни.
Следующий вид желаний связан с сексуальным удовлетворением, известным как кама. Желание камы создает впечатления, которые оседают в точке В, порождая страсть».
«Почти в каждой религии есть традиция безбрачия, – сказал я. – Должны ли мы избегать удовлетворения желаний, основанных на каме? Поддерживаете ли вы идею, что люди должны использовать сексуальные отношения только для продолжения рода?»
«Расскажу тебе одну историю, – сказал Дааджи. – Однажды, когда я путешествовал по Северной Индии, один пожилой человек пришел ко мне с наболевшим вопросом. „Почему каждый раз после сексуальных отношений я чувствую себя виноватым?“ – спросил он. „Именно потому, что вы были озабочены только собственным удовлетворением, но ни разу не подумали о другом человеке“, – ответил я.
Чувство вины возникает только тогда, когда мы ведем себя эгоистично. И не важно, в какой сфере проявляется эгоизм – в сексе или в чем-то еще. Например, когда вы входите в вагон метро и, обгоняя пожилого человека, занимаете свободное место, разве вы можете чувствовать себя хорошо? Когда вами управляет эго, вы чувствуете вину. И, напротив, когда вы проявляете альтруизм, вы чувствуете мистическую радость, бьющую ключом в вашем сердце. Альтруизм – это нечто естественное. Когда собака лает, чтобы предупредить овец о волке, разве это не пример альтруизма?
Использование других людей, превращение кого-то в объект своего собственного удовлетворения приводит к чувству вины. Но сравни это с тем, как верующий с любовью боготворит статую богини. Любовь способна превратить простой объект в почитаемую богиню. У нас есть выбор: превратить объект в богиню или превратить богиню в объект! Первый выбор – бескорыстный, второй – эгоистичный. Один выбор облагораживает, другой приводит к чувству вины. Хочешь узнать секрет трансформации? Только когда мы облагораживаем других, мы облагораживаемся сами. Унижая другого человека, мы тем самым унижаем себя. Облагораживание другого человека не означает, что мы помогаем ему стать благородным. Это означает, что мы признаем и уважаем его врожденное благородство. Можно день и ночь напролет молиться о трансформации, но она не наступит, пока мы не будем относиться к другим с уважением, достоинством и почитанием».
«Вы сказали, что в результате желаний, основанных на каме, возникает страсть, – сказал я. – Что такое страсть?»
«Это значит быть зацикленным на чем-то одном, – сказал Дааджи. – Давайте сравним два слова: страсть и сострадание. В страсти вы зациклены на обладании человеком, который является объектом вашего желания. Вы больше заботитесь о своем собственном удовлетворении, чем о чувствах другого человека, тогда как в сострадании вы жертвуете собой ради другого. Страсть приводит к чувству вины, а сострадание облагораживает. Вы становитесь радостными. Хотите знать, как привлечь милость? Будьте радостными. Таков рецепт. Что может дать милость? Один ливень милости может дать то, чего никогда не сможет дать тысяча йогических передач, чего не сможет дать тысяча благословений. Поэтому будьте сострадательными, и вы будете радостными. Будьте радостными, и благодать будет щедро проливаться на вас.
Когда вы сострадательны по отношению к другим, когда вы любите и заботитесь, вы не пытаетесь что-то от них получить. Вы не манипулируете другими. Большинство людей хотят получать, потому что они чувствуют себя неполноценными. Но сколько бы они ни получали, они никогда не станут целостными. Целостность можно обрести, только отдавая, и единственный настоящий подарок – это отдавать самих себя. Поэтому отдавайте себя. Тогда вы обнаружите, что получаете гораздо больше, вы можете отдавать. „Как все это отдать?“ – спросите вы. Это невозможно. Просто продолжайте давать.
Однако великодушие сердца проявляется не только в том, чтобы отдавать, и не только в том, чтобы помогать другим.
Настоящее великодушие – в том, чтобы принимать мнения и отличия других людей без каких-либо мстительных чувств.
Это приводит нас к дхарме, которая является следующей категорией желаний. В действительности я не думаю, что дхарма имеет какое-то отношение к желанию. Дхарма буквально означает „то, что поддерживает“. Поддерживает что? Поддерживает праведность. И именно мы должны ее поддерживать! Желать дхармы – это слабость. Молиться о дхарме – это как молиться о том, чтобы не ограбить чей-то дом. Просто не делайте этого! Если вы хотите, чтобы в вашей жизни была дхарма, если желаете правды, добра и любви, – в первую очередь вы сами должны ее поддерживать. Если не вы, то кто же? Поэтому нет смысла желать дхармы. Нет смысла ждать дхармы. Нет смысла молиться о дхарме. Вы должны быть ее воплощением. Дхарма предписывает любить всех и никому не причинять вреда. В этом также состоит истинная природа сердца. Мы должны развивать понимание дхармы с точки зрения сердца. Чаще всего наше понимание дхармы основывается на нашей идеологии. Природа сердца велика, а идеологии ограничены. Они – результат нашей культуры, религии и многого другого. Эти разные идеологии приводят к появлению различий, неприязни и даже ненависти. Такие впечатления собираются в точке С, где они затвердевают и становятся предубеждениями, которые Бабуджи назвал врагами духовности.
В индийской традиции считается, что божественные личности, известные как аватары, приходят в мир во времена сильной деградации общества, чтобы восстановить дхарму. Должно ли это происходить таким образом? Поддержание дхармы – это то, что мы всегда охотно перекладываем
на плечи кого-то другого. Если бы мы сами исполняли свой долг по поддержанию дхармы, не ожидая, что Бог спустится к нам, мы бы ему очень помогли!
А что происходит, когда мы не поддерживаем дхарму? Нас за это не наказывают. Мы наказываем сами себя. Мы несем бремя вины. Чувство вины находится в определенном месте в человеческом теле, о чем мы говорили ранее. Оно оседает в точке D и отягощает нас. Наше сердце закрывается, духовный рост останавливается. Поэтому мы должны избегать всего, что вызывает у нас чувство вины. Не существует никакого морального цензора извне. Совесть – единственный реальный судья. Совесть намного более строга, чем любой внешний судья, и способна наказывать нас намного сильнее.
Мокша – это следующая категория желания, к которой люди стремятся и о которой молятся. В индийской религиозной традиции понятие мокши обычно относится к состоянию освобождения от цикла смерти и повторного рождения и часто считается высшей целью жизни. На самом деле мокша сама по себе – довольно незначительное достижение. За ней лежит еще очень, очень многое.
Давайте сравним желание мокши, освобожденного существования в царстве освобожденных душ, с желанием финансовой независимости, беззаботного существования в жизни. Разве эти два желания сильно отличаются друг от друга? В обоих случаях есть стремление к свободе – свободе, которая приходит с изменением обстоятельств».
«Получается, что желание материального благополучия и желание духовного освобождения схожи?» – спросил я.
«Оба желания создают вибрацию в точке А, – сказал Дааджи. – Таким образом, желание освобождения имеет обратный эффект. Вместо того чтобы облегчить нашу тяжелую ношу, оно нас отягощает. Желание освобождения представляет собой стремление убежать, вызванное нашим болезненным опытом в этом мире. Например, если вы пришли в ресторан и съели что-то, что привело к расстройству желудка, то скорее всего вы не захотите снова идти в этот ресторан. Точно так же, когда мы по горло сыты этим миром, мы начинаем питать к нему отвращение. Тогда мы похожи на заключенного, который хочет убежать из своей камеры. Это нельзя назвать позитивным устремлением.
Мы также молимся о мокше, думая, что это освобожденное состояние избавит нас от рабства в отношении остальных трех категорий желаний. Но это не так. Среди нас есть много людей, которые уже соответствуют уровню освобождения, но все еще желают артхи, камы и дхармы и продолжают молиться о них. Не лучше ли молиться об удовлетворенности? Но, если вы медитируете, зачем вам молиться об удовлетворенности? Она приходит сама собой!
А когда вы находитесь в состоянии полного удовлетворения – когда вы уже святой и не имеете желания дхармы, камы, артхи и мокши, – о чем вы будете молиться?» – Дааджи сделал паузу.
«Если раньше вы молились о себе, теперь вы начинаете молиться о других. Конечно, это не означает, что вам надо ждать, пока вы не станете святым! Уже сейчас вам следует молиться о других. Молитва не ослабеет от того, что мы упомянем в ней больше людей. Наоборот, ее волна лишь усилится.
С другой стороны, – сказал он, – идея того, что вы можете включить других людей в эгоистичную молитву, является противоречивой. Предположим, что в вашей местности случилось наводнение. Ваше сердце говорит: „Господи, пожалуйста, защити мой дом от наводнения“, – но в процессе молитвы вы перефразируете ее и говорите: „Господи, пожалуйста, защити всех моих соседей от наводнения!“ Так вы можете запутать Бога. Вы произносите одно, а сердце говорит совершенно другое. Разве можно замаскировать эгоистичную молитву, включив в нее своих соседей? Не думаю. Неправильный ключ никогда не откроет правильную дверь! Альтруизм не должен быть побочным эффектом. Он должен быть вашим основным намерением.
В молитве наши намерения звучат гораздо громче слов. Без сомнения, молиться за других – наш долг, но без любви долг всегда становится бременем. Друг просит вас о помощи, и хотя вы говорите „да“, про себя вы его проклинаете. Или другой пример: когда ваша работа вам не нравится, она вызывает чувство порабощения, и вы возмущаетесь: „Почему я должен выполнять эту трудную работу?“ Но когда вам нравится то, что вы делаете, это вообще не кажется вам работой. Даже если вы очень много работаете, вы не будете чувствовать этого. Возможно, пройдут часы, но вы не заметите, как пролетело время. Когда есть любовь, идея долга исчезает, идея работы исчезает. Когда мы любим, мы исполняем свои обязанности самым естественным образом, совсем не чувствуя их тяжести. Долг без любви делает нас рабами, а любовь освобождает нас. В этом заключается секрет действия без усилий. Это основа не только молитвы, но всех наших действий».
«Как нам преобразовать эгоистичные намерения в бескорыстные?» – спросил я.
«Станьте бескорыстными, – ответил он с усмешкой. – Когда сердце закрыто, вы любите только себя, и все ваши действия направлены на себя. Когда ваше сердце начинает открываться, вы начинаете думать о своих родных и близких. По мере того как сердце открывается, расширяется сфера вашей любви. Когда ваше сердце бесконечно открыто, когда в нем нет дверей, нет стен, его любовь растекается по всей бесконечной Вселенной. И тогда вы начинаете чувствовать, что Вселенная принадлежит вам, а вы принадлежите Вселенной. И вместо того чтобы думать „я“, вы начинаете думать „мы“.
Давайте раз и навсегда отречемся от эгоистичной молитвы. Вместо того чтобы молиться за себя и заодно включать в молитву других, почему бы не поменять местами части этого уравнения? Пусть ваша истинная молитва будет о других, а заодно включите в нее себя.
Однако вскоре вы обнаружите, что вам не нравится включать себя даже таким образом. Упоминание о себе всегда умаляет молитву, разрушает ее. Если у вас есть вера, зачем напоминать Богу о своих проблемах? А если веры нет, зачем вообще молиться? Принятие – самый благородный путь. Знаешь, оба моих гуру часто болели. Думаю, с их невероятными способностями они могли бы легко вылечить себя в одно мгновение. Однако их духовный уровень не позволял этого. Наоборот, они предпочитали принимать ситуацию такой, какая она есть, с радостью и благодарностью».
Затем с искоркой в глазах Дааджи добавил: «Это не означает, что вы должны принимать свои недостатки!»
«Минуту назад вы говорили об открытом сердце. Не могли бы вы пояснить, что это на самом деле означает?» – спросил я.
«Подумай о закрытом сердце, – сказал он. – Тогда ты поймешь».
«Хорошо, – сказал я. – Я понял вашу мысль, но мне все-таки хочется, чтобы вы немного объяснили, если вы не против».
«Расскажу тебе историю, – сказал Дааджи. – Каждое утро, когда солнце готовилось к восходу, его личный помощник приносил чашку кофе и список людей, на которых солнце обязательно должно было посветить. „Сэр, этот человек в Аргентине очень нуждается в вашем тепле. Обязательно посветите на него“. Или „Сэр, в Китае есть замечательная маленькая девочка. Не забудьте также и о ней“.
Однажды после долгого дня сияния солнце уже собиралось садиться, когда прибежал его помощник. „Сэр, вы не можете сейчас садиться! Вы еще не закончили сегодняшнюю работу“.
„Что ты имеешь в виду? – спросило солнце. – Я светило целый день, как обычно. Сейчас я устало и хочу отдыхать“.
„Помните мужчину в Аргентине, о котором я упомянул сегодня утром?“ – спросил помощник.
,Конечно помню,“ – ответило солнце.
„Но он целый день провел в темноте. Вы не светили на него, хотя обещали“, – сказал помощник.
Солнце задумалось на мгновение и сказало: „Дорогой мой, моя природа заключается в том, чтобы светить всем и каждому, и я всегда это делаю. Скажи, что я могу поделать, если этот человек опустил шторы и на целый день закрылся в комнате?“
Открытое сердце подобно солнцу, которое светит всем и каждому. Оно может лишь излучать свою любовь. Из открытого сердца любовь льется на всех без различия. Однако нельзя сказать, что сердце любит. Точнее говоря, открытое сердце – это сама любовь, и каждый, на кого падают лучи любви, чувствует, что он любим. А что такое закрытое сердце? Оно подобно человеку, который на целый день закрывается в доме.
Открытое сердце – это дающее сердце, но это также и принимающее сердце. В этом смысле открытое сердце – это смиренное сердце».
«Я не совсем понимаю», – сказал я.
«Любой эгоист может давать, но получать умеет только смиренный человек», – сказал Дааджи.
Достав монету из кармана, он протянул ее мне и спросил: «Видишь, в каком положении твоя рука?» Она была открыта, ладонью вверх.
«Мы ассоциируем этот жест с просьбой, – сказал он. – Молитва – это просьба о помощи свыше. Не важно, просите вы ради себя или ради других, такая просьба всегда требует смирения, а смирение – это именно то, что позволяет молиться.
И наоборот, если я буду думать о себе как о Дающем, как о бесконечном Источнике, то никто не сможет мне помочь. Даже Бог не сможет мне помочь. Я должен обладать скромностью, чтобы ПОНЯТЬ: ничто из того, что я могу дать другим, не было создано мной. Если я даю кому-то доллар, я получил его откуда-то еще, не так ли?»
«Можно мне оставить себе эту монету?» – спросил я. Дааджи рассмеялся.
«Ну ты и шутник!» – сказал он.
Возвращая ему монету, я сказал: «Это за полученную мудрость».
«Что, мудрость так мало стоит? – пошутил он. – В любом случае я не беру за это денег, так что оставь ее себе!»
«Тогда я задам вам другой вопрос, – сказал я. – Как узнать, о чем лучше всего молиться в каждой конкретной ситуации?»
«Такой вопрос может задать только интеллект, – ответил Дааджи, – и, к сожалению, нет ответа, который бы его удовлетворил. Молитва изливается из любящего сердца сама собой, поэтому только любящее сердце может ответить на этот вопрос. Рациональный ум никогда не найдет ответа.
Ты, должно быть, слышал известную китайскую сказку о фермере и его соседе…»
Я не знал этой сказки и попросил рассказать ее.
«Давным-давно жил очень мудрый фермер, – начал Дааджи. – Однажды у него убежала лошадь. Когда его сосед выразил свои соболезнования, фермер просто сказал: „Кто знает, что хорошо, а что плохо?“ На следующий день лошадь вернулась с табуном диких лошадей. На этот раз сосед поздравил фермера, но тот снова ответил: „Кто знает, что хорошо, а что плохо?“ Сын фермера попробовал объездить одну из диких лошадей, но та сбросила его, и сын сломал ногу. Сосед опять выразил свои сожаления. А фермер опять ответил: „Кто знает, что хорошо, а что плохо?“
В скором времени началась война с соседним государством. Приехали военные, чтобы забрать сына фермера на войну, но увидели, что из-за сломанной ноги он непригоден к службе. Многие молодые мужчины из деревни фермера погибли на той войне, а сын фермера выжил благодаря сломанной ноге.
Представь, что было бы, если бы фермер молился о том, чтобы дикая лошадь не сбросила его сына. Если бы такая молитва была услышана, сын мог бы погибнуть на войне.
Мы никогда не знаем, что обернется к лучшему, а что – к худшему. Мы могли бы знать это только в том случае, если бы уже знали результат, но тогда зачем молиться?
Во время войны все молятся. Но, когда каждая сторона молится о победе, кому ответит Бог? Война сама по себе причиняет ему боль. Ведь это его дети воюют между собой! Только глупость побуждает нас молиться о таких вещах. – Дааджи печально покачал головой и сказал: – Это лишь показывает, как мало мы знаем о Боге.
Даже наши альтруистические молитвы могут легко привести к ошибке, – продолжал Дааджи. – Предположим, вы решили помолиться о том, чтобы некий человек освободился от страха. Звучит благородно, верно? На первый взгляд, это действительно выглядит хорошо, но, возможно, в данном случае какое-то количество страха необходимо. Что произойдет, если Бог даст бесстрашие бандиту или безграничную смелость коррумпированному чиновнику, занимающему высокое положение? Они станут еще более наглыми, не так ли? В таких случаях бесстрашие может только навредить. Мой отец говорил, что если дать богатство бесхарактерному человеку, у которого нет моральных принципов, то богатство его погубит. В нашем обществе есть много примеров того, как люди, выросшие в очень привилегированной среде, оказываются в сложных жизненных ситуациях. Мы никогда не знаем, куда материальные блага приведут близких и дорогих нам людей».
«Как же узнать, о чем молиться?» – спросил я.
«Когда ваше сердце становится чувствительным, оно отзывается на истинные потребности других людей. И тогда ваши молитвы всегда будут соответствовать этим потребностям».
«Хорошо, а как сделать сердце чувствительным?» – настаивал я.
«Вы действительно этого хотите? – спросил Дааджи. – Когда у вас уже так много боли и собственных проблем, вы действительно хотите разделять боль и проблемы других людей?
Именно это – первое условие развития чувствительности. Знание о страдании другого человека не придет в ваше сознание, пока вы не станете способны переносить эти страдания. Во-вторых, какой смысл в том, чтобы знать тяжелое положение других? Предположим, какой-то хакер получил доступ к вашему счету в банке. Теперь он знает о вашей финансовой ситуации, но неужели вы думаете, что он будет защищать ваши интересы?»
«Конечно нет», – сказал я.
«Мне незачем знать о ваших финансах, если я не намерен вам помочь, не так ли? Точно так же нет необходимости становиться чувствительным к другим, если вы не собираетесь использовать эту чувствительность для их блага. Только любовь может сделать это возможным, а где есть любовь, там будет и терпимость. Благодаря этим двум качествам сердце будет интуитивно направлять ваши молитвы. Когда эти качества отсутствуют, мы теряемся, не зная, о чем нам молиться.
Однако если у вас есть возможность помочь кому-то физически, то не следует просто сидеть и молиться. Делайте что-то! Протяните руку помощи. Чариджи говорил, что молитва – это первое средство слабых и последнее средство сильных. Когда ничего нельзя сделать, тогда, конечно, молитесь. Но если вы можете накормить кого-то, сделайте это. Если можете приютить кого-то, сделайте это. Постараться решить проблему, прежде чем молиться, – ваш человеческий долг. Конечно, если у вас не хватает на то, чтобы прокормить свою собственную семью, то неправильно кормить еще чью-то семью. Сначала необходимо выполнить свои собственные обязательства».
«Это напоминает мне пословицу: „Благотворительность начинается со своего дома“», – сказал я.
«Да, – ответил Дааджи. – Печально, что у нас не всегда есть возможность облегчить страдания других, Даже если мы хотим помочь каждому в этом мире, у нас просто нет личных ресурсов для этого. Но, по крайней мере, вы можете провести какое-то время со страдающим человеком. Посочувствуйте ему. Посидите рядом. Можете ничего не говорить, можете ничего не делать. Просто побудьте с ним. Само ваше присутствие окажет воздействие. Человек почувствует вашу поддержку, и это придаст ему силы».
Соединение через молитву
«Как лучше молиться?» – спросил я.
«Если у нас есть выбор между певцом, который идеально воспроизводит каждую ноту, и певцом, который каждую ноту чувствует, мы предпочтем последнего, не так ли?»
«Да», – согласился я.
«Если певец или художник затронул ваше сердце, вы легко простите ему неточную ноту или грубоватый мазок кисти, – сказал Дааджи. – Только искренность может тронуть сердце человека. Если вам скажут „я люблю тебя“ злым тоном, разве вас это тронет?
Точно так же и в молитве: самое важное – это чувство и искренность. Есть хорошая история. Жил-был простой пастух, который пас коров и буйволов. Каждый вечер он молился
Богу: „Если ты снизойдешь ко мне, я защищу тебя от жары, позволив спрятаться в тени моего любимого дерева, Я приготовлю тебе ванну. И, когда ты захочешь, я почешу тебе спину'Эту молитву много раз слышал брамин, священник, который жил по соседству. Однажды брамин сказал: „Что это за молитва? Ты предлагаешь Богу принять ванну? Ты собираешься чесать ему спину? Это глупость“. Фермер покорно сказал: „Научите меня“. Брамин согласился и научил его нескольким шлокам, или стихам, на санскрите.
На следующий день фермер забыл все слова. „Пожалуйста, научите меня снова, – сказал он. – Я забыл все, чему вы меня научили“. Брамин научил его снова, но фермер снова забыл. Так повторилось несколько раз. В результате фермер запутался и пришел в уныние.
Однажды ночью во сне к брамину пришел Бог и сказал: „Послушай, ты совершенно испортил жизнь этому человеку. Его молитва была самой лучшей“. Он выражал в ней себя. Он говорил: „Вот что я сделаю для тебя. Это всё, что я умею“. Забудьте санскритские фразы, вы даже не понимаете их значения. Мы совсем не приуменьшаем значимость древних шлок, стихов, – они прекрасны. Но их необходимо понимать. Молитва должна иметь смысл для вас. Иначе вы повторяете ее, как попугай.
Слова – это не чувства, а лишь описание чувства. Молитва, произнесенная автоматически, – лишь оболочка без содержания. Действенной является такая молитва, слова которой отражают переживания сердца. А когда сердце наполнено чувством, нужны ли слова?
Мы можем общаться с внутренней сущностью только посредством тишины. В такой тишине даже наши мысли умолкают».
«Я могу понять, что такое молитва без слов, – сказал я. – Но что такое молитва без мыслей?»
«Процесс молитвы должен перерасти во внутреннее молитвенное состояние, – сказал Дааджи. – Вы когда-нибудь наблюдали общение супружеской пары, которая прожила вместе десятки лет? Один взгляд красноречивее всяких слов, и едва ли нужно что-то говорить. С годами они перешли от необходимости общаться словами к состоянию единства друг с другом. Чем меньше два человека понимают друг друга, тем больше им необходимо разговаривать. Новобрачным нужно много слов. По мере того как они всё больше понимают друг друга, их общение становится все тоньше, и, когда они глубоко узнают друг друга, в разговорах больше нет необходимости.
Точно так же для того чтобы восстановить связь с Источником, мы начинаем с формальной молитвы. Молитва – это только первый шаг. Она должна перерасти в молитвенное состояние. К примеру, молитву часто произносят перед едой. Но если после окончания молитвы вы наброситесь на еду, как голодный волк, что произойдет с молитвенным состоянием, которое вы только что создали? Без внутреннего молитвенного состояния молитва становится лишь притворством. Это абсурд.
Чтобы научить детей писать, мы даем им пропись. Обводя буквы, они учатся писать самостоятельно. Подобным образом формальная молитва должна перерасти в молитвенное состояние, после чего она становится ненужной и излишней.
Если мы не перейдем к молитвенному состоянию, то будем похожи на взрослых, которые до сих пор пользуются прописями, чтобы писать буквы.
Внутреннее состояние – это нечто особенное. У него нет формы, нет внешних правил или ритуалов, которым можно следовать. Как только вы превращаете молитву в ритуал, она становится бессмысленной.
Однако молитвенное состояние – это опять же только начало. Его предназначение – вести нас дальше, на следующий уровень».
«Что находится за пределами молитвенного состояния?» – спросил я.
«Единство, – сказал Дааджи. – Молитве присуща двойственность. В молитве всегда есть двое: нуждающийся человек и тот, у кого просят помощи. Я молюсь, и предполагается, что Великая Сущность услышит меня и ответит на мою молитву. Без этой двойственности кто будет возносить молитву, кто будет ее принимать? В молитве все еще есть разница между божественным присутствием и мной. Все еще есть двое. Все еще есть взаимоотношения. В медитации же мы постепенно входим в состояние единства с божественным присутствием внутри нас. Мы выходим за пределы взаимоотношений.
Возможность единения только с помощью молитвы маловероятна. Мы остаемся теми, кто мы есть, а Источник остается тем, чем он является».
«Тогда какова роль молитвы?» – спросил я.
«Молитва помогает нам сердцем осознать тот божественный принцип, с которым мы хотим объединиться, – сказал Дааджи. – Молитва должна выполняться таким образом, чтобы она перешла в медитацию. Воистину, это крик сердца, выражающий боль разлуки с Возлюбленным. Сердце говорит: „Я не могу больше этого выносить". Мне вспоминается двустишие из моего детства: „О Господь, пожалуйста, хотя бы раз посети мою маленькую хижину. Я приму тебя так радушно, с такой любовью, что ты забудешь о своей небесной обители". В каком-то смысле молитва – это внутренний плач, когда жемчужины слез медленно текут по лицу и преображают трудности сердца. Эта боль в сердце постоянно связывает нас с заветным объектом, и в конце концов, как река, впадающая в море, молитвенное состояние превращается в медитативное единство с Источником».
Молитва «Путь сердца»
Мы произносим эту молитву перед началом ежедневной медитации и еще раз перед сном. Если ее возносить с правильным отношением, эта беззвучная молитва создает особое внутреннее состояние. В самом начале своей практики я относился к молитве почти как к формальности. Поэтому в моем сердце не было особого желания ее выполнять. В конце концов я перестал ее произносить. Но однажды вечером я почувствовал живой интерес к этим словам и всем сердцем вознес молитву. Мое внутреннее духовное состояние мгновенно изменилось. В ту ночь мой сон больше походил на глубокую медитацию, чем на обычный сон. Когда я проснулся утром, мое внутреннее состояние было необычным. Более того, утренняя медитация обрела качество, которого раньше не было. После этого я перестал игнорировать молитву. Более того, она стала важной частью моей жизни. Даже сейчас я ежедневно продолжаю открывать ее для себя.
О Мастер!
Ты – реальная цель человеческой жизни,
Мы – всё еще лишь рабы желаний,
препятствующих нашему развитию,
Ты – единственный Бог и единственная сила, поднимающая нас к состоянию истины,
«Для чего мы произносим молитву перед сном?» – спросил я.
«Это наилучший способ создать молитвенное пробужденное состояние, – ответил Дааджи. – Цель молитвы – восстановить нашу связь с божественным. Но молитвенное состояние – это что-то другое. Молитвенное состояние появляется тогда, когда мы уже чувствуем божественное присутствие. Нам хочется склонить голову и раствориться в этом божественном океане.
Мы чувствуем это притягивающее присутствие, когда устремляемся к божественному телом, умом и душой. Такое устремление к божественному невозможно создать сознательным умом. В течение дня, когда мы находимся в бодрствующем состоянии, над нашим сознанием доминирует интеллект. У интеллекта есть своя роль, но он не может создать внутреннее молитвенное состояние.
Однако в период между бодрствованием и сном сознательное состояние соприкасается с подсознательным. Завеса временно поднимается, и эти два состояния могут встретиться. В этот момент ритм головного мозга принимает определенную частоту, которую современные ученые называют альфа-состоянием. Находясь в альфа-состоянии, мы погружаемся в своего рода внутреннюю мечтательность и становимся в высшей степени восприимчивыми. В этот момент мы можем намеренно засеять подсознание молитвенными мыслями. Эти мысли пустят корни и прорастут в благодатной почве подсознания. Так же как семена прорастают в почве, где они скрыты от взора, наши молитвы прорастают и развиваются в тени нашего подсознания, прежде чем расцвести в нашем бодрствующем сознании. Таким образом мы можем засевать семена молитвы в подсознании и собирать урожай молитвенного пробужденного состояния.
Но молитву необходимо произносить с чувством. Подсознание понимает только язык чувств. Вы можете засеять подсознание пустыми словами, но они подобны мертвым семенам, которые никогда не прорастут. Вечером вы зачастую слишком сонные, чтобы разжечь в себе истинные чувства. Поэтому можно тренироваться произносить молитву днем, пока вы бодры. Создайте это чувство, когда вы бодрствуете. Позже, когда будете молиться перед сном, само произнесение молитвы снова вызовет в вас то дневное состояние.
В дневное время, когда интеллект работает на полную мощность, у нас также есть возможность обрести другое понимание молитвы, Я бы хотел, чтобы каждый новичок в этой практике и даже опытный практикующий посвятил день или два тому, чтобы понять истинное назначение и смысл данной молитвы. В ней содержится гораздо больше, чем сказано в ее словах. Постарайтесь увидеть, что скрывается за тем значением, которое вы откроете в ней. Медитируйте на это снова и снова. Возьмите первую строку, вторую строку, третью строку и размышляйте над каждым словом. Не торопитесь! Каждый раз будут открываться новые измерения.
Молитва предназначена для того, чтобы трансформировать нас. Обычно люди думают, что трансформация приходит сверху в ответ на молитву. Но нас преобразует именно процесс молитвы, а не ответ на нее. Эта трансформация происходит в тот самый момент, когда мы молимся. Истинная молитва – это ответ на саму себя.
Чтобы установить близкую связь с нашим Создателем, сердце должно быть невинным и чистым. „Будьте как дети“, – говорил Иисус Христос. Чувство вины крайне разрушительно. Оно подобно свинцу в сердце. Сердце, полное вины, прячется от божественного, изолируя себя в тюрьме, которую оно же и создало. Тогда как же мы сможем купаться в исцеляющих лучах Источника? В том, что Бог нас примет, сомнения быть не может. Разве мать может отказать в любви и прощении? Это мы не можем принять и простить самих себя. Покаяние – это не ритуал. Прощение себя приходит только тогда, когда сердце раскаивается в ошибках. Слезы раскаяния лучше, чем тысячи молитв о прощении. Слезы – даже когда на сердце легко и радостно – это признак искренности».
«А если мы ни в чем не чувствуем себя виноватыми?» – спросил я.
«Прими мои поздравления, – рассмеялся он. – Ты, должно быть, святой. Но даже святому есть что совершенствовать в себе. В особенности святому, потому что он настолько скромен, что всегда считает себя виноватым, даже когда его вины нет. По мере того как мы становимся всё более восприимчивыми к голосу совести, мы обнаруживаем, что она привлекает нас к ответу за всё более мелкие проступки. Даже при малейшем намеке на неправильную мысль мы чувствуем уколы совести. Перед отходом ко сну просканируйте свое сердце и прислушайтесь к уколам совести. Почувствуйте, что вызывает дискомфорт, и определите его причину. Без такого самоанализа совершенствоваться невозможно.
С другой стороны, само понятие самосовершенствования парадоксально. Когда есть „я“, совершенствования не происходит. Если вы проведете самоанализ с помощью эго, думая, что „я исправлю самого себя“, это не сработает. В этом присутствует слишком много вашего „я“. Но в молитве ваше сердце просто смиряется, и вы предоставляете всё решать Высшей Сущности, говоря: „Да будет воля ТвояГ Всё, что необходимо, – это сочетание самоанализа и полного смирения, дружественный договор между вами и Богом. С помощью молитвенного самоанализа вы обнаруживаете свои недостатки, но вместо того чтобы пытаться избавиться от них самостоятельно, вы сдаетесь и призываете помощь свыше.
Конечно, было бы лучше не повторять ошибки изо дня в день, час за часом! Говорят, что глупый понимает ошибку после того, как сделает ее, умный распознает ошибку во время ее совершения, а мудрый знает об ошибке наперед и не совершает ее».
«Как можно знать наперед?» – спросил я.
«Будучи молитвенно бдительным», – ответил Дааджи.
«К чему?» – спросил я.
«К сигналам, которые исходят из вашего собственного сердца и направляют вас изнутри, – сказал он. – Если будете поддерживать такое отношение во всех своих делах, мудрость несомненно расцветет.
Когда вы готовы к молитве, молитесь со смиренным сердцем, с сердцем, полным любви.
Сядьте, мягко закройте глаза и расслабьтесь. Мысленно повторите молитву два-три раза, делая паузу после каждого слова и фразы, чтобы как можно глубже почувствовать их значение. Медитируйте на это значение и позвольте себе раствориться, или стать поглощенным, в этой молитвенной медитации. Затем сразу ложитесь спать.
После окончания молитвы постарайтесь сохранить то состояние, которое только что создали, Не падайте головой на подушку. Двигайтесь медленно. Плавно перейдите в лежачее положение. Не начинайте думать о прошедшем дне и не стройте планы на завтра. Позвольте возникшему состоянию просачиваться глубже внутрь вас, пока вы засыпаете».
«Таким образом молитва становится медитацией», – сказал я.
«Это молитва-медитация, которая создает медитативно-молитвенное состояние, – ответил Дааджи. – Бабуджи получил эту молитву в виде вибраций; он испытал эти вибрации как чувства, которые затем облек в слова. Наша задача – пройти этот процесс в обратном направлении. Мы переводим слова обратно в чувства, которые являются их сутью, и таким образом они достигают Источника, из которого пришли. Медитируя на слова молитвы, мы раскрываем ее более глубокую суть. Это расширяет наше сознание. Когда мы засыпаем в этом сознании, наш сон преобразуется в особое состояние, известное как йога нидра, или йогический сон».
«Что такое йога-нидра?» – спросил я.
«Некоторые люди спят так крепко, что не проснутся, даже если их облить водой, – сказал Дааджи. – Другие просыпаются от одного вашего присутствия в комнате. Есть целый спектр между крепким сном и чутким сном. В йога-нидре наше сознание расширяется во всех направлениях.
Оно одновременно расширяется в сторону глубокого сна и в сторону бодрствующего состояния. В результате мы пребываем одновременно в обоих состояниях. Находясь в глубоком сне, мы также находимся в весьма осознанном состоянии. Таким образом, в йога-нидре мы способны расширять сознание, а не просто получать физический и ментальный отдых.
Но в этом состоянии происходит еще многое другое. Йогин способен работать в других местах, в других измерениях, в других пластах времени. Также происходят астральные перемещения, когда физическая оболочка не ограничивает вашу работу. Йога-нидра предоставляет для всего этого наилучшие возможности, но это лучше испытать на собственном опыте, чем просто обсуждать. На данный момент давайте сосредоточимся на том, что нам доступно в соответствии с тем уровнем развития, на котором мы все находимся. Важно понять, что состояние йога-нидры подготавливает нас к полету на более высокие уровни сверхсознания во время утренней медитации».
«Как это происходит?» – спросил я.
«Качество любой медитации в значительной степени обусловлено нашим отношением, или настроением. Настроение развивается постепенно и угасает постепенно. Вы не можете щелкнуть пальцами и приказать медитативному настроению возникнуть. Оно должно уже присутствовать в вас. Но если вы начинаете утро с медитации, то когда может развиться это настроение? Оно должно развиться во время сна».
«А для этого мы должны посеять нужное семя перед тем, как лечь спать», – сказал я.
«Да, – сказал Дааджи. – Молитва перед сном создает молитвенное сознание, наполненное предвкушением соединения с Источником. В течение ночи это предвкушение возрастает, и утром мы начинаем медитацию в состоянии внутренней радости, которая увлекает нас глубже в Источник».
«Вечером мы молимся и ложимся спать, – сказал я. – Утром мы также молимся, но затем медитируем. Что определяет, перейдем мы ко сну или к медитации?»
«Наше подсознательное намерение, – ответил Дааджи. – Когда мы возносим молитву перед утренней медитацией, мы не повторяем ее два или три раза, как мы это делаем перед сном. Мы мысленно произносим ее только один раз и начинаем медитацию».
«Почему?» – спросил я.
«Если перед сном мы вознесем молитву с правильным отношением, то это молитвенное состояние сохранится в нас до утра. Даже если оно не сохранится, то потребуется лишь краткое напоминание. Как лошадь, которая начинает бежать при виде лишь тени кнута, наше внутреннее состояние оживает от однократного произнесения молитвы. И полет на более высокие уровни сверхсознания теперь становится детской забавой».
• Сядьте в удобную позу и мягко закройте глаза.
Утром:
• Медленно и безмолвно произнесите молитву один раз перед началом медитации.
Перед сном:
• Мысленно произнесите молитву несколько раз, делая паузы. Медитируйте 10–15 минут на истинное значение ее слов. Почувствуйте, как слова резонируют в вашем сердце, не пытаясь понять их интеллектом. Позвольте смыслу слов проявиться изнутри. Постарайтесь раствориться в чувстве, скрытом в этих словах.
О Мастер!
Ты – реальная цель человеческой жизни.
Мы – всё еще лишь рабы желаний, препятствующих нашему развитию.
Ты – единственный Бог и единственная сила, поднимающая нас к состоянию истины.