«Значит, переживания показывают, в каком направлении двигаться?» – спросил я.
«Да, – сказал Дааджи. – Это индикаторы. То, что я переживаю, зависит от того, каков я в данный момент. Благодаря этому знанию и определенным практикам медитации я способен измениться».
«То есть на самом деле роль переживания не сильно изменилась по сравнению с тем, чем она была до начала медитации, – сказал я. – Подобно пучку зеленой травы, который показывают ослику, роль этих переживаний – поощрять нас двигаться в определенном направлении».
«Да, – сказал Дааджи. – Но теперь переживание становится эффективным, поскольку ослик больше не упрямится!»
«Все дело в нашем внутреннем сопротивлении», – сказал я.
«Да, – ответил Дааджи. – И наступает время, когда больше нет и самого ослика. Я в конце концов осознаю, что есть один фактор, который влияет на все мои переживания: то, как я обращаюсь со своим эго. Чем сильнее мой эгоизм, тем хуже мое переживание. Чем я скромнее и чем меньше значения придаю своей персоне, тем лучше мое переживание. Это простая формула! И в один прекрасный день приходит озарение: что произойдет, если я стану абсолютным нулем – стану ничем?»
«И медитация также способствует этому», – сказал я.
«Да, – сказал Дааджи. – Теперь единственное изменение, которое я вижу в себе, – это насколько больше или меньше во мне – меня, и наоборот – насколько больше или меньше во мне Бога. Чем больше меня, тем меньше Бога, и чем меньше меня, тем больше проявляется Его присутствие. Теперь это становится вопросом бытия и небытия».
«Так вот что вы имели в виду под исчезновением ослика!» – сказал я.
Дааджи кивнул.
«Когда я растворяюсь в Первоисточнике, это абсолютное блаженство, – продолжал он. – Точнее, я становлюсь блаженством. А когда я стал блаженством, как я могу его испытывать? Это как капля дождя, упавшая в океан. Больше нет капли. Она стала океаном.
Вот почему мистические традиции молчат о том, к чему все ведет. Они не могут выразить словами конечное состояние, настолько возвышенное, совершенное и гармоничное.
А разве может человек, достигший этого состояния, быть эгоистичным? Разве он может быть жестоким? Мир сталкивается со многими трудностями: политическими, социальными, экономическими, экологическими. Какими бы они ни были – человечество страдает. Но источник проблем в мире очень прост – это отсутствие любви между людьми, отсутствие сострадания, терпимости, смирения и принятия; это высокомерие, ненависть и насилие, загрязнившие человеческие сердца; это предрассудки и нетерпимость. Если в сердце человека нет умиротворенности, то ее не будет и вокруг него. Такой человек всегда найдет причины для спора и драки. Только когда в сердце человека царит покой, его взаимодействие с другими может быть мирным.
Как решить проблему ненависти? Есть ли политическое решение? Можно ли закрепить законодательно любовь и принятие? Может ли какой-либо закон изменить человеческое сердце? Сердце меняется только тогда, когда оно принимает решение измениться. Это личный выбор, который каждый должен сделать сам для себя. Мы не можем заставить других сделать это. Мы можем только вдохновлять их и предлагать им средства для этого.
Поэтому, вместо того чтобы пытаться изменить других, давайте займемся своей собственной трансформацией. Что касается других – не будем ничего от них требовать. Давайте радоваться возможности любить их такими, какие они есть, принимать их такими, какие они есть, и всегда быть готовыми служить им, как членам нашей собственной семьи. Именно в таком человечестве остро нуждается мир.
Только любовь делает возможным принятие недостатков других. Вы когда-нибудь видели, чтобы мать отказалась от своих детей? Если ее ребенок постоянно плохо себя ведет, его выгоняют из школы или случается что-то похуже, мать его не бросает, даже когда все остальные махнули на него рукой. Такова любовь матери. Там, где есть любовь, есть принятие. Там, где есть любовь, есть прощение. Там, где есть любовь, есть сострадание. Любовь лежит в основе всех благородных качеств. Поэтому, когда есть любовь, какие еще нужны качества? Больше нет необходимости в принятии, прощении и сострадании. Одной любви достаточно. Других качеств не нужно. Мы все это знаем. Об этом говорят все великие учителя прошлого и настоящего. Но, если бы учений было достаточно, разве мы бы не преобразились к настоящему моменту?»
Глава 2Что такое медитация
Медитация составляет неотъемлемую часть многих созерцательных практик. Считается, что это самый эффективный способ достижения Божественного, превосходящий и ритуалы, и веру. Ритуалы – это те действия, которые мы предпринимаем на физическом уровне и которые остаются на физическом уровне. Вера же остается на ментальном уровне. Чтобы превзойти оба эти уровня и прийти к духовному состоянию бытия, мы должны использовать то, что принадлежит высшему, духовному уровню существования. Именно такого подхода мы придерживаемся в медитации «Путь сердца». Чтобы лучше это понять, я решил начать с самого начала.
«Что такое медитация?» – спросил я у Дааджи.
Он взял ручку и нарисовал диаграмму.
«Вертикальная ось показывает диапазон состояний ума от сосредоточенного до рассеянного, – сказал он. – Сосредоточенный ум сфокусирован на одной мысли. Он – однонаправлен, тогда как рассеянный ум перескакивает от темы к теме, обдумывает много мыслей, и его внимание скачет туда-сюда. Между этими крайними состояниями есть что-то среднее. Ум большей частью активен здесь, в этой средней области.
Еще одна пара противоположностей – усилия и отсутствие усилий. Это отображено на горизонтальной оси. Ненапряженный ум расслаблен и спокоен. На другом конце спектра – напряженный ум, который не может быть спокойным. Он изо всех сил пытается мыслить, вникать и концентрироваться.
Различные комбинации в пределах этих двух диапазонов приводят к определенным состояниям ума, таким как мечтательность, досада, концентрация и медитация. Давайте разберемся, что такое медитативный ум. Как видно из диаграммы, это сочетание сосредоточенности и отсутствия усилий.
Ум должен быть погружен в одну мысль, но без усилий. «Это может быть любая мысль?» – спросил я.
«Да», – ответил Дааджи.
«Но в таком случае мы все уже медитируем!» – сказал я.
«Именно об этом я и говорю, – сказал Дааджи, слегка улыбаясь. – Нам не надо учиться чему-то новому. Мы все умеем медитировать. Мы делаем это каждый день.
Например, бизнесмен медитирует на свой бизнес. Он медитирует на это, когда ведет машину. Он медитирует на это, когда вечером ложится спать. Возможно, в него влюблена какая-то девушка. Занимаясь своими повседневными делами, она медитирует на него. Когда она чистит зубы, она медитирует на него. Она идет в магазин за продуктами и все время медитирует на него. В магазине она проходит мимо музыканта. Его ум занят размышлениями о музыке. Он тоже медитирует. Существует даже термин «умышленное убийство»[3], означающий, что преступник размышляет (медитирует) о том, как безупречно осуществить свои темные планы!»
«Если все и так уже медитируют, что такого глубокого в медитации?» – спросил я.
«То, что делает ее глубокой, – это идея, которую мы исследуем посредством медитации, – сказал Дааджи. – Эта идея – объект нашей медитации.
Объект нашей медитации играет решающую роль. Глубокий объект ведет к глубокому состоянию сознания, мирской объект – к мирскому, а преходящий – к преходящему. Глубокий, неизменный объект делает нашу медитацию постоянной. Таким образом, разные объекты дают разный эффект».
«Как достичь медитативного состояния, которое является и постоянным, и глубоким?» – спросил я.
«Надо без усилий сосредотачиваться на глубоком объекте, – сказал Дааджи. – Для этого нужна практика. Без матери не может быть ребенка, а без практики медитации нет медитативного состояния».
«По моим наблюдениям, новички часто боятся даже попробовать медитировать, – сказал я. – Они думают, что не смогут справиться с мыслями».
«Многие считают, что природа ума – это постоянная активность, – сказал Дааджи. – И что беспокойство – естественное состояние ума. Я не могу с этим согласиться, и хотел бы опровергнуть это мнение».
«Почему так распространена идея, что медитировать трудно?» – спросил я.
«Многие известные учителя придерживаются этой точки зрения, – сказал Дааджи. – По моему мнению, этим они оказывают медвежью услугу. Если вы считаете, что ум по своей природе нестабилен, то он становится вашим врагом. А что вы делаете с врагами?» «Мы сражаемся с ними», – ответил я.
«И тогда медитация становится борьбой, – сказал Дааджи, – Она становится практикой подавления ума. Но разве ваши мысли и эмоции когда-либо мешали вам наслаждаться хорошим фильмом?» – «Нет», – сказал я.
«Разве они когда-нибудь мешали вам наслаждаться вкусной едой?» – «Нет», – сказал я.
«А почему нет?» – продолжал он.
«Фильм захватывает наше внимание, – сказал я. – Хорошая еда – тоже. Поэтому мы не замечаем других мыслей».
«Именно, – сказал Дааджи. – Когда что-то привлекает ваше внимание и удерживает его, вы перестаете обращать внимание на нежелательные мысли. Вам лишь нужно дать уму что-то, во что он может погрузиться, что-то действительно увлекательное. Тогда вы увидите, как он сам собой стабилизируется и как легко он сосредоточится.
Однако, похоже, мы не можем это контролировать. Некоторые объекты привлекают ум, а некоторые – вовсе нет! Например, если ваш ребенок весь день погружен в учебу, вы счастливы. Он занят продуктивной деятельностью. Но, если вы обнаруживаете, что он девять часов подряд играет в видеоигры, вы, наверное, начнете волноваться. В обоих случаях ваш ребенок демонстрирует необыкновенную способность сосредотачиваться. Но причина вашего волнения – объект, на котором он сосредоточен. Вас беспокоит, на что направлен его интерес.