Срыв техники? Отлично. Я уже сорвался навстречу ему Рывком, раскручивая Молот Монстров.
Удар! Замедленный, Риквил не успел убрать ногу, и клюв оружия ударил ему в бедро, передав всю набранную скорость и силу. Ватажника сбило с ног и отшвырнуло прочь. Этот полёт закончился только у ног остальных Волков, привычно окруживших нашу схватку полукругом. Теперь голос подал Вартус:
— А вот это было отлично, парень! Подловил. Пожалуй, с таким ударом тебя бы взяли и в Мады, вздумай ты совершить такую глупость.
Риквил поднялся на ноги, потянул за свисающий с рукава клок, порванной об брусчатку одежды и вдруг рванул его, окончательно отрывая. Затем и вовсе смял его, швырнул под ноги и прошипел:
— Тварь!
Вскрикнула Таори:
— Не смей, придурок!
А меня обдало жаром от раскручивающегося вокруг вихря.
Круговой удар вокруг себя, сжимая Пронзатель за самый край древка. Прямо сквозь струи тугого воздуха, на всю длину моего оружия, рассекая едва появившиеся мечи! Разрушить! В воздухе повис звон разрушающейся техники. Вот только вихрь и не думает исчезать. Ещё пять мечей чуть дальше от меня, а ещё пять выше!
Короткий шаг вправо и перехваченный двумя руками Молот бьёт в первый летящий меч, закрутить лезвие, отбивая ещё два. Рвануть Молот на себя и древко бьёт меня по левому плечу, заставляя оружие стремительно метнуться за спину. Звон. Пригнуться, закручивая над собой Пронзатель и отбивая Мечи почти вслепую. В сердце кольнуло раскалённой иглой.
И я закончил игры и тренировку, выпуская из тела Духовную Защиту, а сам ушёл Шагами назад, прямо сквозь ещё крутящийся вихрь и Мечи, заставляя их бесследно исчезнуть со своего пути.
Там, где я только что стоял, ударил настоящий меч Риквила, высекая искры из булыжников. Мгновение и ватажник снова исчезает, чтобы появиться уже рядом со мной. Рывок? Неважно.
Я отбиваю один, второй выпад. Топаю ногой. Но Волк ловко прыгает в сторону, умудряясь в полёте отбить мой укол Пронзателем. Шипы в него!
Перед ватажником словно проносится порыв ветра, сметая в сторону мою технику, а я впервые за последние вдохи схватки вижу глаза Риквила. Алые от крови.
Укол в грудь, живот, голову! Остывший Шаг ему за спину. Мой пинок под колено встречает удар меча, заставляющий использовать Покров.
Отбить ещё один выпад стали в лицо, Шаг назад. Ответить ударом сверху, обрушивая на ватажника клюв моего оружия, рвануть древко, прокручивая его за середину и рассекая воздух подтоком. Риквил снова изгибается, наседает на меня и не даёт воспользоваться длиной моего Пронзателя. Вокруг нас обоих закручивается новый вихрь.
Этот дарсов придурок сожжёт себя в попытке меня победить!
Взметнуть Молот к плечу, остриё вниз, ударить в бедро. Волк даже не стал отбивать мечом, просто шагнув ближе ко мне. Жало без помех бьёт точно туда, куда я и хотел — в щель мостовой. Шаг навстречу Риквилу, ударяя его в грудь древком. Меч рубанул меня в шею. Навалиться на врага, опираясь на своё оружие, надёжно вбитое в камень, заставить Риквила пошатнуться.
Через миг ватажник сам словно превратился в статую. Использовал Опору, став единым целым с камнем под ногами? Рывок!
Удар выбил воздух из груди. У обоих. Ещё мгновение и я всё-таки опрокидываю Волка, падаю сверху, выпуская из рук Пронзатель. Схватить чужой меч за рукоять, прямо поверх пальцев Риквила. Техника! Перед глазами вспыхнуло обращение, и я вбил в плечо Волка призрачный меч, копию его собственного оружия, пробивая ватажника насквозь и пригвождая к мостовой. Его алые глаза расширились от боли, и я тут же ударил его головой. Раз, другой, третий... Есть!
На ноги я встал с некоторым трудом. Рывок в самом конце действия Покрова едва не заставил меня самого проиграть, почти оглушив. Неудачный бой вышел. Зря я использовал Духовную Защиту. Дарсов Риквил верно сообразил, что против меня техники бессильны и использовал только меч. Хотя в этом он был неправ. Духовная Защита забирала слишком много сил на его Мечи, появлявшиеся из вихря. Возможно, что против земных техник, в которых есть стихия создавших их, она не так уж и хороша.
Проверил что с моей бронёй. Целая. А ведь не будь её, то я бы сейчас заливался алхимией, чтобы не истечь кровью. Вот только железу Гряды даже тренировочная броня Древних оказалась не по зубам, а Призрачный клинок, обычная человеческая техника сумела справиться с изделием мастеровых Пояса. Да и повезло, что он будто сразу возник в теле ватажника, иначе мне бы не хватило длины руки, чтобы вывернуть и вонзить его. Пришлось бы использовать Шипы, от которых гораздо больше повреждений, чем от тончайшего клинка техники.
Я поднял голову, оглядывая молчащих ватажников, поинтересовался:
— Помогать ему не будете? Он похоже не только выносливость сжигал.
Таори повторила свои же слова:
— Придурок!
Мириот с улыбкой оглядел и меня, и Риквила над которым начала суетится Таори, а затем приглашающе повёл рукой. Я проследил куда он указывал: дальний край тренировочной площадки. Там стену покрывал один из видов кровавых плющей и стояли каменные скамьи, причём выглядели они так, словно каждый год из тех трёх сотен, что минуло с момента гибели Древних, над ними с молотом работал мастеровой. Они были выщерблены, покрыты трещинами и казалось рассыпятся после того, как мы на них сядем. Но на деле оказались прочны и надёжны.
Отличное место. Мы видели и ватажников, и мою семью, а вот говорить можно было смело, не опасаясь, что нас смогут услышать даже Воины. Я вот не мог разобрать слов Вартуса, с которыми он подошёл к Лейле и маме. Но спокойно лежащая у ног сестры Пантера лучше всего показывала, что в тоне ватажника нет и капли грубости. Уж если она, казалось, понимала и слова, то уж интонации Зверю доступны тем более.
Видимо Мириот тоже не зря пригласил меня именно сюда. Ведь его первые слова были:
— Пора поговорить откровенно, собрат шэн?
А я не удержался:
— И собрат шэн поведает мне про Царей и способ, которым они наблюдают за идущим к Миражному? Пахучая метка на уважаемом главе? Зоркий глаз, что видит леса насквозь с вершины Братьев? Быстрые ноги, что за сотню вдохов домчат Царя из сердца болот?
Как и ожидалось, трёхцветный Указ на короткий миг налился свечением, и Волк спокойно качнул головой:
— Пожалуй с этим придётся повременить.
И снова удержаться у меня не получилось. Азарт схватки, радость победы бурлили в крови, не давая языку и шанса. Будешь юлить? Эта печать ничуть не потеряла в яркости. Её наложил могущественный Мастер. И я сейчас не о самом ремесле, а об уровне идущего к Небу. А потому мой голос звенел смехом от своей же шутки:
— Да, подождём. До самого столичного Пояса.
Вот только Волк шутки не поддержал, ожёг злым взглядом, а Указ моргнул. Возможно, он много хотел сказать мне ’приятного’, но не стал, по-прежнему скованный запретом. Ничего-ничего, я почти месяц пути к Миражному терпел его словесные кружева. Но тогда на меня давила рана Лейлы и угроза её гибели. Сейчас же... Впереди больше месяца и пришло моё время. Думаю, я сумею поквитаться с Мириотом за все свои страдания от недомолвок. И за все эти пожатия плеч, которые раньше проходили мимо меня. Теперь Риквил взвоет, я буду каждый день вызывать его на тренировки. Теперь моя очередь получать выгоду от ватажников.
Впрочем, через мгновение я убрал улыбку с лица и серьёзно сообщил собеседнику:
— Всё что я обещал — в силе. Сестра здорова, и я обязан Волкам.
— И поэтому ты сразу начал встречу с драки?
Вот только я уже не тот Леград, которого невольная обида, боль и страх заставили сорваться в палатке и едва всё не испортить. Нет. Теперь всё по-другому, теперь уже моя очередь задавать неудобные вопросы, и я с улыбкой переспросил:
— Меня всегда интересовало, а с чего Риквил такой наглец? Ему бы самому стать искателем, уж мозгов у него точно так же мало, как у всех этих безголовых парней.
Мириот хмыкнул:
— Как ты себя обозвал.
— Против правды не пойдёшь.
Но Волк замолчал и мне пришлось снова подтолкнуть его:
— Я сказал правду и не прочь поучаствовать в дружеской схватке. Могу даже каждый день. Но в словах Риквила слишком много злости. Пусть она направлена на меня — я стерплю, всё же это я пришёл к тебе и твоим Волкам. Пока стерплю, но я тоже идущий к Небу. Идущий седьмой звезды, — я неторопливо перечислял, глядя на ватажника, — талант, который не замечает преград возвышения, тот, кто ещё в этом городе или через год-другой возьмёт десятую звезду и отправится во Второй. А ссориться с тем, кто и там будет идти к Небу...
Мириот поднял руку:
— Довольно. Я понял тебя. Ты во всём прав, а ваша ссора зашла слишком далеко. Риквил будет держать язык за зубами.
— И всё?
— Чего ты ещё хочешь? Ещё он извинится перед тобой.
Волк шевельнул рукой, видимо желая подозвать свою левую руку, но я не дал ему этого сделать.
— К дарсу его извинения, — я усмехнулся. — Я устал бродить в миражах.
Мириот косо глянул на меня, но руку опустил на колено.
— Каких миражах?
— Вместо извинений я хочу услышать, почему он так нагл.
— Нагл? Он? Старший с младшим? Шестая звезда с пятой? Восьмая с седьмой? Левая рука главы Волков с искателем?
— Звёзды — это ещё не всё, — спокойно возразил Волку. — А я дважды доказал, что сильнее его. Да и давно не искатель, разве ты не проверял мой свиток контракта?
Волк отвёл взгляд, снова поглядев на тренировочную площадку, где большая часть ватажников обступила Лейлу с Миурой, а меньшая, в лице Риквила и Таори, стояли отдельно, о чём-то разговаривая. Через вдох Мириот снова глядел на меня:
— История вышла бы длинная, а потому я её сокращу. А захоти ты, то и сам бы её узнал у того же Вартуса. В ней нет никакого секрета. Ещё наши с Риквилом отцы дружили. С самого детства. Однажды лишь то, что Азмир, отец Риквила закрыл своей грудью моего, позволило остаться ему в живых. А вот сам Азмир погиб, причём не так уж и далеко от Миражного. Так на моём отце появился долг жизни. Его он передал мне, едва мне исполнилось восемь лет. И с того момента Риквил всегда был моей правой рукой.