Он задумался, но довольно быстро ответил.
— Я с радостью займусь их сбором для вас в Риме, с курсом один папский дукат за пять шекелей, сразу с учётом моих комиссионных, — озвучил он мне свою цену.
Это было дорого, но, с другой стороны, он был всем знаком и известен, так что я с трудом представлял, как этим буду заниматься я, бегая по домам владельцев и предлагая выкупить у них монеты. К тому же деньги, было делом наживным и главное, они у меня были.
— Тогда сделка заключена сеньор Веспазиано, — я протянул к нему свою трясущуюся конечность, которую он осторожно пожал, — жду вас в гости с нотариусом для заключения письменного договора.
— Постараюсь всё выполнить как можно быстрее синьор Иньиго, — кивнул он явно довольный заключённым соглашением.
Глава 10
Внезапно послышался шум, затем многие люди, которые были в зале, в том числе и из тех, что стояли и со мной, весьма прытко устремились к одному месту у входа.
— Что случилось сеньоры? — удивлённо поинтересовался я у оставшихся со мной Лоренцо Валла и Франческо Филельфо.
— Прибыл человек, который обеспечивает заказами практически всех здесь присутствующих, — улыбнулся сеньор Валла, — так что нужно обязательно показаться ему на глаза.
Я попросил Бартоло повернуться в сторону столпотворения и увидел, как в зал твёрдой и уверенной походкой вошёл мужчина с чёрными волосами и пристальным взглядом карих глаз, одетый вроде бы и небрежно, но поскольку я только недавно оплачивал работу портного, то примерно оценил стоимость его парчовой одежды в две тысячи флоринов. Не считая, разумеется, широкой золотой цепи, усыпанной драгоценными камнями и других украшений, которые на нём были.
— Сеньор Франческо, — увидев, что мне было нужно, я вернулся к секретарю папы, — учитель составил для меня перечень документов, с которыми я обязательно должен ознакомиться, сколько будет стоить, если вы подготовите всё для меня сразу?
— Всё будет зависеть от количества книг и их сохранности, — он понизил тон голоса, — правда не все их можно брать, есть те, чтение которых запрещено.
— А вам можно? — тут же поинтересовался я, — ведь судя по тому, что вы сказали ранее, мы с вами можем договориться о том, что эти книги вы возьмёте почитать для себя, а я просто зайду к вам в это время в гости.
На лице библиотекаря появилась широкая улыбка.
— Просто покажите мне ваш список синьор Иньиго, — ответил он.
Бартоло достал бумагу и передал его ему.
Тот стал бормотать и морщить лоб.
— Не всё из этого я знаю синьор Иньиго, — он поднял на меня взгляд, — но думаю сто флоринов будет достаточно для моей работы и моих помощников.
Глаза Бартоло полезли на лоб, я же, прекрасно зная местные расценки даже не изменился в лице.
— Думаю для такого занятого человека, как вы сеньор Франческо, — спокойно сказал я, — лучше будет сто пятьдесят, ведь я планирую, как правильно сказал мой учитель, бывать у вас часто.
На лице секретаря папы появилась хитрая улыбка.
— Синьор Иньиго, я буду теперь всегда рад видеть вас в своей вотчине, — кивнул он, но тут же слегка нахмурился, — да, забыл сказать, что вынос книг и свитков строжайше запрещён, но вы можете заказать снятие с них копий в любом количестве, за дополнительные деньги. Работа хорошего переписчика стоит приличных денег, но из-за популярности этой услуги, они, к сожалению, бесконечно заняты.
— Не думаю, что для меня это станет проблемой, — улыбнулся я ему, — они находятся под вашим началом, а судя по тому, что мы оба понимаем, как тяжёл ваш труд и как малооплачиваем, то мы сможем договориться лично с вами сеньор Франческо, чтобы мои запросы становились для переписчиков чуть более приоритетными, чем другими.
— Всё больше убеждаюсь синьор Иньиго, что лестные характеристики, которые вам давал наш общий знакомый кардинал Виссарион, — тонко улыбнулся и он, — полностью подтверждаются.
— Сеньор Франческо, — я достал из своего внутреннего кармана один из неапольских перстней и протянул его библиотекарю, — вас не затруднит, утром в понедельник устроить для меня экскурсию по библиотеке?
Глаза мужчины хищно прищурились, он быстро оценил тяжесть золотого перстня и размер камня, и предмет за секунду исчез в его руке.
— Когда вас ожидать синьор Иньиго? — поинтересовался он, — я с радостью проведу вас по коридорам этого удивительного места.
— Когда вам было бы удобно это сделать? — поклонился я ему.
— Считаю, что одиннадцать часов лучшее время для прогулок синьор Иньиго, — склонил и он голову.
— Тогда договорились сеньор Франческо, — довольно кивнул я, вдруг заметив, что лица обоих мужчин удивлённо вытянулись и посмотрели куда-то за меня.
Бартоло, следуя движению моей руки, развернулся тоже, чтобы и я увидел, что привлекло их внимание, сам с удивлением заметив, что к нам движется тот мужчина, прибытие которого привлекло всеобщее внимание и рядом с ним идёт хозяин дома, позади же, огромная толпа остальных гостей.
Учитель остановился рядом со мной.
— Иньиго, его преосвященство Просперо Колонна выразил желание познакомиться с тобой.
Я, тщательно скрывая собственное изумление, склонил голову и с умиротворением в голосе, мягко ответил.
— Для меня это честь ваше преосвященство.
Взгляд карих глаз смерил меня от макушки до кончиков пальцев, замеряя и каталогизируя словно бабочку для своей коллекции. Что-то похожее я видел недавно в исполнении его дочери, но это было бледной тенью по сравнению с его исполнением.
— Странно синьор Иньиго, — обратился он ко мне так, будто мы тысячу лет были знакомы, — я со слов дочери представлял вас немного иначе.
Кардинал Виссарион улыбнулся и объяснил присутствующим, что Анна, является его ученицей тоже и мы с ней видимся у него. Мужчины вокруг понятливо покивали, давая мне время на обдумывание своего ответа.
— Каким же ваше преосвященство? — с улыбкой, а для окружающих с гримасой на лице, поинтересовался я у него.
— Судя по словам Анны, вы в разговоре с тем проклятым Орсини, были на метра полтора повыше, — холодно улыбнулся он, своим ответом ставя меня в небольшой тупик. Непонятно было, он сейчас комплемент мне сказал или же оскорбил.
— Уважаемый сеньор Джованни Орсини, — вежливо и мягко ответил я ему, — пригласил меня в гости в свой дом, так что для меня, как дворянина, было бы крайне невежливым обсуждать, как его оскорбляют, даже его заклятые враги.
Взгляд карих глаз стал тяжёлым.
— А что же тогда насчёт вашего роста синьор Иньиго? — поинтересовался он.
— Мои мысли в тот момент были полностью поглощены красотой моей спутницы ваше преосвященство, так что прошу меня простить, но я не запомнил кто был какого роста в тот момент, — до меня наконец дошло, что он меня провоцирует намеренно, следя за моей реакцией на свои слова, а потому полностью перешёл в режим — «отец Иаков на максималках» — мягкость, покорность и доброта.
— Моё приглашение к нам в гости в силе синьор Иньиго, — взгляд карих глаз мгновенно стал спокойным, будто он узнал всё, что хотел, — с нетерпением жду вас у нас, чтобы познакомиться лучше.
— Как и заверил вас в своём письме ваше преосвященство, — с покорностью согнул я свою слабо сгибаемую спину, — для меня это честь и я, разумеется, буду.
Он кивнул и отошёл от меня в другую часть зала, и прихлебатели тут же пошли за ним. Со мной остались те же два человека, с кем я разговаривал до его прихода и кардинал Виссарион.
— Кардинал Колонна пригласил тебя в гости? — удивлённо переспросил у меня он.
— Да учитель, — кивнул я, — прислал письмо с приглашением, я не стал отказывать.
— Правильно мой мальчик, — с облеганием вздохнул он, — помни только пожалуйста две вещи.
— Какие учитель? — заинтересовался я.
— Худшего врага, чем Просперо Колонна вы вряд ли себе найдёте во всём Риме синьор Иньиго, — ответил за него Лоренцо Валла, — так что будьте пожалуйста очень осторожны. Слова кардинала обычно полны мёда, но его попробовав, выживают далеко не все.
Кардинал Виссарион кивнул, подтверждая слова профессора.
— Его преосвященство главный меценат всех гуманистов и поэтов города, так что слухи о поступке неугодных ему, по городу разносятся за секунды, а проверять было ли это или не было на самом деле, уже никто не будет, — кивнул он, — так что будь с ним как можно более осторожным, а лучше вообще избегай.
— Обязательно последую вашему совету учитель, — я очень серьёзно отнёсся к предупреждению кардинала.
Он кивнул, отошёл от нас к другим гостям, а мы вернулись к разговору на древнегреческом, который понимали оба моих собеседника.
— Кстати заметил у вас необычную особенность синьор Иньиго, — отметил Лоренцо Валла, — зачем вы на своём идеальном итальянском слово «синьор» говорите по кастильским правилам в виде произношения «сеньор»? Это так режет ухо и сбивает, если честно.
— Хочу тем самым подчеркнуть свои корни, сеньор Валла, — улыбнулся я.
— Вы, разумеется, можете не прислушиваться к нашему совету синьор Иньиго, но лучше говорить все слова на том языке, на котором вы говорите с другим собеседником, иначе это режет слух и портит впечатление о вашем образовании, — мягко заметил Франческо Филельфо.
Их слова заставили меня задуматься. Я всегда старался выпятить свою нездешность а также то, что принадлежу к кастильской знати, но вот насколько это действительно нужно было делать? Тут я не мог дать себе однозначного ответа на этот вопрос, так что принял решение последовать их совету, данному явно с благими целями.
— Синьор Лоренцо, синьор Франческо, — я низко поклонился обоим, — умоляю вас именем господа нашего, если видите в моём поведении или словах то, что выбивается из привычных правил поведения настоящего римлянина, то сразу дайте мне об этом знать. Я полностью доверяю таким светилам и учёным, как вы в этом вопросе и конечно же последую вашему совету.
Лица взрослых расплылись в широких улыбках, они явно были очень довольны моим ответом, и мы переключились на другие темы, больше об этом не вспоминания. В дальнейшем же мне этот добрый совет помог так, что я и не знал, как благодарить своих невольных учителей.