У меня оставались ещё небольшие надежды на оставшиеся древние свитки, но они были крайне призрачны. Похоже нужно было искать ещё одну библиотеку с большим количеством содержимого.
— Синьор Иньиго, — ко мне в комнату зашёл Бартоло, — к вам прибыл синьор Родриго Борджиа.
— О, пригласи его, скажи я сейчас спущусь, — удивился я его приходу, закрывая книгу, которую читал.
Бартоло сходил вниз и вернулся, затем одел меня и вскоре я на его руках был отнесён вниз. Где увидел румяного, красивого парня в сопровождении брата, с которым я не был знаком, но видел его во дворце у Борджиа.
— Синьор Родриго! — удивился я, — мы с вами так давно не виделись!
— Только по причине взаимной занятости Иньиго, — улыбнулся он мне, — завтра мы с братом отбываем в Болонь, а поскольку я обещал вам ужин, то сегодня, пожалуй, последний день, когда мы можем это сделать, ведь следующий день нашей встречи неизвестен никому кроме господа.
— Конечно я согласен синьор Родриго, — быстро ответил я, — с епископом Сегорбе я не знаком лично, но много хорошего о нём слышал.
— Тогда познакомьтесь, — улыбнулся Родриго, — Луис Хуан де Мила и де Борджиа, епископ Сегорбе, губернатор Болоньи и мой двоюродный брат, а это величайший ум Рима и мой друг, синьор Иньиго де Мендоса.
— Вы как всегда слишком высокого обо мне мнения синьор Родриго, — покачал я головой, вызвав на лицах обоих улыбки.
— Один вопрос Иньиго, — он посмотрел на меня, — мы обычно с братом отдыхаем в одном месте, но я сомневаюсь, как ты его воспримешь.
— Синьор Родриго, я буду с вами, так что уверен, что ничего плохого со мной не случится, — весьма легкомысленно сказал я и он принял решение.
— Тогда едем к Камилле, — кивнул он.
Глава 16
Своё легкомыслие я понял тогда, когда мы подъехали к большому двухэтажному дому недалеко от дворца Борджиа, в окнах которого были видны профили четырёх красивых девушек. Заметив нас, шторы на окнах тут же опустились и вскоре они выбежали нас встречать. Одеты они были по высшему классу римской моды, накрашены и также вели себя пока мы не зашли в дом крайне целомудренно. Лишь кланяясь и радуясь приезду Родриго и его брату.
Всё изменилось ровно в тот момент, когда за нами закрылась дверь. Одна, самая стройная со светлыми волосами тут же тесно прижалась к Родриго, который беззастенчиво полез ей под юбку, и девушка довольно взвизгнула. Епископ Сегорбе не отставал от брата, так что мы очень быстро перебрались в большую комнату, очень богато обставленную и задрапированную бархатом, что весьма меня сильно удивило. Я понимал куда мы приехали, но то, что куртизанки так богато живут, не знал.
— Наши прекрасные феи, позвольте познакомить вас с моим другом, — Родриго, расстегнув верхние пуговицы на камзоле, довольно раскинулся на диване, откуда обнимая свою девушку, показал на меня рукой, — синьор Иньиго де Мендоса, кастильский дворянин и его спутник сын кардинала Серда и Льоскос, Бартоло.
Бартоло, красный словно цветок мака, всеми силами старался не смотреть на девушек, я же был спокоен, поскольку прибыл сюда для налаживания отношений с Родриго Борджиа, а не для веселья.
— Синьор Иньиго столь юн? — свободная девушка подошла к нам и опустилась перед Бартоло на колени, парень смутился ещё сильнее.
— Но уже очень умён, — кивнул Родриго, затем радостно вскрикнул, обращаясь к своей девушке, — слушай Камилла, я бьюсь о заклад, что Иньиго обыграет тебя в шахматы!
Девушка лукаво улыбнулась и мурлыкающим голоском поинтересовалась.
— Что ставишь на кон, мой птенчик?
— То ожерелье, что тебе тогда понравилось у ювелира, — кивнул он, — но если выиграет он, то ты выполнишь любое мое желание.
— По рукам, — кивнула она и повернулась ко мне, — вы так хороши в шахматы синьор Иньиго?
— Можно просто Иньиго, — ответил я, — что касается самой игры, я слышал о ней, но не играл пока ни разу.
— Ни разу? — изумилась она, поворачивая голову к Родриго Борджиа, — и ты поставил на его победу ожерелье?
Родриго легкомысленно пожал плечами.
— Просто сыграйте, — ответил он.
Камилла кивнула, поднялась и вскоре принесла столик для игры, а также фигуры, которые быстро и сноровисто расставила.
— Если вы играете первый раз, может тогда я расскажу правила, и мы сыграем пробную партию? — предложила она, — я просто не хочу быть нечестной.
Родриго посмотрел на меня и я тут же понял, что должен подтвердить его уверенность в своём уме.
— Думаю правил будет достаточно синьорина, — спокойно ответил я и краем глаза заметил, как он довольно улыбнулся, поскольку именно такого ответа и ожидал от меня.
Девушка удивлённо на меня взглянула, но спорить не стала, а показала, как называется каждая фигура, а также как она ходит и общие правила.
— Что же, у вас белые, ходите первым Иньиго, — предложила она.
Из сетчатки глаза шахматная доска с фигурами от сканировалась нейроинтерфейсом и предстала перед моими глазами в виртуальном виде. Я сделал первый не очень уверенный ход на доске, не особо переживая за результат. Девушка походила и партия началась довольно быстро, я сначала думал сам, но вскоре, чем меньше вариантов развития хода партии оставалось по мере уменьшения фигур на поле, те больше нейроинтерфейс стал подсвечивать для меня фигуры и ходы ими на виртуальной доске и я просто последовал его советам.
— Шах и мат, — сказал я, когда это высветилось у меня перед глазами.
Камилла оторвала взгляд от доски и недоумённо на меня посмотрела.
— Нет Иньиго, ещё ничего не решено!
Я понял, что поспешил, и правда до этого ещё было ходов пять точно, поэтому стал ждать её ответных ходов, пока результат партии не стал очевиден и для неё. Девушка изумлённо смотрела на доску, ища для себя выход, но вскоре лёгким движением щёлкнула пальцем по фигуре короля, роняя его на доску и тяжело вздохнула.
— Признаю своё поражение, — нехотя сказала она.
Я вытер лоб, подданным мне Бартоло платком и посмотрел в сторону Родриго Борджиа, который допивал уже второй кубок с вином. Он явно был доволен исходом и посматривал теперь на Камиллу с вожделением. Каким было его желание, я стал наконец догадываться.
— Ещё партию Камилла? — поинтересовался он у неё, — у меня есть ещё одно желание, и ты даже знаешь какое.
— Мне кажется вы меня разыгрываете, — покачала она головой, — как можно так играть с первого раза?
— Иньиго — уникум моя дорогая, — хмыкнул Борджиа, — в два самостоятельно изучил латынь и читал Библию, в четыре изучил древнегреческий и истинную латынь.
Камилла недоверчиво посмотрела на меня.
— Там, где царит любовь, нет законов, — сказал я фразу Платона на языке оригинала.
— Ваш греческий просто прекрасен Иньиго, — ответила она мне очень коряво, но вызвав изумление хотя бы самим фактом, что куртизанка изучает этот язык.
— Вы изучаете древнегреческий? — высказал я ей своё изумление.
— Стараюсь заниматься своим образованием Иньиго, — кивнула она.
— Камилла знает четыре языка, — похвастал Родриго, — её семья из разорившейся римской аристократии, просто чудо, что я нашёл её раньше остальных.
— Синьор Родриго, был так добр, что дал мне всё, что я могу себе пожелать, — она поднялась и подошла к нему, чтобы сесть рядом и обнять его за руку.
— Я держу этот дом и этих девушек только для себя и своих близких друзей, — Родриго внимательно посмотрел на меня, давая понять, что я попал в их круг.
— Синьор Родриго, вы знаете, — я понял его намёк, — мой рот всегда на замке, когда это касается людей с кем я знаком.
— Это весьма похвальное качество Иньиго, — с кивком ответил он мне, оценив мою проницательность, ведь вслух не просил меня, чтобы происходящее в этом доме осталось втайне.
Он повернул свой взгляд на Бартоло, но за него ответил я.
— Мой секретарь унесёт все мои тайны с собой в могилу, — я посмотрел на враз побледневшего парня, — но надеюсь это произойдёт нескоро.
— Я целиком и полностью предан синьору Иньиго, — чуть вздрогнувшим голосам ответил он, — он меня спас.
— Тогда продолжим веселье, — спокойно ответил Родриго и приказал девушкам нести карты и ещё вина. Все очень быстро поняли, что и в них играть со мной просто бесполезно, поскольку я считаю и знаю какие кары остались в колоде и пару раз выиграв, больше не стал играть, чтобы не портить настроение остальным, за что мне были благодарны. Вместо меня играл Бартоло, который постоянно проигрывал, а поскольку наказанием были всякие небольшие унизительные наказания, в виде кукареканья под столом или снятия с себя одного предмета одежды, так что очень быстро смущённый парень сидел только в одном исподнем, что конечно же всех веселило, особенно обоих Борджиа.
— Обычно не везло Луису, — с улыбкой на губах и пьяным, расфокусированным взглядом сказал мне Родриго, — или кому-то из девушек, но сегодня похоже очередь твоего секретаря Иньиго.
— Немного смирения ему будет полезно Родриго, — ответил я, назвав его по имени, что не вызвало у него ни малейшего раздражения или неприятия.
— Жаль я уезжаю, — вздохнул он, — дядя хочет, чтобы я получил в Болонье докторскую степень, пока он делает из нас с Луисом кардиналов.
— Насколько я знаю, её обычно получают пять лет, — удивился я.
— Когда твой родственник папа, — хмыкнул он, — ранее закрытые двери для тебя открываются.
— Тогда я тебя поздравляю, — улыбнулся я, — и с докторской степенью и особенно с кардинальской шапочкой, ты как никто её достоин.
— Благодарю тебя, — он благодарно посмотрел на меня и вздохнул, — не хотел тебе говорить, но раз мы разговариваем откровенно…
Я, почувствовав, что он может сказать что-то важное, лишь молча на него посмотрел, не торопя его и боясь спугнуть.
— Тебе тоже нужно готовиться к дальней дороге, — вздохнул он, — снова в Неаполь.
— Зачем Родриго? — изумился я.
— История мутная, так что расскажу то, что знаю, — он жестом руки показал Камилле отойти от нас и когда с недовольством на лице она это сделала, стал рассказывать мне, понизив голос.