Динка очнулась от жгучей боли, опалившей горло.
— Пей, малышка. Глотай! — услышала она голос Хоегарда. Она сглотнула и мучительно закашлялась. Обожгло не только горло, но и дыхательные пути.
— Жива! Она приходит в сознание! — послышался торжествующий рык Тирсвада.
— Как Шторос? — это Хоеград спросил кого-то, не выпуская из рук Динкину голову. Дышать было тяжело. Из носа и изо рта при каждом выдохе пузырилась пена, при вдохе не давая воздуху проникнуть внутрь. Но Динка мучительно втягивала его в себя, чувствуя как болезненно лопаются пузырьки в грудной клетке.
Ответом на вопрос Хоегарда была мрачная тишина. Динка в ужасе распахнула глаза. Перед внутренним взором был умирающий Шторос с кровавыми пузырями на губах.
«Помни — ты не жалкая человеческая шлюха. Ты Варрэн-Лин!», — шепчут его окровавленные губы.
— Шторос! — Динка с криком вскочила и принялась дико озираться. Рядом с собой она увидела Дайма, Хоегарда, Тирсвада. Вокруг были люди… Много людей. Они вжимались в стены кают-компании и смотрели на нее и варрэнов с суеверным ужасом. А на лице варрэнов застыла боль.
Дайм держал на прицеле двух арбалетов сбившихся в тесную кучку в противоположном углу кают-компании моряков. Тирсвад держал нож у горла корабельного лекаря.
Шторос лежал рядом, и на лице его не было ни кровинки. Его нежная белая кожа сейчас была бледнее мрамора и… ледяная на ощупь. На белых же губах тоже пузырилась пена. Его грудная клетка еще вздрагивала в последних конвульсиях, он пытался сделать вдох и… не мог.
— Шторос! — Динка бросилась к нему и прижалась ухом к его груди. Сердце стучало неровными толчками, надолго замирая, а затем начиная трепыхаться, словно пойманная птица.
— Сила, Динка! Мне нужна сила, чтобы спасти его! — Хоегард тоже метнулся к Шторосу. — Вливай в меня, только совсем чуть-чуть, иначе я не справлюсь с твоим огнем.
Динка, глотая слезы, собрала в ладони комочек огня размером с рисовое зернышко и прижала ладонь между лопаток склонившегося над Шторосом Хоегарда.
— Сердце не бьется! Еще силы! — Хоегард лег ухом на грудину Штороса, обхватив его ребра ладонями и вливая по каплям в него силу.
Динка снова собрала комочек силы чуть побольше, размером с горошину, и размазала ее по ребрам Хоегарда.
— Хорошо… хорошо, — пробормотал Хоегард. Динка с удивлением «увидела» силу, вливающуюся с его ладоней прямо в грудь Штороса, и засветившийся внутри его груди комок, который сжался раз, другой, третий.
— Сердце завелось, бьется, — радостно сообщил Хоегард, отрывая голову от груди Штороса.
Шторос наконец сделал судорожный вдох, из носа и рта его обильно запузырилась пена. Хоегард перебрался к его голове, подхватил Штороса под плечи и придал полусидячее положение.
— Что делать дальше? — прорычал Тирсвад, пихая в спину сидящего рядом с ножом у горла корабельного лекаря.
— Спирта ему! — прохрипел корабельный лекарь, пытаясь отстраниться от острой стали.
Хоегард, сидевший у головы Штороса и державший его за плечи, протянул в сторону руку. Динка лихорадочно обвела взглядом вокруг себя и увидела кружку и бутыль с алкогольным пойлом, которым, видимо, поили и ее. Она дрожащими руками, расплескивая мутную жидкость на пол, налила в кружку и сунула ее в протянутую руку Хоегарда.
Хоегард попытался влить Шторосу резко пахнущий спирт в рот. Шторос закашлялся, выплевывая из рта мутную жидкость вместе с морской водой.
— Еще силы, дай ему напрямую. Видишь, он совсем пуст! — Хоегард вливал Шторосу в рот спирт, но он снова перестал кашлять и глотать. Жидкость стекала с его белых губ, не попадая внутрь.
— Я не смогу, — всхлипнула Динка, — Я не справлюсь и сожгу его!
— Ты сможешь, Динка. Давай. Чуть-чуть. Я скажу тебе, когда хватит, — Хоегард и сам продолжал вливать в Штороса силу, но его возможностей явно не хватало.
Динка прижала ладони к груди Штороса, набрала силу крошечным комочком и послала напрямую в его тело, вздрагивая от страха переполнить его. Но резерв не пополнялся.
Там словно образовалась бездонная пропасть, которую было необходимо наполнить, чтобы он выжил. Динка положила ладонь на его солнечное сплетение и осторожно направила силу в его тело. Сначала представила, что она сочится каплями, затем, увидев, что его щеки розовеют и дыхание выравнивается, она усилила поток до тонкой струйки. От усилий по концентрации потока, у нее на лбу выступили капли пота. Динка ничего вокруг не замечала. Была только она со своей бездонной силой, и был Шторос, истощенный настолько, что не мог даже дышать.
Милый, дорогой, безумно любимый… Сила внутри нее полыхала, снова выходя из-под контроля и выплескиваясь через край. Так сложно удержать стихию, позволяя ей сочиться по каплям.
— Стоп! Достаточно! — Хоегард выпустил Штороса на пол, резко схватил ее за плечи и, оторвав от Штороса, прижал к себе.
И Динка сломалась. Она полыхнула, словно свечка, выплескивая на оказавшегося рядом варрэна излишки силы.
— Закрывай! Закрывай ее, черт побери! — зарычал Тирсвад. Они с Даймом оказались рядом и замкнули ее в замок из своих рук. После этого Динка снова потеряла сознание.
Очнулась она там же, на полу в кают-компании, от того, что кто-то держал на коленях ее голову и нежно перебирал волосы. Она открыла глаза и увидела над собой Штороса. Живого и невредимого. Сил подняться не было. И она с рыданиями уткнулась в его бедро, на котором лежала ее голова.
— Тише, тише, все хорошо, — Шторос шептал что-то нежное, успокаивающее, поглаживая ее по голове.
— Она очнулась? — над ней склонились сразу три встревоженных клыкастых морды. Динка моргнула, прогоняя наваждение, и засмеялась.
— У нее всегда с головой был не порядок, но в этот раз она точно повредилась рассудком, — проворчал Тирсвад, изучая выражение ее лица тлеющими алым глазами.
— Вы хоть клыки спрячьте, — выдавила сквозь смех Динка. — Так и обмочиться от страха можно спросонья.
Варрэны в недоумении переглянулись.
— Так, все убедились, что она жива? Теперь позвольте мне с ней побыть один на один, — вдруг сказал Шторос, обводя взглядом остальных варрэнов. — Сейчас я ее буду пороть!
— Что ты сказал? — от изумления Динка аж подскочила.
— Что слышала! — сузив глаза, прорычал Шторос. — Или ты думала, что я за твою выходку тебя по головке поглажу?
— Уже погладил, — фыркнула Динка, вспоминая отчего она проснулась. — Эй, вы куда?
— Смотри, сильно не усердствуй, — напутствовал Штороса Дайм, поднимаясь с пола.
Хоегард в ответ на умоляющий Динкин взгляд хмуро посмотрел на нее и отвернулся. Тирсвад тоже глянул на нее с непроницаемым выражением на лице, но Динке показалось, что в его глазах промелькнула жалость. Они это серьезно?
Варрэны потянулись к выходу из кают-компании, плотно закрывая за собой дверь. А Шторос неспешно расстегивал ремень на своих штанах.
— Ты это серьезно? — Динка попятилась, озираясь. В комнате никого, кроме них не было. Сколько же она опять провалялась без сознания? И куда делись матросы, наемники и капитан? В помещении кают-компании были только они вдвоем со Шторосом. Кажется, их сюда как принесли после происшествия, так они здесь и были все время.
— Более чем! Прямо сейчас, козочка, пока я не начал тебя пороть, ты попробуешь объяснить мне, что творилось в твоей безмозглой голове, когда ты прыгнула в пасть к змею, — он грозно надвигался на нее, похлопывая сложенным пополам ремнем по ладони. — И сделаешь это так, чтобы я тебя понял. Паника захлестнула ее, словно морская волна. Она не могла отвести взгляда от ремня в его руке. Она снова была маленькой беспомощной девочкой, и разъяренный Ливей хватал первое, что подворачивалось под руку, чтобы наказать ее. Чаще всего это был тяжелый кожаный ремень с большой металлической бляхой… Она уже явственно ощущала обжигающую нестерпимую боль, вспыхивающую в теле то в одном, то в другом месте, глухие звуки ударов и вкус собственной крови на губах. Ледяной ужас затопил сознание, мешая думать. Перед глазами все поплыло. И она уже не соображала где она и кто с ней.
Динка пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в стену и затравленно посмотрела снизу вверх на нависшего над ней мужчину.
«Нет! Пожалуйста! Не бей меня!» — билось в сознании, но она знала, что кричать бесполезно. Крики только злили брата, и он начинал бить еще сильнее. Динка прикрыла глаза и приготовилась терпеть. Надо быть мягкой и податливой, тогда будет не так больно…
Шторос с грозным видом и опасным оскалом оперся ладонью о стену рядом с Динкиной щекой и склонился над ее лицом. Он что-то говорил, но ничего не соображающая от ужаса Динка лишь жалобно всхлипнула, не понимая смысла сказанных ей слов. Ее боль уже поглотила все ее мысли и чувства. Она погружалась в свой кошмар все глубже, тонула в нем, и спасения не было. Никто не придет ей на помощь. Даже пресветлый Яхве бессилен защитить ее. Динка сползла по стене на пол и свернулась клубочком, прикрывая руками голову. Ремень с глухим стуком упал на пол рядом с Динкой. Мужские руки отвели ладони от ее лица и пальцы схватили ее за подбородок.
— Посмотри на меня!
«Нет! Только не это! Пожалуйста!», — в голове набатом пульсировал страх, и Динка плотнее зажмурила веки, страшась даже взглянуть на своего мучителя. Ее била крупная дрожь.
— Динка, твою мать! Открой глаза! — резкий голос Штороса прорвался сквозь пелену страха. Шторос! Это ее Шторос, он защитит ее! Динка распахнула глаза и судорожно вцепилась в рубаху на его груди, ища глазами его изумрудный взгляд.
— Эй, ты чего? — Шторос сидел на корточках рядом с ней, накрыв одной ладонью руки, которыми она цеплялась за его одежду, и придерживая ее голову за подбородок другой рукой, заглядывал в глаза.
— Тебе нечего сказать в свою защиту? — озадаченно проговорил Шторос. — Давно не видел тебя такой покорной… Неужели и впрямь считаешь себя виноватой? Динка подалась вперед и порывисто прижалась его груди. А потом обвила руками шею и, прильнув к нему всем телом, потянулась за поцелуем. Это не Ливей, это Шторос, ее мужчина. Он не причинит ей боли. Динка отчаянно прижималась к его телу, вдыхала полной грудью его запах, искала губами его губы, пытаясь избавиться от наваждения.