— Шторос, с тобой все в порядке? — со стороны коридора послышался девичий голосок.
Шторос скосил глаза и увидел стоявшую чуть поодаль Ладу. Она была в длинной белой ночнушке с глухим воротником и распущенными волосами. Из под подола видны босые ступни, переходящие в тонкие щиколотки.
Зверь внутри Штороса торжествующе рыкнул и встал в боевую стойку, навострив уши и жадно втягивая носом ночной воздух. Вот и конец всем мучениям. Самка сама идет к нему. Можно впиться зубами в загривок и с наслаждением вонзиться в мягкую податливую плоть. Удовлетворить бушующее в крови влечение.
— Пошла вон! — прорычал Шторос, с трудом удерживая себя на грани между инстинктами и разумом. Эта девушка тоже неприкосновенна. И хоть остальные думают, что он не в состоянии контролировать себя… Раньше у него просто не было ни одной причины сдерживаться.
— Я же вижу, что тебе сейчас плохо, — девчонка явно нарывалась на неприятности, приблизившись вплотную и положив тонкую ладошку ему на плечо.
— Уходи… отсюда… последнее предупреждение, — с усилием вытолкнул он из себя членораздельные слова. Но когти уже неумолимо покалывали кончики пальцев, а клыки коснулись нижней губы.
Зверь внутри торжествующе заревел. Она хочет. Самка сама просит об этом. Обостренный нюх улавливал тонкий аромат женского влечения. Не тот, который ему хотелось бы. Но…
Шторос схватил Ладу за плечо и втянул между собой и стеной, на которую он опирался лбом.
— Я слышал ваш разговор с Динкой, — процедил он сквозь зубы, нависая над испуганно сжавшейся девушкой. — Ты призналась ей, что хочешь меня. Ты за этим сейчас пришла?
Попытка разговаривать с самкой удерживала его от непоправимых действий. Шторос слишком хорошо знал, как сладко провалиться во власть инстинктов, отключить разум, слышать лишь крики жертвы, ощущать запах ее крови и вкус ее на губах. Наслаждение от овладения усиливающееся чувством власти над беспомощной жертвой, ее бессильными трепыханиями под его телом.
Слаще этого могло быть только единение со своей Варрэн-Лин. Варрэн-лин… Динка. Нужно сдержаться во что бы то ни стало, иначе Динка никогда не простит его. Она и так уже достаточно видела его в обличье неразумного животного.
— Нет, — прошептала Лада, глядя на него круглыми, словно плошки, глазами.
— Ты пришла затем, чтобы я тебя здесь поимел, словно грязную похотливую шлюху, — прорычал он, чувствуя, как похоть наполняется злостью на безмозглую девку, не способную распознать опасность. Его когти полоснули по тонкой ткани сорочки, не задев кожи, и сорочка бесполезным лоскутом осела на полу.
Лада жалобно пискнула и огромные карие глазищи наполнились слезами.
— Ну что ж. Ты сама выбрала свою судьбу, несмотря на все предупреждения, — издевательски протянул Шторос, подхватывая ее под бедра, прижимая к стене и вжимаясь членом в ее промежность сквозь тонкую ткань штанов. Он уже почти полностью овладел собой, но желание проучить наглую девчонку, которая выдернула его из горько-сладких фантазий о Динке и заставила бороться с собой, пока двигало им.
— Вот только я не буду нежным. Я буду иметь тебя, раздирая в клочья, так, что ты потом неделю ноги свести не сможешь, — с неприкрытой ненавистью прошипел он ей в губы и толкнул бедрами, вдавливаясь членом в ее девственную плоть все еще сквозь штаны.
Девчонка жалобно заплакала, и по щекам покатились крупные капли. Пора было заканчивать этот спектакль. После такого она вряд ли рискнет еще раз к нему приблизиться.
На плечи Шторосу вдруг легли мужские ладони.
— Шторос, отпусти ее, — прошептал на ухо голос Хоегарда. — Просто разожми руки.
Шторос повиновался. Еще не хватало, чтобы его обвинили в изнасиловании дочки капитана.
— Лада уходи, — мягко проговорил Хоегард, и девчонка с рыданиями умчалась по коридору в сторону своей каюты.
Хоегард втолкнул обмякшего Штороса в Динкину каюту и, прикрыв дверь, тихо опустился на пол.
— Дрочи теперь, — беззлобно посоветовал он. — На пару часов нельзя тебя одного оставить.
— Вали отсюда, — Шторос устало растянулся поверх одеяла. — Не собирался я ничего с ней делать. Просто припугнул, чтоб не лезла ко мне. Мне одной Динки хватает выше крыши.
Динка заворочалась и тихо застонала во сне. Мужчины насторожено притихли, но она, перевернувшись на спину и свесив одну ногу с койки, продолжала спать.
— Да уж, — вздохнул Хоегард, окидывая взглядом обнаженную девушку, и встал, чтобы укрыть ее одеялом.
— Почему я не могу просто приласкать ее? — спросил Шторос. — От того, что она кончит, ей хуже не станет. Она же Варрэн-Лин, и воздержание ей дается нелегко. Особенно после того, как она обладала нами четырмя одновременно.
— Вот смотри, если у тебя рана вот здесь, — Хоегард опустился рядом и провел ребром ладони по желобку между мышцами на плече Штороса. — Что ты получишь?
— Тут проходит сосуд и будет сильное кровотечение, — отозвался Шторос, оценивая место, которое ему указал друг.
— Остановить мы его можем тем, что туго перевяжем и прижмем руку к груди вот так. До тех пор, пока сосуд не восстановится. Верно? — продолжал Хоегард.
Шторос кивнул. С ним такое уже было в одном из сражений.
— Сколько времени ты так ходил? — снова спросил Хоегард.
— Тогда сила уже была на исходе. Седьмицы две или три заживало, — припомнил Шторос.
— А если бы ты взял в эту руку меч и принялся размахивать им, то…
— Кровотечение бы возобновилось. И пришлось бы снова останавливать и по-новой ждать заживления, — нетерпеливо перебил Шторос. — Но какое отношение это имеет к Динке? Чрево ведь не рука!
— Там тоже мышцы и сосуды. Если сосуд был поврежден и было кровотечение, то мышцам вокруг него надо дать покой. Когда она кончает, мышцы сокращаются. Кровотечение может возобновиться! — громким шепотом объяснял ему Хоегард.
— Но она же полна силы! Уже все затянулось наверняка… — неуверенно возразил Шторос.
— Ты видел как она управляется с этой силой? Либо все, либо ничего. Ей еще учиться и учиться. Поэтому я бы на твоем месте не был так уверен. Я предлагаю найти в городе целительницу и показать ее. Пусть опытный человек посмотрит зажил ли поврежденный сосуд.
— В том то и дело, что человек. А Динка не человек, — буркнул Шторос, не желая сдаваться.
— Пока у нас нет выбора, — вздохнул Хоегард.
Динка снова застонала, комкая одеяло и зажимая его между ног.
— Шторос! Да! О-о-о, — выдала она, выгибаясь всем телом и комкая в кулачках простыни.
Мужчины притихли и переглянулись. Содержание Динкиных сновидений не оставляло сомнений.
— О-о, еще… Да! — Динка выгнулась последний раз и, вздрогнув всем телом, обмякла в постели.
— Ну и как ты собираешься повлиять на это? — усмехнулся Шторос, прикипая взглядом к выглянувшей из-под одеяла окружности груди, увенчанной торчащим розовым соском.
Но Хоеград лишь шумно сглотнул, с трудом отводя взгляд от девушки.
— Проваливай, — насмешливо фыркнул Шторос, глядя на напряженное лицо товарища. — Я сам о ней позабочусь. Тебе до моего самоконтроля еще учиться и учиться.
— Спокойной ночи, — проговорил Хоегард хрипло, вставая и поворачиваясь к двери. — Завтра прибудем в город, и тогда, может быть, что-то изменится.
— Надеюсь, — вздохнул Шторос в закрывающуюся за ним дверь и растянулся на своей постели. Прислушался к ощущениям. Сила текла сквозь его тело ровным целительным потоком. Динка даже во сне не выпускала его из своих объятий. Шторос прикрыл глаза, ощущая себя лежащим в сердце стремительной огненной реки, и погрузился в сон.
Утром Динка проснулась, по обыкновению, поздно, когда солнце ярко било в окошечко каюты. Шторос сидел на полу, спиной к ней, и смотрел перед собой невидящим взглядом. Интересно, о чем он думает, когда вот так сидит или лежит, глядя на облака? Динка потянулась и обнаружила, что обнажена, со стыдом вспомнив события прошедшей ночи. Вместо того, чтобы отнестись с пониманием к прикованному к ней мужчине, она как будто специально провоцировала его. Что же с ней такое происходит?
Динка нащупала сброшенную вчера одежду и, не вылезая из-под одеяла, натянула на себя.
— С добрым утром, — неловко произнесла она, спуская ноги с койки. Шторос обернулся и окинул ее оценивающим взглядом.
— Что? — растерянно пробормотала она, догадываясь о чем он думает и заливаясь краской.
— Этот костюм тебе очень идет, — низким чувственным голосом проговорил он, поднимаясь и подходя к ней, — но без одежды ты мне все-таки нравишься гораздо больше.
Динка всмотрелась в ярко-зеленые глаза и, заметив там смешливые искорки, поняла, что он просто шутит.
— В городе нужно будет купить мне еще один костюм, — ответила она, поднимаясь и проходя мимо Штороса к двери. — А то мне и впрямь придется ходить голой, чтобы постирать его.
— Подождешь здесь? — попросила она у дверей душевой, куда они оба направились. — Я хочу принять душ до завтрака.
— Вот еще! — ухмыльнулся Шторос, обвивая руками ее талию и шагая в кабинку вместе с ней. — Зачем тратить время зря, если можно помыться вместе?
— Но… — беспомощно пискнула Динка, глядя, как он задвигает на двери защелку и стягивает с себя одежду.
— Ты имеешь что-то против? — он надвинулся на нее, абсолютно голый и казавшийся таким большим в тесной душевой кабинке.
— Я потру тебе спинку, — промурлыкал он, стаскивая с нее рубаху. И ухватившись за пояс ее штанов, опустился перед ней на колени, чтобы снять их.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Динка, стараясь совладать с волнением охватившим ее. Общение со Шторосом походило на плавание в высоких волнах, то взвивая ее до небес, но опуская до самого дна.
— Прекрасно. А ты? — Шторос, не вставая с колен, открыл кран и взял в руки брусок мыла.
— Хм-м… — неопределенно протянула Динка, не зная как реагировать на его поведение.
Шторос взял одну ее ногу за щиколотку, поставил ее себе на бедро и принялся намыливать каждый пальчик. Теплая вода водопадом катилась по Динкиному телу, а прикосновения его мыльных рук к коже ступни волновали. Динка охнула от неожиданно чувственной ласки и прижалась лопатками к стене, чтобы не упасть. Варрэн поднял рогатую голову и взглянул ей в лицо, поблескивая звериными глазами. Губы, из-под которых торчали острые клыки, изогнулись в соблазнительной улыбке.